Кровавое королевство

ГЛАВА 6

«Все зависит от воспитания».

— Лев Толстой

ЛИАМ

Теперь вернемся к актуальным событиям в Белла-Виста, где прошлой ночью члены банды устроили несколько перестрелок, в одной из которых погиб семнадцатилетний Кендрик Уайт, который своим телом защитил двух своих младших сестер. Кендрик был известным спортсменом и отличником, который хотел поступить в Нотр-Дам после окончания школы. Полиция Чикаго заявила, что они не только задержали подозреваемого, но и увеличат количество патрулей в Белла-Виста. Что касается других новостей, то скандальная фотография, опубликованная «Чикаго Дейли Хроникл», на которой изображены губернатор Мелоди Каллахан и ее муж Лиам Каллахан, по словам губернатора, очевидно, не такая уж скандальная. В заявлении, опубликованном несколько минут назад, она сказала: «Я не знаю, почему люди находят эту фотографию шокирующей. Мы с мужем любим друг друга. Вода мокрая. В городе ветрено. «Кабс» — лучшая команда в стране. Что меня шокировало, так это отсутствие репортажей в «Чикаго Дейли Хроникл» о Белла-Виста. В тот вечер, когда они могли бы сосредоточиться на доблестных мужчинах и женщинах, которых жертвуют собой ради нас, они подумали, что было бы лучшей идеей подчеркнуть тот факт, что муж и жена поцеловались на публике, как будто это достойно освещения в прессе. Я искренне надеюсь, что мы как сообщество научимся ожидать большего от наших журналистов».

Выключив телевизор, я закинул ноги на стол и откинулся на спинку стула.

— Наши жены управляют всем.

— Я задаюсь вопросом, кто правит этой семьей, мы или наши жены? — Деклан хихикнул, протягивая мне бокал бренди, прежде чем сесть напротив меня.

— Что обычно говорил отец? Мужчина, который думает, что он управляет своей женой, либо не знает свою жену, либо дурак, — ответил Нил.

— За старика, который знал, что предупреждение нас ничему не научит. — Я поднял свой бокал вместе с ними.

— Ваше здоровье, — сказали они оба, прежде чем выпить бренди вместе со мной.

Я уставился на свой бокал, а затем снова на Деклана.

— Что это за моча?

— Это подарок от мэра? — Он скорчил гримасу. — Или какая-то дурацкая шутка.

Раздраженный, я снова сел, прежде чем подойти к бару, чтобы выпить что-то стоящее, черт возьми.

— Теперь, когда Мел разобралась с нашей проблемой с Белла-Виста, вы пришли к решению относительно новых наркотиков?

— Почему люди в наши дни всегда одержимы новинками? А? Что случилось с классикой — метамфетамином, героином, кристаллами? У нас есть полоумные ученые-подражатели, которые смешивают дерьмо, в котором они ничего не смыслят, и раздают его людям с блестящей наклейкой с надписью «новинка», чтобы идиоты поглощали это дерьмо. — Я ненавидел глупых людей, которые думали, что они умные; их было не переубедить об обратном.

— Идиоты они или нет, но они все еще горстями покупают Блфайн. Все дилеры просят его, и если они не получат его от нас, они получат его от кого-то другого, — добавил Деклан, когда я сел.

— И никакой лояльности, — пробормотал я, прежде чем сделать глоток.

Нил покачал головой.

— Ты хочешь лояльности от наркоманов, бандитов и дилеров?

— Человек может мечтать, не так ли? Можешь себе представить, чтобы McDonald's приходилось придумывать что-то новое, чтобы держать людей в очереди. Все хотят классический Биг-Мак. Неважно, есть ли у какого-нибудь нового стартапа какое-нибудь супер-роскошное дерьмо, в конце концов, Биг-Мак а сердцах людей.

— Ты уже пьян? — Деклан рассмеялся вместе со мной.

— Что сказала Мел?

Я застонал, ущипнув себя за переносицу.

— Даже не заставляй меня снова советоваться с этой женщиной. Я ни хрена ей не рассказываю, и она пытается меня убить. Я ввожу ее в курс дела, и она говорит мне делать то, что я считаю лучшим. Либо она хочет свести меня с ума, либо она сошла с ума, а может, и то, и другое.

— То есть ты хочешь сказать, что ты без ума от нее еще больше, чем когда вы впервые встретились? — Поддразнил Деклан с самодовольной ухмылкой на лице.

