Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО»

Дональд Хенинг ПОРА НА ПОКОЙ

Я, Джек и Бак здорово набили руку на киднеппинге. Для тех, кто не понимает, поясню на похищениях людей. Редкие попытки горе-конкурентов захватить нашу нишу неизменно заканчивались неудачами. Наверное, только этим и объясняется наступившая со временем расслабленность.

Это самоуспокоение продолжалось до моей встречи с Барни Блу, моим старым знакомым по преступному миру, которого я очень уважал за дерзость, решительность и умение просчитывать комбинации на несколько ходов вперёд.

— Буш, — сказал мне Барни, — я давно восхищаюсь твоей организацией и делами, которые ты проворачиваешь со своими ребятами. Многие годы вам не было равных в киднеппинге. Ваши похищения вошли в учебники, по которым в академиях учат полицейских. Я прекрасно знаком с почерком твоей организации, досконально изучил ваш метод и пришёл к выводу, что могу сейчас и сам заняться этим же делом. Я набрал собственную шайку и готов взяться за работу. Считай, что я бросаю тебе вызов.

— Америка — страна свободного предпринимательства, Барни, — пожал я плечами. — Раз решил значит, милости просим. Только насчёт вызова ты, по-моему, сильно загнул…

Он рассмеялся, но я уловил в его смехе напряжение.

— Вижу, тебе не очень нравится, что на твоём лугу будет пастись ещё одна корова, Буш. Ничего, я готов рискнуть. Ходят слухи, что ты со своими парнями слишком загордился и возомнил о себе бог знает что. У тебя в стакане скисло вино, старик, а ты этого даже не замечаешь.

Шутка, по-моему, так себе, но я из вежливости улыбнулся. На том мы с Барни и расстались. Вернувшись домой, я задумался. И мысли мои были уже не очень весёлыми. Чем больше я думал, тем больше склонялся к тому, что Блу прав насчёт самоуспокоения. Мы и в самом деле много лет были непревзойдёнными асами в этом бизнесе, но с появлением на сцене новых действующих лиц Барни и его людей положение могло измениться. С Барни нельзя расслабляться. Он вполне способен совершить какое-нибудь грандиозное похищение и отодвинуть нас на второй план. Противостоять этой угрозе, решил я после длительных размышлений, можно единственным способом придать нашей слегка закисшей карьере новый мощный толчок.

Я собрал ребят и поведал о встрече с Барни Блу и о вызове, который он нам бросил.

— Для того чтобы поставить на место этих выскочек, — сказал я Баку и Джеку, — мы должны провести операцию, которая затмит всё, на что способны Барни и его «орлы». Мы должны преподать им урок, который они запомнят на всю жизнь. Это похищение должно затмить также всё, что мы делали до сих пор. Это будет самое крупное похищение в истории человечества. Я хочу провернуть операцию такого размаха, чтобы все наши конкуренты и завистники умерли от стыда и зависти, а мы вошли бы в учебники не только современной истории, но и будущих веков.

Я знал, что моим друзьям не занимать честолюбия и профессиональной гордости. Джек кивнул с радостной улыбкой. Бак, как всегда, молчал, но по его глазам я видел, что он тоже заинтересован.

— Кого мы должны похитить, Буш? — спросил Джек.

— Ты сам легко догадаешься. Кто самый богатый человек на свете?

— Неужели его? — Джек раскрыл рот от изумления.

— Именно его.

— Но к нему невозможно подобраться на расстояние пушечного выстрела. Он знает, что является лакомой добычей для преступников, и поэтому принял все меры предосторожности. Его машина по прочности не уступает танку, а телохранители по силе и жестокости дадут фору неандертальцам.

— Не спорю, это его сильные места, — с невозмутимым видом согласился я, — но есть у него и слабости.

— О ком вы говорите? — поинтересовался Бак, предпочитавший не говорить, а орудовать кулаками.

— О миллиардере Дж. Григгене, — объяснил я.

— Нефтяном короле, — добавил Джек.

— По-моему, вполне нормальный объект для похищения, — поддержал меня старина Бак.

— Мы можем потребовать за него хоть пять миллионов, — сказал я, — и мигом их получим. Для него это не деньги. Мелочь, доход за неделю. От потери пяти миллионов он нисколько не обеднеет. Купит несколько конгрессменов, заставит их принять закон, который разрешит уменьшать налогооблагаемую базу на сумму выкупа, и тут же обо всём забудет.

