Король уныния

ГЛАВА 27

— Почему ты так много улыбаешься? — спросила Джиллиан. — Это меня пугает.

— Я не улыбаюсь, а тренирую рот. — Одной рукой я взяла предложенный кофе, а другой отправила электронное письмо. Я подняла глаза, когда не получила ответа. — Это была шутка.

Шутка была не очень удачной, но я не практиковалась. Я заслуживала хоть какой-то поддержки.

— Я знаю, — сказала она, вздрогнув. — Это пугает меня еще больше.

— Уморительно, — сухо сказала я. — Когда закончишь со стендапом, свяжи меня с Ашером. Если он снова опоздает на встречу, я добавлю плату за ожидание к его ежемесячному счету.

— Конечно. — Она мечтательно вздохнула. — Дни Ашера — мои любимые.

Я помотала головой и подождала, пока закроется дверь, прежде чем войти в личную систему видеоконференций.

Джиллиан не ошиблась. Я много улыбалась, до такой степени, что сама себя раздражала, но я все еще находилась под кайфом от прошедшей недели.

Прошлая среда была сплошными эмоциональными американскими горками. Госпитализация Пен и встреча с семьей стали неприятными потрясениями, но ночь с Ксавьером, как в клубе, так и у него дома, исправила в целом ужасно дерьмовый день.

Я не планировала спать с ним. Часть меня активно сопротивлялась этому, потому что знала, что это плохая идея. Но было что-то в том, как он держал и смотрел на меня… Он представлял собой самую большую опасность для моего идеально выстроенного мира, и все же я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в его объятиях.

Распусти волосы, Слоан.

Это была простая просьба, но когда я выполнила ее, мне показалось, что это нечто большее. Это было похоже на доверие.

Я уставилась на экран. Ашера еще не было, и это было хорошо. Мои воспоминания не могли перестать воспроизводить последние несколько дней — то, как Ксавьер ощущался во мне, как мы двигались вместе, как он спланировал встречу с Пен и как ему было хорошо с ней. У меня не было особого материнского инстинкта, но мои яичники чуть не взорвались, когда Пен и Ксавьер обнялись на прощание.

Нет ничего более сексуального, чем мужчина, который хорошо ладит с детьми.

Он выбрал занятие, которое ей понравится и которое не усугубит ее симптомы, но при этом он обращался с ней как с обычным ребенком, а не фарфоровой куклой. Именно этого хотела Пен, и, возможно, именно поэтому она так быстро привязалась к нему. Единственное, что меня беспокоило…

— Простите, босс. — Идеальное лицо Ашера заполнило мой экран, его улыбка была такой же плутовской и очаровательной, как и его британский акцент. Несмотря на свои слова, он, казалось, ничуть не раскаивался в последнем инциденте. — Прежде чем что-то сказать, знайте, что это больше не повторится.

Я чуть не подпрыгнула, но успела себя остановить. Я так погрузилась в свои мысли, что почти забыла о звонке.

Я выпрямилась, отмахнувшись от забот о личной жизни, чтобы сосредоточиться на своем самом высокопоставленном клиенте.

Ашер был в своем доме в Блэккасле. На нем была старая серая футболка, а волосы были влажными то ли от пота, то ли от душа. Должно быть, он пришел сразу с тренировки.

Хотелось бы, чтобы он был так же предан поддержанию своей репутации, как и своей физической форме. Можно подумать, что самый известный футболист в мире слишком занят своей карьерой и заботится о ней, чтобы участвовать в нелегальных уличных гонках, но мне не в первый раз приходилось скрывать эти новости, пока об этом не пронюхала пресса.

— Я не твой босс. Если была я им была, ты бы не игнорировал меня каждый раз, когда я говорю тебе что-то сделать, — ровно сказала я. — Позволь мне кое-что прояснить, Донован. Меня не волнует, насколько велики были твои бомбардирские показатели в «Холчестере». В «Блэккасле» ты — новенький. От твоей способности контролировать свои порывы зависит девятизначный контракт, так что не высовывайся, соблюдай скоростной режим и, ради всего святого, прекрати драться с Винсентом Дюбуа. Он твой товарищ по команде.

