Король уныния

ГЛАВА 3

Пешеходный светофор горел красным, но я проигнорировала это, и решительно переходила через дорогу, игнорируя гудок надвигающегося грузовика.

Я уже опаздывала, и если не сниму обувь в ближайшее время, то мои окровавленные ноги убьют меня быстрее, чем машина. Четырехдюймовые туфли на шпильке выглядели великолепно, но они были созданы не для ходьбы через десять кварталов.

Движение в Лондоне было дерьмовым, поэтому, простояв в пробке двадцать минут, я вышла из такси.

К тому времени, как я добралась до отеля, мое платье прилипло к телу от пота, и я едва чувствовала ноги, но добралась до пентхауса без происшествий (если не считать испуганных взглядов других гостей).

Пожалуйста, не спи.

Я постучала в дверь, сердцебиение отдавало где-то в горле.

Пожалуйста, не спи. Пожалуйста, не…

Я с облегчением выдохнула, когда знакомое круглое лицо открыло дверь.

— Вот и ты, — Рея пригласила меня внутрь, ее глаза метнулись ко входу, как будто Джордж и Кэролайн могли войти в любую минуту. Она подвергала свою работу опасности каждый раз, когда писала мне, но мы обе рисковали по одной и той же причине. — Я боялась, что ты не сможешь прийти.

— Я попала в пробку, но ни за что на свете не пропустила бы это, — я сняла обувь и вздохнула. Намного лучше.

С помощью Реи я быстро очистила свои окровавленные ноги, прежде чем войти в гостиную номера. У меня сжалось сердце, когда я увидела, что она сидит на полу и смотрит детский мультфильм о балеринах. Ей всегда нравились шоу о танцах или спорте.

Она сидела ко мне спиной, но, должно быть, у нее было шестое чувство, потому что обернулась, как только я вошла в комнату.

— Слоан! — Пенни вскочила на ноги и побежала ко мне. — Ты пришла.

— Конечно, я пришла, — я наклонилась, чтобы обнять ее. Боже, она так сильно выросла с нашей последней встречи.

Она уткнулась лицом мне в живот, и, если бы я могла заплакать, я бы так и сделала от того, как крепко она прижимается ко мне. Помимо Реи, я, вероятно, была ее первым объятием за день.

Ее няня вышла из комнаты, предоставив нам время наедине, и в конце концов я неохотно отпустила ее, чтобы достать ее подарок из своей сумки.

— С днем рождения, Пен. Это для тебя.

Глаза моей сводной сестры загорелись. Она взяла подарок и развернула его, стараясь не порвать подарочную упаковку.

Для своих родителей она была Пенелопой, а для всех остальных — Пенни, но для меня она всегда будет Пен. Сестра, в которой, я думала, не нуждаюсь. Она единственная плакала, когда я уезжала, и единственная Кенсингтон, которая все еще была моей семьей после смерти моей бабушки.

Она развернула подарок, и восхищенно вздохнула, от чего я расплылась в улыбке.

— Новая американская спортивная кукла! — она прижала драгоценный предмет к груди. — Как ты ее нашла?

— У меня связи. Знаешь, твоя старшая сестра довольно клевая, — поддразнила я.

Кукла, выпущенная ограниченным тиражом, была одной из самых востребованных игрушек в мире. Их было всего две дюжины, но муж моей подруги Вивиан потянул за ниточки и достал мне одну как раз ко дню рождения Пен.

Она не могла играть с ней открыто, но одним из плюсов отсутствия внимания родителей было то, что они не заметят и не зададут вопросов, откуда у нее эта игрушка.

— Итак, как чувствует себя девятилетка? — я села к ней на пол. — Ты почти перешла на двузначное число.

— Отвратительно. Скоро я буду старой, как ты… ах! — Пен разразилась истерическим хихиканьем, когда я пощекотала ее бок. — Прекрати! Извини! Извини! — она ахнула. — Ты не такая уж и старая!

— Это тебе за то, что ты меня оскорбила, — я пошутила, и, стараясь не утомить, перестала щекотать ее. Я всегда ограничивала к ней свое отношение как к обычному ребенку. Ведь, я знала, что по крайней мере с точки зрения физической выносливости она таким не была.

