Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО»

Генри Слезар ДЕНЬ КАЗНИ

Когда старшина присяжных встал и начал читать вердикт, помощник окружного прокурора Уоррен Селви слушал его с таким видом, будто тот зачитывал не решение присяжных, а высшую похвалу в его адрес. Мюррей Родман весь поник и съежился, как догоревшая спичка, после того, как в зале суда прозвучали слова: «Виновен в содеянном…» Виновен, потому что я доказал его вину, с трудом сдерживая восторг, подумал Уоррен…

Блуждающий по залу взгляд судьи остановился на лице помощника прокурора. Вершитель правосудия вздрогнул, увидев на худощавом смуглом лице Селви радость. Уоррен понимал, что не должен ее показывать, но не мог сдержать чувств. Сегодня он выиграл первое в своей жизни дело.

Помощник прокурора живо собрал бумаги, изо всех сил стараясь сохранять серьезное лицо, сложил в портфель и поставил его на стол.

— Простите, — вежливо извинился он и начал пробираться к выходу через толпу зрителей, думая сейчас только о Дорин.

Уоррен попытался представить ее лицо и ярко-красный рот, который в зависимости от настроения мог быть суровым и удивительно мягким. Он попытался представить, с каким лицом она выслушает известие о его победе, как к нему прижмется теплое гибкое тело жены, как его шею нежно обнимут ее руки.

Его сладкие видения были прерваны окружным прокурором Гарсоном. Прокурор протягивал руку и с улыбкой кивал своей красивой головой, как лев, удовлетворенный победой своего детеныша. Вэнс, второй помощник Гарсона, тоже улыбался, но менее сердечно и искренне. Было видно, что он не разделяет всеобщего восторга по поводу победы своего младшего коллеги.

Их тут же окружили репортеры и фотографы, засыпавшие Селви вопросами и просьбами сфотографироваться. Еще совсем недавно подобного восхищения толпы Уоррену было вполне достаточно для полного счастья. Недавно, но не сейчас. Сейчас у него есть Дорин… Он подумал о жене, и ему тут же захотелось поскорее очутиться дома, где его ждала самая сладкая и приятная награда.

Гарсон подвел Селви к серой машине, стоящей у тротуара. Когда они сели и машина тронулась с места, окружной прокурор похлопал юного помощника по коленке и с улыбкой поинтересовался:

— Ну и как, нравится быть победителем?

— Нравится, — кивнул Уоррен Селви, пытаясь напустить на себя подобающую моменту скромность. — Но черт побери, Гар, лавры победителя принадлежит не мне одному. Все поработали на славу…

— Да ладно тебе, — добродушно пожал плечами Гарсон, и в его глазах заплясали веселые огоньки. — Я наблюдал за тобой во время процесса, Уоррен. Ты был похож на ищейку, почуявшую кровь. Ты превратился в карающий меч правосудия. Это ты, а не я усадил этого парня на электрический стул…

— Он виновен, и ты это прекрасно знаешь! — резко оборвал шефа Уоррен Селви, уловив в его голосе насмешливые нотки. — Наши ребята собрали настолько неоспоримые доказательства, что присяжным не оставалось ничего иного, как признать его виновным в убийстве жены.

— Верно. Но убедил-то их ты… Попробуй быть объективным, Уоррен. Если бы на твоем месте оказался не такой энергичный обвинитель, то они не пришли бы так быстро к единому мнению. Не скромничай, Уоррен. Ты вполне заслужил похвалы.

Не в силах больше сдерживать довольной улыбки, осветившей его продолговатое лицо с заостренным подбородком, Селви откинулся на спинку мягкого сиденья.

— Может быть, ты и прав, — согласился он. — Я уверен в его виновности и постарался убедить в этом присяжных. И дело здесь не столько в неопровержимых уликах, Гар, сколько в ощущении, когда… Ты прекрасно его знаешь.

— Конечно, конечно, — рассеянно кивнул окружной прокурор, глядя в окно. — Как твоя жена, Уоррен?

