Король уныния

ГЛАВА 18

— Извини. Притормози. — Изабелла подняла одну руку. — Ты не можешь не рассказать об Испании. Что было между тобой и Ксавьером после того, как он вынес тебя на руках, как очень горячий пещерный человек?

Я вздохнула, сожалея о своем решении посвятить друзей в события последних двух недель. Я летала в Испанию в начале месяца, но мне казалось, что это было целую вечность назад.

— Это все, что ты услышала? Ты пропустила часть о смерти Альберто Кастильо?

— Да, это очень печально, — сказала Изабелла. — Теперь о пляже. Что он сказал?

— Он ревновал? — добавила Вивиан.

— Вы целовались? — спросила Алессандра.

Я уставилась на них, жалея, что в прошлом мне не хватило ума подружиться с менее любопытными людьми.

— Я не скажу вам, что он сказал. У него нет причин для ревности, совсем. — сказала я, пораженная. — Он мой клиент.

Мы вчетвером наслаждались «счастливым часом» с домашними коктейлями, едой на вынос и новым ромкомом в моей квартире. Обычно мы куда-нибудь ходили, но я слишком устала после работы и недавних путешествий.

Если бы я знала о допросе, я бы отменила наши планы.

— Технически твой клиент — его семья. Это не одно и то же, и ты обязательно должна его поцеловать. Он такой милый, — Изабелла вытянула руки над головой и с нежностью посмотрела на мою золотую рыбку, о которой она заботилась во время моего отъезда заграницу.

Она была временным питомцем, которого я приютила после предыдущего жильца. Он оставил её у себя пять лет назад, поэтому я назвала её просто Рыбкой. Не было смысла проявлять сентиментальность по отношению к тому, что не продлится долго.

— Я бы ни за что не поцеловала Ксавьера Кастильо, даже если бы он был последним мужчиной на земле, — холодно сказала я. — Он не в моем вкусе.

Он также красивый, добрый и умнее, чем думают многие — пропел голос в моей голове.

Я прижала кончик ручки к блокноту с большей силой, чем нужно. Заткнись.

Конечно, после Колумбии мы с Ксавьером достигли относительного взаимопонимания. И да, я помогала ему выполнить условия для получения наследства, что, возможно, не совсем этично, поскольку я была членом комитета, но в завещании никогда не говорилось, что члены комитета не могут помогать.

Кроме того, с точки зрения PR, история о сыне-транжире, который превратился в ответственного владельца бизнеса, была на вес золота, так что технически я просто выполняла свою работу.

Конечно, — бубнил все тот же назойливый голос. Вот почему ты ему помогаешь. Из-за своей работы.

Заткнись, я тебе говорю.

Я настолько отвлеклась на эту кашу из мыслей в моей голове, что чуть не пропустила следующие слова Алессандры:

— Может, он не в твоем вкусе, но никогда не говори никогда, — ее голубые глаза сверкнули озорством. — Думаю, он неравнодушен к тебе. Я наблюдала, как все эти годы на многих мероприятиях он смотрит на тебя. Он не может отвести взгляд.

— И ты туда же, — я бросила писать рецензию и сменила ручку на вино. — Мы не в средней школе. Я ему не нравлюсь, и он смотрит на меня, потому что… ну, кто знает, почему он делает то, что делает?

Блеск стал ярче.

— Тебе виднее.

Она звучала подозрительно похоже на мой внутренний голос.

Изабелла, Вивиан и я были трио в течение многих лет, прежде чем мы привлекли Алессандру, но она органично вписалась в нашу компанию. Она нравилась мне настолько, насколько может нравиться любой человек (большинство из которых мне глубоко неприятны), но я не любила, когда на меня наседали.

— Перри Уилсон так и не рассказал о той фотографии с пляжа, которую он выложил, — размышляла Изабелла. — Боже, мы никогда не видим лучшее.

— Не говори со мной о Перри Уилсоне. — Я все еще придумываю план, как свергнуть с престола эту сопливую, клевещущую жабу. — Помяните мои слова. К следующему году его блог будет мертв. Я позабочусь об этом. — <…> человек, который более, чем кто-либо из смертных, сделал добра своим друзьям и зла врагам. Эпитафия Луция Корнелия Суллы, написанная им самим.

Не зря она стала одной из моих любимых цитат.