— Но как это сделать? — тяжело вздохнул Джек.

— Я уже разработал план, — улыбнулся я. — Угроза конкуренции со стороны Барни Блу заставила меня придумать самое дерзкое похищение в нашей карьере. Через две недели на Лонг-Айленде состоится грандиозный благотворительный вечер. Нам повезло, это будет бал-маскарад. Так что готовьтесь скоро едем на праздник.

Ловкач Гарри выправил нам фальшивые приглашения, которые выглядели лучше настоящих. В газетах писали, что бал на Лонг-Айленде станет главным событием года. Они даже не догадывались, насколько правы. Бал должен был пройти в одном из старинных особняков таком большом, что в гостиной можно играть в поло, если на улице дождь.

Я лично выбрал костюмы для себя и ребят. Баку предстояло немного побыть Пещерным Человеком. Его наряд был самым простым, потому что состоял из набедренной повязки, дубинки и недовольной гримасы на физиономии. Джек должен был вырядиться в рубашку с рюшами, камзол и панталоны. Он, кстати, и внешне немного напоминал лорда Байрона. Себе я отвёл скромную роль Милларда Филмора, тринадцатого президента США.

Мы приехали ровно в половине десятого вечера. Огромный особняк сверкал от огней и драгоценностей дам. На бал съехался весь цвет высшего общества. На Лонг-Айленде в тот душный вечер собрались принцы и принцессы государств, о существовании которых помнили только филателисты и много лет назад ушедшие на пенсию картографы; компанию им составляли промышленные магнаты, знаменитые спортсмены, представители шоу-бизнеса, плейбои и, конечно, ослепительные красавицы.

Все явились в маскарадных костюмах. По собравшимся можно было изучать историю человечества. Я лично обменялся рукопожатиями и перекинулся парой слов с Оливером Кромвелем, Талейраном, тремя Уильямами Маккинли, Юлием Цезарем, Бо Бруммелем, Марией Антуанеттой, маркизой де Помпадур и ещё десятком не менее известных исторических личностей.

Дж. Григген, низенький мужчина с круглым животиком и бегающими глазками, вырядился в Моисея.

Я специально столкнулся с ним у стола, на котором стояла огромная чаша с пуншем.

— Прошу прощения, Моисей! — рассмеялся я.

— Вы меня узнали? — расстроился Григген.

— Элементарно.

— А вы кто будете?

— Президент Миллар Филмор, — представился я.

Мы разговорились. Я обстрелял старика отборными анекдотами, перед которыми не устоит даже покойник, и постепенно, незаметно и очень ловко вывел его на балкон. В дальнем тёмном углу нас поджидал Пещерный Человек с палицей.

— Представитель организованного труда, — пошутил Дж. Григген.

Нашему неандертальцу было не до шуток и тем более не до правил хорошего тона. После лёгкого удара дубинкой по голове нефтяной король растянулся на полу. Я достал из спрятанной заранее сумки огромную медвежью шкуру, закрывавшуюся на «молнию». Мы засунули «добычу» внутрь и закрыли застёжку.

Я помог Баку закинуть Григгена на спину, и мы двинулись через толпу к выходу. Я шёл впереди и объяснял любопытным, что мы представляем собой аллегорию процветания Америки: грубая физическая сила, богатство и власть.

Лорд Байрон ждал на парковке. Бак забросил самого ценного на земле медведя на заднее сиденье и кое-как устроился рядом. Я сел впереди, и мы тронулись. «Фараоны», стоявшие у ворот, не только не остановили нас, но и, по достоинству оценив наши костюмы, лихо отдали честь.

Через полчаса Джек остановился в пустынном месте, у домика, который я снял неделю назад. Этому скромному жилищу предстояло несколько следующих дней быть приютом для самого богатого человека планеты.

Придя в себя, Дж. Григген громко потребовал, чтобы его выпустили. Медвежью шкуру мы расстегнули в доме. Миллиардер удивлённо посмотрел на шкуру, потом перевёл не менее удивлённый взгляд на нас и наши костюмы. Я понял, что Бак переборщил. Григген явно не помнил, как прошли несколько последних часов.

— Куда я попал: в машину времени или психиатрическую клинику? — подтвердил мою догадку нефтяной король.