Два года назад у Пен был диагностирован синдром хронической усталости, или СХУ, после необычайно длительного приступа мононуклеоза. Синдром СХУ, характеризующийся, помимо прочего, крайней усталостью, проблемами со сном, болями в суставах и мышцах, не поддавался лечению. Было трудно определить причину его возникновения, хотя врачи подозревали, что это было вызвано изменением реакции ее иммунной системы на болезнь, и лучшее, что мы могли сделать, — это справиться с симптомами.

Несмотря на отсутствие одобренных FDA (прим. агентство Министерства здравоохранения и социальных служб США, занимается контролем качества пищевых продуктов, лекарственных препаратов) методов лечения, СХУ породил тысячу и одного продавца змеиного масла, которые обещали «излечение» с помощью специальных витаминов, антиретровирусных препаратов и других «чудодейственных» лекарств. Родители Пен спустили кучу денег на ветер, пытаясь найти хоть что-то, что сработает. Ничего не получалось, так что в конце концов они сдались и просто запихнули ее в дом, где им не нужно было думать о ней.

К счастью, у Пен был СХУ легкой степени тяжести, поэтому она могла выполнять повседневные действия лучше, чем пациенты с более тяжелыми случаями, но она не могла заниматься спортом, как ей хотелось, или посещать школу, как ее сверстники. В худшие дни ей было трудно ходить. Сейчас она занималась на дому, и Рея оставалась с ней почти круглосуточно на случай, если она упадет.

— Я кое-что приготовила для тебя, — Пен казалась запыхавшейся, но мое беспокойство улеглось, когда она подошла к кофейному столику и вернулась, не сбившись с ритма. В моем горле образовался комок. Это был прекрасный день. Она заслужила хороший день рождения. — Это браслет дружбы. — Она осторожно положила украшение мне на ладонь. — У меня есть похожий. Видишь?

На браслете из бисера было просто пять сердечек. У нее были розовые, у меня голубые.

Узел в груди разросся вверх, по моему носу и ушам.

— Он прекрасен. Спасибо, Пен, — я надела браслет на запястье. — Но ты должна получать подарки на свой день рождения, а не дарить их. — Особенно если учесть, что изготовление украшений, вероятно, стоило ей нескольких часов энергии.

— Я не увижу тебя в твой день рождения, — сказала она тихим голосом.

Я ненавидела то, что она была права. Мы виделись всего несколько раз в год, когда Рея могла тайно провести меня. Моя семья была достаточно злобной, чтобы добровольно позволить мне навестить ее, и я была достаточно гордой, чтобы никогда не извиняться за то, в чем я не была виновна. Я думала об этом, но не смогла этого сделать. Даже ради Пен.

— Ну, мы вместе сейчас, — сказала я, отбрасывая мысли о прошлом в сторону. — Чем бы ты хотела заняться? Мы можем посмотреть фильм, поиграть с твоей новой куклой…

— Я хочу посмотреть игру Blackcastle против Holchester, — Пен посмотрела на меня большими ланьими глазами. — Пожалуйста?

Я не была любителем спорта, но Пен любила футбол, поэтому я согласилась на просмотр повтора. Ранее в этом году игра попала в заголовки газет, потому что в ней впервые Ашер Донован, любимец Премьер-лиги и самый новый фуболист в Blackcastle, впервые сыграл против своей старой команды после перехода.

Если не считать Ксавьера, Ашер был моим самым трудным клиентом, но он также был героем Пен. Она чуть не разорвала мою барабанную перепонку, когда несколько лет назад он подписал контракт с моей фирмой.

Кстати, о Ксавьере…

Пока Пен, прижавшись ко мне, смотрела матч с пристальным вниманием, я быстро проверила свой телефон на наличие каких-либо новых сплетен. Я проигнорировала сообщение от старого приятеля с просьбой встретиться снова — мужчина не понимал намеков — и просмотрела новости.

У меня были оповещения для всех моих клиентов, но там было только два имени, от которых у меня поднималось давление всякий раз, когда они появлялись на экране. Одно из них — инициалы КК.

Ничего. Это хорошо. Он вел себя прилично. Готова поклясться, что Рее было легче заботиться о Пен, чем мне сдерживать Ксавьера.