— Так или иначе, перейдем к более веселым темам, — сказала я. — Как поживает Джозефина?

Джозефина, или Джози, была дочерью Вивиан и Данте. Ей было меньше двух месяцев, а родители уже шли на ее поводу.

— Она замечательная. Конечно, она все время плачет, и я уже месяц не могу нормально выспаться, но… — улыбка тронула губы Вивиан. — Оно того стоит.

Я подавила гримасу. Джози была очаровательна, но если бы я не любила ее и ее мать так сильно, то от этого проявления чувств у меня бы начался рвотный рефлекс.

— Тяжело быть вдали от нее, но она в хороших руках.

— Грета суетится вокруг нее, как будто она ее собственная дочь, — добавила Вивиан. Грета была ее экономкой и практически матерью Данте, поскольку его родители были слишком заняты разъездами по всему миру, чтобы быть родителями.

— А Данте? — глаза Изабеллы сверкнули. — Как он поживает?

— Он думает, что с Джози или со мной что-то случится, если он отвлечется от нас больше, чем на пять минут, — Вивиан закатила глаза, но ее голос был полон нежности. — Я говорила тебе, что он пытался нанять телохранителей, чтобы они стояли у ее комнаты двадцать четыре на семь? Клянусь…

Когда мои друзья дразнили Вивиан о чрезмерной опеке Данте, на моем телефоне пропищало уведомление о новом сообщении. Данте наводил ужас на всех вокруг, но когда дело касалось его жены и дочери, он превращался в плюшевого медвежонка.

Ксавьер: Встретимся в Вальгалле через час? У меня есть важные новости.

Ксавьер: P.S. Я говорил с Каем.

Мое сердце заколотилось.

Я не была уверена, переборщила ли я, попросив Кая о помощи, но я доверяла ему, а Ксавьеру нужна была помощь сверх того, что я могла дать.

Важные новости. Значит ли это, что он принял план? Я воздерживалась от того, чтобы надавить на него, потому что 1) у меня была куча работы в офисе и 2) я не хотела его пугать.

Но время шло, и ему нужно было поторопиться, если он хотел уложиться в срок — к маю.

— Слоан? Все в порядке? — спросила Алессандра.

— Да, — я оторвала взгляд от телефона. — Все в порядке.

Как бы мне ни было любопытно узнать, что нового узнал Ксавьер, я была на девичнике. Он мог подождать.

Через полтора часа я прибыла в Вальгаллу.

По случайному совпадению, Вивиан пришлось уйти с нашего киновечера пораньше, потому что Джози не могла заснуть без нее. Затем очень пьяная Изабелла попыталась достать Рыбку из аквариума и погладить ее, и тогда Алессандра крепко взяла ее за руку и проводила домой.

— Ты знаешь, как заставить парня ждать, — проворчал Ксавьер, когда я подошла. Я не была членом клуба, поэтому ему пришлось встретить меня у входа и провести внутрь.

Он прислонился к мраморной колонне, изображая непринужденное спокойствие. На нем был белый кашемировый свитер и джинсы. Несмотря на осеннюю прохладу, он был без пальто, и свитер резко контрастировал с его роскошным загаром.

Когда я подошла, взгляд Ксавьер опустился по моему черному платью, колготкам и сапогам и снова поднялся, задержавшись на моем лице достаточно долго, чтобы мои щеки запылали.

— Я же говорила, что опоздаю, — сказала я, когда пролетающий мимо ветерок взъерошил его волосы самым отвлекающим образом. — Хотя я не понимаю, почему ты настаивал на том, чтобы сообщить мне об этом лично, когда есть СМС, телефонные звонки и электронные письма.

Я опустилась на ступеньку рядом с ним и намеренно сосредоточилась на впечатляющем фойе, а не на мужчине рядом.

Я несколько раз бывала в Вальгалле в качестве гостя, но ее великолепие не переставало удивлять. Рестораны для гурманов, бальный зал в стиле Регентства, спа-салон мирового класса, вертолетная площадка на случай прибытия члена клуба по воздуху и эксклюзивный причал в Челси-Пирс на случай прибытия по воде — ни одна деталь не осталась незамеченной.

— Верно, но тогда я бы не смог тебя увидеть, — ямочки на лице Ксавьера ослепительно засверкали.