— Ты слышал это, Нил? — Я наклонился вперед, приложив палец к уху. — Коралина сломала ноготь, не пора ли тебе бежать покупать ей чертов спа-салон, чтобы пополнить коллекцию? На Мэйн уже есть ресторан «Коралина».

— И цветочный магазин «Коралина» на углу 37-й и Стоунуолл, — подхватил Нил.

— Маленький бутик «Коралина» на Мэдисон и Ричард-стрит…

— Вы оба, блядь, заткнитесь, — проворчал он, немного смущенный.

— О, брат, ты краснеешь…

— Нил, блядь, даже не сравниться со мной после того, как купил Мине звезду, — огрызнулся он, и я чуть не умер… нет, правда, я не мог перестать смеяться.

— Она увлекается подобным романтическим дерьмом.

— Гребаная звезда. По крайней мере, моя жена может посещать места, которые я купил ей, — добавил Деклан. Тем временем я пытался успокоиться.

— О, смейтесь над нами, но, по крайней мере, наши женщины позволяют нам покупать им подарки, — заявил Нил.

Я пожал плечами.

— У нее самый лучший подарок из всех: я. Просто посмотрите на это лицо.

Они оба застонали.

— Что? Я как Рождество, подарок, который никогда не надоест. Кроме того, моей Мел не нужны звезды или бутики… она хочет власти, и я дал ей ее. Она губернатор штата, а потом она станет президентом. Что превзойдёт это?

— Это ты подарил ей все это? — Дверь открылась, и вошла моя мать, теперь одетая в повседневные черные брюки и рубашку. Она всегда носило черное, если мы не собирались куда-нибудь пойти; она никогда не переставала оплакивать нашего отца. В ее каштаново-медных волосах теперь появилась седина. — Я почти уверена, что Мел сказала бы, что это была командная работа.

— Ма? Ты и сейчас нас подслушиваешь? — Спросил я, ставя стакан, чтобы подойти к ней.

— Вряд ли можно подслушивать, когда вы все так громко разговариваете. Никогда не думала, что доживу до того дня, когда все мои мальчики будут сидеть без дела, пить и говорить о женщинах. — Она поцеловала меня в обе щеки.

— Поправка, мы выпили перед тем, как начать наш разговор… вроде того. — Нил улыбнулся, тоже обнимая ее вместе с Декланом.

— Не отвлекайтесь из-за меня. Я просто хотела сообщить вам, что завтра я буду проводить отбор новых нянь для детей вместе с Коралиной.

Воспоминание о том утре снова заставило меня напрячься. Она похлопала меня по руке.

— Не волнуйся, никто не причинит вреда моим внукам.

— Спасибо тебе, ма.

Кивнув, она вернулась к двери.

— О, и какими бы хорошими ни были все ваши подарки… они никогда не превзойдут подарки вашего отца, даже если Мел станет президентом.

Мы все просто стояли там мгновение, позволяя ее словам осмыслиться, прежде чем я повернулся к ним лицом.

— Что такого подарил ей отец, о чем мы не знаем?

— Может быть, она блефует? — Сказал Нил, и я закатил глаза.

— Может быть, она такая же самоуверенная, как Лиам, и имеет в виду, что мы — лучшие подарки, которые она когда-либо получала? — Сказал Деклан; это было правдоподобно, но я не был уверен.

Черт возьми, теперь я действительно хочу знать.

— В любом случае. — Я вздохнул, присаживаясь на край своего стола. — Мы не будем продавать Блфайн. Наш отец, его отец, наш прадед, вся наша семья придерживались классики; я не буду тем, кто сойдет с этого пути.

Деклан провел пальцами по волосам.

— Ты же знаешь, что это означает, что триада будет иметь здесь власть. И как только это произойдет…

— Они попытаются бороться с нами…если они тупые. Мне наплевать, насколько популярно их дерьмо, нам потребовались десятилетия, чтобы дойти до этого момента, и ни за что на свете они не смогут так легко нас свергнуть. — Империи не строились за один день. Я не был невежественен в том, что это означало, я просто не собирался опускаться до того, чтобы сидеть с собаками. — Когда семья Тайян начнет ходить на двух ногах вместо четырех, мы убьем их.

— Хорошо… — начал было говорить Нил, когда раздался стук в дверь.

