Кровавое королевство

ГЛАВА 14

«Причина для жизни — это также отличная причина для смерти».

— Альбер Камю

НИЛ

12:24 дня

— У тебя закончился майонез. — Я нахмурился, уставившись на свой сэндвич с индейкой и сыром. — И как я, по-твоему, буду есть его без майонеза?

Он не ответил. Ну, он не мог ответить.

Наш комиссар полиции… бывший комиссар полиции…был слишком занят, рыдая, голый и окровавленный, на полу своей гостиной, со связанными ногами и руками. Он действительно выглядел как свинья, готовая к забою — бледная свинья, но тем не менее свинья.

Открыв холодильник, я обыскал его вдоль и поперек, но, по-видимому, он был одним из тех помешанных на здоровье. Дерьмо без глютена, фрукты, капуста… Как люди, блядь, так живут?

— Фрики, — проворчал я, хватая свой скромный сэндвич и расхаживал по кухне, разглядывая столешницы из черного гранита. Я вошел в гостиную, сел посередине дивана и закинул ноги на стеклянный кофейный столик.

— Хороший дом. Я думаю, что высокие потолки — всегда лучший выбор. Это придает дому ощущение открытости и воздушности. Плюс ко всему дополнительный естественный солнечный свет, — сказал я ему, прежде чем откусил кусочек. Я не уверен, действительно ли он вкусный или я просто очень голоден.

— Гм-м-м. — Он хрюкнул сквозь клейкую ленту.

— Извини, тебе придется говорить по-английски… или по-ирландски, если ты его знаешь, что меня бы очень впечатлило, потому что здесь уже мало кто говорит на нем. — ответил я, откусывая еще кусочек.

Я не был уверен в том, что сказал, но он разозлился, кричал и извивался всем телом, как будто это действительно помогло бы ему освободиться. Он хмыкнул и нахмурился, его бледное лицо становилось розовее, а затем краснее с каждой секундой. Потянувшись к кофейному столику передо мной, я взял хрустальную подставку и ударил его по голове.

— Успокойся, черт возьми, Господи. Ты же знаешь, что у тебя может случиться сердечный приступ. И что в этом веселого?

Он упал на бок. Кровь… сначала одна капля, потом две, потом гораздо больше, чем я мог сосчитать… медленно начала вытекать из его головы.

— Ты все еще со мной, комиссар? — Я замолчал. Он не ответил, не пошевелился и, кажется, даже не дышал. — Что ж, это разочаровывает. Я просто буду чувствовать себя как дома, пока ты не придешь в себя…Интересно, есть ли у тебя молоко. — Потянувшись вперед, я взял пульт, включил телевизор и встал, направляясь обратно на кухню. Конечно, у него есть только соевое молоко. Гребаное дерьмо.

— Мы возвращаемся к Андре Карри с нашими последними новостями…

— Спасибо, Джон! Дамы и господа, мы находимся прямо через дорогу от больницы «Мерри Уэст», где всего несколько минут назад была стрельба, в которой пострадала нынешний губернатор Иллинойса Мелоди Каллахан…

Все, что было у меня в руках, упало на пол. Все замедлилось, все: мое сердцебиение, дыхание, я оборачиваюсь, репортер на экране. Все было медленно, за исключением Мел. Видео, на котором она говорит в один момент, затем отступает, все это длилось две, может быть, три секунды. Мелоди говорит. Мелоди падает. Мина кричит. Мелоди несут внутрь. Снова, и снова, и снова. Мелодия говорит. Мелодия падает. Мина кричит. Мелоди несут внутрь.

— У нас нет никаких новостей из больницы, однако, Джон, перед дверями этой больницы много крови.

Лиам… он… убьет всех.

ДЕКЛАН

12:30 дня

Он смеялся.

Он разрывался от счастья.

Каждый раз, когда он был со своими детьми, он не мог удержаться от улыбки, даже сейчас, когда он учил Итана и Уайатта, как перевязывать раны. Дона сидела рядом с ними, наблюдая, и время от времени он протягивал руку и зачесывал ее волосы назад. Им было больно, всем троим, Итану, Уайатту и Доне, но они все равно внимательно слушали, наблюдая, как он показывает им, как перевязывать руку одной рукой.

