Кровавый плен 2

Глава 10. Продиктовано сердцем

Не успели их губы соприкоснуться, как Изар тут же отбросил футболку под ноги и мягко отстранил девушку за плечи, одаривая вопрошающим взглядом.

– То есть, тебе можно целовать меня без спросу, а мне тебя – нет? – терпеливо поинтересовалась Кара.

Вид у девушки был серьезный и решительный, без единого намека на иронию в голосе. Но в глазах все же проскальзывала неуверенность. Пару часов назад она крайне возмутилась его настойчивому интересу и была готова сбежать на край земли, если бы только могла, а сейчас сама решила добровольно вступить в предложенную игру. Подобная перемена в настроении совершенно точно зародилась не сама собой.

– Что случилось? – глаза бессмертного подозрительно сузились.

– Ничего, – она снова потянулась к нему.

– Кара, – Изар тряхнул девушку за плечи, ожидая правдивого ответа.

Она поджала губы и отвернула голову, пряча заблестевшие глаза. Юноша бережно взял ее лицо в руки и повернул к себе. Кара упрямо зажмурилась, стискивая руками его предплечья и пытаясь сохранить самообладание. Предательская слезинка поползла по щеке, раскрывая истинные чувства. Изар вздохнул и прижал девушку к груди.

– Успокойся и объясни, что случилось.

Кара замотала головой. Она не хотела ничего говорить, не хотела лишний раз напоминать о своей нездоровой привязанности к Лэйрьену Риману ни самой себе, ни кому бы то ни было еще.

Бессмертный опустился на кровать, усаживая девушку рядом с собой, и принялся расчесывать пальцами ее мокрые волосы, отделяя запутавшиеся пряди друг от друга. Уткнувшись ему в плечо, она едва сдерживала рвущуюся наружу лавину переживаний, готовую снести хрупкий баланс, с таким трудом сформированный и поддерживаемый. Чувство беспомощности перед миром готово было утопить ее. Все рушилось, тонкие стены выдержки трескались и осыпались.

– Я выслушаю все, что угодно. И даже язвить не буду, честное слово. Не молчи.

Незримая аура теплоты и заботы, исходящая от друга, обволакивала ее раненую душу подобно целебному бальзаму. Его состраданию, в отличие от материнского, Кара верила. Она отдавала себе отчет в том, что была нужна ему не просто так, но наделенный подобной силой и властью Ноэль мог не церемониться с ней, однако, напротив, был весьма деликатен. Хотел быть, отчего-то.

Когда уже иссякнут все травмирующие новости, одна за другой безжалостно сыплющиеся на нее? Когда закончатся расшатывающие психику эмоциональные качели? Когда этот бесконечный вечер закончится? Кара не могла больше ничего держать в себе. Давящий круговорот нескончаемого напряжения мучал и тяготил.

Она собралась с духом и с точностью до последней буквы выложила опасения матери по поводу специфического влияния Лэя на себя. Услышав о терзающей ее причине, юноша помрачнел и погрузился в раздумья.

Кара провела с директором достаточно много времени наедине, и их контакты нередко бывали весьма… тесными, поэтому она совершенно точно была уверенна в том, что ее зацепило. Но о конкретных деталях их взаимоотношений, особенно романтических, она, конечно же, умолчала. Они жили вместе, и Изару это было известно. Одного совместного проживания, по ее мнению, было достаточно, чтобы попасть под влияние странных чар директора.

– Да… в какой-то мере это правда, – скулы юноши дрогнули. – Но ты, верно, не так ее поняла. На носителей древней крови эта его специфическая особенность не действует.

Кара оглушенно застыла у него в руках.

Сверкающий взгляд бессмертного мог прожечь дыру в стене. Она поняла все именно так, как Вилейн ей и преподнесла. Но ухудшать и так трещащие по швам отношения матери и дочери он не желал.

– И мама… знает об этом? – тихий голос девушки звенел холодной яростью.

Она намеренно ввела меня в заблуждение?

Изар помедлил, но все же ответил утвердительно.

– Не говори ей, что я в курсе, – гневным шепотом отозвалась Кара.

– Брось обо всем этом думать. Тебе нужен отдых. Слишком большой пласт информации за сегодня.