— Войдите.

О'Фелан вошел внутрь.

— Сэр, ваша жена просит вас встретиться с ней в подвале. Она с мадам Коралиной.

Я взглянула на Деклана, который устало покачал головой.

— Мина? — Спросил Нил.

— С детьми, сэр.

— Тогда я присоединюсь к ней. — Нил допил свой бренди, прежде чем поставить бокал на стол. — Вы двое повеселитесь там.

Он имел в виду наблюдение за нашими женами, скорее всего, во время спарринга на ринге. Мне было нетрудно наблюдать — Мелоди всегда побеждала, — но Деклан, он ненавидел видеть, как Коралину бьют. Даже после всех этих лет он отказался выходить с ней на ринг, что только разозлило Коралину, но его решение не изменилось.

— Ну, пойдем, — сказал я, уже направляясь к двери. — Все будет не так уж плохо.

Он фыркнул.

— В прошлый раз ей пришлось накладывать швы, Лиам.

— Мел было плохо. — Было неправильно улыбаться, но я ничего не мог с собой поделать. Было захватывающе наблюдать за ее борьбой.

— Ты не понимаешь, — пробормотал он, когда вошел в лифт. По правде говоря, я не понимал. Коралина не жаловалась, и она стала великим бойцом. Не то чтобы она уступала Мелоди, просто Мел была лучше.

Моя жена была лучше.

МЕЛОДИ

Ее кулаки были быстрыми.

Ее глаза были сосредоточенными, ясными, как у тигрицы.

Ее движения были уверенными, она не тратила впустую ни единого движения.

Коралина прошла долгий путь. Она была не просто хорошим бойцом, она была великой. Она была тем, с кем мне действительно нравилось выходить на ринг, потому что независимо от того, насколько сильно она была сбита с ног, она вставала и давила сильнее. Чем сильнее она давила, тем лучше становилась и я. Это почти заставило меня почувствовать жалость… почти.

Она взмахнула рукой, и я наклонилась в сторону, мой кулак врезался ей в челюсть, ее тело упало обратно на пол.

— Кора!

Я остановилась на секунду, чтобы увидеть, как Деклан смотрит на нас широко раскрытыми глазами… И в эту секунду Кора ударила меня сбоку по ногам, отправляя на пол. Я попыталась откатиться, но она уже была на мне. Поднеся кулаки к лицу, все, что я могла сделать, это защищаться, пока она не замедлилась. Я нанесла удар в лицо, потом схватила ее за руки, опрокидывая нас на мат и прижимая ее к земле.

— Черт возьми! — Она зашипела, когда закрыла глаза, и я отпустила ее, вытирая кровь из носа. — Ты приняла удар на себя, чтобы обезвредить меня?

— Что такое один удар, когда ты выигрываешь битву? — Я улыбнулась, ущипнув себя за переносицу.

— Однажды, клянусь, я побью тебя хотя бы в одном раунде. Этот раунд даже не считается, потому что кто-то помешал. — Она скорчила рожицу, когда перевернулась, чтобы посмотреть на Деклана, который только бросил в нее полотенце, прежде чем протянуть руку.

— Считается. — Лиам ухмыльнулся, хватаясь за веревки. — Мел отвлеклась и поплатилась за это, точно так же, как и в реальной жизни.

— Ты прямо сейчас читаешь мне лекцию о моих боевых навыках? — Ответила я, вставая, хотя мои ноги болели. Мы занимались этим чуть меньше часа, но Кора была агрессивна с тех пор, как мы вышли на ринг.

— Ты уже закончила бить мою жену? — Деклан окликнул меня, что заставило Коралину закатить глаза.

Я указала на свой нос.

— Это была улица с двусторонним движением.

— Слышал это? — Коралина улыбнулась, толкнув его локтем. — Твоя жена крутая.

Он ткнул ее в бок, и она поморщилась от боли.

— Я в восторге от твоей задиристости, милая. Теперь давай найдем льда.

— Я не ребенок, Деклан, я в порядке. — Он проигнорировал ее, обнял и повел в сторону сауны.

Кора взглянула на меня, качая головой, но позволила ему быть чрезмерно заботливым мужем, каким он и был. Тем не менее, я знала, что ей втайне нравилось, как сильно он в ней души не чает.

— Мы могли бы быть такими, если бы ты не… Его голос затих, когда я посмотрела на него. Подойдя к углу ринга, я схватила бутылку с водой и полотенце.

