Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО»

Иван Любенко СЕРЫЙ МОНАХ

Яркое весеннее солнце, лишенное тепла за долгие зимние месяцы, вновь набирало силу, отражаясь в окнах ставропольских обывателей и витринах дорогих магазинов Воронцовской улицы. «Ювелирный салон» Ицхака Ароновича Лейба, несмотря на удобное для торговли время, посетителей в этот час не принимал.

В слабо освещенном торговом зале, на диване и частью на стульях, расположились: сам хозяин заведения, его управляющий — Петр Иванович Абрикосов, молодая приказчица Ольга Капелька и помощник начальника сыскной полиции Антон Филаретович Каширин с двумя нижними чинами.

В углу комнаты, не вмешиваясь в ход расследования, с отрешенным видом, на старом венском стуле сидел присяжный поверенный Ардашев и от нечего делать разглядывал на потолке паутину. Атмосфера была накалена до предела. Замещавший внезапно захворавшего Поляничко тридцатипятилетний Каширин сразу «понесся с места в карьер».

— Итак, господин Абрикосов, при каких обстоятельствах вы обнаружили пропажу поступивших вчера ювелирных изделий? — стараясь придать голосу начальственную надменность, постукивая папиросой о коробку «Явы», полицейский в который раз задавал один и тот же вопрос управляющему.

— Как я вам уже объяснял, утром ровно в восемь я открыл магазин и прошел к витринному столу, в запертом отделении которого хранились полученные вчера от курьера с московского поезда ювелирные изделия, заказанные нашими клиентами. Ящик с коробкой валялись на полу. Каких-либо следов взлома наружных дверей не было. Содержимое сейфа осталось нетронутым. В этом вы легко можете убедиться самостоятельно, замок — на подоконнике.

— Это я уже слышал. Вы мне поясните, почему вы не убрали ценности в сейф, как того требует порядок? — не унимался Каширин.

— Я позволю вмешаться, — встав со стула, проговорил хозяин заведения, Ицхак Лейб. — Видите ли, господин полицейский, лишь я один знаю код, да и ключ от сейфа только у меня. Каждый раз после закрытия мы убираем в него все драгоценности. Так поступили и на этот раз. Но поезд с курьером пришел около девяти часов вечера, когда меня в магазине уже не было, поэтому Петру Ивановичу ничего не оставалось, как положить товар в ящик стола и замкнуть. Слава богу, содержимое сейфа осталось в целости и сохранности. Все-таки немцы умеют изготавливать надежную технику. Да и на случай кражи или пожара, мы застрахованы в Южно-российском товариществе «Братьев Астоцких».

— Кто, позволю поинтересоваться, кроме вас, уважаемый Ицхак Аронович, имел ключ от входной двери? — выпустив в потолок струю ароматного дыма, допытывался сыщик.

— Только Петр Иванович.

— Ну вот что, господа. Давайте поставим все точки над i. Если снаружи проникнуть никто не мог, а управляющий был последним, кто покинул торговый зал, и первым вошедшим в него утром, то к величайшему моему сожалению, я вынужден провести обыск в квартире господина Абрикосова, поскольку он является единственным подозреваемым по этому делу, ну и затем, как говорит полицмейстер, я предъявлю corpus delicti, — потирая руки в предчувствии скорой развязки, закончил Антон Филаретович.

— А может, не стоит так спешить? Мне, например, до сих пор непонятно: кто кроме приказчицы, управляющего и хозяина магазина мог знать о прибытии курьера с дорогостоящей посылкой? — откуда-то из полумрака донесся спокойный голос Ардашева.

— Я только что сам хотел задать этот вопрос. И вообще, на каком основании вы здесь находитесь? Начальник мой, добрая душа, все вам прощает. А я эти штучки адвокатские терпеть не собираюсь. Слава богу, тут пока еще не судебное заседание, — горячился сыщик.

— Господин Ардашев находится здесь по моей просьбе. Поскольку потерпевшей стороной в этом деле являюсь я, то позвольте мне решать, кому в моем магазине надлежит находиться, уважаемый господин полицейский, — возмутился Лейб. — Что же касательно вашего вопроса, то все наши заказчики были оповещены, что именно сегодня они могут получить желаемые изделия. А их было пятеро: госпожа Дробязина, губернская секретарша, ждала перстень с зеленым брильянтом от фирмы «Бушерон», господин Завадовский, преподаватель здешней гимназии, заказал золотую брошь в виде паука от Картье, настоятель Евдокиевской церкви, что на Ташле, — серебряный крест с лазуритами, городская управа — золотую цепь от Тиффани для подарка нашему достопочтенному садовнику Новаку к его шестидесятилетию. Ну и, наконец, офицер Самурского пехотного полка, штабс-капитан Мазаев, ожидал два обручальных кольца, для него и моей служащей. Увы, Оленька, вынужден раскрыть секрет вашей будущей помолвки раньше времени, — извинительным тоном обратился к подчиненной хозяин магазина.

