Когда она жаждет

ГЛАВА 4

НЕРО

Блейк идет по моей лужайке, ее руки обхватывают узкую талию, а волосы блестят в лунном свете, как жидкое золото.

Она проскальзывает в дом, но ее запах остается в воздухе. Смесь ванили и лаванды. Ее мыло? Или, может быть, ее шампунь?

Что бы это ни было, мне хочется уткнуться носом в ее шею и проверить, так ли она хороша на вкус, как пахнет.

Я сразу же узнал ее, но мне потребовалось время, чтобы преодолеть шок от того, что она находится рядом со мной.

— Не называй меня куклой.

Всякий раз, когда мы с Сандро приходим в «Frostbite», а она работает, он напоминает мне об этом замечании. Думаю, он получает удовольствие от осознания того, что в этом городе есть хотя бы одна женщина, которой я, похоже, не нравлюсь. Он будет чертовски рад услышать, что она отругала меня в первый же день, как стала соседкой.

Да, я не скажу ему об этом.

Я разворачиваюсь и иду обратно в свой новый дом.

Знаете, как у некоторых людей маленький голосок в голове подсказывает им, когда они делают что-то, чего делать не следует? Только не у меня. Голос в моей голове громкий, как черт.

Ты действительно думаешь, что покупка этого дома решит твои проблемы?

Это Неро. Парень, которым я был раньше.

У тебя есть идея получше?

А это Роуэн. Парень, которым я стал.

Роуэн говорит Неро, что он может быть счастлив, управляя чистым бизнесом, который он купил на грязные деньги. Он говорит ему, что однажды он сможет думать о своей прежней жизни без желания разгромить все вокруг и кричать в пустоту. Он говорит ему, что это нормально — чувствовать скуку и пустоту иногда или почти всегда, если такова цена за то, чтобы остаться в живых.

И он говорит ему, что все будет хорошо, пока он не найдет себе женщину на ночь. В конце концов, женщины всегда делали все лучше.

Но, похоже, это уже не так.

По крайней мере, ни одна из женщин, с которыми я встречался за последние несколько месяцев, не справилась с этой задачей. Как только я выскальзываю из постели, эта пустота, тошнотворная пустота тут же заползает обратно.

Поэтому сейчас я пробую кое-что другое.

Я кладу список Блейк на пыльную стойку в кухне и мою руки в раковине как раз в тот момент, когда раздается сильный стук во входную дверь.

— Войдите, — говорю я.

Дверь со скрипом открывается, и пол вибрирует от гулких шагов Сандро. Через секунду он вваливается в мою гостиную в футболке Handy Heroes. В одной руке у него болтается упаковка с шестью бутылками, в другой — сигарета. Он останавливается посреди комнаты и оглядывается по сторонам.

— Ни хрена себе!

Вероятно, он думает о том же, что и я, когда впервые вошел сюда. Это место не приспособлено для проживания людей. Но в том-то и дело. Я купил этот дом, чтобы занять себя настолько, что у меня не останется времени на безделье и размышления о прошлом.

Я наклоняю голову к сигарете. — Потуши ее.

Он оглядывается по сторонам. — У тебя есть пепельница?

— Используй любую, какую захочешь.

След от ожога ничего не изменит.

Сандро морщится и тушит сигарету о ближайшую стену. — Какого хрена, чувак?

— У него есть потенциал.

Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Не то чтобы я сомневался в тебе или что-то в этом роде, но… неужели не было ничего другого? Или ты так хотел сбежать от меня?

Я отмахиваюсь от него. Сандро был неплохим соседом. Квартира с двумя спальнями, которую мы делили с тех пор, как прибыли в Даркуотер-Холлоу, более чем достаточно просторна для нас обоих, но я начинал уставать от того, как он на меня смотрит. Весь такой озабоченный. Как будто он боится, что в один прекрасный день я сбегу.

Он подходит к окну и отодвигает желтоватую занавеску. — Этот сарай выглядит так, будто ему не хватает одного дождя, чтобы распасться. Сколько платишь за аренду? Они должны платить тебе за то, что ты здесь живешь.

