Исключение

Женевьева

Это была игра с огнем.

Мои руки были связаны, и у меня не было выбора. Никто. Принимать предложение Кристоффа было опасным путем, учитывая, что мое тело реагировало на него, как скрипка на смычок.

Именно по этой причине я стоял перед зданием W&W в понедельник утром.

Несмотря на обстоятельства, я был рад работать. Я не мог вспомнить время, когда я не работал. Еще до колледжа, когда мои родители были живы, я помогал им с фруктовыми киосками в Хорватии. Это была не такая уж большая работа, но мне она нравилась. В воздухе смешался запах фруктов, и вокруг жужжали пчелы, соблазненные сладким нектаром.

Это совершенно противоположно моей нынешней ситуации с человеком, который шантажировал меня, заставив принять эту должность. Я не мог понять причину его предложения. Более того, я боялся, что искушение вкусить сладкий, но запретный плод окажется слишком велико.

Я зарегистрировалась на стойке регистрации в восемь утра, одетая в черную юбку-карандаш, которая была всего на дюйм выше моего колена, черные туфли и светло-розовую блузку с рукавами в четверть длины. Хотя я выглядела профессионально, предпочла бы не носить каблуки. Но это была небольшая цена за зарплату, которую мне платил Кристофф.

Когда я вошел в лифт, мой пульс ускорился. Я понятия не имел, была ли это мысль о скорой встрече с Кристоффом или о моем первом дне на новой работе. Или, может быть, это была идея заняться сексом с этим мужчиной. Мои инстинкты убеждали меня, что он не станет меня принуждать, но дело было в том, чтобы сопротивляться ему. На весь день.

Когда я вышел из лифта на пятом этаже, на том же месте меня встретила Кимберли.

«Добро пожаловать на борт, Женевьева», — поприветствовала она с широкой улыбкой. «Я так рада, что ты согласился на эту должность».

«У меня не было выбора» вертелось у меня на языке.

«Спасибо», — ответил я вместо этого с натянутой улыбкой. «Пожалуйста, зовите меня Джемма», — добавил я.

Она провела меня к пустому столу неподалеку от своего, поместив меня ближе к двери моего нового босса.

«Они уже подготовили для вас новый ноутбук с вашими учетными данными», — заметила она. «Это позволит вам работать удаленно или во время путешествий. Как только вы устроитесь, пожалуйста, сообщите об этом мистеру Болдуину.

Я кивнул в знак подтверждения и приступил к работе, прочитав инструкции по входу в систему с моими учетными данными и включив ноутбук. После того, как я проверил логин и весь доступ, который мне должен был быть, я встал и схватил блокнот.

Когда я направился к двери его кабинета, Кимберли вернулась из кухни с двумя чашками кофе.

— Вот, — предложила она, протягивая мне чашку. "Мистер. Болдуин будет ожидать, что вы принесете ему кофе. Одна из твоих обязанностей. Ему нравится черный цвет, без сахара и сливок. »

«Хорошо», — признал я, хотя для меня не имело смысла, почему мужчина не получил свой собственный кофе. Вероятно, ему было бы полезно размять ноги, несмотря на его отличную форму и аппетитное тело. Хотя с моей стороны претензий нет! Если бы этот мужчина хотел заплатить мне двести пятьдесят тысяч, чтобы я принес ему кофе, я бы, конечно, принес ему кофе.

Тихо постучав, я дождался его «входа», прежде чем войти в его большой кабинет. Свет лился сквозь широкие окна, и я не мог не вспомнить, что произошло здесь в прошлый раз.

Я неловко прочистил горло.

«Доброе утро», — поприветствовал я его, подходя к его столу. «Кимберли дала мне твой кофе».

Когда он оторвался от компьютера, его взгляд с ленивым выражением упал на мое тело, и я почувствовал это всеми фибрами своего существа. Мое сердцебиение участилось, а дыхание прервалось, когда его взгляд вернулся к моему лицу, и наши глаза встретились.

