Когда она жаждет

ГЛАВА 26

БЛЕЙК

— Эх, жаль, что я не пойду с тобой на вечеринку, — ворчит Дел.

Я зажимаю телефон между плечом и ухом, пока провожу горячим утюгом по платью. — Разве на этой неделе у тебя не намечается праздничная вечеринка в компании?

— Да, и я могу гарантировать тебе, что к десяти вечера я буду лежать в постели одна, как и в прошлом году. Эти занудные инженеры-программисты понятия не имеют, как хорошо провести время.

— Я думаю, это хорошо, что ты не будешь участвовать в благотворительном аукционе. Мы не можем допустить, чтобы ты спустила деньги, которых у тебя нет, только потому, что тебе жаль людей, которые пожертвовали эти вещи.

У Дел есть опыт траты своих сбережений, когда она участвует в торгах на вещи, которые, похоже, никому не нужны, — в этом году это, вероятно, будет мой курс миксологии. Однажды она потратила триста долларов на коллекцию пустых флаконов из-под духов.

— Эй, я ни о чем не жалею. Если бы я была там, ты знаешь, я бы выставила твой класс на торги.

Я застонала.

— Я с ужасом жду этого. Будет так неловко, если никто не захочет.

И есть большая вероятность, что никто не захочет, но я не могла отказать Лотти. Она всегда была добра ко мне, и я любила ее как учительницу.

Дел спрашивает. — Не будь смешной. Ты хочешь сказать, что ни капельки не взволнована?

Я откладываю утюг в сторону и поднимаю атласное платье, которое я достала из глубины шкафа несколько дней назад. Оно красное с черными точками в горошек, с длинными рукавами и горловиной лодочкой.

Оно должно подойти.

— Я бы даже не пошла, если бы Роуэн не настаивал на этом. Но у нас с ним договор, так что я зарабатываю себе на жизнь.

Нервы затрепетали в животе. Ужин в "Emerald Grill" был ошеломляющим, но сегодня весь город будет присутствовать, чтобы увидеть, как мы с Роуэном ведем себя как пара.

Мы почти не разговаривали с вечера нашего последнего свидания.

Последние три дня он молча отвозил меня в офис, а потом так же молча возвращался домой. Всю неделю он выглядел так, словно у него на уме очень много всего. А Сэм все выходные был рядом, рассказывал мне о планах ремонта и помогал разгрузить оставшиеся вещи. Когда Роуэн не помогал нам, он не давал о себе знать.

Сейчас понедельник, вечер вечеринки, и я отчаянно пытаюсь растопить лед, образовавшийся между нами.

Была ли я слишком строга с ним по дороге домой? Возможно.

Не знаю, почему я так на него набросилась.

Вообще-то, это ложь. Я знаю.

Это свидание развязало мне руки. Роуэн вызывает у меня самые разные чувства, и чем больше времени я провожу с ним, тем реже вспоминаю о причинах, по которым мне следует держать себя в руках.

Я чувствовала, что мне нужно вбить кол в землю и дать понять нам обоим, что не имеет значения, как мое тело реагирует на него. Или то, что я уже несколько дней мечтаю о том, чтобы его руки снова были на мне. Или то, что какая-то крошечная часть меня радуется этой вечеринке, несмотря на нервы, потому что у меня будет шанс снова быть рядом с ним.

Все это не имеет значения, черт возьми.

Если я уступлю и пересплю с ним, у запутанных чувств внутри меня вырастут крылья, и я боюсь, что не смогу их обуздать.

Дел фыркает. — Уверена, он будет рад позволить тебе зарабатывать на жизнь другими способами.

— Прекрати.

— Да ладно. Только не говори мне, что ты до сих пор не одурела.

— Вовсе нет.

— Ты действительно хочешь сказать, что находишься там уже больше недели, и между вами ничего не произошло?

Я вспоминаю ночь после нашего похода в "Junction". Я вспоминаю, как он стоял без рубашки на кухне и готовил для меня яичницу. Вспоминаю, как я уютно устроилась у него на коленях, и не один, а два раза.

О, что-то произошло.

Но я не могу сказать об этом Дел. Не тогда, когда сама еще ничего не понимаю.

— Я думала, мы становимся друзьями, — говорю я вместо этого. — Теперь я в этом не уверена.

Она смеется. — Судя по тому, что я о нем слышала, это не тот человек, у которого есть друзья-женщины.

— Какой смысл начинать что-то? Я все равно планирую уехать отсюда, как только улажу все дела с домом. Сэм сказал мне, что на все про все уйдет четыре недели, но из-за приближающихся праздников он добавил еще неделю. Так что получается середина января.