— Отлично.

— Рад это слышать. У тебя очаровательная супруга.

Когда Уоррен Селви вошел в гостиную, Дорин лежала на диване. Она слегка подвинулась, чтобы он мог обнять ее.

— Слышала новости, Дорин? — спросил Уоррен. — Слышала, что произошло?

— Да, по радио уже передали.

— Ну, и что скажешь? Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Сегодня я добился своей первой победы. Первой и значительной… Теперь, Дорин, меня уже никто не посмеет назвать зеленым новичком.

— Что его ждет?

Селви удивленно посмотрел на жену, стараясь определить, какое у нее настроение.

— Что касается меня, то я потребовал смертной казни! — горячо ответил он. — Этот негодяй хладнокровно расправился со своей женой. По-моему, смертный приговор был бы для него справедливым наказанием.

— Я просто спросила, Уоррен, — спокойно объяснила она и прижалась щекой к плечу мужа. — Не обижайся.

— Смерть — это жестокая составная часть нашей работы, — пожал плечами Селви. — И ты это знаешь не хуже меня, Дорин. Надеюсь, ты не будешь винить меня в его смерти, если его приговорят к электрическому стулу?

Дорин на мгновение отпрянула, словно не зная, рассердиться или не стоит, потом быстро обняла мужа и прошептала на ухо:

— Конечно, не буду.

Селви праздновали победу всю неделю. Праздновали тихо и спокойно одни или в кругу самых близких друзей. Уоррен понимал, что показывать радость на публике ни в коем случае не следует.

В день, когда судья вынес Мюррею Родману смертный приговор, Уоррен и Дорин купили бутылку бренди, поехали вечером домой и выпили ее из красивых пузатых бокалов. Дорин была явно навеселе, много смеялась и шутила. Селви смотрел на раскрасневшуюся жену и думал, что это и есть самое большое на земле счастье. Всего, что у него было, он добился своими собственными руками. В университете Уоррен звезд с неба не хватал и учился посредственно. Поэтому и очутился после распределения в конторе окружного прокурора на месте третьего помощника… Ничего, теперь все изменится. После такого громкого успеха Гарсон наверняка сделает его своим вторым помощником, а может даже, чем черт не шутит, и первым. Кроме работы, у него красивая и любящая жена. Так что ему есть чем гордиться, подумал Уоррен и в который уж раз горячо поблагодарил судьбу за то, что она предоставила ему в лице Мюррея Родмана такой шанс…

В день казни Родмана Уоррен Селви шел по улице, когда его остановил вышедший из аптеки пожилой сутулый мужчина в засаленной шляпе, надвинутой на глаза. Руки он держал в карманах грязного твидового пальто, на одутловатом лице белела щетина.

— Можно вас на минуточку? — попросил он.

Селви подумал, что перед ним попрошайка, и полез в карман за мелочью.

— Нет, — быстро остановил его старик, — мне не нужны деньги. Я просто хочу поговорить с вами, мистер Селви.

— Вы знаете меня? — удивился Уоррен.

— Конечно, мистер Селви. Я очень много о вас читал.

— Боюсь, я сейчас тороплюсь, — сразу подобрел помощник окружного прокурора. — К сожалению, у меня скоро деловое свидание, на которое я не могу опаздывать.

— Разговор очень важный, мистер Селви. Честное слово! Может, зайдем куда-нибудь? Выпьем кофе, поговорим. Я отниму у вас не больше пяти минут.

— Напишите лучше обо всем в письме или заходите ко мне на работу. Наша контора на Чамберс-стрит…

— Речь идет о том самом человеке, мистер Селви… — объяснил старик. — Ну о том, кого сегодня вечером казнят.

Уоррен пристально посмотрел в серьезные глаза бродяги. Увидев, что тот не шутит, со вздохом согласился:

— Хорошо, пойдемте. Тут за углом кафе. Только смотрите, не больше пяти минут.

В кафе царила обычная обеденная суматоха. Они с трудом нашли свободную кабину в самом углу, сели и принялись молча ждать, когда официант уберет со столика.

