Кровавое королевство

ГЛАВА 8

«В бизнесе безжалостность — это праведность».

— Джастин К. МакФарлейн Бо

ЛИАМ

Он сел напротив меня, его лицо ничего не выражало, пока я наливал ирландский виски в свой кофе.

— Сэр…

В тот момент, когда я поднял руку, он замолчал, позволив мне насладиться послеобеденным кофе в тишине. Как всегда, я окунул в него мизинец, размешивая, прежде чем слизать кофе с пальца. Вдыхая аромат, я поднес чашку к губам, и у кофе был вкус огненной жидкости, стекающей по моему горлу, и все же я не мог остановиться, пока не выпил все до последней капли.

Облизнув губы, я отставил чашку в сторону, рядом с солонками и перечницами на обеденном столе, расслабился, снова сосредоточившись на мужчине передо мной.

— Повторить то, что ты только что сказал, еще раз.

Он сглотнул, облизывая губы.

— Нас обокрали, сэр…

— Но ты знаешь, кто это сделал, верно, Фланнери?

— Они всего лишь кучка тупоголовых детей. Парни Вионы. Я собирался встретиться…

Я снова поднял руку, и снова он заткнулся. Почесав шею сбоку, я выглянул в окно; облака над головой медленно превращались из белых в серые, а из серых — в черные.

— Итак, ты хочешь сказать, что меня не просто ограбили, а ограбила кучка детей, верно?

— Сэр…

— Верно?

Он кивнул, поправляя на голове коричневую кепку таксиста.

— Хорошо. — Я рассмеялся, вставая.

— Хорошо?

— Ты сказал, что собираешься навестить этих детей, так что пошли. Это всего в двух кварталах отсюда, верно? — Я сунул руку в карман пиджака и вытащил стодолларовую купюру, поворачиваясь к моей любимой старой официантке за стойкой, и протянул ей купюру через стойку.

— Сколько раз я должна повторять тебе, что кофе стоит всего двадцать? — Она усмехнулась.

— Сколько раз я должен повторять тебе, что эта сумма даже не перекрывает красоту твоего лица? — Ответил я.

Она попыталась состроить мне гримасу, но не смогла сдержать улыбку, появившуюся на ее щеках, морщины на ее лице стали заметнее, чем когда-либо.

— Всегда обаятельный. Как твоя жена мирится с твоим ртом?

— Я мог бы рассказать тебе, но из-за тебя у меня теперь будут неприятности, Беатрис. — Я подмигнул ей, хватая зубочистку, прежде чем направился к двери.

Беатрис работала в «Истсайд динер» уже почти тридцать лет. Я приходил каждый понедельник сначала с Декланом, а теперь и с Нилом, и всегда заказывал одно и то же. Она знала это, но все равно спрашивала. Пять лет назад я купил ей закусочную, чтобы бедная женщина могла наконец уйти на пенсию, но она была так чертовски увлечена тем, что стала владелицей, что теперь приходила каждый чертов день, работая усерднее, чем раньше.

Выйдя на улицу, я увидел, что Федель направился к машине, но я покачал головой, направляясь к Фланнери. Он ничего не сказал, просто засунул свои большие, покрытые шрамами руки в карманы брюк и опустил голову, очевидно, слишком напряженно думая.

— Здравствуйте, мистер Каллахан. — Две юные леди, года на три-четыре старше Доны, помахали мне, как только мы подошли ближе к району.

— Дамы. — Я кивнул им, отходя, чтобы дать им место на тротуаре. Они хихикали, перешептываясь друг с другом, пока шли рука об руку.

— Мистер Каллахан! — Группа подростков, на этот раз четверо мальчиков, бросились через улицу. Федель напрягся, но беспокоиться было не о чем.

— Мой папа сказал, если я захочу работать, обратиться к вам, — сказал первый, его передний зуб был обломан.

— Если, Берти. Если кто и будет работать на Каллаханов, так это я. — Второй — и самый низкорослый — из четверых выпятил грудь. Они все просто смеялись над ним.

— В твоих мечтах, Эйрнин!

— Джентльмены, — сказал я, и они все заткнулись, оглядываясь на меня, как будто на секунду забыли, что я здесь. — Если вы хотите работать с моей семьей, тогда ты должен быть умным… Спроси меня снова через десять лет.

Обойдя их, мы продолжили путь. Два квартала показались мне двумя милями из-за всех людей, которые останавливали меня, просто чтобы поздороваться. Ист-Сайд всегда был домом для ирландцев, и они знали, кто я такой, и должны были проявлять уважение. По сути, это была неписаная заповедь.