— Почему бы в это время не развлечься с Роуэном?

Именно это Роуэн и сказала после нашего свидания. Ты тоже можешь повеселиться.

Я потираю лоб.

— Ты же знаешь, я не занимаюсь случайным сексом. Если я пересплю с ним, велика вероятность, что я привяжусь к нему и получу разбитое сердце, когда придет время уходить.

— Тебе не обязательно уезжать.

Я переворачиваю платье, чтобы прогладить морщинку, которую заметила на другой стороне. — Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь отремонтировать дом, продать его, а на вырученные деньги открыть книжный магазин, о котором ты всегда мечтала, в Даркуотер-Холлоу. Тогда тебе не придется заканчивать отношения с Роуэном, если ты этого не хочешь.

— Дел, разве ты недостаточно слышала от меня и Лотти о Роуэне? Он не заводит отношений. Он не ищет ничего серьезного. На самом деле, он скорее позволит мне жить с ним и платить целое состояние за ремонт, чем даст шанс на настоящие отношения.

Дел вздыхает. — Я тебя понимаю. Это кажется такой тратой времени. Тем более что, судя по всему, вы двое отлично ладите.

Скорее, я перехожу от восторга перед ним к желанию задушить его.

Но сегодня на вечеринке у меня одна задача.

Я должна убедить всех, что влюблена в него.

Час спустя я выхожу из спальни, решив, что сегодня буду вести себя спокойно, как огурчик, и едва не спотыкаюсь о ноги, когда мой взгляд падает на Роуэна в гостиной.

Он стоит у окна и смотрит на задний двор. Хрустящая белая рубашка и темные джинсы сидят на нем просто греховно, как будто тот, кто их шил, использовал выкройку с учетом именно его размеров. Он одергивает рукава и откидывает назад свои бугристые плечи.

От одного только наблюдения за его рассеянными движениями в моей крови закипает лава.

Он натягивает пиджак, который держит в руках, — действие настолько плавное и отработанное, что кажется, будто он делал это уже тысячу раз, хотя я знаю, что это не так. Сомневаюсь, что ему приходилось так одеваться, работая в компании.

Жаль.

Когда он поворачивается ко мне лицом, у меня в животе вспыхивает огонь.

Наши глаза сталкиваются. Роуэн на мгновение задерживает мой взгляд, а затем позволяет ему скользнуть ниже, захватывая меня дюйм за дюймом.

Я едва дышу, ожидая, когда он заговорит. Когда он смотрит на меня, я ощущаю это всем телом: кожа обжигает, сердце колотится, а нервные окончания трепещут.

Когда его глаза наконец возвращаются к моим, в них отчетливо виден голод.

Он выглядит так, будто хочет откусить от меня кусочек.

И сейчас я думаю, что позволила бы ему это.

Может, он чувствует мою слабость, потому что останавливается передо мной и проводит костяшкой пальца по моей ключице. — Тебе идет красное.

Мои соски запульсировали. Если бы на мне не было лифчика, он бы увидел это и понял, что был прав в тот вечер, когда мы вышли из "Emerald Grill".

Он сделал меня мокрой той ночью. Он сделал меня такой чертовски мокрой. А потом ему каким-то образом удалось сделать это снова, когда он вытащил фантазию, о которой я даже не подозревала, откуда-то из глубин моей головы и пересказал ее мне своим низким, сексуальным голосом.

— Спасибо, — вздохнула я.

Пока мы едем к историческому поместью, где будет проходить вечеринка, в небе парит снег. Воздух в машине настолько заряжен, что никто из нас не решается заговорить.

Я вспоминаю свой разговор с Дел. Все, что я ей сказала, — правда, но во мне нет логики. И очень нелогичная часть меня хочет забыть о своих законных опасениях по поводу Роуэна и посмотреть, к чему может привести сегодняшний вечер.

Мы находим место на оживленной парковке и выходим из машины. Ладонь Роуэна прижимается к моей пояснице, пока мы присоединяемся к остальным гостям, стекающимся внутрь заведения.

Поместье — одно из немногих исторических зданий, разбросанных по всему Даркуотер Холлоу. Оно прекрасно, с искусно вырезанными деревянными потолками, художественными изображениями библейских сцен на стенах и большим бальным залом, где будет проходить ужин и аукцион.

Когда мы с Роуэном входим внутрь, бальный зал уже заполнен людьми. Только через мгновение я замечаю сестру и мать Бретта на другом конце комнаты.

Они окидывают меня взглядом, словно не могут поверить, что я осмелилась показаться здесь. Я им никогда не нравилась. Не нравилась я и остальным членам семьи Бретта. Его отец всегда был сердечен, но он мэр. Он должен изображать дружелюбие перед своими избирателями. Я никогда не заблуждалась, думая, что он рад тому, что его сын встречается со мной.