Покупка Ашера другим клубом за 200 миллионов долларов в начале этого года попала в заголовки газет по всему миру, но он был сопряжен с уникальным условием: двухлетний испытательный срок, в течение которого он должен был, помимо прочего, соблюдать пункт о морали, прописанный в контракте. Если он этого не сделает, контракт будет расторгнут, и ему придется вернуть половину своего заработка за первые два года.

При упоминании о сопернике лицо Ашера омрачилось. Винсент был единственным игроком, который мог сравниться с ним по славе и таланту.

— Винсент — мудак, — сказал он.

— Мне все равно. Ваше соперничество доводит до бешенства таблоиды, а нам это сейчас ни к чему. Успокойся, Ашер, или я лично найму человека, который конфискует все машины в твоем гараже и сделает так, чтобы Рахим никогда больше не продал тебе ни одного автомобиля. Тот лимитированный Bugatti, на который ты положил глаз? Уйдет к тому, кто предложит наибольшую цену.

Ашер был знаменит, но я была решительна, сыта по горло его выходками и взбешена. К тому же Рахим, его менеджер по продаже роскошных автомобилей, задолжал мне за огромное количество рекомендаций, которые я ему направила (для людей, которые были более ответственными водителями, чем определенный спортсмен).

Ашер сглотнул, услышав мою угрозу.

— Да ладно, Слоан. Это не…

— Позаботься об этом. Сейчас же.

Я закончила разговор. Некоторые клиенты требовали более жесткой любви, чем другие; Ашеру требовался чертов титан.

У меня было несколько минут до следующей встречи, поэтому я быстро проверила свой телефон.

Ксавьер: Черный кофе, два кусочка сахара?

Улыбка коснулась моих губ, ослабляя мое расстройство из-за Ашера.

Я: Я работаю

Ксавьер: Вопрос был не об этом, Луна.

Я:…

Я: Сегодня никакого сахара. Я и так слишком много съела.

Во всем виноваты пончики, которые Джиллиан принесла на завтрак.

Не получив от него немедленного ответа, я переключилась на групповой чат с девочками.

Изабелла: Операция ПУ идет полным ходом;)

Изабелла: Сегодня Я МОГЛА пойти в любимое кафе ПУ, чтобы писать роман, и МОГЛА подслушать, как он обсуждает предстоящую запись в блоге.

Мое сердце заколотилось.

Я: Неужели…

Изабелла: Мммм… Он не называл имен, но я почти уверена, что это то, что мы посеяли.

Вивиан: Думаешь, он действительно запустит ее?

Вивиан: Она одна из немногих знаменитостей, которых он боялся преследовать.

Алессандра: Я не уверена, что «знаменитость» — это правильный термин.

Вивиан: Ты знаешь, что я имею в виду.

Изабелла: Возможно, ему нужен дополнительный толчок.

В офисе зазвонил телефон, я отвлеклась от переписки.

— Слоан, твой следующий клиент здесь, — сказала Джиллиан.

— Приведите ее, пожалуйста.

Через две минуты в мой кабинет вошла Аяна — поразительное видение, затянутое в золотистый шелк, с серьгами до плеч.

— Спасибо, что так быстро согласились встретиться со мной. — Она грациозно опустилась в кресло напротив моего. Ее кожа сияла под светом ламп, а скулы были настолько острыми, что ими можно было резать бриллианты. Неудивительно, что за этот год она завоевала модельный мир.

— Ты моя клиентка. Я буду рада помочь, чем смогу, — сказала я. Аяна была моим новым клиентом на некоторое время. Технически, мои услуги были недоступны, но мать Алессандры была наставником Аяны в модельном бизнесе. Я встречалась с ней в начале этого года в качестве одолжения, и она мне так понравилась, что я в тот же день подписала с ней контракт.