То, как он на меня посмотрел, заставило меня почувствовать, будто я стою здесь обнаженной и просто ради его удовольствия. Это заставило меня почувствовать себя самой сексуальной женщиной в мире. Это было опасно и захватывающе одновременно.

«Присаживайтесь, пожалуйста». В его голосе не было ни слова о пламени, горящем в прохладных зеленых глазах. Поставив перед ним его кружку, я сел на стул, явно предназначенный для меня.

Я сильнее сжал блокнот, который держал в руках.

«Я хочу объяснить ваши обязанности и иерархию в этом офисе». Он нарушил тишину, и у меня вырвался дрожащий вздох. «Вы подчиняетесь мне, однако при необходимости вы будете помогать Кимберли. Я хочу прояснить, что Кимберли не работает на вас, а вы не работаете на нее. У нее есть кое-какие вещи, с которыми ей сегодня нужна помощь, так что, пожалуйста, сделайте это, а потом сможете вернуться ко мне».

«Конечно, имеет смысл», — ответил я. Честно говоря, если бы он попросил меня попрыгать, я бы сделал это ради зарплаты. Но, видимо, все, что он хотел, чтобы я сделал, это помог Кимберли и занялся с ним сексом. Первое я бы сделал с радостью; последнему мне придется сопротивляться.

"Вопросы?"

"Нет."

Поскольку он больше ничего не добавил, я встал и вышел из его кабинета. Потребовалось время, чтобы привыкнуть принимать от него заказы или приносить ему кофе. Я покачал головой, досадуя на себя. Это была зарплата. Это было все, что имело значение сейчас.

Ну, и ещё держать себя подальше от полицейского радара. Я не мог забыть, что мой босс шантажировал меня, заставляя принять эту должность.

Весь день прошёл как в тумане. Я был занят, ну, вы знаете, административными задачами. Прежде чем я успел это осознать, было уже шесть часов, и Кимберли вышла за дверь и сказала мне, что я сегодня отлично справился.

Я постучал в дверь кабинета Кристоффа и заглянул внутрь, не зная, стоит ли мне войти.

— Заходите, — сказал он. Я подошел к его столу, и он жестом пригласил меня сесть.

«Как все прошло?» — спросил он, когда я опустился на сиденье напротив него.

«Хорошо», — ответил я. «Кимберли много жонглировала, поэтому нам нужно было кое-что наверстать. Я думаю, мы добились хорошего прогресса. По крайней мере, она так сказала».

"Хороший." Его глаза внимательно изучали меня, словно выискивая какие-то признаки обмана. Он был странным человеком. — Как вы двое ладили?

Я приподнял бровь, удивлённый вопросом. Мужчин обычно не заботило, ладят ли женщины или нет.

«Хорошо, я думаю». Я не совсем понимал, что он хочет знать. «Мы не совсем перешли в режим болтовни, но она мне нравится».

— Превосходно, — сказал он, ослабляя галстук. Мои глаза проследили за этим движением, заметив его загорелую кожу. Мой желудок затрепетал, а кожа зашипела, внизу живота возникла пустая боль. Что бы я сделал, если бы это я ослабил его галстук? И эти большие руки, с длинными пальцами и сильными костяшками, выступающими костями и венами.

Я хотел, чтобы они были на мне. Мне нужно было осыпать поцелуями его шею, пробовать его кожу, умолять его трахнуть меня.

Один день!

Я продержался целый день, и желание умолять его прикоснуться ко мне заставило меня стиснуть зубы. Я бы никогда не прожил два месяца, если только он не запланировал очень длительную командировку. Видя его каждый день, я был уверен, что поддамся этому человеку.

Покачав головой и отбросив мысли о том, что мой босс трахает меня, я напомнил себе о границах. Он был моим боссом. Запрещено, несмотря на то, что у него было какое-то странное желание сделать близость между нами частью работы.

Бездыханный. Зудящий. Горячий. Бессмысленная.

Было неправильно чувствовать все это в присутствии моего начальника. Однако борьба с этим притяжением оказалась бесплодной. Если его шантаж не уменьшил этого, я был обречен.