Мы с Пен не разговаривали на протяжении всей игры, но у нас и не было необходимости в этом. Несмотря на то, что виделись мы нечасто, лучшей частью наших встреч было то, что нам было комфортно вместе. Иногда это означало говорить без остановки; в других случаях это означало смотреть фильм в полной тишине.

Она переместилась через полчаса, и когда я посмотрела вниз, мой пульс участился от беспокойства. Бледное лицо, остекленевшие глаза — она вот-вот отключится.

— Я в порядке, — сказала она, когда я позвала Рею. Пожилая женщина ворвалась в комнату, на ее лице читалось беспокойство. — Останься, — Пен своей маленькой ручкой вцепилась в мой рукав. — Я так редко тебя вижу.

Несмотря на ее слова, ближе к концу ее голос перешел в шепот. Ночь взяла свое, и свидетельством ее усталости было то, что она не стала снова спорить, когда я на прощание поцеловала ее в лоб.

— Мы скоро снова увидимся, — решительно сказала я. — Обещаю.

Хотела бы я, чтобы мы проводили больше времени вместе, но здоровье Пен превыше всего остального.

Мы с Реей отнесли ее в спальню, где она мгновенно отключилась. Я надеялась, что она проспит всю ночь. В противном случае завтрашний день будет тяжелым.

Я погладила ее волосы, мое горло сжалось от эмоций. Еще один визит закончился слишком рано. Наше совместное времяпрепровождение никогда не длилось так долго, как мне бы хотелось, но, по крайней мере, мы виделись. Это лучшее, что я могу получить, учитывая наши обстоятельства.

— Это хорошо, что ей удалось провести с тобой хотя бы немного времени, — сказала Рея, когда мы вернулись в гостиную. — Мистер и миссис Кенсингтон побыли с ней совсем недолго, прежде чем уйти.

Конечно. Мои отец и мачеха считали состояние Пен позором и держали ее от публики как можно дальше.

— Спасибо, что сообщила мне о сегодняшнем вечере, — сказала я. Рея позвонила на прошлой неделе и сказала, что будет в Лондоне. Джордж и Кэролайн собирались ужинать и забронировали столик на сегодняшний вечер, что дало мне достаточно много времени, чтобы увидеться с Пен. — Я ценю…

— …совершенно ужасно. — Знакомый голос за дверью остановил нас на полпути и заставил мой желудок сжаться. — Честно говоря, Джордж, я никогда не пробовала омара омерзительнее.

Мы с Реей уставились друг на друга, ее огромные глаза были зеркальным отражением моих.

— Они должны вернуться только через два часа, — ее губы задрожали. — Если они увидят тебя…

Нам конец. Рея любила Пен как мать. Если ее уволят, они обе будут разбиты, и если я больше не смогу видеть Пен…

Сделай что-нибудь. Руководители компаний и знаменитости платили мне большие суммы денег за то, чтобы я помогала им преодолевать трудности, но странная разобщенность приковала мои ноги к полу. Я словно наблюдала за актером, играющим меня, в гостиничном номере, в то время как настоящая я спускалась по спирали в туннель нежелательных воспоминаний.

Встречаться с тобой — все равно что встречаться с глыбой льда… Я даже не знаю, нравлюсь ли я тебе…

Можешь ли ты винить его за то, что он сделал?

Если бы тебя это так волновало, ты бы заплакала или проявила хоть какие-то эмоции.

Не позорь нас, Слоан.

Если ты выйдешь за эту дверь, пути назад не будет.

Напряжение давило на глаза, отчаянно пытаясь найти выход. Как всегда, оно ничего не нашло.

Замок пропищал.

Двигайся! Голос в моей голове кричал. Ты что, идиотка?

Тебя поймают.

Тихий щелчок отпирающейся двери, наконец, вывел меня из транса и перевел в режим антикризисного управления.

Я не думала. Лишь подобрала свои окровавленные каблуки в прихожей, осмотрела гостиную в поисках любых следов, которые я могла оставить, и, убедившись, что их нет, нырнула за шторы от пола до потолка.

Дверь открылась, показав седую голову, прежде чем я полностью укрылась за толстым красным бархатом. Мои пальцы вспотели.