— Уайатт, ты так хорош в этом. — Лиам рассмеялся.

— Конечно. — Уайатт выпятил грудь, один раз поморщившись, но все еще с гордостью поднимал забинтованную руку. — Итан, у тебя проблемы?

Итан проигнорировал его и попытался сосредоточиться на аккуратной повязке. Сдавшись, он вздохнул и протянул руку Уайатту.

— Забинтуй мою.

— Что? Нет!

— Командная работа, помнишь! Верно, Дона? — Итан ухмыльнулся, и я увидел в его глазах то же выражение, что и у Лиама, когда он что-то замышлял.

— Правильно! — Дона вскинула кулак. — Давай, Уайатт.

— Папа!

Лиам только пожал плечами.

— Ты действительно позволишь своему брату страдать в одиночку? Без тебя он бесполезен.

— Эй! Не морочь ему голову! — Итан заорал. Уайатт схватил его за руку. — Ой!

— Ты большой ребенок, — пробормотал он своему брату, смеясь.

Наконец, Лиам взглянул на меня. Поцеловав Дону в лоб, он встал, и я пожалел, что он это сделал. Я хотел бы, чтобы он просто остался в тот момент с ними еще на секунду, еще на минуту; чем ближе он подходил ко мне, тем дальше в ад он заходил.

— Итан знает, как делать перевязку, — пробормотал он больше себе, чем мне, оглядываясь через плечо. — Он просто хочет, чтобы Уайатт был доволен собой. Думаю, я слишком резко отреагировал на Уайатта. Итан любит своего брата, и я не думаю, что что-либо когда-либо сможет это изменить.

Я ничего не сказал, просто уставился на него, мое сердце звенело в ушах. Он убьет меня за колебания, но я… я знал, что произойдет, когда произнесу эти слова.

Наконец, он повернулся ко мне. Его глаза оглядели меня с ног до головы, его тело напряглось, когда он увидел мое лицо.

— Деклан. В чем дело?

Черт.

— Деклан…

— Мел. — В тот момент, когда я произнес ее имя, его зеленые глаза расширились. — В нее стреляли…Я не знаю, насколько серьезно, но…Мина кричала, и она в операционной.

Он отступил от меня на шаг, на его губах появилась легкая улыбка, когда он покачал головой.

— О чем ты говоришь? Мел пошла принять душ. Мы все обедаем…

— Лиам.

— Не играй со мной, блядь, Деклан! — Он схватил меня за горло, прижимая спиной к дверям лифта. — Не шути так, Деклан. Я убью тебя!

— Лиам! — Кора закричала, подбегая к нам. Я не знаю, как не заметил, что она стояла там… На самом деле, это была ложь. Впервые с тех пор, как я встретил ее, она не была важна; Лиам был важен.

— Она в «Мерри Уэст», — прошептал я.

Он просто смотрел на меня очень долго, ни разу не ослабив хватку. Он снова покачал головой.

— Кора… дети… безопасность…дом. — Это было последнее, что он сказал, прежде чем отпустить меня. Он вошел в лифт с опущенной головой, я даже не был уверен, дышит ли он.

— Лиам, я поведу…

Выражение его глаз, когда я заговорил… было леденящим кровь. Я ни разу не думал, что он действительно убьет меня, но я не сомневаюсь, что если бы я вошел с ним в тот лифт, он перерезал бы мне горло.

Он был одержим идеей убийства.

ЛИАМ

12:32 дня

Моя жена.

Моя Мелоди.

Она не умрет.

Я сбился со счета, сколько гребаных раз какой-то дурак пытался забрать ее у меня, но каждый раз она возвращалась. Это не было каким-то чудом и даже не по милости Божьей. Она не умрет потому, что Мел… она феникс.

Только эта мысль заставила меня пойти в нашу комнату. Я разделся и переоделся в приталенный темно-синий костюм и зеленый галстук, которые она мне купила. Я никогда не забуду… тот момент был слишком совершенен, чтобы забыть. Мы сильно поссорились за несколько часов до этого, но я не мог вспомнить, из-за чего это было, просто она стояла у двери моего гардероба, на ней не было ничего, кроме трусиков и халата.

