Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО»

Джеймс Ризонер НОЧНАЯ СМЕНА

Все ночные смены одинаковы. Уж я-то знаю, что чувствует человек в эти темные, тягучие часы. Скуку и страх, вот что. Скучно бывает потому, что в ночную смену никогда ничего не происходит. А страшно — потому что так и ждешь какой-нибудь пакости. Все ночные магазинчики тоже одинаковы и похожи на коробки, набитые нехитрой снедью в пакетиках и «товарами первой необходимости» навроде молока или хлеба. Цены тут — ого-го, но где еще затариться едой после полуночи?

Крошечный магазинчик «Покупка на ходу» был далеко не первым моим местом работы. Став вдовцом, я принялся мотаться по стране, поскольку не видел смысла сидеть сиднем. В ночных лавочках всегда нужна рабочая сила, а мне опыта не занимать, так что найти место — пара пустяков. Обычно меня ставят в ночную смену. Ну, да это тоже пустяк. Зато днем я могу делать что хочу.

Независимо от местонахождения ночного магазина, покупатели в нем всегда одинаковые. До полуночи заглядывают подростки, берут коку. Студенты приходят за пивом и сушеным картофелем, молодые супруги забегают купить молока или пачку подгузников. Иногда забредает забулдыга в надежде разжиться пивком после полуночи. Некоторые, если им отказываешь, начинают качать права.

А порой заходят парни навроде того, который был сегодня вечером. Вот тогда-то и становится страшно. Он был тощий, рябой и небритый, с нелепыми круглыми бегающими глазками. Руки он держал в карманах потрепанной ветровки. Я тотчас понял, что это за субчик.

Человеку с моим стажем грабеж не в диковинку. В большинстве лавчонок заведено правило: если грабят, не рыпайся и смотри в оба. Исполняй все требования налетчика. Бытует мнение, что так оно безопаснее.

Я смотрел на парня и чувствовал, как у меня сводит брюхо, потеют ладони и колотится сердце. Похоже, я нарвался.

Парень взял пакетик сушеной картошки и подошел к кассе, по-прежнему держа другую руку в кармане. В этот миг открылась дверь, и в магазин вошли двое мужчин с маленьким мальчиком. Они сразу же направились к стеллажу, где стоял лимонад. Парень в ветровке смерил их тяжелым взглядом и бросил на прилавок двадцать шесть центов. Я выбил чек. Парень толкнул дверь, вышел на улицу, и я, наконец, перевел дух.

А вскоре приехали Джордж и Эдди на своей патрульной колымаге. Они каждую ночь заглядывают ко мне выпить кофе.

— Привет, ребята, — сказал я. — Вам бы объявиться чуток пораньше.

Джордж налил себе из бачка стаканчик кофе и спросил:

— А что стряслось, Фрэнк?

— Может, у страха глаза велики, но, сдается мне, тот парень хотел почистить кассу. Да только вошли покупатели, и он передумал.

— Он угрожал тебе пистолетом?

— Нет, пистолета я не видел, но нутром почуял неладное. Возможно, просто перетрусил.

— Нутро никогда не подводит, — рассудил Эдди. — Как он выглядел?

— Тощий, килограммов шестьдесят — семьдесят, ростом под метр восемьдесят, белобрысый, лет тридцати, в джинсах и бурой ветровке.

Эдди занес эти сведения в книжечку, а Джордж спросил меня:

— Ты видел, на чем он приехал?

— Он пришел на своих двоих. Может, оставил машину в темном месте.

— Ладно, будем поглядывать. Вероятно, он уже не вернется. Во всяком случае, сегодня.

Вскоре после их отъезда начался наплыв покупателей, и мне было недосуг размышлять о том парне. До трех часов ночи работы было невпроворот, а потом торговля опять замерла. Теперь она оживится только в начале пятого, когда ко мне потянется рабочий люд.

Парень вернулся без двадцати четыре. Уже минут десять мимо магазина не проезжала ни одна машина, и я знал, что на этот раз его никто не спугнет. Я кивнул парню и постарался сделать вид, будто мне вовсе не страшно.

— Пачку «кэмел», — бросил парень. Я положил сигареты на прилавок. — Пивом уже не торгуешь?

— Боюсь, поздновато, — ответил я, чувствуя, что начинаю потеть. Мой форменный красно-белый халат уже сделался влажным. — Выпивка продается только до полуночи. Во все дни, кроме субботы.

Парень немного покачался на пятках. У него были желтые зубы и оспины на щеках. Он злорадно ухмыльнулся и произнес тоном, которого я не забуду до конца моих дней:

— Ладно, тогда больше ничего не надо.

Я принялся щелкать кнопками. Когда кассовый ящик открылся, парень приказал:

— Выходи оттуда. У меня в кармане пукалка.

Я понимал, что веду себя как дурак, но все же спросил:

— Это ограбление?

— Правильно мыслишь, придурок. А теперь выходи, и поживее!

Я проглотил подкативший к горлу комок и приступил к исполнению указаний грабителя — обошел вокруг микроволновки и машины, которая делает воздушную кукурузу. Они на миг заслонили меня от налетчика, и, кажется, он не видел, как я сунул руку под полу халата и нащупал кобуру.

Когда я вышел из-за прилавка, мой пистолет был нацелен точнехонько в лоб этого парня. В его глазах мелькнуло удивление, тотчас сменившееся испугом.

Должно быть, точно такие же чувства отразились на лице моей жены Бекки, когда она вошла в крошечный ночной магазин за тридевять земель отсюда и спугнула оказавшегося там грабителя. Он сумел унести ноги, а женщина, составлявшая смысл моей жизни, истекла кровью на грязном кафельном полу.

Я спустил курок, и испуганная мина на его физиономии взорвалась. Разумеется, он не успел пустить в ход свой пистолет. Да и был ли у него пистолет?

Я оставил пушку на прилавке, вышел на улицу и позвонил в полицию. Набирая номер, я прикидывал, куда бы теперь податься. Едва ли кто-то удивится, если после такого приключения я уволюсь с работы.

Значит, будет новый город, новое имя, новая служба. Найти место — пара пустяков. Ночные магазинчики все как один, а опыта мне не занимать.