Кальян

Глава 56

Устроившись среди других зрителей Фантасмагории, я вижу, как в воздухе из огня складывается огромный грузовик. Пламя большое и легко взвивается в ночное небо, никого не задевая. Наши тени пляшут на огромной стене. Я до сих пор понимаю, что это: какое-то соревнование или представление.

— Фантасмагория — одна из безумнейших поэм Льюиса, — говорит Пиллар, в веселье не уступая никому из присутствующих. — На самом деле, никто точно не знает, что это означает, так еще назывался театр во Франции в 18 веке, а также в Англии в 19 веке. Кстати, весьма интересном и широко известном.

— Театр? Звучит пугающе.

— Так и есть. Фантасмагория использовала модифицированную волшебную лампу для проецирования пугающих теней на стенах.

— Пугающих вроде…?

— Скелетов, призраков и прочего. Такое происходит постоянно. Разве ты никогда не бывала на пляже или походе, когда тени от костра принимают пугающие формы?

— Не была я на пляже, — говорю я. — Но смысл понятен.

— Некоторые художники пользуются полупрозрачными экранами, частенько прибегая к помощи рассеянной проекции, — объясняет Пиллар. — Проектор мобилен, что позволяет изображениям менять размер на экране, который, в нашем случае, будет стеной.

Приятно услышать, что нам достанется стена. Огонь за нашими спинами отбрасывает на нее наши тени.

— Конечно, существует множество вариаций представления, — говорит Пиллар. — Некоторым было под силу лишь воспроизвести мимолетные образы, чтобы поведать маленькую историю о том, как, к примеру, призрак преследует девушку. В свое время это было весьма популярно.

— И сейчас мы сделаем нечто подобное, пока огонь отбрасывает наши тени?

— Не только огонь, кальянный дым тоже. Дым можно использовать для создания образа или же добавить что-либо к уже имеющемуся. Используй фантазию.

Мы становимся лицом к стене, разглядывая ее. Я обливаюсь потом. Вокруг становится все жарче из-за огня, не говоря уже о бразильской влажности. Но я все равно получаю удовольствие. Тени на стене забавные. Люди смешно изгибаются, вытягивают руки, а порой используют подручные средства, чтобы играть с тенями на стене. Тень одного мужчины напоминает большую утку. У другого тело похоже на лодку. Восхитительно. Я считаю, что детям бы это понравилось. Пиллар одалживает пару шариков и вот его тень похожа на гусеницу, сидящую на шляпке гриба. Люди в восторге от этого. Им нравится.

— А теперь, кое-что особенное. — Пиллар подмигивает мне.

— Как бы мне хотелось, чтобы гусеница была настоящей, — говорит маленькая девочка. — Она мне так нравится.

— Ты ей тоже нравишься, милочка. — Улыбается Пиллар.

— Почем Вам знать? — Выпаливает девчонка. — Вы же не гусеница.

Я хохочу. Щеки Пиллара краснеют.

Мы продолжаем наблюдать за остальными. Трое мужчин изображают трех собак, которые едят орехи. Я наклоняюсь к Пиллару в ожидании пояснения.

— Всем известно, как Королева Англии трясется над своими драгоценными орехами, — говорит он. — От народа ничего не скроешь, поэтому они насмехаются над ней.

— Ага. Я немного не ухватила сути особенной идеи. Тут большинство людей творят невероятные вещи. Что может быть особенней, чем это?

— Ума не приложу, — говорит Пиллар. — Нам нужно придумать, как привлечь внимание человека, который создал чуму, для того чтобы убить половину планеты.

Я понятия не имею, как это сделать. До меня доходит, что я ничего не знаю о Ботаникусе.

— Что если Ботаникус был Чудесником?

— Весьма правдоподобное предположение. — Пиллар выглядит впечатленным. — Но в Стране Чудес не было ни одного ученого.

— Давайте предположим, что был. — У меня возникла рискованная идея.

— Хорошо. Предположим, что был. Что с того? Собираешься с помощью своей тени показать на стене Страну Чудес?

— Нет, — отвечаю я. — На самом деле, не нужно ничего показывать.

Пиллар останавливается и смотрит на меня. В его глазах снова проскальзывает восхищение.

— Считай, ты уже всецело завладела моим вниманием.

Я улыбаюсь и, сунув руки в карман Пиллара, вынимаю ключ.