— Ну, Мел, я здесь… Тоже будем бороться? — спросил он, уже снимая галстук.

Я покачала головой.

— Я пригласила тебя сюда, чтобы поговорить.

— Поговорить со мной? На ринге? — Его бровь приподнялась. — Хорошо.

— С завтрашнего дня мы с Доной начнем тренироваться…серьезно.

Пять.

Четыре.

Три.

Два.

— Насколько серьезно? — Он нахмурился, скрестил руки на груди и уставился на меня без намека на юмор в тоне или глазах.

— Так же серьезно, как мой отец со мной.

— Нет.

— Извини?

— Нет, — снова сказал он, собираясь уйти с ринга, как будто я должна была просто подчиняться его приказам.

— ЛИАМ КАЛЛАХАН! Не смей уходить!

— МЕЛОДИ КАЛЛАХАН, мне больше нечего сказать по этому поводу. Моя дочь не попадет в ад. Нет. Конец дискуссии.

Этот ублюдок сошел с ума.

— Твоя дочь? — Я повторила; он даже не посмотрел на меня, просто покачал головой. — Наша дочь! Она была во мне. Я родила ее. Я до сих пор помню, как она лежала на моей груд в день своего рождения. Я помню, сколько волос было у нее на голове. Не смей кричать на меня, как будто я сумасшедшая или как будто я добровольно причиню вред нашей дочери просто ради удовольствия.

— Тогда почему ты это делаешь? Она под защитой…

— Чей? Твоей? Моей? Ее братьев? Ты уже взял Итана под свое крыло, а Уайатт уже тренируется в стрельбе по мишеням. Я знаю, ты любишь Дону до на Луны и обратно, а также десять раз облететь вокруг земли, но поместить ее в пузырь недостаточно! Мой отец любил меня достаточно, чтобы тренировать.

— Твой отец знал, что ты будешь одна! Одна. Мелоди, ты думала, что твоя мать умерла. Твой отец умирал. Остальных членов твоей семьи не было. Все, что у тебя было, — это ты сама! Твой отец превратил тебя в оружие, потому что это было единственное, что он мог для тебя сделать. Я понимаю, но я также вижу, как это уничтожило тебя! Ты так долго боролась, что не знаешь, когда остановиться! Когда мы впервые встретились, ты даже не знала, как любить. Даже сейчас ты не можешь продвинуться и на пять футов, не проявив своего превосходства. Ты никогда не чувствуешь себя в безопасности. Тебе трудно быть женой, матерью и всем остальным. Ты постоянно борешься! И я люблю тебя за все усилия, которые ты прилагаешь. Я люблю тебя за все твои шрамы, но я слишком сильно люблю Дону, чтобы позволить ей так бороться.

Мне показалось, что он ударил меня ниже пояса. Я не могла понять, что ранило больше: тот факт, что он думал, что я более сломлена, чем он, или тот факт, что он действительно видел мир не так, как я. Мы всегда были на одной волне… Теперь я не была уверена.

Но я тоже могу ударить ниже пояса.

— Ты говоришь о моей семье так, словно забыл о своей.

— Что?

— Может быть, ты забыл, но ты принц, который унаследовал ключи от королевства от своего отца. Знаешь ли ты, каково было твокй семье до того, как твой отец стал Ceann na Conairte? Вероятно, нет, потому что Седрик делал все возможное, чтобы удержать вас всех в коконе. У твоего отца было две сестры. Одна была изнасилована и обезглавлена, а другая оказалась запертой в собственном доме, когда тот горел. Деклан не твой брат, он твой двоюродный брат. Его отец и мать были застрелены, в них было выпущено 87 пуль. Потеряв своего драгоценного сына Шеймуса, твой дедушка покинул Америку и вернулся в Ирландию. Твой отец чуть не умер, чтобы спасти фамилию Каллахан; война между ирландцами и итальянцами была более кровавой, чем когда-либо. Армия семьи Каллахан? Где она была, когда на твою мать напали, когда она чуть не потеряла тебя и потеряла твою сестру-близнеца? Я оглядываюсь, потому что я никогда не бываю в безопасности, не потому, что мой отец сделал из меня воина, а потому, что я родилась в мафии. В тот момент, когда тебе становится комфортно, когда ты думаешь, что ты в безопасности, ты становишься высокомерным, и кто-то пускает пулю тебе в мозг.