Бросив взгляд в его сторону, я поймала его взгляд, тяжелый и темный, лениво скользивший по моей шее и груди.

Я стряхнул дрожь.

Мое прерывистое дыхание наполнило комнату, и воздух между нами зашипел. Мне пришлось закусить губу, чтобы сдержать хныканье. Он не двигался, как будто чего-то ждал.

Разрешение? Чтобы я умолял его?

«Это все?» — спросил я хриплым голосом.

«Я спросил, обедали ли вы», — был его ответ. Это было так глупо. Я так сильно фантазировал о нем, что никогда не слышал его вопроса.

— Ах, нет, — признался я, затем пожал плечами. — Сейчас почти время ужина.

Он поднялся из-за стола и подошел ко мне. «Пойдем поужинаем», — предложил он. Я покачал головой. «Это будет быстро».

Я посмотрел на него неуверенно. Это был мой первый день работы у него, и он уже собирался вместе ужинать, а я представляла, как снимаю с него одежду. Моей целью было проводить с ним как можно меньше времени.

«Я не уверен, что это хорошая идея», — начал я.

В его глазах мелькнуло веселье, как будто он знал, что я балансирую на грани самоконтроля.

«Это всего лишь быстрый ужин», — ответил он с легкой поддразниванием. «Я обещаю, что буду держать тебя под контролем и не позволю тебе соблазнить меня».

Мой рот приоткрылся, а глаза расширились от шока. «Я бы никогда…» Его улыбка промелькнула в моем туманном мозгу. Он дразнил меня. Ладно, может, наполовину поддразнил меня, потому что я мысленно сбрасывал с него одежду.

Я взглянул на часы. Моя свекровь до восьми часов присматривала за девочками у меня дома. Времени для быстрого перекуса должно быть достаточно.

«Это просьба или часть шантажа?» Я не смог удержаться от вопроса, мой тон был слегка саркастичным.

Мы молча смотрели друг на друга – напряженное, но почти комфортное молчание. Если бы я ответил Джеку чем-то подобным, это превратилось бы в серьезный спор. Кристофф даже не пошевелился. Он действительно выглядел впечатленным, в его взгляде читалось сардоническое веселье.

— Это просьба, Женевьева. У меня все внутри растаяло от того, как мое имя слетело с его языка. Как ласка любовника.

Я тихо застонал.

— Хорошо, — я уступила, запретный трепет пробежал по моим венам. — Просто чтобы доказать, что соблазнять тебя — последнее, о чем я думаю. Лжец, лжец, штаны горят. — Давай я просто проверю свой телефон.

Он последовал за мной, а я пошла за сумочкой и вытащила телефон, чтобы проверить сообщения. Сиенна написала, подтвердив, что их всех забрала бабушка, и что она была у нас дома со своими сестрами. К счастью, у меня были хорошие отношения с матерью Джека, и девочки ее обожали.

Временами меня терзало чувство вины, когда я смотрел на нее. Если бы я оставила Джека раньше, если бы я была сильнее, возможно, у нее все еще был бы сын. Но я отчаянно пыталась спасти свой брак, пока все не стало настолько плохо, что у меня не было другого выбора, кроме как дать отпор. Хотя я никогда никому не скажу. Беспорядок с Джеком был моим бременем.

За исключением того, что Кристофф кое-что знал. Не все; никто никогда не узнает всего.

«Все в порядке?» — спросил он, когда я засунула телефон обратно в сумочку после того, как отправила сообщение Сиенне, а затем бабушке, сообщив им, что буду дома ближе к восьми.

«Да», — ответил я.

Он вывел меня из офиса в лифт, положив руку мне на поясницу. Этот шаг был почти собственническим. Как будто он хотел показать всем, что я принадлежу ему, и я не могла избавиться от ощущения, что этот человек был чрезвычайно собственническим.