От щек к шее потянулся жар. Когда он был рядом, у меня никогда не возникало проблем с ясным мышлением, но, когда мы поднимались на второй этаж, в моем мозгу образовалась опасная дымка.

Я винила своих друзей. Они вбили в мою голову дурацкую идею о поцелуе, и теперь я не могла перестать представлять, как его пухлый, чувственный рот прижимается к моему, и…

Нет, прекрати. Это крайне неподобающее поведение.

— Прекрати флиртовать и переходи к делу, — огрызнулась я. Не только для себя, но и для него. Я намеренно сохраняла между нами расстояние в тридцать сантиметров, но мои нервные окончания искрились и шипели, как провода под напряжением во время дождя. — Что это за «важные новости»?

Боже, зря я надела это дурацкое платье. Я жарилась в кашемире.

— Я решил, чем хочу заниматься. — Мы остановились перед двойными дверьми из резного дуба. Ксавьер повернул ручки, и мускулы его рук напряглись от этого движения. Перестань смотреть на его руки. — Я открываю ночной клуб.

Двери бесшумно распахнулись, открывая взору великолепную библиотеку, не уступающую той, что была в «Красавице и чудовище». В обычной ситуации это был бы рай, но мои ноги так и остались прикованы к полу коридора.

Ксавьер нахмурился.

— Слоан?

— Ночной клуб, — повторила я. Мое сердце забилось в два раза быстрее. — Это великолепно.

Если он что-то и знал, и знал достаточно хорошо, так это вечеринки. Развлечения. А его эскизы дизайна бара… ответ был очевиден с самого начала.

— Да? Ты так считаешь? — уязвимость на мгновение коснулась его лица, а затем скрылась за улыбкой. — На самом деле это смешанная концепция. Что-то вроде «Легенд», только менее ориентированное на спорт.

«Легенды» был известным ночным заведением, принадлежавшим Блейку Райану, бывшей звезде лиги студенческого футбола и обладателю титула Хейсмана. Основными посетителями бара были звездные спортсмены.

— Мне это нравится, — честно призналась я. Будучи неисправимой многозадачницей, я ценила все, что выполняет несколько функций.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать, — Ксавьер повел меня вглубь библиотеки, которая в этот поздний вечер была почти пустой. В любой другой день я была бы очарована количеством книг в кожаных переплетах и редкими витражами, но я была слишком заинтригована планом Ксавьера.

Мы остановились у массивного стола, стоящего в центре комнаты. На поверхности из красного дерева были разбросаны бумаги, и с расстояния в несколько футов я узнала стиль чертежей Ксавьера.

— Я здесь с полудня, — сказал он. — Столкнулся с Каем в баре, и наш разговор заставил меня задуматься… — он протянул мне распечатку десяти лучших клубов мира. — Что у них общего?

— Музыка и алкоголь?

Ксавьер окинул меня язвительным взглядом.

— Кроме этого.

— Понятия не имею. — Я знаю достаточно, чтобы выполнять свою работу, но я не была знатоком ночной жизни.

— Интересные места. Характерные особенности. Узкий круг посетителей. И да, отличная музыка и напитки, — Ксавьер постучал пальцем по распечатке, и чем больше он говорил, тем ярче становились его глаза. — Это Манхэттен. Ночные заведения появляются и исчезают каждую неделю. Чтобы выделиться, нужно что-то такое, что заставит людей говорить. Что-то, чего они раньше не видели, и что они будут автоматически ассоциировать с тобой, — его голос понизился. — Представь себе, Луна. Клуб, спрятанный за неприметной дверью, мимо которой ты проходишь каждый день, не задумываясь. Но когда ты входишь… это другой мир. Ты не просто слышишь гул басов — ты чувствуешь его костями. Музыка, ритм, смех. Свет приглушен, и ты практически чувствуешь запах феромонов в воздухе, — его слова приобрели гипнотический оттенок, превратив величественную библиотеку в логово гедонизма — чувственных прикосновений, настойчивых ударов сердца и прекрасных тел, соприкасающихся друг с другом на фоне бархата и ликера.

Мое дыхание участилось. Кровь прилила к поверхности моей кожи, разогревая ее до неприятных ощущений. Я внезапно ощутила близость Ксавьера, и когда он снова заговорил, его бархатистый тембр словно влил в мою систему чистый дофамин.