Кара ничего не ответила. Она почти обмякла в его руках, лишившись последних эмоциональных и физических сил. Переживания опустошили настолько, что тяжело было пошевелить даже рукой.

Изар откинул одеяло и уложил девушку в постель.

– Можешь остаться сегодня здесь. Так и быть. Но только если не будешь приставать. Это, вообще-то, совращение. Мое тело на два года моложе тебя, между прочим, – заметил юноша, смерив ее осуждающим взглядом.

– Бросьте, ваше бессмертие. Когда такая мелочь вас останавливала? – вяло и почти без эмоций возразила Кара, зарываясь лицом в мягкую подушку.

Изара беспокоило ее состояние, но она пыталась шутить, а значит, все не настолько плохо, как могло бы быть.

– Давай превращайся уже из Белоснежки в Спящую Красавицу, я спать хочу, – прыснул он, с головой накрывая ее одеялом и отворачиваясь на другой бок.

***

Приятная расслабляющая музыка, звон бокалов, негромкие разговоры, уютный полумрак, роскошный интерьер – все располагало к знакомству с привлекательным мужчиной, неспешно потягивающим виски. Даже в такое позднее время он, по всей видимости, решал рабочие вопросы, не сводя глаз с экрана телефона, периодически отвечая на звонки и время от времени принимаясь задумчиво побалтывать выпивкой в бокале. В то время как остальные в лобби-баре заслуженно отдыхали после тяжелого рабочего дня. А у кого-то он и не заканчивался.

Такие мужчины по обыкновению имели успех у женщин. Серьезные. Недоступные. Трудоголики. Этот экземпляр, ко всему прочему, обладал весьма необыкновенной внешностью и отменным стилем. А отсутствие кольца на пальце делало его и вовсе самым желанным объектом в гостиничном баре. Окружающие дамы пребывали в недоумении от того, что он проводил вечер в одиночестве, однако, подойти не решались. Слишком суров был его вид, слишком недружелюбен. Женщины переглядывались меж собой, окидывая друг друга недовольными оценивающими взглядами и размышляя, как же максимально естественно подобраться к нему и сделать это раньше прочих претенденток.

Привыкший к навязчивому женскому вниманию Лэйрьен их даже не замечал. Отгородившись текущими хлопотами и насущными мыслями, мужчина сосредоточенно разгребал срочные рабочие задачи.

Однажды его даже похитили. Собственная студентка. Бедная девушка совсем рассудок потеряла. Но подобное произошло всего раз. Присутствующие, вероятно, и о таком мечтали, но ни у кого не имелось столько денег, связей и решительности, как у президентской дочери. И слава богу. Потому что конкретно сейчас он не располагал временем даже на то, чтобы отвлечься и нормально поесть. Разборки с назойливыми поклонницами совсем не вписывались в сумасшедший график. Мужчина заправил за ухо мешающую читать прядь песочных волос, чем вызвал у дам молчаливый восторг.

От изучения документов его отвлек звонок заместителя.

– Гарус. Что случилось? – директор устало прикрыл лицо ладонью, заведомо прокручивая в уме возможные проблемы, которые могли послужить причиной такого позднего звонка.

– Завтра встречаюсь с министром образования. Подумал, ты должен быть в курсе. Он только что разбудил меня и сообщил об этом, особенно намекая на то, чтобы я не забыл прихватить с собой всю нашу ораву юристов, – собеседник сделал многозначительную паузу и добавил. – Гистин тоже будет на встрече.

– Понял, – Лэйрьен тяжело вздохнул, принявшись неторопливо массировать ноющий висок.

– Он недоволен, что я всех посадил на удаленку. Говорит, это несерьезно, – подчиненный подавил зевок.

– Потерпит. Расследование закончится – вернем всех обратно в Кейтан.

– Есть подвижки?

– Не забивай голову лишней информацией. У тебя работы мало? Делай, что велено, а в остальное не лезь.

– Оставьте этот приказной тон, господин Реджи, я вам не мальчик на побегушках, – важным тоном возразил заместитель.

– Как раз он и есть, – директор снисходительно усмехнулся и осушил бокал.

– Ты мне что-то недоговариваешь, Лэй. Нутром чую. Что происходит?