— Значит, все эти люди должны сегодня придти за покупками? А кто не придет, тот и есть злоумышленник? — размышлял вслух Каширин. — Тогда так, обыск на квартире Абрикосова временно отменяется. Всех попрошу остаться здесь, и давайте дождемся ваших визитеров, кроме, естественно, батюшки и представителя городской управы, кои вне подозрений.

Полицейский подошел к массивной входной двери и открыл ее вставленным изнутри ключом.

— Скажите, господа, а что за люк на потолке? — указывая концом трости, поинтересовался Клим Пантелеевич.

— Нет надобности даже отвечать на такой вопрос, господин присяжный поверенный, — снова напрашивался на грубость полицейский. — Вам должно быть видно, что крышка люка вся заплетена паутиной, стало быть, через нее никто не мог забраться, — торжествуя победу, сыскарь выдавил из себя улыбку, скорее напоминающую гримасу.

— И все-таки, я хотел бы получить ответ на свой вопрос, — настаивал Ардашев никакого внимания не обращая на чиновника.

— Конечно, Клим Пантелеевич. Там действительно лаз на чердак. Но мы даже его не замыкаем. А зачем? Ведь все хранится в сейфе, да и высота приличная — потолки в семь аршин, — оправдывался управляющий.

Звон дверного колокольчика возвестил о первом посетителе — им оказалась Вероника Дробязина. Супруга начальника акцизного управления, несмотря на деланное возмущение, была детально опрошена Кашириным, после чего ей пришлось дожидаться остальных покупателей, коротая время в непринужденной беседе с Климом Пантелеевичем.

— Вы в самом деле решили приобрести перстень с зеленым брильянтом? — изумленно вскинув брови, осведомился Ардашев.

— Да, а почему вас это так удивляет? — мило улыбнулась Вероника.

— Просто настоящий зеленый брильянт — редкость. В среднем он в сто раз дороже, чем обычный бесцветный камень такого же размера.

— Но мой перстень стоит немногим более шестисот рублей, — смутилась дама.

— Тогда все понятно. Знаете, лет пять назад было сделано открытие: алмазы, обожженные одновременно с солями радия, приобретают зеленый оттенок. Другими словами, это обычный бесцветный алмаз, который искусственным путем превращен в зеленый камень. Но лично я не рекомендовал бы вам носить такое украшение, — Ардашев поднял валявшиеся на полу слегка увядшие листики какого-то растения и положил их в носовой платок.

— Видите ли, после такой процедуры камень остается радиоактивным, то есть воздействует на организм человека невидимыми, но часто смертельными лучами, что может привести к появлению так называемого «рака кожи». Само явление радиоактивности еще слабо изучено. Мне кажется, вы абсолютно ничего не потеряли. Как говорят предприимчивые американские биржевые маклеры — if you buy nothing, you will never loose — «если вы ничего не приобрели, то вам нечего терять», — поигрывая костяным набалдашником трости, закончил Клим Пантелеевич.

— Скорей бы появился следующий заказчик, а то, не ровен час, господин адвокат вам всю клиентуру распугает, — ехидно заметил полицейский начальник.

Издалека, от самой Соборной горы, донесся звук колокола, не большого, а среднего, в который звонят по будничным дням. В унисон ему трелью заговорил входной колокольчик, и на пороге появился довольно высокий худой человек лет сорока пяти, с видимой лысиной, явно близорукий, хотя и без очков.

Им оказался местный учитель Алоиз Викентьевич Завадовский.

Заместитель начальника сыскной полиции довольно быстро допросил преподавателя и, разочарованный, стал с нетерпением поигрывать тоненькой, продернутой сквозь петлю жилета золотой цепочкой часов.

— Сдается мне, что каталожная брошь «золотой паук» — неплохой образец настоящего Dolomedes? Говорят, они водятся в горных озерах Персии, — рассматривая каталог Картье, обратился Ардашев к Завадовскому.