— Хорошо. — Она заколебалась, на ее милом лице проступили нервные тени. — Потому что у меня могут быть проблемы.

Следующие сорок пять минут я слушала, как Аяна излагала свою ситуацию. Я сохраняла нейтральное выражение лица, но каждая клеточка моего тела покраснела, когда она перешла к вопросу о браке.

— Я не знаю, что делать, — сказала Аяна. Она уставилась на свои колени, ее беспокойство было ощутимым. — Я так много ему должна, но…

— Но ничего. Это твоя жизнь, — твердо сказала я. — Как твой PR-агент, я скажу, что это было бы отличной рекламой. Ничто так не нравится публике, как свадьбы знаменитостей. Но как женщина, как человек, я скажу тебе, что ты должна следовать своей интуиции. Стоит ли благодарность пяти лет твоей жизни?

Когда Аяна ушла, вопрос остался.

Я не могу ответить на него за нее, и моей задачей было превратить ее решение в золото для СМИ, каким бы оно ни было. Я лишь надеюсь, что она сделала выбор, о котором потом не будет жалеть.

Я открыла почтовый ящик, но не успела ничего прочитать, как в дверях появился Ксавьер.

— Это была Аяна? Я видел когда она выходила, — он вошел, его волосы растрепал ветер, а свитер облегал его фигуру так, что это было просто незаконно. — Я и не знал, что она все еще в городе.

Внутри меня словно зашевелилось темное чувство, но я проигнорировала его. Наверное, дело в моем обеде. Салат с тунцом и в хороший день мог подвести.

— Ты ее знаешь?

— Не лично, но она подруга моего друга, и я видел ее несколько раз, — пожал плечами Ксавьер. — Лука упоминал, что она должна была снимать кампанию «Деламонте» в Европе на этой неделе, но, похоже, что нет.

— А.

Его брови изогнулись дугой.

— Что случилось? Встреча прошла не очень хорошо?

— Все прошло отлично. — Я уставилась на экран, пытаясь преодолеть все, что бурлило у меня в животе. — Она великолепна. Очевидно. Раз уж ты первым делом упомянул о ней, когда вошел.

Мой ответ встретила тишина.

Когда я снова подняла глаза, Ксавьер не смотрел на меня в шоке, как я ожидала. Этот ублюдок смеялся.

Огромные волны беззвучного смеха сотрясали его тело, а мои щеки обдало жаром.

— Луна, ты ревнуешь?

— Нет, — огрызнулась я. — Это было просто наблюдение.

Я вернулась к экрану и смотрела на строчки текста, пока они не расплылись. В носу и под глазами защипало.

Это было глупо и нерационально, потому что я не думала, что Ксавьер действительно заинтересован в Аяне, но я не могла починить клапан, протекающий внутри меня. Тот самый, который сдерживал поток неуверенности в себе, и который, как я думала, я отключила, пока такие маленькие моменты, как этот, не выплеснули сомнения в себе в мой желудок.

Слишком холодная. Слишком беспристрастная. Слишком нелюдимая.

Ксавьер был полной противоположностью мне: он был полон тепла, легко нравился людям и был очарователен до глубины души. Он был честен и предан с тех пор, как мы начали встречаться, но какая-то часть меня ждала, что он сбежит.

Однажды он проснется, поймет, что я не та, кем он хотел меня видеть, и уйдет.

— Слоан, — он больше не смеялся. Мягкие шаги сопровождались чистым ароматом его одеколона, а крепкие руки развернули меня. — Посмотри на меня.

Я упрямо уставилась на его шею. Одна из его татуировок выглядывала из-под свитера, и это было единственное, что удерживало меня от истерики.

Что, черт возьми, произошло? В одну секунду я работала и улыбалась так, что напугала Джиллиан. В следующую секунду я была на грани срыва из-за мужчины.