Я игнорирую их и следую за Роуэном к назначенному нам столику.

Как только я вижу людей, которые будут сидеть с нами, мой желудок переворачивается.

Здесь четыре пары. Троих из них я знаю лишь мельком, а четвертая пара — Джеймс и Сара — учились в моем классе в старшей школе. Однажды Сара взяла мою одежду, пока я принимала душ в раздевалке для девочек, и спрятала ее под скамейкой далеко от моего шкафчика. Мне потребовалось всего пять минут, чтобы найти их, но я провела эти минуты, представляя, что мне придется выйти в коридор в одном лишь полотенце, и та паника, которую я испытала, осталась со мной на долгие годы.

Она бросает на меня холодный взгляд, когда мы с Роуэном занимаем свои места.

От раздражения у меня на затылке появляется колючка. Прошло уже много лет, но у нее все еще есть ко мне претензии.

Я осматриваю три пожилые пары за столом. От них тоже веет холодом, они посылают нам несколько кивков и тонких улыбок. Две женщины отводят взгляд, когда я пытаюсь установить зрительный контакт.

Так, что происходит? Я обслуживала этих людей только в Frostbite, и не припомню, чтобы кто-то из них был со мной особенно груб.

Может, дело в том, что на мне надето?

Я опускаю взгляд на свое платье.

Роуэн наклоняется ко мне и шепчет, — Единственное, что мы могли бы получить за худшим столом, — это если бы нас посадили с Эбигейл и ее мужем.

Я наклоняю голову в его сторону. — Что ты имеешь в виду?

— Двое парней, сидящих напротив нас, — друзья мужа. Я видел, как они гуляют вместе.

Черт.

— Не повезло, — бормочу я.

Это не самое лучшее начало нашего вечера. Я знаю, что цель Роуэна — получить новых клиентов для своего бизнеса взамен тех, которых они с Сэмом недавно потеряли, и пары за нашим столиком — идеальное место для начала. Но как Роуэн сможет убедить их работать с ним, если они даже не захотят с нами поздороваться?

Я должна помочь ему. Он новичок в этом городе, а я — нет, и я знаю, что если он сможет завоевать расположение людей, сидящих с нами, то это запустит цепную реакцию. Если и есть что-то хорошее в мельнице слухов Даркуотер-Холлоу, так это то, что они ходят в обе стороны.

Я делаю ровный вдох. Ну, вот и все.

Нацепив искреннюю улыбку, я встречаюсь взглядом с женщиной, сидящей ближе всех ко мне. — Привет. Эмили, верно?

Она нерешительно поворачивается в мою сторону. — Привет.

— Думаю, ты знаешь Линдси Кеннеди? Она мама моей лучшей подруги.

Ее лицо светлеет.

— О, да, мы с Линдси жили по соседству, когда росли. Жаль, что она уехала несколько лет назад. — Она складывает руки на коленях. — Как дела у Делайлы?

— Сейчас она работает в технологической компании в Сан-Франциско. Я как раз разговаривала с ней по телефону перед тем, как мы приехали сюда, и она очень расстроилась, что пропускает вечеринку.

Эмили улыбается.

— Думаю, у многих людей остались приятные воспоминания об этих вечеринках. Ни в какое другое время года община так не собирается вместе.

— Ты совершенно права. — Я откидываюсь назад и кладу руку на предплечье Роуэн. — Кстати, ты знакома с моим парнем, Роуэн?

На периферии я вижу, как стол слегка вздрогнул при этом слове.

Значит, они все подслушивают, да?

Хорошо. Чем больше аудитория, тем лучше.

— Не думаю, но я много слышала о тебе, Роуэн. — В глазах Эмили появился веселый блеск. Она жестом показывает на мужчину рядом с собой. — Это мой муж, Джон.

Роуэн протягивает руку с очаровательной улыбкой. — Приятно познакомиться с вами обоими.

Джон кивает в знак приветствия и пожимает руку Роуэна, слегка расслабившись, когда напряжение за столом спадает.

Лед сломан.

Я не особенно обаятельный человек — по крайней мере, не такой, как Роуэн, — но, проработав в баре четыре года, я научилась разговаривать практически с любым человеком. Лучший способ понравиться человеку и оставить побольше чаевых — задавать ему множество вопросов. Люди любят рассказывать о себе.

Именно так я и поступила с Эмили и Джоном. Я спрашиваю об их детях, планах на праздники и любимых местах для пеших прогулок в окрестностях города.