— Вы почти правы. В самом деле, этот паук относится к роду Dolomedes, только он точная копия чрезвычайно редкого вида — так называемой «серебрянки». Это замечательный и самый редкий в мире паук проводит на дне большую часть жизни. Весной он уходит под воду и натягивает там между растениями горизонтальную сеть из паутины с очень мелкими ячейками. Удивительный образчик сложного творения природы! Как и все пауки, он дышит воздухом, но находится под водой, — обрадованный возможности поговорить, учитель встал со стула и принялся расхаживать по комнате, — представляете, поднимаясь к самой поверхности воды, это существо выбрасывает наружу брюшко, покрытое не смачивающимися волосками. Между ними набирается воздух, который паук, в виде удерживаемого ногами пузырька, утаскивает на глубину и стряхивает под своей сетью. Та не дает пузырькам всплывать и после таких многократных рейсов выгибается колоколом величиной с наперсток, подпираемая изнутри воздушной камерой. Паук прячется в нее, недоступный для большинства врагов, тут же откладывает яйца, выводит молодь и зимует. Колокола живущих порознь самца и самки соединяются друг с другом мостиком из паутины.

— А в вашей коллекции есть такой экземпляр? — полюбопытствовал адвокат.

— К сожалению, нет. Но поскольку данная особь необычайно красива, то ювелиру достаточно просто скопировать его. Используя драгоценные камни, можно добиться поразительного сходства с оригиналом. В моей коллекции имеется около десяти тысяч видов, включая не только живых или мумифицированных, но и разного рода сувениров, сделанных с таким потрясающим сходством, что их легко принять за настоящих. Но ювелирное воссоздание этого самого необыкновенного образца поражает воображение красотой линий, изяществом форм и тонкой техникой исполнения. Я так надеялся приобрести его! Если бы не эта кража! Тем более что количество экземпляров ограничено, и, возможно, мне уже просто не удастся получить этот замечательный вид, пусть он и не настоящий, а всего лишь золотая побрякушка, — огорченно закончил энтомолог.

— Насколько я понимаю, вы разбираетесь не только в тех десяти тысячах, которые уже находятся в вашей коллекции, но и в других видах? Их, если мне не изменяет память, насчитывается что-то около тридцати тысяч? — доставая маленькую прозрачную конфетку любимого монпансье, уточнил присяжный поверенный.

— На сегодняшний день известно 29 876 видов. А вообще-то, уважаемый Клим Пантелеевич, я давно не встречал такого интересного собеседника, как вы. Недаром про вас говорят, что вы знаете больше, чем Брокгауз и Ефрон вместе взятые, — польщенный неподдельным интересом к своему увлечению, щедро раздаривал лилейные речи Алоиз Викентьевич.

— Это уж вы, несомненно, правы, уважаемый господин учитель. Лучше было бы достопочтенному адвокату заняться преподаванием, нежели нас, полицейских, уму-разуму учить. А то что не речь, то — как говорит мой начальник — «шедевр адвокатской элоквенции». Вот и сейчас можно подумать, что мы без него с этим делом не справимся. Оно конечно, без мудреных заграничных речей да небывальщин всяких нам с околоточным надзирателем и приставом четвертого участка никак не обойтись. Да только эти заумные выступления нам, слава богу, не долго выслушивать придется. Вот подождите, явится наш последний гость, тогда все и прояснится, — опять встрял в чужой разговор сыщик. Его блуждающий и нетерпеливый взгляд гулял по комнате и все чаще задерживался на служащей магазина, которая уже не скрывала своего беспокойства.

Дверь зазвенела снова. Статный молодой военный сначала немного растерялся, увидев Ольгу с незнакомыми людьми, затем направился к управляющему, тихо осведомился о заказе, но был грубо оборван: «Я заместитель начальника сыскной полиции. У меня есть к вам, господин офицер, несколько вопросов», — торжественно выговорил Каширин.

Допрос занял около получаса. По завершении беседы растерянное лицо Антона Филаретовича говорило о том, что этот покупатель, как и предыдущие посетители, судя по всему, имел стопроцентное алиби. Что делать дальше, сыщик не знал.

— Да. Что-то никак не вытанцовывается эта вариация, господин Ардашев. «Кто не придет, тот и вор». Не получается! — раздосадованный полицейский подскочил со стула и нервно заходил по комнате аршинными шагами.

— К сожалению, вынужден уточнить, что именно вы пришли к такому изначально неверному выводу. Я просто не стал мешать ходу вашего расследования. И все-таки, позвольте мне проверить свою версию этого происшествия, — ясно оценивая свое превосходство над неучтивым чиновником, невозмутимо произнес адвокат.

— Ну-ну. Пробуйте, только не очень долго, а то нам еще на обыск к господину Абрикосову наведаться надобно, — нехотя согласился первый помощник знаменитого Ефима Андреевича Поляничко.