— Все вокруг тебя опьянены от момента, — мягко сказал он. — Нет никаких забот, есть только желания. Каждый угол — это возможность для тайных встреч, каждая рюмка — это еще один шаг в сторону от реального мира. В этом и заключается истинный секрет незабываемого ночного клуба. Как только ты переступаешь порог, ты уже не в клубе, а в месте, где может произойти все, что угодно и с кем угодно, — его голос понизился еще больше. — Каким бы ни было твое самое большое желание, у тебя есть шанс его осуществить. Все, что тебе нужно сделать — это отпустить.

Все, что тебе нужно сделать — это отпустить.

Можете считать меня сумасшедшей, но я готова поклясться, что он говорил вовсе не о клубе.

Его взгляд оказался на моем лице: темный, горячий и знающий. Голова поплыла, как будто я выпила полдюжины напитков, о которых он говорил, и, хотя мы все еще были в Вальгалле, окруженные серьезными мужчинами и женщинами в костюмах, мои чувства воспламенились, будто мы были в другом месте. Где-то в уединенном месте, где мы…

Двери библиотеки распахнулись под громкий смех. Взгляды метнулись в сторону входа, где новоприбывшие быстро затихли, продолжая улыбаться, но этого было достаточно, чтобы вернуть мне рассудок. Момент окатил меня как холодный душ, смывая дымку, которую навеяли слова Ксавьера.

Он был моим клиентом, и мы обсуждали дела. Вот и все.

Я сделала крошечный шаг назад и натянула холодную улыбку.

— Говоришь как выпускник бизнес-школы, — я снова просмотрела список, надеясь, что он не заметил моей временной потери контроля. — У тебя есть идея места и бизнес-план?

В глазах Ксавьера на секунду читалось игривое понимание, но он не стал меня донимать.

— Да. Место будет трудно найти, но Кай дал мне несколько полезных контактов, — он взял со стола еще один лист бумаги.

При виде списка мое сердце заколотилось.

В нем было всего восемь имен, но только они имели значение для его целей.

— Это… впечатляет, — сказала я, не найдя лучшего слова. — Ты уже говорил с кем-нибудь из них?

— Только с первым. У нас запланирована встреча через две недели.

Первый и, пожалуй, самый пугающий. Боже. Каждый предприниматель в стране убил бы за такую команду. Я знаю, Кай справится.

Он скептически относился к Ксавьеру, но я убедила его, указав на то, что это будет отличным дополнением для ежегодного рейтинга «Развивающихся и меняющих» журнала Mode de Vie.

— И еще, спасибо, что замолвила словечко перед Каем за меня, — лицо Ксавьера смягчилось. — Тебе не нужно было этого делать.

И тут же в моих венах снова зажужжал тихий гул.

— Не стоит благодарностей. — Я намеренно избегала его взгляда, откладывая бумаги на стол. — Это была самая легкая часть. Открыть клуб за шесть месяцев на Манхэттене? Это самое сложное.

— А то я не знаю, — сказал он с ехидной усмешкой. — Но у меня есть план, и это больше, чем у меня было неделю назад.

— Я рада, — улыбка на мне появилась сама собой. Отец заставил его взяться за дело, но Ксавьер, похоже, был искренне предвкушал проект. Может, предвкушение — это сильно сказано, но он явно был полон решимости.

— В любом случае, я хотел показать тебе, ведь это была твоя идея, — Ксавьер жестом указал на оставшиеся документы, в которых были заметки, каракули и идеи для клуба. — Если бы не ты… — его лицо еще больше смягчилось. — Не знаю, где бы я был.

Гул в моей крови усилился.

Я попыталась что-то остроумно ответить, но странная дымка пропитала воздух и лишила меня дара речи. Она отличалась от той, что была, когда он говорил о клубе. Она была более густой, более сильной, и я вдруг физическии почувствовала, насколько пустой стала библиотека.

Насколько близко стоял Ксавьер.

Насколько его тела проникает в мою кожу, побуждая меня подойти ближе, совсем чуть-чуть, чтобы моя грудь прижалась к его груди и я смогла убедиться, что его волосы на ощупь такие же мягкие.

Все дело в алкоголе. Неважно, что последний раз я пила два часа назад и что это стало моим стандартным оправданием. Это было единственное правдоподобное объяснение, почему я чувствовала себя так… рядом с Ксавьером Кастильо, как ни с кем другим.