ЗА ВОСЕМЬ ЛЕТ ДО ЭТОГО

— Мне не нравятся твои галстуки. — Она нахмурилась, прислонившись к косяку моей двери, ее красный халат был распахнут, тем самым сводя на нет цель халата… Не то чтобы меня это вообще волновало.

— Мне жаль, что они так сильно тебя задевают, — пробормотал я, оглядывая ее с ног до головы, прежде чем почистить свои ботинки.

— Да… ну… перестань на меня сердиться, — выпалила она.

— Конечно, ваше высочество, я просто сделаю все, о чем вы меня попросите, я же ничего не могу сделать сам.

— Серьезно? Ты сейчас издеваешься надо мной?

— Издеваюсь? Нет, я издеваюсь сам над собой, потому что, очевидно, я гребаный идиот! — Рявкнул я, отбрасывая ботинок в сторону.

— И к тому же ребенок.

Поднявшись со стула, я схватил ее за тонкую шею.

— Ты продолжаешь использовать мою любовь к тебе как предлог, чтобы распускать язык, Мелоди, я убью тебя. — Она сводит меня с ума.

Она улыбнулась, обматывая галстук, о котором я и не подозревал, вокруг моей шеи, и притягивая меня ближе к себе.

— Если ты хочешь убить меня, тогда вперед, но помни о негласном правиле между нами. Ты мой, Лиам. Ты принадлежишь мне. Твое лицо, тело, сердце, душа, ты отдал всего себя мне, а я — всю себя тебе. Так что, если я умру, ты умрешь. Если ты умрешь, я умру. Пока есть воздух в твоих легких, есть воздух и в моих. Так что не притворяйся, Лиам. Ты никого не обманешь… даже себя. Так что либо отпусти меня и поцелуй, либо убей нас обоих покончи с этим.

Я замер.

— Все?

Улыбка на ее лице превратилась в широкую ухмылку, и ее руки медленно опустились на небольшое пространство между нами, остановившись на животе.

— Все, — повторила она.

Мой гнев ушел, и поцелуй снова напомнил мне, что она была права. Мы были связаны друг с другом. Она была воздухом в моих легких, кровью в моих венах; она была всей моей жизнью.

12:40 дня

Засунув пистолеты в наплечные кобуры по бокам и еще один — в штанину, я открыл дверь в свою комнату только для того, чтобы обнаружить Феделя, ожидающего меня. Ему не нужен был никакой приказ, он просто следовал за мной.

К этому времени дом уже был обезопасен. Тишина пронизывала каждый уголок, пока мы не вышли на улицу, где ждал черный мерседес.

Сделав глубокий вдох, я напомнил себе: она жива. Она жива, потому что я жив.

— Ключи. — Я протянул руку, уже у водительской дверцы.

Единственными людьми, которые умрут, были те, кто, блядь, посмел вот так перейти мне дорогу, оскорбить меня таким образом. Моя жена жива, а они будут мертвы.

ФЕДЕЛЬ

13:03 дня

На протяжении многих лет я наблюдал за ними обоими, моими боссами. С каждым годом я наблюдал, как они становились все больше и больше похожи друг на друга. Когда я впервые встретил Лиама, я думал о нем не более чем как о бешеной собаке, и по большей части я был прав. Он действовал на чистом инстинкте, он не ждал и не рассчитывал, он убивал не только для того, чтобы доказать свою правоту, но и потому, что получал удовольствие от этого. Это было похоже на то, что он мочился на своей территории и хотел, чтобы об этом узнал весь мир.

Затем он встретил Мелоди, которая была самим определением слова «холодная». Она была резкой, бесчувственной, расчетливой. Это началось из ниоткуда: они подшучивали над заявлениями друг друга, вели беседы только глазами, но самое главное, Мелоди смеялась громко, по-настоящему. Она была счастлива, и даже при том, что пыталась скрыть это, все могли это видеть. Она все еще огрызалась на людей и была ужасна, когда утешала кого-то, но она была другой. Сейчас она даже шутила. Перемена в Лиаме была незаметной; у него все еще были некоторые из тех прежних привычек… пока он не расстроится. Теперь, точно так же, как Мелоди, он просто оставался спокойным, в каком-то жутком смысле. Его глаза были убийственными, но он никогда не заговаривал без крайней необходимости, а когда приходилось — текла кровь.