После того как официант принес кофе и ушел, старик наклонился вперед и серьезно сказал:

— Меня зовут Арлингтон, Фил Арлингтон. Если бы я не провел несколько последних месяцев во Флориде, то никогда бы не позволил делу зайти так далеко. Понимаете, дело в том, что во Флориде я не слушал радио и не читал газет.

— Я вас не понимаю, мистер Арлингтон. Вы говорите о деле Родмана?

— Да, о нем. Когда я вернулся и узнал, что беднягу приговорили к смертной казни, то растерялся. Надеюсь, вы меня понимаете? Понимаете, я боялся… Испугался…

— Чего испугались?

— Меня замучили угрызения совести, — объяснил Фил Арлингтон, не отрывая глаз от дымящегося кофе. — Сначала я не знал, что делать, но потом подумал… Черт, ведь этот Родман совсем еще молодой парень. Сколько ему… Тридцать восемь, да? А мне шестьдесят четыре, мистер Селви. Как по-вашему, что лучше?

— Лучше для чего? — Начавший злиться Уоррен Селви украдкой посмотрел на часы. — Хватит ходить вокруг да около, мистер Арлингтон. Я на работе, а вы отнимаете у меня время по пустякам.

— Тогда я решил обратиться к вам за советом, — признался Арлингтон и облизнул губы. — Я не рискнул сразу идти в полицию. Подумал, что лучше будет сначала посоветоваться с вами. Как вы думаете, мистер Селви, рассказать легавым о том, что я сделал, или не рассказывать? Ответьте мне. Рассказать, что это я убил ту женщину, а не Родман?

Неожиданно туман рассеялся, и все стало на свои места. Пальцы Уоррена, которыми он сжимал чашку, внезапно замерзли.

— Что вы несете? — недоверчиво протянул помощник окружного прокурора. — Мы неопровержимо доказали, что Мюррей Родман убил свою жену…

— В том-то все и дело, что он ее не убивал. Я тогда добрался автостопом до Уилфорда и полдня бродил по городку, думая, где бы поесть. Выбрал наугад домик поуютнее и постучал. Дверь открыла красивая женщина. У нее не нашлось работы, но она угостила меня сэндвичем с ветчиной.

— Откуда вы знаете, что это был дом миссис Родман? — не сдавался Селви.

— Знаю. Я видел фотографии в газетах и узнал и ее, и дом. Миссис Родман отнеслась ко мне с большой добротой. Но если бы она сама не пригласила меня на кухню и не вышла на несколько минут, то ничего бы не произошло.

— Чего не произошло? — резко переспросил Уоррен Селви. — Чего?

— Убийства. Когда она вышла, я полез в буфет и начал рыться по кувшинам и банкам. Женщины часто прячут деньги в банках на кухне. Ну, на черный день… Я так увлекся, что не заметил, как она вернулась. Кричать она не стала, но по ее глазам я увидел, что мое дело дрянь. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я набросился на нее и убил…

— Я вам не верю, — покачал головой Селви. — Никто из соседей не видел посторонних. Родманы все время ссорились и часто дрались…

— Может быть, мистер Селви, и ссорились, — пожал плечами Арлингтон. — Почем мне знать? Только убил ее я… Поэтому-то я и пришел к вам за советом. — Старик потер лоб и спросил: — Если я во всем признаюсь, что со мной будет?

— Вас казнят на электрическом стуле вместо Родмана, — сухо ответил Селви. — Вы этого хотите?

— Нет, — покачал головой побледневший старик. — На тюрьму я еще согласен, но об электрическом стуле не может быть и речи.

— Правильно, — подхватил Уоррен. — Мой вам совет: забудьте обо всем. Понимаете, мистер Арлингтон? Попробуйте взглянуть на это с другой стороны. Представьте, что все это только плохой сон… Так что поезжайте в свою солнечную Флориду и побыстрее обо всем забудьте.