Шибко умный и дотошный политолог, не так давно своими выходками доводивший до белого каления всю государственную братию, теперь доводил до белого каления преподавателей академии, а заодно и министра образования. Лэйрьен вовремя забрал его к себе на службу, чтобы такой талант вдруг, совершенно случайно, никто не раскатал по асфальту в порыве праведного гнева. Чему Президент был крайне признателен.

– Я занят расследованием инцидента, Гарус. Что еще может происходить?

– Ты свалил на меня вообще все. Как будто на пенсию собираешься. В лучшем случае. В свои-то тридцать пять.

– Не смеши. Иди проспись, прежде чем выдавать такие смехотворные подозрения.

Гарус на время замолчал, но вряд ли прекратил строить догадки.

– Ты ведь понимаешь, что я всех твоих студентов превращу в подобие себя, стоит мне только руки развязать? Президент тогда сожжет твою академию вместе со мной. Если его Гистин не опередит.

Директор промолчал, но от улыбки не удержался.

– Ты что… гхм… смертельно болен или вроде того? – голос заместителя дрогнул.

Подчиненный не сдавался, желая немедленно докопаться до скрытой истины, не дающей ему покоя посреди ночи.

– Ерунды не мели, – отрезал Лэйрьен. – Мне некогда. До завтра.

Сколько Гаруса Леони ни уверяй – если он в чем-то сомневается, то не поверит ни в какие доводы, пока сам сто раз не перепроверит. Особенно, когда это касается друзей и близких. Сам бы он ни за что не позарился на то, что ему не принадлежит, и никогда бы не возжелал власти по собственной воле. На такого человека можно даже родную мать оставить. Как и академию. Придется принудительно навалить на него ответственности, ибо больше не на кого.

Лэй снова открыл документы и принялся за вычитку, пробегаясь золотистыми глазами по бесконечным строкам монотонного усыпляющего текста, расписывающего передачу прав собственности новому владельцу академии. Гарус наверняка подозревал, к чему все идет, но пока в открытую не решался учинять допрос с пристрастием, как он умеет, ведь не имел представления о причине происходящего. А причина состояла в том, что все, кто сейчас находятся рядом с Лэйрьеном Риманом в образе Лэя Реджи – подвергаются серьезной опасности, но рассказать он об этом, конечно же, не мог. Даже своему заместителю.

Вряд ли Изар станет вырезать невинный люд только лишь ради того, чтобы найти его, но утверждать Лэй бы не взялся. Рисковать чужими жизнями в личных разборках с местным божеством – непозволительно. В мыслях бессмертного могло быть что угодно, и массовые убийства – не исключение. Ведь на кону стоит самое важное для него. То, ради чего Изар, вероятно, пойдет на что угодно. Поэтому по максимуму оборвать связи с миром – виделось сейчас самым лучшим решением. Так же как и оставить студентов на удаленной учебе, пока конфликт не разрешится.

Взрыв, что Молара учинила, пришлось раздуть до масштабов полноценного террористического акта, подкинув дровишек в костер силовых структур и любопытной прессы. Прикрываясь расследованием, Лэй собирался сложить с себя полномочия директора, передать академию Гарусу и придумать, как с минимальными потерями решить разногласия с Изаром.

Он даже не подумал, что Молара сможет подвергнуть риску его студентов, только чтобы отвлечь внимание от Кары. Никто серьезно не пострадал, если не считать разрушенного восточного крыла, которое использовалось только для конференций, но это не отменяло опасность произошедшего и безрассудность ее решимости.

Телефон девушки не отвечал уже несколько дней. Она хорошо скрывалась и, по всей видимости, задумала нечто сомнительное, раз вдруг внезапно исчезла из больничной палаты, не оповестив его.

Молара так жаждала расправы, что за десять лет острое побуждение отомстить нисколько не притупилось. Чего нельзя было сказать о наследнике клана Риман. Фальшивая жизнь, которую Лэйрьен устроил для Каранель Вельфор, отобранный дар и воспоминания, отрыв от корней – немного заглушили боль. Посыпали холодным пеплом пожар в его душе. Он принял это в залог того, что, когда защитные барьеры ее тела спадут, она отдаст свою жизнь в оплату отнятой.