— Мистер Каллахан!

— Мистер Каллахан, пожалуйста, можно ваш комментарий!

— Губернатор жива?

— Полиция связывалась с вами?

— Связаны ли эти перестрелки?

Чикаго и его жители были безжалостны. Вот он, муж, который только что узнал, что его жену подстрелилм в прямом эфире, и все же вместо того, чтобы дать ему пространство, вместо того, чтобы дать ему передохнуть, они столпились вокруг, как стервятники. Им было все равно. Он и Мел были объектами, на которые можно было глазеть, а не людьми.

— Мистер Каллахан. — Мерфи, телохранитель Мелоди, выбежал вперед, когда мы наконец вошли в вестибюль больницы. Первое, что я заметил, была кровь… его руки, синий галстук и рубашка… Если я заметил, то и Лиам тоже, но все равно оставался спокойным.

— Где она?

— Все еще в операционной, сэр. — Он повел нас по коридору. — Наши люди обыскивают весь район. ФБР сейчас разговаривает с другой миссис Каллахан. Там…

— Почему ты жив? — Лиам остановился, уставившись на двойные двери операционной. На них синим цветом написано «ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ВРАЧЕЙ» если бы это могло его остановить.

— Сэр…

— Твоя работа — рисковать своей жизнью ради моей жены, не так ли? — спросил он, подходя ближе к дверям.

— Да…

— Так почему же ты жив, а моя жена там? Разве не должно быть наоборот?

— Да, сэр, так и должно быть.

Он медленно кивнул, не отрывая взгляда.

— Но это не так, что означает, что ты облажался.

— Я не остановлюсь, пока не поймаю этого сукина сына.

По какой-то причине именно это привлекло его внимание. Оторвав взгляд от дверей, он уставился на мужчину.

— Ты поймаешь его?

— Я клянусь.

— Давай поговорим. — Он прошел от двери к лестнице. Мерфи посмотрел на меня, и я не был уверен, что происходит у него в голове. Придержав для них дверь, Мерфи зашел первый, затем Лиам.

— Сэр…

БАХ.

Прежде чем дверь полностью закрылась, Лиам выстрелил ему в затылок. Тело Мерфи упало вперед, скатившись с лестницы.

— Босс? — Я обернулся, чтобы найти его пистолет, из дула которого шел такой горячий дым, прямо мне в глаз.

— Когда дело касается моей семьи, я не даю второго шанса. Облажаешься — умрешь. Между нами все ясно, Федель?

Я кивнул.

— Хорошо, приведи все тут в порядок и найди стрелявшего. — Перед уходом он положил пистолет обратно в кобуру.

— О Боже мой! — Закричала женщина-медсестра, бросаясь вверх по лестнице, ее глаза были прикованы к окровавленному телу, лежащему на платформе под лестницей. Она потянулась к пульсу, прежде чем ее глаза встретились с моими…

— Ты выбрала не то время, — сказал я ей, вытаскивая свой пистолет. Прежде чем она осознала опасность, было слишком поздно, и я выстрелил, ее тело упало рядом с его. — Не то.

Число погибших уже достигло двух.

К тому времени, как он закончит, этот город будет залит кровью и слезами.

Я полез в карман за мобильником, и они ответили после первого гудка.

— Нужно убраться… и быстро.

МИНА

1:05 дня

— Если вы узнаете что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните нам. — Офицер протянул мне свою визитку, и я удивилась, как, черт возьми, они могли бы помочь, но все равно взяла ее.

— Сэр. — Еще один из них — все они столпились вокруг нас, как крысы, — просунул голову в маленький конференц-зал, которым им разрешила пользоваться больница. — Мистер Каллахан прибыл.

— Не разговаривайте с ним. — Я поднялась со стула, кладя визитку в карман.