— Ты просто разозлилась на меня за то, что я взял с собой Итана! Реши уже, черт возьми, женщина! Ты хочешь, чтобы они были просто детьми или ты хочешь, чтобы они были маленькими солдатами?

— Показать нашему сыну, как кого-то убить, — это совсем не то же самое, что учить его защищать себя! Дона может научиться быть бойцом и при этом оставаться ребенком.

— И откуда ты это знаешь? Когда ты вообще была ребенком, Мелоди?

— Мы с Доной разные; она адаптируется по-другому.

Он ущипнул себя за переносицу, глубоко вдохнув.

— Я тебя не понимаю. Ты знаешь, что Дона мягкая. Ей нравится делать короны из одуванчиков. Она любит птиц, но не будет держать их в качестве домашних животных, потому что ей кажется, что она их похищает. Она даже не будет есть мясо, потому что слишком любит животных. Это та девочка, из которой ты хочешь сделать солдата? Произойдет одно из двух: либо она больше не будет прежней Доной, либо она сделает выбор никогда не сражаться. Лучшее из двух миров она не возмет.

— Тогда тебе придется научиться любить новую Донну, потому что наша дочь всегда будет бороться. Если она меня возненавидит, так тому и быть. Ты можешь быть веселым родителем. Я буду счастлива, зная, что она может защитить себя, если понадобится, — сказала я, поднимая веревку, и ушла.

Он не сказал ни слова и не последовал за мной, и как только я повернулась к нему спиной, я не потрудилась проверить, как он. Вместо этого я вошла в лифт и размотала ленту со своих рук.

— Гребаный идиот, — пробормотала я про себя, но не была уверена, имела ли я в виду его или себя…

К тому времени, как я добралась до своей комнаты, я была настолько измотана, что просто быстро приняла душ, прежде чем переоделась в шелковую ночную рубашку и заглянула в комнату Доны и Уайатта. Конечно, Итан спал рядом с Доной, они оба свернулись калачиком… И поскольку Уайатт ненавидел оставаться в стороне, он втиснулся к ним на край кровати. Он пнул Итана, который открыл глаза, приготовившись пнуть его в ответ, когда увидел меня.

— Ах. — Он застонал, когда Уайатт снова пнул его. — Он такой раздражающий.

— Ты в его комнате, — сказала я, когда он отполз от них, его каштановые волосы торчали во все стороны.

Подойдя к нему, я пригладила его волосы.

— Ты хочешь, чтобы я тебя уложила?

— Мааааам. — Он скорчил мне рожицу, протирая глаза. — Мне почти десять, меня не нужно укладывать”

— Прекрасно, тогда ты меня уложишь?

Он на мгновение задумался, прежде чем кивнуть. Взяв меня за руку, мы вернулись в спальню. Сев, я откинулась на подушки.

— Ты почистила зубы? — он спросил меня серьезно; я изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Ага. — Я кивнула.

— А как насчет твоей одежды для шко… я имею в виду для работы?

Ты убиваешь меня, малыш.

— Постирана и выглажена.

— Ты обняла Нану на ночь?

— Никаких объятий, но я пожелала спокойной ночи.

Он скрестил руки на груди, глядя на меня.

— Я обниму ее завтра.

Он кивнул и нахмурился, пытаясь вспомнить, о чем еще спросить.

— Неужели я…

— Ты пожелала спокойной ночи папе? — спросил он меня.

Этот ребенок. Даже когда Лиама нет рядом, он все еще был на стороне своего отца.

— Пока нет, но я поцелую.

— Не забудь, — серьезно сказал он, натягивая мне одеяло до шеи. Он даже погладил меня по волосам.

— Я люблю тебя, мама.

— Я тоже тебя люблю, mio bel leoncino. — Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Спокойной ночи! — Он помахал рукой и побежал обратно к двери.

Я притворилась, что храплю, и услышала, как он тихо открыл дверь.

— Спокойной ночи, мамочка, — прошептал он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Когда он ушел, я снова села, не в силах перестать улыбаться. Я откинуласт назад и ждала… и ждала… и, черт возьми, ждала.