— Вот и все, — сказал Фланнери, когда мы остановились у обветшалого таунхауса с тем, что когда-то было зеленой дверью; теперь большая часть краски облупилась, и вместо нее она выглядела коричневой. Фланнери оглянулся на меня, не двигаясь.

— Ты, блядь, ждешь, что я постучу?

Перепрыгивая через две ступеньки за раз, он подошел к двери и постучал в нее.

— Я иду! Я иду!

Секунду спустя дверь распахнулась, и вперед вышла невысокая бледная женщина с черными волосами, собранными в хвост, вся в грязи.

— Фланнери? Что ты… — Ее зеленые глаза медленно перешли на меня.

Улыбнувшись ей, я вынул зубочистку изо рта и подошел.

— Мисс Фейдхельм, ваши ребята дома?

Она быстро взглянула на Фланнери, и какое бы выражение ни было у него на лице, ее глаза расширились. Я даже не думал, что это возможно, но мне показалось, что она побледнела еще больше.

— Мисс Фейдхельм, — окликнул я ее, снова привлекая ее внимание ко мне. — Ваши мальчики?

— Да. Да. — Ее голос дрожал, когда она отступила назад, открывая дверь в свой дом. — Они просто наверху.

— Вы могли бы позвать их вниз? Я хотел бы поговорить с ними. — Я вытер обувь о коврик, прежде чем войти в ее дом. Фланнери последовал за мной вместе с Феделем, который молча стоял ближе всех к двери.

— Брайан. Брайан! Роберт! Спускайтесь сюда сейчас же!

Я взглянул на половицы, и с них посыпалась пыль, когда они сновали туда-сюда.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Каллахан? — предложила она, уже направляясь на кухню.

— Спасибо, мэм, ничего не нужно. Не стоит утруждать себя, — сказал я.

Она кивнула, возвращаясь к подножию лестницы, ее руки дрожали. Она посмотрела на меня еще раз, прежде чем закричать:

— Брайан! Роберт! У вас есть две секунды…

— Идем! — закричали они, сбегая вниз по лестнице, одетые в выцветшие джинсы и темно-синие свитера с маленькими пушистыми шариками на них. В ту минуту, когда они увидели меня, они остановились на полпути на лестнице. Это были близнецы, тринадцати лет, с ярко-рыжими волосами.

— Мистер Каллахан хотел поговорить с вами, — сказала им мать.

— Судя по выражению ваших лиц, вы знаете, кто я, — сказал я им, когда они наконец спустились и встали рядом со своей матерью.

— Да, сэр, — сказали они вместе; это было чертовски жутко.

— Так вы можете объяснить мне, почему вам показалось хорошей идеей обокрасть меня? — Спросил я, и в тот момент их мать переводила взгляд с них на меня, страх теперь покрывал все ее тело, когда она дрожала.

— Что бы они ни украли, мистер Каллахан, я верну! Клянусь Богом, я верну. — Она рыдала.

— Я уверен, что вы бы попытались… Но это не имеет значения, если они не понимают серьезности своего выбора. Кроме того, если они еще не продали мои наркотики, я не думаю, что вам нужно возвращать мне деньги. Вы ведь не потратили мои деньги, не так ли?

Они шагнули вперед.

— Мы потратили.

Он лгал. Я знаю, что он лгал, по тому, как потрясенно выглядел его брат, когда увидел, что он заговорил.

— Брайан! — закричала его мать, сильнее всхлипывая и хлопая его по плечам. — Что вы двое наделали?! Как вы можете быть такими тупыми?!

— Федель, помоги мисс Фейдхельм на кухню. — Она немедленно упала передо мной на колени, схватив мои брюки.

— Пожалуйста. Пожалуйста, не причиняйте им вреда! Они дети. Тупые гребаные дети! Я накажу их, клянусь. И мы отплатим вам с процентами! Мистер Каллахан…

Я кивнул Феделю, и он увел ее, пока она билась в его руках, все еще прося и умоляя, когда она исчезла за углом коридора.

— Вы же знаете, что заставлять мать плакать — грех, верно? — Ни один из них не произнес ни слова. Я шагнул вперед, и они оба отступили назад. — Лгать мне — еще хуже. Вы не потратили мои деньги, потому что я бы знал, если бы кучка детей спустила десять тысяч в Ист-Сайде.