— Арендная плата? Я купил его. Это была хорошая сделка.

Идею мне подал клиент. Он услышал, что Джексоны продают дом на Лэндхорн практически за бесценок, и подумал, что меня это может заинтересовать.

Тут можно сыграть — отреставрировать дом и перевернуть его с хорошей прибылью. Когда я проезжал мимо и увидел, в каком состоянии находится это место, я подумал, что пройдет еще какое-то время, прежде чем у меня закончатся дела.

Кроме работы, в Даркуотер-Холлоу делать нечего. Это самое скучное место в мире.

Когда мы с Сандро только купили Handy Heroes, у нас было много работы. Это был трехмесячный курс по управлению строительством и субподрядчиками. Я узнал, как вести дела с поставщиками и клиентами. Все остальное взял на себя Сандро. В компании было три сотрудника — менеджер проекта, архитектор и сметчик. Каким-то образом нам удалось убедить их остаться и научить нас всему, что они знали.

Но теперь, когда мы знаем, что к чему, у нас появилось больше времени для отдыха.

А я чертовски ненавижу отдых.

Я подхожу к Сандро и бросаю взгляд на темный задний двор. Через сломанный забор я вижу, что у Блейк горит свет на заднем крыльце. Она снаружи? Остывает после нашей стычки? То, что она меня пожурила, не должно было меня возбуждать, но возбудило.

По крайней мере, это было что-то новое.

Сандро убирает руку с занавески и идет на кухню. Он видит на столе список Блейк и берет его в руки. — Что это?

— Список ремонтных работ, о которых я обещал позаботиться соседской девчонке.

Я действительно собираюсь чинить все то, что она перечислила?

Эх. Почему бы и нет?

— Да ну? — Он бросает на меня усталый взгляд. — Как щедро. Дай угадаю, она симпатичная? Не замужем?

Да, возможно, но я говорю: — Она не твое собачье дело.

Я забираю у него список и прячу его в задний карман.

— Вообще-то, может быть. — Сандро почесывает бровь. — Слушай, мне бы не хотелось указывать тебе, как жить дальше.

— Тогда не надо.

— Я бы не стал, если бы не думал, что твое поведение может повлиять на наш бизнес. Ну, знаешь, тот, над которым мы трудились, чтобы развернуть его в рекордные сроки? Тот, который наконец-то набирает обороты?

— Тяга. Разве это не название одной из бизнес-книг, которую я видел, как ты читал на прошлой неделе? Выучил новое слово, парень?

Он хмурится.

Черт. Я веду себя как мудак.

Сандро много работает. Действительно чертовски много. Я уже сбился со счета, сколько книг по бизнесу и строительству он проглотил с тех пор, как мы приехали сюда, и это помимо двенадцатичасовых рабочих дней.

За последние несколько месяцев он заслужил мое уважение, в этом нет сомнений. Тот факт, что я — единственная причина, по которой он здесь, беспокоит меня больше, чем его. Я чувствую себя в долгу перед ним, поэтому и подавляю свое раздражение. — Прости. Ладно. О чем мы говорим?

Он скрещивает руки на груди. — О количестве трупов. Ты знаешь, что Эбигейл замужем?

О, это.

— Теперь знаю. Я не знал, когда… — Я потираю затылок.

Сандро кладет руки на бедра. — Когда ты трахал ее?

То, что произошло с Эбигейл, было небрежно, я не против признать это. В тот вечер я пил в «Frostbite», баре неподалеку отсюда. Она присела на табурет рядом со мной, я предложил купить ей выпить, и в следующий момент мы оказались в туалете, а мой член был в ней.

— До той ночи я не знал ее имени, не говоря уже о том, что она была замужем.

— Ну, это не имеет значения, не так ли? Ее муж, похоже, узнал об этом, как и большая часть города. Это маленькое местечко. Люди говорят. И твоя личная репутация связана с репутацией нашего бизнеса, нравится тебе это или нет.

В моей груди зашевелилась нотка беспокойства. — Ты думаешь, что эта история с Эбигейл повлияет на нас?

— Я думаю, мы начнем терять контракты, потому что большинство умных мужчин не захотят, чтобы такой парень, как ты, крутился вокруг их жен.