Прошлое было отвратительно, но прошлая я не знала того, что знала нынешняя: предложенный мною пробный период обернулся грандиозным провалом.

Я думала, что мы сможем повеселиться два месяца и сказать, что мы пытались. Я думала, что в конце смогу спокойно уйти.

Но я не могла. Не тогда, когда ревность терзала меня изнутри при одной только мысли о том, что Ксавьер может быть с кем-то еще.

— Посмотри на меня. — Пальцы схватили мой подбородок и задрали его вверх. Глаза Ксавьера впились в мои. — Тебе не к чему ревновать. Я упомянул Аяну, потому что только что разговаривал с Лукой и она была у меня на уме. Это не имеет никакого отношения к тому, что я к ней чувствую, потому что я ничего не чувствую.

— Она супермодель. Все к ней что-то чувствуют.

— А я — нет, — сказал он. — Мне все равно, насколько кто-то красив или знаменит, Луна. Никто из них не сравнится с тобой.

Будь он кем-то другим, я бы отмахнулась от его заверений как от пустых слов. Но это был Ксавьер, и потому, что это был Ксавьер, его ответ произвел эффект тысячи трепещущих крыльев. Их бархатистые кончики коснулись моего сердца, запечатывая утечку и впитывая неуверенность.

Мне удалось улыбнуться, но я не смогла пересилить стальной барабан своего сердца.

— Ты всегда знаешь, что сказать.

— Это легко, когда это правда. Сейчас… — он наклонился и подарил мне мягкий, затяжной поцелуй. На вкус он был как кофе и тепло. — Это достойное приветствие.

Я рассмеялась, моя кожа покалывала то ли от нашего поцелуя, то ли от окончания нашего предыдущего разговора, то ли от того и другого. Мне было немного неловко за свою вспышку ревности, но я была слишком рада видеть его, чтобы беспокоиться об этом.

— У нас сегодня встреча? — спросила я, пытаясь вернуться в рабочий режим. — Я думала, мы поговорим по телефону.

Ксавьер сказал, что у него есть план, как уговорить Вука подписать контракт с ним в качестве делового партнера без предварительного определения местоположения, и он хотел обсудить его со мной.

— Нет, и мы поговорили. Но я здесь не для бизнеса. Я здесь, чтобы увидеть тебя. — Ксавьер кивнул на чашку с кофе, которую он поставил на мой стол. — Черный, без сахара.

Я сделала глоток и сузила глаза, глядя на него из-за стакана.

— У меня много работы, которую нужно успеть сделать.

С тех пор как мы начали встречаться, меня так отвлекали, что я не опережала график на две недели, как обычно. Я шла по графику, что было неприемлемо.

— Сейчас время обеда, и Джиллиан сказала, что у тебя нет никаких встреч до двух часов.

— Джиллиан должна перестать говорить тебе о моем расписании, и я не голодна.

— Нет. — Голос Ксавьера превратился в шелк. — Но голоден я.

Я не успела отреагировать, как он подхватил меня и одним плавным, быстрым движением усадил на стол. Он задрал мою юбку на бедра и просунул большой палец под край нижнего белья, чтобы обнаружить, что я мокрая и жаждущая.

— Ксавьер, — прошептала я, оглядываясь на незапертую дверь. — Кто-нибудь услышит.

Несмотря на мой протест, мой клитор пульсировал от желания. Сильные, ловкие руки ласкали меня, прижимаясь к бедрам, разжигая огонь все сильнее и сильнее, пока он не испепелил все мои отговорки.

— Хорошо. — Ксавьер опустился на колени и раздвинул мои колени пошире, открывая ему беспрепятственный вид на мое намокшее возбуждение. Он смотрел на меня блестящими глазами, темными и яркими, как вулканическое стекло. — Тогда они точно будут знать, кому ты принадлежишь.