— Тропа в Whispering Woods — наша любимая, — говорит Эмили. — Это всего в тридцати минутах езды, а вид на озеро просто незабываемый.

— Мы бы с удовольствием сходили. — Я улыбаюсь Роуэну, который позволил мне вести разговор. — Даркуотер-Холлоу — прекрасное место. Я горжусь тем, что называю его домом.

Джона кивает.

— Приятно слышать. В наши дни многие молодые люди уезжают. Я знаю, что в больших городах больше возможностей, но если все уедут, Даркуотер-Холлоу исчезнет через несколько поколений.

Рука Роуэна лежит на столе, и я кладу на нее свою ладонь. — Вот почему я так горжусь Роуэном. В его бизнесе, Handy Heroes, работают четыре человека, и они только начинают. Я помогала ему на этой неделе и думаю, что это та компания, которая может оказать большое влияние на общество.

Когда я смотрю на Роуэна, он смотрит на меня с какими-то нечитаемыми эмоциями в глазах.

— Я слышал о работе, которую проводит ваша компания, — говорит Джон.

— Вы проделали потрясающую работу над домом моей мамы, — нехотя говорит Джеймс, вклиниваясь в разговор. — Она не перестает упоминать об этом, когда бы я ей ни позвонил.

Сара бросает кинжал на мужа, но Роуэн ухмыляется. — Как зовут твою маму?

— Фелиция Саттон.

Роуэн разразился смехом. — Она просто прелесть. И чертовски остроумная. Она рассказывала тебе, как вытерла со мной пол во время покерного вечера, который она устроила для меня и моих ребят?

Джеймс хихикает. — Нет, но это меня ничуть не удивляет. Ты должен увидеть ее, когда она поедет в Вегас.

Роуэн проводит ладонью по своей бороде. — Это был отличный проект. Первый, который мы закончили после того, как купили компанию.

Эмили смотрит на Джона.

— Мы давно говорили о том, чтобы переделать нашу гостиную. Может, пришло время спустить курок? Роуэн, у тебя есть свободное время в ближайшие шесть месяцев?

Джон прочистил горло. — Нам нужно получить несколько предложений, прежде чем мы определимся с фирмой, дорогая.

— Для того чтобы дать цену, нам не нужны никакие обязательства, — говорит Роуэн. — Наши цены конкурентоспособны.

Я придвигаю свой стул ближе и обхватываю его руку. Это твердая мускулатура.

— Очень конкурентоспособный. Вы не поверите, какой это милый человек. Мой дом пострадал от недавнего пожара, и он настоял на том, чтобы починить его для меня. Он не позволил мне заплатить ему ни копейки.

— Это была особенная девушка, — говорит Роуэн. — Не афишируй это всем, Солнышко.

Эмили поражена. — Это так мило. Мы бы с удовольствием поговорили об этом подробнее, Роуэн. У тебя есть визитка?

Я наблюдаю за тем, как Роуэн разговаривает с ними, отмечая, как легко он может поддержать разговор и как тонко он преподносит свою компанию. Не чувствуется, что он продает, но к тому времени, когда приносят булочки, они с Джоном уже обсуждают свой бюджет.

В моей груди расцветает триумф. Кажется, мне удалось это сделать.

Мне. Девушке, которую ненавидит весь город.

Разговор прерывается тем, что официанты выносят на стол большие блюда с едой на всю семью. Роуэн перекидывает руку через спинку моего стула и наклоняется.

— Я восхищаюсь тобой, — шепчет он, прижимаясь губами к моему уху.

По моему позвоночнику пробегает приятная дрожь. По правде говоря, я бы никогда не набралась смелости, если бы рядом со мной не сидел он.

Я поворачиваюсь и открываю рот, чтобы ответить, но, увидев, как он смотрит на меня, забываю о том, что хотела сказать.

Он смотрит на мой рот, поднося руку к щеке и убирая прядь моих волос. — Я говорил тебе, как невероятно красиво ты выглядишь сегодня?

Я чувствую, как его слова касаются моих губ. Мы так близко, мы дышим одним воздухом.

— Не говорил.

Он проводит костяшками пальцев по моей челюсти, лаская меня, словно я что-то ценное. — Значит, я идиот.

Весь стол, должно быть, наблюдает за нами, пытаясь услышать, что он мне говорит, но комната словно растворилась, оставив нас с Роуэном в этом напряженном пространстве. Как бы я ни старалась, я не могу убедить себя, что он делает это для нашей аудитории. В его темно-ореховых глазах нет и намека на фальшь.

Мое сердце бьется о грудную клетку, звук становится все громче и громче в моих ушах, и впервые с тех пор, как мы начали это, я начинаю думать… это не похоже на притворство.