— Господин Лейб, — повернулся адвокат в сторону владельца магазина, — я попрошу оказать небольшую услугу: мне понадобится пустая коробка и лестница.

В считанные минуты деревянная стремянка оказалась в середине торгового зала. Клим Пантелеевич проворно забрался под самый потолок, аккуратно накрыл пустой коробкой от украшений притаившегося огромного паука, быстро надвинул крышку и передал «узника» управляющему.

Адвокат ненадолго исчез в темном чердачном проеме, но спустя четверть часа уже спускался вниз по скрипучим перекладинам лестницы.

— Ну и каковы результаты исследования пустого и пыльного пространства? — неумело язвил полицейский.

Чуть помедлив, Ардашев, как фокусник, начал извлекать из карманов и выкладывать на стол поочередно: перстень с зеленым брильянтом, пару обручальных колец, массивную золотую цепь, православный крест с лазуритами и футляр неправильной формы, выполненный в виде паутины.

В комнате воцарилась немая сцена, достойная финала гоголевского «Ревизора».

— Так значит, вы нашли пропажу? — хозяин салона в изумлении отшатнулся назад, всплескивая руками.

— Почти. Только вот одной занятной вещицы здесь нет. Но если вас не устроит живой паук вместо золотого, тогда обратитесь к господину Завадовскому, он, надеюсь, вернет вам пропавшую брошь, — учтиво объяснил присяжный поверенный.

— Слышал я, уважаемый Клим Пантелеевич, что в свободное время вы сочиняете литературные опусы, но вот в каком жанре практикуетесь, не знал. Зато теперь вижу — фантастика и есть ваше истинное призвание, — усмехнулся энтомолог.

— А какие, к примеру, имеются доказательства? — встрепенулся начинающий «оживать» полицейский.

— Видите ли, с самого начала я был удивлен, увидев на потолке необычную для здешних мест паутину, напоминающую по своему рисунку чашку на блюдце, с характерной зигзагообразной нитью, проходящей вертикально через центр конструкции. Так плетет свою сеть только «серый монах», обитающий в Африке. Мне приходилось видеть его в Тунисе. Там он обитает рядом с Кроссандрой тропической — популярным у нас домашним цветком. Сок листьев этого растения необходим пауку для выработки клейкой массы, из которой и состоит паутина. Этот неутомимый «ткач» может сплести сеть всего за пару часов. Поэтому преступнику после ограбления салона достаточно было лишь натереть листьями крышку люка и выпустить «трудягу» на потолок. Утром плотная паутина отведет всякие подозрения от этого способа проникновения в магазин. Несколько листков я обнаружил прямо на полу, — адвокат достал из кармана носовой платок, раскрыл его и выложил на стол уже мертвые, но еще зеленые листья, — таким образом, заморский паук, мог оказаться в помещении только искусственным путем. Кроме господина Завадовского любителей этих «милейших» созданий в нашей губернии нет. Да и Кроссандру с оборванными листками вы наверняка обнаружите на одном из подоконников его квартиры.

— Так как же все-таки, удалось проникнуть в магазин? — невольно вырвалось у госпожи Дробязиной.

— Окно на чердаке было давно разбито. Подняться наверх по пожарной лестнице труда не составило. В торговый зал грабитель спустился с помощью веревочной лестницы, которую впоследствии бросил, как ненужную улику. Да только, протискиваясь в окно, господин учитель слегка зацепился подкладкой сюртука за гвоздь, торчащий из оконной рамы, и оставил нам едва заметный кусочек материи, — Клим Пантелеевич вытащил из нагрудного кармана микроскопический лоскуток и протянул Каширину. Полицейский, сорвался с места, бесцеремонно стащил с преподавателя форменный пиджак и, обнаружив место порыва, радостно воскликнул: «Вот это и есть настоящее corpus delicti».

— Все же я никак не возьму в толк — зачем надо было выбрасывать остальные драгоценности? — недоумевал Абрикосов.

— Это для вас, Петр Иванович, все похищенные предметы имеют ценность. А для коллекционера — всего лишь бесполезные побрякушки и дополнительные улики, — приоткрыв последнюю завесу тайны, Ардашев устало направился к выходу. Затем внезапно остановился, повернулся лицом к постаревшему за считанные минуты учителю и добавил: — Мне искренне жаль вас, Завадовский, но кто знает, какое новое преступление вы могли бы изобрести? К тому же из-за вас мог пострадать совершенно невиновный человек.

Уже на следующее утро газета «Северный Кавказ» напечатала сенсационную статью под заголовком «Серый Монах» о коварном злодее, выдававшем себя за скромного учителя естествознания. Полицию поздравляли с блестяще проведенным расследованием.