Унизительный стон вырвался из моих уст, когда он наклонил голову и сомкнул зубы вокруг нежного шелка. На мгновение от волнения и предвкушения у меня участился пульс, а затем я вскрикнула и забыла как дышать, когда он сорвал с меня нижнее белье и нырнул внутрь.

Вспышки света взорвались в моих глазах от внезапного перехода от ленивой чувственности к дикому, необузданному голоду. Мой мозг не мог за ним угнаться, и он передал всю власть телу. Я двигала бедрами, вцепилась в его волосы, возбуждение накатывало на меня так быстро и мощно, что было почти больно.

Я попыталась сомкнуть ноги, отклониться назад, сделать что-нибудь, что позволило бы мне перевести дух, прежде чем я взорвусь от чистого удовольствия, но железная хватка Ксавьера заставила меня остаться на месте. Он был безжалостен в своем нападении, его рот, язык и зубы с разрушительной точностью проникали в каждую чувствительную точку.

Я не была уверена, кричу ли я, рыдаю или молчу. Я не была уверена, что мой персонал не стоит сейчас у двери и наблюдает, как он трахает меня языком, пока я теряю всякое подобие контроля.

Я вообще ни в чем не была уверена, кроме того, чтобы это никогда не заканчивалось. Ни с ним, ни с нами.

Огонь внутри меня наконец вспыхнул, и на этот раз я услышала свой крик, как рука зажала мой рот, заглушив мой вопль. Мой оргазм был настолько сильным, что я тут же словно распалась на части: кусочки меня падали, парили, горели, пока дым не рассеялся, и ко мне не вернулась смутная тень моих чувств.

Рука, закрывавшая мне рот, опустилась. На смену ей пришел грубый поцелуй. Я почувствовала свое возбуждение на вкус, и мои соски снова напряглись, будто это не я только что не кончила настолько сильно, что не могла нормально дышать.

— Это было превью. В следующий раз, когда ты будешь сомневаться в том, как сильно я тебя хочу… — Ксавьер зажал мою нижнюю губу между зубами и прикусил. Я прочувствовала отклик укуса между бедер. — Помни об этом.

Он снова обхватил мои бедра, отрывая меня от стола и наклоняя так, чтобы я оказалась перед ним. Юбка все еще сбивалась вокруг бедер, а нижнее белье валялось на полу.

Я услышала, как открылся ящик стола, затем послышался скрежет молнии и характерный звук рвущегося скотча.

У меня пересохло во рту.

— Что… — Кусок скотча закрыл мои губы, прервав меня.

— На случай, если ты снова закричишь. Ты же не хочешь, чтобы все тебя услышали? — Темный бархатный ответ Ксавьера обещал всевозможные неприличные намерения. — А руки мне нужны для кое-чего другого.

Вожделение и страх охватили меня в равной степени, и одно было неотличимо от другого. Он оставил мои руки свободными, так что я могла легко сорвать ленту, но не сделала этого.

Я лежала, раздвинув ноги, с заклеенным ртом, по бедрам стекала смазка от осознания непристойной картины, которую я, должно быть, представляю.

Мой страх был вызван не тем, что он собирался со мной сделать, а тем, как сильно я этого хотела. Мне нравилась эта крошечная потеря контроля, потому что это означало, что мне не нужно было думать. Я могла просто чувствовать.

— Держись за стол. — От предупреждения Ксавьера по моей шее пробежала дрожь.

Я едва успела повиноваться, как он резко вошел в меня, и моя спина инстинктивно прогнулась от силы его толчка. Я попыталась закричать, но клейкая лента не позволила мне издать ничего, кроме бессвязных стонов, когда он трахал меня до потери сознания, одной рукой удерживая меня, а другой забираясь под блузку, чтобы поиграть с моей грудью.

Я вцепилась в край стола, превратившись в один огромный оголенный нерв. Пот покрывал мою кожу, а клитор пульсировал в такт его толчкам, каждый импульс был настолько мощным, что застилал зрение.