Боже мой, от него так хорошо пахло! Запах его одеколона очистил мои легкие. Мне хотелось прижаться к нему головой, уткнуться лицом в изгиб его шеи, чтобы получить больше удовольствия. Разум требовал, чтобы я отошел от него на шаг, чтобы создать пространство между нами. Тем не менее, я оставался приклеенным к своему месту, каждый нерв моего тела был сосредоточен на жгучем прикосновении его руки к моей спине.

Выйдя из здания, я почувствовал себя ошеломленным шумом города после нашей тихой поездки на лифте. Движение в час пик было полным ходом, и где-то вдалеке доносились звуки автомобильных гудков. Прохладный ветерок пронесся мимо, охлаждая мою разгоряченную кожу.

Кристофф провел меня через улицу. В нескольких футах слева располагался изысканный ресторан. И, судя по всему, очень популярный. Он был упакован. Однако в этой линии не было ничего быстрого, но именно туда мы и пошли.

Я повернулся и посмотрел на него, когда он кому-то кивнул, хотя я не мог видеть, кому.

Его глаза опустились, чтобы встретиться со мной взглядом. «Я не думаю, что это будет быстро», — заметил я. — Может, нам стоит сделать это как-нибудь в другой раз?

Не успел я это сказать, как к Кристоффу подошла хозяйка с широкой соблазнительной улыбкой. Что-то неприятное скользнуло по моим венам, но я быстро раздавил это, не задумываясь.

"Мистер. Болдуин, у нас для тебя готов стол, — промурлыкала она, хлопая ресницами.

Бросив на него боковой взгляд, меня охватило удивление. Я не осознавал, что он сделал оговорку. Но вместо того, чтобы комментировать, я просто последовал за хозяйкой, поскольку он подгонял меня вперед, положив руку мне на спину. Это должно было быть его фирменным приемом, и я не мог не задаться вопросом, сколько женщин почувствовали его руки на своем теле.

Сидя за столом, нам дали меню с обещанием, что через мгновение подойдет официант и примет наш заказ. Открыв меню, я ахнул от непомерных цен. Моя голова резко повернулась к Кристоффу, готовому жаловаться, но затем я понял, что он миллиардер . То, что мне было слишком дорого, ему считалось грошей.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — спросил он.

«Да, спасибо». Мои глаза автоматически скользнули в поисках самого дешевого блюда в меню. От некоторых привычек было трудно избавиться. Я не думал, что миллиардер это поймет.

Подошел официант, и я заказал салат «Цезарь» с курицей и стакан воды.

Брови Кристоффа нахмурились, в его зеленых глазах мелькнуло недовольство. Я не мог понять, что его раздражало, но он ничего не сказал. Когда подошла его очередь заказывать, он пошел за филе-миньон для себя.

Когда официант ушел, Кристофф пристально посмотрел на меня. Тишина затянулась, наши взгляды встретились, и что-то в том, как он смотрел на меня, проложило путь по моему позвоночнику.

"Что?"

«Ты слишком худой», — протянул он. Как он посмел. Что-то в его комментарии действовало мне на нервы.

«А ты слишком богат и слишком высокомерен», - парировала я, прищурившись на него. Этому человеку пришлось научиться некоторым манерам, когда дело касалось его сотрудников.

«Ты недостаточно ешь», — парировал он в ответ, игнорируя мой укол в его богатство. «Мы должны это исправить».

— Кажется, ты так хорошо меня знаешь. Я перевел на него свой неудовлетворенный взгляд. Конечно, я бы никогда не признался ему в своей правоте. Когда я был в стрессе, я не ел. Когда мне было грустно, я не ел. Когда я был очень взволнован, я не ел.

Ну, вы поняли.

«Что ты любишь есть?» — спросил он, игнорируя мой сарказм. «Помимо салатов».

Я пожал плечами. «Все и вся», — ответил я слегка оборонительным тоном.

"Разрабатывать." Мой гнев вспыхнул. Этому человеку пришлось научиться говорить «пожалуйста».

Я открыл рот, чтобы отругать его, но потом закрыл его. «Подумай о своей зарплате», — напомнил я себе.