— Всё значительно проще, мистер Григген, — успокоил я его. — Мы побывали на бале-маскараде. Считайте, что вы наш гость. Только учтите, мы привезли вас сюда не потому, что нам нужен четвёртый игрок для бриджа. Предупреждаю, мы отчаянные люди и не остановимся ни перед чем для достижения наших целей. Поэтому садитесь, пожалуйста. Устраивайтесь поудобнее. Не беспокойтесь, через день-другой вы будете дома. Продолжительность вашего пребывания здесь будет зависеть от вас самого.

— От меня? — в голове у Дж. Григгена, кажется, стало проясняться. — Меня что, похитили?

— Совершенно верно. Мы отпустим вас за пять миллионов долларов. Вот увидите, вы ещё нас будете благодарить. Место в истории вам теперь обеспечено. Вы стали главным героем самого великого похищения в истории человечества. За один вечер, мистер Григген, вы выросли с маленькой сноски в учебниках истории до названия главы.

— Вы… вы… вам это не сойдёт с рук, мистер… мистер…

— Филмор.

— Чёрт бы вас побрал, Филмор! Вы не можете похитить меня. Это форменное безобразие! Зачем мне ваша слава? Она мне противопоказана.

Сначала Дж. Григген, как и положено «большой шишке», требовал телефон, угрожал засадить нас за решётку до конца наших дней и обзывался нехорошими словами. Он успокоился лишь после того, как мы пригрозили засунуть его обратно в медвежью шкуру. Миллиардер лёг на кушетку и скоро уснул. Бак остался сторожить пленника, а мы с Джеком отправились на кухню отмечать успех.

— Пусть теперь Барни попробует превзойти это похищение, — сказал я. — Как только они узнают, кто похитил Григгена, то немедленно свернут удочки и закроют лавочку. Серьёзными делами должны заниматься профессионалы, а не любители, какими бы талантливыми они ни были.

— Ты гений, Буш! — похвалил меня Джек. Я не падок на лесть, но, должен признаться, зарделся от удовольствия. — Ты в самом деле думаешь, что нам отвалят за него пять «лимонов»?

— Уверен. Так же, как уверен, что пять миллионов баксов никогда не получить за королеву Великобритании или внука какого-нибудь мультимиллионера. С Дж. Григгеном всё иначе. Он способен легко заработать в сто раз больше. Поэтому человек, с которым мы свяжемся, без разговоров отдаст нам деньги, лишь бы получить его обратно. Григген сядет за стол, засучит рукава и начнёт делать деньги.

Утром мы разбудили Дж. Григгена, угостили бесплатным завтраком и красочно описали положение вещей.

— С кем вести переговоры о выкупе? — спросил я.

— Я не скажу вам ни слова! — решительно заявил миллиардер.

— Мистер Григген, — я окинул его испепеляющим взглядом, — позвольте сообщить, что мы устроили в подвале камеру пыток. Ничего особенного: дыба, тиски, кнуты и прочие орудия труда средневековых инквизиторов. А если на вас и это не подействует, поставим самую убойную рекламу и будем крутить, пока вы не сломаетесь. Этого не выдержит самый стойкий человек на Земле. Если вы откажетесь помогать, то вам придётся познакомиться с такими тёмными сторонами человеческой натуры, о существовании которых вы и не догадываетесь. Отвечайте на вопрос: с кем разговаривать о вашем выкупе?

Нефтяной король опасливо покосился на меня и тяжело вздохнул. Он понял, что в этом противостоянии ему не победить.

— С моей женой, миссис Хильдегард Григген. — Он неохотно продиктовал номер телефона. — Она единственная, кто сможет без проблем собрать пять миллионов. У неё есть дубликаты ключей от моего сейфа.

— Она истеричка? — спросил я.

— Холодна как лёд.

— Будет выполнять мои указания?

— Вне всяких сомнений, если убедится, что от этого зависит моя жизнь.

После обеда я отправился в город, закрылся в телефонной будке и бросил в щель аппарата тонкую десятицентовую монетку, которая принесёт нам пять миллионов долларов. Набрал номер и с довольной улыбкой принялся ждать ответа. Ждать пришлось долго. Сначала я считал гудки, потом сбился со счёта и в конце концов повесил трубку.

— Что вы мне за номер дали, Григген? — угрожающе поинтересовался я, вернувшись на базу.

— Это личный номер миссис Григген.

— Он настолько личный, что никто не отвечает.

— Ничего удивительного, — беспечно пожал плечами миллиардер. — Миссис Григген очень энергичная женщина. У неё всё время какие-то дела.

— Неужели её нисколько не встревожило то, что вы не вернулись с бала?