Каждый раз, когда казалось, что удовольствие достигло предела, очередной щипок, очередное сжатие, очередной толчок усиливали его интенсивность. Мой мозг больше не мог обрабатывать переполняющие тело ощущения, и я словно выскользнула из себя на секунду, увидев грязную сцену, которую мы представили миру.

Мои волосы выпали из пучка. Они прилипли к моей раскрасневшейся коже, а из-под скотча потекла слюна, пока Ксавьер входил и выходил из меня, его глубокие стоны проникали в меня так же глубоко, как и все остальное.

Мне нравились звуки его наслаждения. Мне нравилось то, что я чувствовала сейчас, беспомощная и опустошенная, но в то же время очень защищенная. Я…

Все мое тело напряглось. Сквозь темные тучи проникали лучи света, и от неконтролируемого оргазма я задрожала, выгибаясь и дергаясь на его члене. Моя киска снова и снова спазмировала, посылая разряды удовольствия в мой одурманенный мозг. Я слышала, как Ксавьер издал последний гортанный хрип, прежде чем тоже кончил, но волны расслабления продолжали накатывать на мое тело, как непрекращающийся океан электрического, умопомрачительного удовольствия.

Я не знаю, сколько времени мы так пролежали — я раскинулась на столе, а он все еще был во мне, но когда мы наконец пошевелились, было уже почти два.

— Как раз успели к твоей встрече, — поддразнил Ксавьер. Я была в полном беспорядке, но, если не считать его взъерошенных волос и румяных щек, он выглядел так, словно только что сошел с обложки журнала. Ублюдок. — Я прекрасно управляюсь со временем.

Он нежно привел меня в порядок и поправил одежду, а затем стянул скотч с моего рта.

— Очень смешно. — Мой голос не был похож на мой: он был слишком хриплым от… На коже проступил румянец, а Ксавьер расплылся в довольной ухмылке. — Мне придется отложить встречу. Я не могу обсуждать медиастратегию в таком виде, будто меня…

— Будто тебя как следует оттрахали?

От низкого голоса Ксавьера мой румянец стал еще сильнее.

— Я бы не стала так говорить, — сказала я с достоинством, на которое только была способна, учитывая, что мое нижнее белье было разорвано в клочья.

То, что я сделала — то, что мы сделали, — было настолько на меня непохоже, что я не могла этого осознать.

Я не была человеком, который смешивает бизнес и удовольствие… ну, ладно, эта лошадка покинула ворота морали несколько недель назад. Но я постоянно следила за своим окружением и никогда не занималась чем-то компрометирующим в офисе.

Ксавьер был единственным человеком, который мог заставить меня забыть о правилах, и мне это нравилось. Это беспокоило.

Боже, я надеялась, что нас никто не услышал. Все должны быть на обеде, но никогда не знаешь, когда предприимчивая ассистентка решит остаться в офисе и наверстать упущенное (а заодно и застать босса за сексом).

— Ты можешь говорить об этом как угодно, Луна, но это правда, — губы Ксавьера коснулись моих. — Между прочим, ты прекрасно выглядишь. Когда тебя только что оттрахали.

— Как очаровательно. — Мне следовало бы взять телефон и перенести встречу на два часа, но я хотела побыть в его объятиях еще немного. — Кто-то должен создать мастер-класс по такому макияжу.

— Уверен, такой уже есть. — Он отстранился, изучая меня. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Немного ноют мышцы, но… хорошо. — Я не могла подобрать лучшего термина, чтобы описать невесомость, которую я ощущала. Хорошо не подходит, но в отличие от других слов, произнося это, я не пугалась.

— Хорошо, — повторил Ксавьер.

Его ладони уперлись в стол по обе стороны от меня, и пока мы улыбались друг другу, наслаждаясь тишиной, в которой царили последние мгновения перед вторжением реальности, в моем сознании всплыло еще одно слово.

Счастлива.

Простое, обычное, но от этого не менее верное.