Может быть, я был слишком оборонителен? Я имею в виду, кто мог бы винить меня, учитывая, что он шантажировал меня, заставив меня на такое положение. Да, он заплатил мне за это смешную сумму денег. Но все же. Кроме того, Кимберли отзывалась о нем тепло и, кажется, уважала его. Должно быть, это что-то говорит.

«Я люблю десерты», — коротко ответил я. Затем мягко добавила: «Моя средняя дочь унаследовала этот ген». Разговоры о моих девочках всегда заставляли меня улыбаться.

«Итак, у вас три дочери», — заявил он. Он уже знал это, поскольку поднял этот вопрос во время моего второго интервью. Было так соблазнительно ответить на комментарий. Что-то в этом человеке вызывало у меня желание целовать его до безумия и подшучивать. Я почти не мог узнать себя.

— Ты это знаешь, — сухо ответил я. Как и любая другая мать, я любила говорить о своих дочерях, но с этим человеком, у которого был договор об эмоциональной отстраненности, говорить о чем-то личном казалось неправильным.

— Ты всегда хотел детей? Его грубый голос проложил путь по моему позвоночнику. Эмоции в глубинах леса питают это безумное испепеляющее влечение.

- Наверное, - неопределенно ответил я. Правда в том, что я хотел большую семью. Моя мать не могла больше иметь детей после того, как родила меня, если только она не была готова рисковать своим здоровьем. Мой отец запретил это. Он не мог жить без нее. "Ты?"

Что-то мелькнуло в его глазах, а затем мускул на его челюсти напрягся. Выражение его лица потемнело, в нем появилось что-то изменчивое и противоречивое, но он немедленно это замаскировал.

«Это не входило в мои планы». Там была история, ради которой я бы поставил на карту свою жизнь. — Сколько лет вашим дочерям? Опять же, он знал это. Возможно, это был его способ извиниться за шантаж. Легкий интерес на его лице смотрел на меня. Почувствовав мою нерешительность, он добавил: «Если вам неудобно говорить об этом, вы можете выбрать другую тему. Мы не можем просто сидеть молча».

Он был прав.

Я вздохнул. «Ну, раз ты все на меня раскопала, то, наверное, уже знаешь. Сиенне почти шестнадцать, Сирше пять, а Сьерре два. Затем, пытаясь отодвинуть эту тему от себя, я поменялся ролями. — А почему у тебя никогда не было детей?

В его глазах мелькнуло удивление и что-то еще. Что-то, что я не мог до конца отточить.

«Это долгая история». Да, определенно что-то есть.

— Что ж, у нас есть время, — мягко поддразнила я, затем взяла воду и сделала глоток.

«Я всегда предполагаю, что все знают обо мне все».

Я изучал его с интересом. Он предположил, что я его разыскал. Бетти так и сделала и дала мне информацию о его возрасте и богатстве. Но на этом все закончилось, и я больше не задавал вопросов. Я был слишком сосредоточен на нетрадиционном аспекте этой работы.

Мысленно я взял себе на заметку поискать его. Было бы важно, если бы я в конечном итоге сдалась и переспала с этим мужчиной. Ведь у меня были дочери.

Я застыл в потоке своих мыслей. Я только что...

Я покачал головой. Я не это имел в виду. Он никогда не будет рядом с моими дочерьми, но тем не менее я буду искать его сама.

«Однажды я поищу тебя в Google», — размышлял я. «Мне нужно быть в настроении, потому что я ненавижу читать статьи о людях. Утомляет меня до бесконечности.

Это была правда, хотя нет необходимости сообщать ему, что я собираюсь разыскать его сейчас.

Он засмеялся, звук глубокий и грубый, и у меня по спине пробежала дрожь. Когда он смеялся, он казался намного моложе. Почти беззаботно. Почти. Мой пульс участился, когда я посмотрела на его лицо, загипнотизированная и очарованная этим человеком. Почему, я понятия не имел. Но я знал одно; Мне нравилось слушать, как он смеется.

Как раз вовремя наш официант вернулся с едой, и внезапно я почувствовал голод. Наша еда перед нами, мы оба копались в ней.