Я не планировала сегодня встречаться со своей семьей. Я не была морально готова к этому, и, хотя я не была особенно религиозным человеком, я молилась изо всех сил, чтобы они слишком устали, чтобы делать что-либо, кроме как сразу лечь спать.

— Нам нужно было пойти в наше привычное место, — отрывистый тон Кэролайн отдавался эхом в такт ее каблукам. — Вот что происходит, когда даешь шанс так называемым восходящим звездам, Джордж. Они редко стоят внимания.

— Ты права, — глубокий, знакомый голос прогремел сквозь меня, как гром, в пятницу вечером, когда я лежала в постели с книгой и фонариком. В равной степени утешительный и зловещий, он врезался в стену, которую я давным-давно возвела, пока осколок ностальгии не улетучился.

Прошли годы с тех пор, как я слышала его голос вживую.

— В следующий раз мы пойдем в клуб, — сказал он. — Рея, закажи нам доставку в номер. Мы почти ничего не ели в ресторане.

— Да, сэр.

— И почему шторы открыты? — голос Кэролайн стал громче. — Ты же знаешь, что они должны быть закрыты сразу после захода солнца. Одному богу известно, кто может заглядывать туда прямо сейчас.

Никто, потому что вы находитесь на двенадцатом этаже и ваши окна не направлены ни на одно здание.

Мой язвительный мысленный ответ не помешал мне почувствовать вкус меди во рту, когда шаги моей мачехи прекратились передо мной. Я застыла, уставившись на полосу бархата, которая была единственным, что отделяло меня от катастрофы.

Не заглядывай за шторы. Не осматривайся…

Она схватилась за занавески одной рукой. Я прижалась спиной к окну, но штора была всего лишь в сантиметрах от моего лица, и мне некуда было больше податься.

Тук.

Тук.

Тук.

Зловещий стук моего сердца с каждой секундой лишь усиливался. Я уже разрабатывала множество планов и запасных вариантов того, что я скажу, что сделаю и кого найму в помощь, если Кэролайн найдет меня и отправит Пен в какое-нибудь отдаленное место, где я не смогу ее видеть.

Рука Кэролайн сжала шторы. На мгновение у меня остановилось сердце, я подумала, что игра окончена.

Затем она задернула шторы, полностью скрыв меня, и возобновила свои жалобы по поводу ужина.

— Честно говоря, я не понимаю, как Vogue мог назвать его одним из лучших новых шеф-поваров года… — Стук ее каблуков затих вместе с негромким ответом моего отца и щелчком закрывающейся двери.

Никто не спросил о Пен и не обращал внимания на Рею.

Мое тело обмякло от облегчения, но когда Рея отдернула шторы, я не стала тратить время на раздумья. Джордж и Кэролайн могут вернуться в любую минуту.

Я сжала руку Реи в молчаливом прощании и вышла через парадную дверь. Она улыбнулась, в ее глазах была тревога, и я не могла нормально дышать, пока не оказалась на тротуаре перед отелем.

Шок от неожиданного нахождения в одной комнате с моим отцом снова на некоторое время дезориентировал меня, но прохладный октябрьский воздух обдал меня словно ледяной душ, и к тому времени, как я дошла до угла, гул в ушах исчез, а уличные фонари больше не казались размытыми оранжевыми потоками света.

Я в порядке. Это нормально. Меня не поймали, я побыла с Пен в ее день рождения, и теперь я могу…

Мой телефон загудел от новостных оповещений.

Я взглянула на него, и мой желудок резко сжался в ту минуту, когда я увидела логотип блога Перри Уилсона.

Когда я перешла на статью, перед моими глазами возникла багровая дымка, что стерла все оставшееся беспокойство по поводу моего чудесного спасения из отеля.

Ты, должно быть, издеваешься надо мной…

Два часа. Я оставила его одного на два часа, а он все еще не мог следовать простым инструкциям.

Я сунула телефон в сумку и поймала проезжающее мимо такси.

— Neon, — я захлопнула дверцу, заставив водителя поморщиться. — Если ты доставишь меня туда за десять минут, я оставлю тебе твои лучшие чаевые.

Каждая секунда была на счету, когда у меня был клиент, которого нужно было придушить.