— Мы не потратили их в Ист-Сайде, — возразил Брайан, по-видимому, самый умный из них двоих. Он был напуган до смерти, но не мог остановиться.

Схватив его за шею, я оторвал его от пола.

— Малыш, ты действуешь мне на нервы из последних сил.

— Мы их не тратили! — крикнул другой, Роберт, когда я отпустил его брата.

— Заткнись, Роб!

— Это была глупая идея с самого начала! — крикнул он в ответ, затем повернулся ко мне. — Мы их не тратили. Это все наверху.

— Откуда ты узнал, где и как у меня можно украсть?

— Дядя Фланнери. Мы последовали за ним.

Я оглянулся на Фланнери, но маленький сучок не мог смотреть мне в глаза.

— Это не его вина. Мы могли бы взять больше, но не хотели, чтобы у него были проблемы. Нам просто нужно убраться из Ист-Сайда, пока не стало слишком поздно.

— Слишком поздно?

Брайан, наконец, заговорил снова, потирая шею.

— Наш папа… наш папа… он ублюдок! Он бьет маму и пропивает все деньги или, что еще хуже, делает плохие ставки. Какие-то вышибали пришли сюда и сказали, что мы должны заплатить. Мама работает уже на трех работах! Где мы могли найти десять тысяч? Ты этого не понимаешь! У тебя больше денег, чем у Бога! Что для тебя несколько тысяч!

— Будь то десять центов, десять долларов, десять тысяч долларов или десять гребаных миллионов, это важно для меня, потому что это МОЕ. Это мой труд. Мой пот. Моя кровь. Вы думаете, что вы единственные дети в Ист-Сайде с плохим отцом? Почему они не воруют у меня?

— Потому что у них не хватает смелости! — Брайан закричал.

Дотянувшись до лестницы, я оторвал одну из ножек от перил.

— Какого хрена, чувак…

— Вот до чего довела ваша смелость, — огрызнулся я, используя ножку как биту, когда развернулся, чтобы ударить Фланнери прямо в челюсть. Он упал на пол, и все же я не остановился, даже когда они закричали. Ударяя деревянной ножкой по его лицу и рукам, кровь брызгала мне в лицо каждый раз, когда она соприкасалась, пока чертова штука не сломалась, а щепки не отлетели и не упали на него. Конец столба был весь в его крови, когда я направил его на них, они оба стояли в ужасе.

— Принесите мои деньги, или кончите, как дядя Фланнери. — Они не двинулись с места. — СЕЙЧАС же!

Они побежали, спотыкаясь друг о друга, когда поднимались обратно по лестнице. Я проводил их взглядом, прежде чем наклонился рядом с Фланнери, его лицо было избито так сильно, что если бы не его громкие судорожные вдохи, я бы подумал, что он мертв.

— За тобой следили два мальчика. Эти два мальчика обокрали меня. Ты пытался сохранить это в тайне, чтобы защитить их. Если бы я не узнал, ты бы скрыл это. Это твои ошибки, Фланнери. Единственные люди, которых ты защищаешь, — это я и моя семья. Взамен мы защищаем вас и ваших близких, таков уговор. Вот так мы все живем в гребаном мире. Вот почему я не НАДЕРУ твою никчемную задницу чертовым лестничным столбом!

Я услышал, как они поспешили обратно вниз, и они вручили мне спортивную сумку.

— Федель.

В мгновение ока он вернулся, их мать бежала к ним только для того, чтобы остановиться, когда увидела Фланнери.

— Спасибо, что разрешили нам войти, мэм. Вам следует поговорить со своими сыновьями. В старые времена ворам отрубали руки. — Федель держал дверь открытой, и моя машина уже ждала меня.

Не говоря больше ни слова, я сел на заднее сиденье, стаскивая окровавленный галстук и пиджак.

— Найди вышибал, заплати их долг. — Я вздохнул, откидываясь на кожаную спинку сиденья. — Потом найди их отца и скажи ему, что он должен мне десять тысяч. Если он снова причинит боль своей жене или сыновьям, это будет дополнительная десятка за каждого из них… и убедись, что он ясно понял сообщение.

— Конечно, сэр.

Прежде чем я успела устроиться поудобнее, зазвонил мой телефон.

— Каллахан, — ответил я, не узнав номер на определителе.

— Мистер Каллахан. Это директор Лоунсбро…

— Что случилось? С моими детьми все в порядке? — Я прервал его, садясь и похлопывая по плечу своего водителя.

— В школе была стрельба.