— Слоан, — его тихий голос словно нежно коснулся моего имени.

— Да? — вырвавшийся шепот был совсем не похож на меня. Он принадлежал незнакомке, той, кто западает на ямочки, широкие плечи и глаза цвета, скорее напоминающие тающий шоколад.

— Тебе лучше уйти, — грубо предупредил он.

Он был прав. Я должна. Было уже поздно, и мне нужно было закончить писать рецензию на фильм, и… и… Мой разум затуманился.

— Почему?

Еще одна дрожь пробежала по моей шее, когда расстояние между нами сократилось еще на дюйм.

— Потому что уже поздно, — тихо сказал Ксавьер. — И потому что… — он замолчал, когда я непроизвольно облизнула губы.

Его взгляд задержался на моих губах, и мое горло пересохло еще больше.

Мир сузился до этого самого момента, под тусклым светом библиотеки, слушал, как наши учащающиеся дыхания синхронизируются друг с другом.

И когда он издал вымученное «черт» и наклонил голову, прижимаясь своим ртом к моему, мне в голову даже не пришло отстранитсья.

Это был рай, и я никогда не хотела его покидать.

Логика и рассуждения рассыпались в прах в обжигающем клубке губ и зубов. Одна рука схватила меня за затылок и притянула ближе, другая прошлась по спине, обжигая кашемир и кожу, во мне будто не оставалось костей.

Мой рот приоткрылся в стоне, и его язык проник внутрь, лаская мои губы такими ленивыми и чувственными движениями, что я не могла понять, где заканчивается он и начинаюсь я. Вкус его языка напоминал сочетание обжигающих специй, а тепло его прикосновений проникало в мой живот, между бедер и доходило до кончиков пальцев.

Я не знаю, сколько мы так простояли, но этого хватило, чтобы я провела пальцами по его волосам и убедилась: да, они действительно такие мягкие, да, он действительно такой приятный на вкус, и нет, я никогда, никогда не была так близка к тому, чтобы окончательно потерять контроль.

Я бы с радостью утонула в его объятиях, но реальность вмешалась, как это всегда бывает, и мы, задыхаясь, отлепились друг от друга.

Мы уставились друг на друга, наши груди вздымались. Мои губы покалывало, а воздух после жаркого поцелуя казался ледяной водой.

На скулах Ксавьера проступили красные пятна. Я с некоторым смущением заметила, что его губы припухли, и…

Черт. Это сделала я. Мы сделали это. Я… Мы… Я позволила ему…

На этот раз реальность была отрезвляющей пощечиной.

Когда последствия произошедшего обрушились на меня, в мне напрягся каждый мускул.

Я только что поцеловала клиента. И не только клиента, но и человека, чьим наследством на одну пятую часть я распоряжалась благодаря какому-то дурацкому завещанию, о котором меня никто не просил.

Мое нутро сковал ужас.

Ксавьер, должно быть, уловил перемену моего настроения, потому что его плечи напряглись в ответ.

— Слоан…

— Мне нужно идти, — я схватила свою сумочку, которая упала на пол во время нашего поцелуя. — Мы обсудим твой бизнес-план позже.

Я развернулась и выскочила из библиотеки, прежде чем он успел что-то ответить.

Стук моего пульса преследовал меня до самой двери и ворот Вальгаллы.

Я только что сказала подругам, что Ксавьер не в моем вкусе, а потом пошла и поцеловалась с ним. О чем, черт возьми, я думала?

А я и не думала. В этом-то и была проблема. Я позволила своим гормонам взять управление, и они привели меня прямиком в Страну дураков.

— Это все из-за воздержания? — сказала я вслух. Или так, или Изабелла приобрела магическую способность воплощать в реальность все, что она скажет. Обычно я была бы в ужасе — она читала слишком много эротики про динозавров, чтобы обладание такой способностью было безопасным. Но я предпочту смириться с этим, чем рассматривать иные объяснения.

Меня, Слоан Кенсингтон, привлекал Ксавьер Кастильо.

Нет, не просто привлекал, а нравился. Настолько, что я забыла о своих строгих правилах не вступать в отношения с клиентами. Достаточно, чтобы позволить ему поцеловать меня и поцеловать его в ответ.

Я застонала и прижала ладони к глазам.

Я в полной заднице.