Первый укус, и мне показалось, что у меня вырвался стон. Это место сделало его превосходным.

«Либо я был голоднее, чем думал, либо здесь лучшие салаты», — бредил я, забирая в рот еще одну вилку.

Кристофф улыбнулся, как будто никогда раньше не видел, чтобы женщина наслаждалась едой. «Тебе стоит попробовать стейк», — предложил он.

— Вы предлагаете? Я пошутил. «Тебе лучше быть осторожным, потому что, если он будет еще лучше, чем этот салат, ты останешься без еды».

Отрезав небольшой кусок стейка, его вилка пролетела вместе со мной через стол. На долю мгновения я колебался, но затем мое тело самовольно наклонилось вперед. Его глаза остановились на моих губах, я открыла их, позволяя ему положить кусок стейка мне в рот. Огонь озарил его взгляд.

Порыв благосклонности ударил по моему языку, и я на секунду закрыла глаза, из моих губ сорвался тихий стон.

«В следующий раз я хочу этого». Я сразу понял свою ошибку. Я предположил, что будет следующий раз, и мои щеки загорелись от легкого смущения.

Он, кажется, этого не заметил. Во всяком случае, он выглядел довольным, что будет следующий раз.

«Я позабочусь, чтобы ты это получил», — пообещал он. «Хочешь еще перекусить?» — предложил он, его глаза сверкали легким весельем.

«Нет, спасибо». Я указал на свою еду. — Ты случайно не хочешь кусочек моего салата? Я ответил на предложение взаимностью.

"Я в порядке. Но спасибо за предложение.

Мы закончили трапезу довольно быстро, придерживаясь нейтральных тем. К тому времени, когда мы закончили ужинать и шли к выходу, мне пришло в голову, что впервые за многие годы я позволила мужчине угостить меня ужином. На те несколько свиданий, на которые меня устроила Бетти, я настоял на оплате, и заранее Джек высмеивал идею свиданий с тех пор, как мы поженились.

Когда я выходил из ресторана, свежий воздух коснулся моей разгоряченной кожи и успокоил ее. Его рука на моей спине ощущалась еще лучше. Я начал думать о его ладони на моей пояснице как о его характерном движении, как о том, как держатся за руки другие пары. Не то чтобы мы были парой.

Я не обращал внимания на трепетание в глубине живота и слабое свечение в груди. Ему здесь нечего было делать. Два месяца и я пойду дальше. Кристофф сдержит свое слово, и я получу работу в более безопасном отделе. Подальше от него. Сейчас я не мог позволить себе никаких отношений, особенно с моим начальником, у которого был пункт об эмоциональной отстраненности.

«Не забывай о шантаже» , — напомнил я себе и мгновенно напрягся.

Мое настроение мгновенно испортилось.

— Твоя машина в гараже? — спросил он. После моего кивка он продолжил: «Тогда я провожу тебя туда».

«Тебе не обязательно», — возразил я. «Правда, я справлюсь».

Не обращая внимания на мой протест, его рука собственнически обняла меня, и я знала, что не могу ничего сказать, чтобы изменить его мнение. Я неохотно сравнила жест и внимательность Кристоффа с моим покойным мужем. Они были полярными противоположностями.

Отец моих детей оставил меня на футбольном матче одну с девочками без машины, чтобы он мог сходить в бар, в то время как мой босс настаивал на том, чтобы проводить меня до машины. Было почти неловко, что я не ушла много лет назад, но тогда я осталась бы без своих малышей.

Боже, неужели это было слишком много — просить о том же, что имели мои родители? Это было все, что я хотел.

Тихо пройдя бок о бок в гараж, я указал на свой белый «Пилот», припаркованный на первом месте.

«Это я», — заявил я, вытаскивая ключи, чтобы отпереть дверь.

Быстро открыв дверь, он помог мне войти в нее, пока его водитель был всего в нескольких парковочных местах.

Когда я уезжал, его одинокая фигура в зеркале заднего вида, в глубине моей души раздавался шепот, что все так и закончится.

В конце мы окажемся в разных мирах.