— Я бы не стал этого делать, если бы знал. У меня нет привычки добиваться чужих женщин.

— Не думаю, что кому-то интересно слушать, как ты объясняешь свой тонкий этический кодекс, — фыркнул Сандро. — Просто успокойся на время, хорошо? Сосредоточься на работе.

Я вспыхиваю. — С каких пор ты стал моим боссом?

Сандро бросает на меня взгляд «не делай этого дерьма».

— Мы партнеры. А партнеры присматривают друг за другом. — Он тяжело вздохнул. — Слушай, ты в порядке? — Он делает неопределенный жест в сторону гостиной. — Это что, крик о помощи?

Я провожу костяшкой пальца по носу. — Я в порядке.

Слово «в порядке» на вкус отчетливо напоминает ложь.

В последние несколько недель сны стали просто ужасными. Я всегда нахожусь в клетке в центре холодной, темной комнаты, руки связаны, а лодыжки скованы. За пределами комнаты происходят какие-то события, перестрелка и потасовки, но я изолирован от них. Я бесполезен. Беспомощен.

Иногда сны становятся абсурдными. Я лев без когтей. Я орел без глаз. Я змея без языка.

Символизм не теряет своей актуальности.

Во сне мой отчим ходит по клетке, изучая и оценивая. Он молчит, но я могу догадаться, о чем он думает.

Ты не создан для этого. Такие, как ты, могут быть счастливы только в одном деле.

Сандро вздыхает. — Я не знаю, парень. Ты не такой, как раньше.

— Конечно, я другой. Я должен быть таким, не так ли? Я же теперь чертов гражданский.

Прямо как мой бесполезный, кусок дерьма, отец.

— Я не это имел в виду.

— Тогда что ты имеешь в виду?

Он сжимает челюсть.

— Ты всегда был жизнерадостным парнем. Но последние несколько недель… Ты постоянно злишься. В твоей голове все еще идет борьба с этим, не так ли?

Я засовываю руку в карман джинсов и нащупываю запонки. Сталь прохладна на моей ладони.

Я чертовски зол. Я не должен был закончить так. Мне не хватает острых ощущений прежней жизни. Я скучаю по опасности, возбуждению и силе.

Прошло четыре месяца с тех пор, как мы покинули Нью-Йорк, и можно было бы подумать, что я уже привык к новой нормальной жизни, но с каждой неделей становится только тяжелее.

— Я знаю, что это было непросто, — говорит Сандро. — Но ты стойкий ублюдок. Я знаю, что ты такой. С тех пор как вы с Рафом взяли меня под свое крыло, я стал равняться на тебя.

Его слова проникают прямо в меня. Я смотрю на него и вспоминаю, как он без раздумий согласился поехать со мной сюда.

Я обязан перед ним продолжать пытаться принять эту новую жизнь. И, по крайней мере, я обязан не делать ничего, что может поставить под угрозу наш бизнес.

Я киваю. — Хорошо.

— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить…

— Я понял тебя. Давай двигаться дальше.

Он долго смотрит на меня, явно волнуясь, и я ненавижу, когда он беспокоиться обо мне.

Я разберусь с этим. Я должен.

Сандро жестом показывает на упаковку с шестью бутылками, которую он принес. — Хочешь пива?

Обычно я говорю «да», но сегодня я не в настроении. — Не совсем. Длинный день. Можешь завезти мусор, который у меня на улице, на свалку?

— Конечно. Увидимся завтра.

Когда он уходит, я достаю запонки и подбрасываю их на ладони.

За последние несколько месяцев они обветшали от того, что лежали в одном кармане с мелочью.

На обратной стороне каждой из них выгравированы мои старые инициалы.

НДЛ.

Кроме пистолета, это единственные артефакты, оставшиеся у меня от прежней жизни, и я не могу заставить себя избавиться от них.

Мой отчим подарил их мне, когда я в семнадцать лет стал мастером. Он так гордился мной. Это был один из лучших моментов в моей жизни.

И если бы он мог видеть меня сейчас, он бы перевернулся в могиле.