Не важно, сколько раз мы ссорились или как сильно злились друг на друга, мы всегда спали вместе. Всегда. Это было нашим личным правилом. И все же прошло почти три часа с тех пор, как я оставила его в подвале, а он все еще не лег спать. Часы рядом со мной показывали 3:47 утра, и я поклялась, что, если пройдет еще минута, я швырну их в дверь. Я не могла уснуть. Ему лучше не спать где-то еще.

— Боже мой, — прошептала я про себя. Когда я успела стать такой? Женой, ожидающей своего мужа? — Что со мной не так? — Я застонала, хватая подушку и закрывая ею лицо. Я Мелоди Каллахан! Кровавая Мелоди. Глава итальянской мафии. Губернатор Иллинойса. Взрослые мужчины писались у меня на глазах. Женщины даже не могли посмотреть мне в глаза! Я гребаный босс! Так какого черта я полностью теряю хладнокровие из-за мужчины? Ну и что, что я люблю его! Ну и что, что он отец моих детей? Я хладнокровная и собранная. Я та, кто права! Это он пытается превратить нашу дочь в сказочную девицу, попавшую в беду! Если кому-то и не следует уснуть, так это мне!

— Мел!

Мои глаза открылись, когда подушку убрали с моего лица. Он смотрел широко раскрытыми глазами, пот стекал по его лицу и носу.

— Что, черт возьми, ты делаешь?! — он заорал на меня, когда я села.

— Что? — Я крикнула в ответ, но он не ответил. Он глубоко вздохнул, покачал головой и сел на край кровати рядом со мной. Он переоделся в черные шорты для бега и черную майку без рукавов, спина которой была мокрой от пота.

— Больше так не делай, — пробормотал он, снимая потный бандаж на лодыжке и бросая его на пол.

— Что…

— Я пришел сюда, готовый закончить нашу дискуссию, и обнаружил, что ты не отвечаешь, закрыв лицо подушкой.

Я ухмыльнулась.

— Ты действительно думаешь, что так я встречу свой конец? Подушка?

— Я не думаю о том, как ты умрешь, Мел. Подобные мысли…

Он ничего не сказал, просто встал с кровати и схватил свой бандаж, прежде чем пойти в нашу ванную. На мгновение я подумала о том, чтобы присоединиться к нему, но просто осталась на месте. Это не заняло много времени; душ был включен в одну секунду, затем выключен в следующую, и он вышел, вытирая волосы полотенцем, одетый только в темно-зеленые атласные пижамные штаны. Его мускулистая грудь, каждый выпуклый кубик пресса был полностью открыт для меня. Кровать скрипнула, когда он поднял одеяло и сел рядом со мной. От него пахло свежими специями.

Тишина.

Единственным звуком было наше дыхание.

— Что ты делаешь? — Я сдалась первой, когда он повернулся на бок, чтобы поспать.

— Я устал, Мелоди…

— Мы не ложимся спать сердитыми, поэтому либо мы решаем проблему, либо не спим.

Он застонал, прежде чем повернулся ко мне.

— Ты пытаешься свести меня с ума? Это все? Ты хочешь, чтобы я просто сорвался…

Я нежно поцеловала его, прежде чем прижалась лбом к его лбу.

— Я действовала агрессивно, но ты знаешь, что я такая, какая есть. Тем не менее, я делаю это не потому, что хочу расстроить тебя, Лиам…

На этот раз он поцеловал меня, его руки коснулись моей шеи, прежде чем он перевернул меня на спину и лег на меня сверху.

— Раздражает, когда кто-то перебивает тебя, когда ты говоришь, не так ли? — Он ухмыльнулся, и я закатила глаза, пытаясь оттолкнуть его, но он прижал меня к себе. — Я знаю тебя, Мел. лучше, чем кто-либо другой в этом мире. Я знаю, ты переполнена той любовью, которую испытываешь к нашим детям, вот почему я знаю, что ты также не хочешь давить на Дону. Но ты должна Я понимаю. Я ненавижу это, но я понимаю. Я злюсь не на тебя, я злюсь из-за того, что разрываюсь между ролью родителя и босса. Мне нравится быть веселым родителем.

Я глубоко вздохнула. Мы снова были на одной волне.

— Поэтому мы перестаем с ними нянчиться.

— Да, — пробормотал он, кладя голову мне на грудь. Запустив руку в его волосы, я знала, что он не отпустит меня, поэтому устроилась поудобнее в его объятиях.

Он был прав.

Никто не знал меня так, как он. Никто не понимал меня лучше, чем он.