— Нет, — покачал головой Дж. Григген. — Мои деловые интересы распространяются на многие страны. Мне приходится день и ночь работать, чтобы быть в курсе всех дел, мистер Филмор. Я нередко не ночую дома.

Вечером я вновь отправился в город. Результат оказался тем же, что и днём. На обратном пути я начал волноваться. Я прекрасно понимал, что с человеком такого масштаба главное время. С каждой минутой пребывания его у нас возрастает вероятность того, что полиция начнёт поиски. Учитывая, о ком идёт речь, можно не сомневаться, что это закончится для нас плохо. Они не оставят в Нью-Джерси ни одного камня неперевёрнутым.

— Разве ваша жена не ездит с вами по балам? — спросил я узника.

— Ей не нравятся такие мероприятия. Знаете, я и сам хочу, чтобы вы побыстрее с ней связались и всё уладили. Мне здесь уже чертовски надоело.

Ночь прошла без происшествий.

— Наступил решающий день, — сказал я Джеку утром. — Или мы сегодня переговорим со старухой, или придётся отпустить этого Григгена на все четыре стороны. Если к вечеру он не объявится, начнётся страшная паника. Не удивлюсь, если одновременно обрушатся Уолл-стрит и Великая Китайская стена. Нас будут искать солдаты, морская пехота, национальная гвардия, флот, военно-воздушные силы, береговая охрана и чёрт знает кто ещё!

Я в очередной раз поехал в город. Десятицентовик стоимостью в пять миллионов долларов лежал в кармане. Я ещё вчера решил, что скажу миссис Григген: попрошу не паниковать, предупрежу, чтобы она не рассказывала о похищении ни одной живой душе; и скажу, что если она хочет увидеть мужа, то пусть отправляется в подземелье и наполняет бочонок золотом.

Увы, ничего этого я ей не сказал. По той простой причине, что в трубке по-прежнему слышались длинные гудки.

— Мистер Григген, — сказал я нефтяному королю, вернувшись в хижину, — вы свободны. Можете возвращаться к своим скважинам.

— Вы получили пять миллионов?

— Отправляйтесь домой, мистер Григген, — хмуро повторил я, не отвечая на вопрос. Глаза бы мои его не видели!

Мы грустно смотрели, как Дж. Григген спускается с крыльца и торопливо идёт по тропинке к дороге.

Уходят наши пять миллионов долларов и никаких налогов, прокомментировал я. Мы потеряли их, потому что эта чёртова старуха не вернулась из парикмахерской, с чая у миссис Вандербильт или чёрт знает откуда ещё!

— В моей жизни ещё не было дня печальнее, чем этот, — скорбно вздохнул Джек.

Бак не изменил себе и только недовольно фыркнул…

Дж. Григген не покривил душой, когда сказал, что ему не нужна слава. В полицию он, как я и предполагал, не пошёл. История с похищением так и осталась тайной. Я, со своей стороны, естественно, тоже не собирался рассказывать об этом проколе всем встречным. Если Барни Блу и его ребята узнают, что я упустил пять миллионов долларов, произойдёт катастрофа. Это фиаско так запятнает мою до сих пор безупречную репутацию, что её не удастся отмыть даже самым сильным моющим средством.

Через несколько недель я встретился с Барни в баре, в котором нередко собираются люди нашей профессии.

— Как дела? — поинтересовался я.

И вместо весёлой улыбки и остроумного ответа получил мрачное признание.

— Мы решили не заниматься киднеппингом, Буш, — сообщил он. — Теперь я на собственном опыте знаю, какие здесь могут подстерегать неожиданности, и поэтому снимаю перед тобой шляпу.

— Спасибо, Барни. Большое спасибо на добром слове. Но что тебя заставило передумать?

— Мы попытались провернуть одно крупное дельце, но у нас не получилось. Наверное, недостаточно внимательно изучали твоё творческое наследие. Хочешь узнать, кого мы похитили, Буш?

— Конечно, хочу.

— Жену самого богатого человека на Земле. Похищение миссис Григген прошло как по маслу. Трудности начались позже. Как мы ни старались, нам так и не удалось разыскать её старика, чтобы получить выкуп.

— Когда это было? — спокойно спросил я, стараясь не выдать волнения. — Три недели назад?

— Точно. Ровно три недели назад. А как ты узнал?

— В этом бизнесе нет тайн, Барни, — вздохнул я и подумал, что, может быть, он прав и мне, действительно, пора на покой…