— Но сегодня же казнят Мюррея Родмана…

Потому что он виновен, — кивнул Селви и ударил ладонью по столу. — Я доказал его вину. Понимаете, доказал?

— Да, сэр, — кивнул старик, и его нижняя губа задрожала.

Уоррен Селви встал, бросил на стол пятерку и сказал на прощание:

— Расплатитесь, а сдачу оставьте себе.

Вечером в квартире Селви царила нервная атмосфера.

— Который час? — четвертый раз за вечер спросила Дорин.

— Одиннадцать, — мрачно ответил Селви.

— Значит, еще час ждать. — Она поуютнее устроилась на диване. — Интересно, о чем он сейчас думает…

— Перестань!

— О, мы сегодня нервничаем!

— Я тебе уже сто раз говорил, Дорин, что только сделал свое дело. А сейчас свое дело делает государство.

Дорин высунула кончик розового языка и задумчиво проговорила:

— Но ведь это ты посадил его на электрический стул, Уоррен, разве не так? Это ведь ты не станешь отрицать?

— Не я, а присяжные! — резко возразил помощник окружного прокурора.

— Не кричи на меня, пожалуйста.

— Извини, Дорин… — Уоррен Селви нагнулся, чтобы погладить жену по щеке, но в это мгновение зазвонил телефон. Он чертыхнулся и сердито снял трубку. — Да?

— Мистер Селви? Это Фил Арлингтон…

— Что вам нужно? — воскликнул задрожавший от злости Селви.

— Мистер Селви, у меня из головы все никак не идет наш сегодняшний разговор. Я хочу сказать…

— Арлингтон, послушайте меня. Я хочу немедленно поговорить с вами. Приезжайте ко мне.

— Эй? — встрепенулась лежащая на диване Дорин. — Кого это ты приглашаешь?

— Вы слышите меня, Арлингтон? Прежде чем вы сделаете какой-нибудь опрометчивый поступок, я хочу поговорить с вами и объяснить, чем все может для вас закончиться. По-моему, вы должны знать, на что идете.

— Может быть, вы и правы, мистер Селви, — после непродолжительной паузы вздохнул Фил Арлингтон. — Только я сейчас в центре и, боюсь, не успею до вас добраться…

— Успеете. Поезжайте на метро, так будет быстрее. Сойдете на 86-й улице…

Когда Уоррен положил трубку, покрасневшая Дорин стояла перед ним и дрожала от гнева.

— Дорин, подожди, — робко попросил он жену. — Извини, но это очень важный свидетель. Я могу встретиться с ним только поздно вечером.

— Желаю весело провести время, — холодно проговорила Дорин и решительно направилась в спальню.

— Дорин…

Но за ней уже захлопнулась дверь. Через пару секунд щелкнул замок. Селви обругал про себя супругу за вспыльчивый характер и двинулся к бару.

К тому времени, когда в дверь позвонил Фил Арлингтон, уровень бурбона в бутылке понизился на шесть дюймов.

В роскошной квартире помощника окружного прокурора засаленная шляпа и грязное пальто Арлингтона выглядели особенно жалко. Старик разделся и робко огляделся по сторонам.

— У нас осталось только три четверти часа, — сказал он. — Я обязательно должен что-то предпринять, мистер Селви.

— Я знаю, что вы должны предпринять, — улыбнулся Уоррен. — Выпить и все обсудить.

— По-моему, мне нужно… — Взгляд Арлингтона остановился на бутылке в руке Селви и больше ее не покидал.

Уоррен победно улыбнулся.

К половине двенадцатого Фил Арлингтон уже еле ворочал языком. Из его взгляда исчезла сосредоточенность, и он забыл о судьбе Мюррея Родмана, которая совсем недавно его беспокоила. Селви регулярно подливал позднему гостю.

Арлингтон начал рассказывать о своем детстве, о длинной веренице недоброжелателей, которые подло поступили с ним. Прошло еще полчаса, и взъерошенная голова старика стала клониться к плечу, а глаза — закрываться.