Однако, позже, когда сердце остыло, разум стал искать объяснения произошедшему. Нелепые, натянутые, необоснованные. Он готов был поверить во что угодно, только не в то, что это была случайность. Заговор среди древних, по понятной причине не желающих их союза с лишенной дара Марией, казался самым вероятным вариантом, однако подтверждения тому не нашлось. Но даже если все это чертова случайность – такой нелепицей он не мог оправдать смерть будущей жены и ребенка. Слишком просто отпустить. Слишком трудно смириться.

Кара явно что-то помнила о том дне. Обрывки воспоминаний, оставшиеся где-то глубоко в подсознании, терзали ее. Но из-за поспешных действий Молары теперь уже и не удастся узнать, какие именно. Тот факт, что отец Кары – Фагус Мораги, а Изар вмешался в дела знати – поставил точку во всех его долгоиграющих жизненных планах.

За десять лет ненависть Лэйрьена смягчилась. Пока он не увидел ее вновь. Повзрослевшую и беспечную. С амбициями и целями, позабывшую о том, что сделала. Живую. В отличие от его женщины. И тогда ненависть вновь разгорелась. Вместе с иным, настолько же сильным, чувством.

То, что он свершил с Карой, ту нравственную черту, что перешагнул – не удовлетворило его, а разожгло огонь еще сильнее. Мимолетное побуждение вылилось в реальные действия так быстро, что он даже сообразить не успел. Мучить девушку запретной, как она считала поначалу, близостью было истинным наслаждением. Извращенным, садистским, но заставляющим кровь бурлить. Жажда, чтобы она томилась от непозволительных чувств к нему, думала о нем, желала его – не покидала.

Но среди этих жестоких мыслей проскальзывало и нечто другое, на чем он не акцентировал внимание и старательно игнорировал. Желание прикасаться к ней, оберегать, быть рядом. Он нарочно держал дистанцию и бывал груб и высокомерен, только чтобы не позволять себе иных проявлений чувств. Любовь и ненависть сплелись в нем, разрушая их обоих. Но сейчас это уже не имело значения. Рано или поздно Кара придет к нему забрать свое.

– Господин, это вам от прекрасной леди за четвертым столиком, – бармен поправил аккуратные длинные усы и томно улыбнулся, поставив подле Лэя еще один бокал с виски, а затем повернул голову, указывая на щедрую посетительницу, решившую привлечь внимание прекрасного незнакомца.

Директор поднялся со стула, подхватил рядом лежащее пальто и, ни слова не говоря, отправился к себе в номер, не удостоив угостившую его особу даже мимолетным взглядом.

Возмущенная игнором своей персоны блондинка под смешки окружающих женщин схватила блестящую сумочку и выскочила из-за стола, поспешив за неприступным мужчиной, пока тот не скрылся в лифте.

Женщины замолчали, провожая ее хмурыми завистливыми взглядами. Блондинка заскочила в лифт, когда двери уже начали закрываться, с таким видом, будто сорвала джекпот.

Барышня, судя по всему уже ближе к тридцати, не особенно симпатичная, но, видимо, компенсирующая это уверенностью в собственной неотразимости, поправила лямку такого же блестящего, как и сумка, платья и повернулась к директору.

– Вы не приняли мой знак внимания. Это обидно.

Говорила она с улыбкой, но глаза метали искры неудовольствия.

– Прошу прощения за то, что огорчил вас.

Лэй качнулся назад и прислонился спиной к стенке лифта, смерив настойчивую женщину безразличным взглядом.

– И все? Никаких объяснений? – блондинка шагнула ближе, откидывая назад толстую длинную косу, а улыбка ее стала шире и слаще. Она явно приняла его сдержанную реплику за какую-то игру, обещающую интересное продолжение.

– Простого нежелания недостаточно? Вам обязательно нужна правдоподобная ложь, чтобы не чувствовать себя отвергнутой?

Улыбка женщины сменилась уязвленной гримасой.

– Вам не мешало бы поучиться хорошим манерам! – выпалила она и вдавила кнопку с ближайшим этажом, намереваясь сию же минуту оскорбленно удалиться.

– И вам доброй ночи, – Лэй прикрыл глаза, мечтая о горячем душе и мягкой кровати. Спать осталось часа три.