— Миссис Каллахан, я понимаю ваше волнение…

— Вы ничего не понимаете. Если бы это была ваша жена, если бы вы были последним человеком, узнавшим, что в вашу жену стреляли, были бы вы в нужном расположении духа, чтобы поговорить с кем-нибудь? Если вы захотите о чем-либо расспросить моего шурина, то только в присутствии наших адвокатов. Мы бы не хотели, чтобы полиция Чикаго случайно обвинила его в убийстве и бросила в тюрьму… снова.

Они взглянули друг на друга, как будто забыли, но Каллаханы ничего не забывали и еще меньше прощали.

Офицер у двери посторонился, позволяя мне выйти. Я сделала еще три шага, прежде чем мне остановилась и посмотрела себе под ноги…Я потеряла туфлю. Я даже не осознавала этого. Все произошло так быстро и продолжало прокручиваться в моей голове, как в фильме ужасов.

12:17 дня

БАХ.

Она была влажной и теплой. Ее кровь обожгла, когда брызнула мне на лицо. Все в мире, казалось, замедлилось, но мое горло горело, когда я закричала.

— МЕЛОДИ! — Я закричала, когда она упала обратно к машине. Мерфи быстро схватил ее, когда я потянулась к ней. — МЕЛОДИ!

— Заводи ее, сейчас же! Джонстон, «орел» упал! Ронни, прикрой нас! — Мерфи кричал, пока я держала ее за руку. Ее кровь стекала по руке вниз, на мои руки.

Я проследила глазами за кровью обратно вверх по ее руке к пятну в центре ее груди… Так много крови. Я почувствовала, как она сжала мою руку. Впервые с тех пор, как я встретила ее, как вошла в эту семью, я увидела, как она плачет. Ее лицо было прижато к груди Мерфи, другие люди прикрывали ее, пока мы бежали в больницу. Ее карие глаза были сосредоточены на мне и наполнились слезами, которые просто текли по ее лицу. Самой запоминающейся была улыбка на ее лице.

— Пулевое ранение в грудь! — крикнул кто-то, как мне показалось, врач, когда ее укладывали на каталку.

— Слишком много крови! — Другой прыгнул на нее сверху, положив руку ей на грудь. — Срочно в операционную!

— Мэм! Мэм!

Подпрыгнув, я повернулась к медбрату.

— Вы знаете ее группу крови?

— Что?

— Ее группа крови!

— Четвертая отрицательная. У нее четвертая отрицательная.

Кивнув, она ушла, а я уставилась на кровавый след, который она оставляла за собой.

Она истекает кровью! В тот момент, когда я подумала об этом, мое зрение затуманилось и обожгло глаза от слез. Мелоди не могла так умереть. Она Мелоди. Она справлялась и не с такими преградами. Мир вращался вокруг нее. Она бы погибла как герой, не так, как это… не… не так, как Седрик.

1:06 дня

— Миссис Каллахан?

— Миссис Каллахан?

Я снова обернулась, и снова на меня уставился медбрат. Он оглядел меня с головы до ног, слегка нахмурившись.

— Не хотите переодеться? У нас есть запасная форма…

— Нет, спасибо, — ответила я, наклоняясь, чтобы снять вторую туфлю, и снова отошла от него к дверям операционной. Потом я увидела его: Лиам, идеально одетый, стоял прямо перед дверями, как будто он был кем-то вроде поклонника…

— Лиам, — позвала я, но он не двигался и не говорил.

Подойдя к нему, я положила на него руку, но он по-прежнему не двигался, даже не моргал, просто продолжал смотреть на дверь.

— Лиам, с ней все будет в порядке. Она Мелоди, гребаная Мелоди, никто не сможет ее остановить. Давай без паники…

— Я не паникую, Мина, — прошептал он. Наконец, он посмотрел на меня. — Я умираю. Я не чувствую ее… Медленно я умираю.

Он говорил серьезно, и я ему поверила.

Дорогой Боже, никто из нас этого не заслуживает — все мы худшие люди, из худших худших, — но все равно спаси ее. Спаси ее ради всех людей, которых Лиам убьет, если она умрет. Если ты заберешь ее у него, он заберет у тебя столько, сколько сможет, прежде чем умрет.