— Что это? — воскликнул Фил Арлингтон, разбуженный боем часов.

— Ничего страшного, — улыбнулся Уоррен Селви. — Всего-навсего часы.

— Часы? Который час? Который сейчас час?

— Двенадцать, мистер Арлингтон. Ну вот, ваши беспокойства, кажется, закончились. Мистер Родман понес заслуженное наказание за свое преступление.

— Нет! — вскричал старик, вскакивая и дико оглядываясь по сторонам. — Нет, так нельзя! Я убил миссис Родман, а не он! Его нельзя казнить за то, чего он не…

— Успокойтесь, мистер Арлингтон. Все позади. Теперь вы ничего не можете сделать.

— Да, да… Должен рассказать… полиции…

— Но зачем? Родмана уже все равно нет в живых. Как только часы кончили бить двенадцать, палач пустил ток. Сейчас вы ничем не можете ему помочь.

— Я должен!.. — в отчаянии зарыдал старик. — Неужели вы не понимаете? Мне совесть не даст жить спокойно, мистер Селви. Пожалуйста…

Фил Арлингтон, пошатываясь, направился к телефону, но Уоррен опередил его и положил руку на трубку.

— Не делайте этого, — предупредил он.

После недолгой борьбы Селви победил, но Арлингтон и не думал сдаваться.

— Вы не остановите меня, мистер Селви. Я сам поеду в полицию и все расскажу. И я все расскажу про вас…

Спотыкаясь и шатаясь, Арлингтон бросился к двери. Однако Уоррен Селви схватил его за руку и со злобой процедил:

— Ты сам напрашиваешься на неприятности, сумасшедший старик! Родман мертв…

— Мне плевать!

Уоррен размахнулся и изо всех сил ударил по одутловатому лицу с белыми бакенбардами и усами. Старик всхлипнул, но упрямо продолжал продвигаться к двери. Ослепленный гневом, Селви нанес второй удар и схватил старика за худую шею. В этом слабаке едва теплится жизнь, подумал помощник окружного прокурора. Если слегка надавить, то он перестанет дышать и перестанет говорить своим отвратительным хриплым голосом гадости…

Уоррен все сильнее и сильнее сжимал горло Фила Арлингтона. Когда примерно через полминуты он отпустил старика, тот покачнулся и, привалившись к нему, медленно сполз на пол.

Услышав шорох, Селви оглянулся и увидел в двери спальни жену.

— Дорин, послушай… — пробормотал он.

— Ты задушил его, — обвинила Дорин мужа.

— Это была самооборона! — закричал Уоррен. — Он взломал дверь и хотел ограбить квартиру.

Дорин вернулась в спальню и захлопнула дверь. Вслед за этим почти сразу же щелкнул замок. Селви бросился к двери и принялся отчаянно колотить. Еще несколько секунд он дергал ручку и обзывал супругу, но вместо ответа услышал негромкое жужжание наборного диска телефона.

И без Вэнса, второго помощника Гарсона, дела были хуже некуда. Ума Вэнсу не занимать. Когда он узнает, что Уоррен сам пригласил старика, то в пух и прах разобьет версию о том, что Арлингтон вломился к нему в квартиру. Вэнс будет очень рад тому, что соперник попал в тяжелое положение.

Однако Уоррен ошибался. Вэнс несколько минут озадаченно смотрел на труп, потом сказал:

— Ничего не понимаю, Уоррен. Зачем тебе понадобилось убивать этого безобидного старика?

— Безобидного? — воскликнул Селви. — Ты говоришь, безобидного?

— Конечно, безобидного. Это же старина Арлингтон. Я его хорошо знаю.

— Ты его знаешь? — открыл от изумления рот Уоррен.

Конечно, знаю. Я много раз имел с ним дело, когда работал в округе Беллэйр. Этот сумасшедший не пропускал ни одного убийства. Как только кого-нибудь убивали, он тут же приходил и во всем признавался… Ума не приложу, зачем тебе понадобилось убивать его, Уоррен?