Кровавый плен 2

Глава 13. Заложники

Кара опомнилась только на втором этаже, остановившись посреди мрачного холла, оттеняемого зелеными кустиками в горшках, расставленных по всему периметру стен. Гнев застилал глаза. Она не желала признавать матерью женщину, так цинично относящуюся к чужим жизням, и не хотела более оставаться в этом доме. Какой смысл находиться здесь? Знакомство с истиной родительницей оказалось куда малоприятнее, чем ожидалось. Для дальнейшего плана Ноэля мать была не нужна, поэтому Кара не видела смысла в том, что все они осели именно в поместье Вельфор. Она охотнее бы вернулась в дом опасного директора или подставных родителей. Вот только ни там, ни там ее никто не ждал.

Скудная информация про отца, с барского плеча поведанная матерью, немного отогрела сердце. Хотя бы он был достойным человеком, даже несмотря на то, что явно страдал ворохом психических расстройств и был одержим идеей фикс излечить весь мир. Вилейн не стремилась рассказывать про него сверх необходимого. Вероятно, потому что и сама плохо знала отца своего ребенка, если учесть, как недолго длились их отношения.

Дар Фагуса Кара не унаследовала, а значит, страшные приливы силы в детстве являлись следствием порождения материнских способностей, о которых она также не желала ничего знать. А родительница и не торопилась рассказывать.

Каша, заварившаяся сама по себе, топила ее, кипя и булькая на сильном огне. Новоиспеченная Мораги ощущала себя заложницей ситуации, с которой не собиралась мириться по одной прихоти окружающих.

Сердце ёкнуло, когда в памяти всплыли слова матери о предпочтениях Молли. Все это время между ней и Лэем ничего не было. Мстительница солгала об их длительной связи, что не удивительно, ведь она всеми силами старалась уничтожить своего врага как морально, так и физически. Кара не винила ее, поскольку сама была уверена в том, что заслуживает всей этой ненависти, заслуживает наказания.

Упершись понурым взглядом в черные с повторяющимися узорами обои, Кара стояла у развилки коридоров и не знала, куда податься. Все в материнском жилище раздражало, ни одна комната не могла подарить душевное спокойствие.

Горничная со стопкой чистой одежды, вылетевшая из-за поворота, чуть не врезалась в хозяйскую дочь, но вовремя затормозила.

– Прошу прощения, госпожа Каранель! Мне следовало смотреть по сторонам, – девушка прижала вещи к груди и виновато склонила голову.

Простое коричневое платье обслуги с глухим воротом, длинными рукавами и белоснежным фартуком, колыхнулось и собралось тяжелыми складками у голеней.

– Майя! – Кара оживилась при виде отзывчивой служанки и дотронулась до подола, проводя ладонью по приятной ткани. – Спасибо за сарафан, подошел идеально.

– Я очень рада, что вы довольны, госпожа, – горничная расплылась в улыбке, забирая за ухо волосинку, выбившуюся из прически.

Уложенные на греческий манер локоны слегка растрепались от торопливости и суеты в ее движениях.

– Просто Кара, хорошо?

Обращение «Госпожа», так резавшее слух, добавляло еще больше раздражения к уже имеющемуся.

– Это непочтительно. Я не могу, извините, – девушка склонила голову еще ниже.

Кара обреченно вздохнула.

– Ты торопилась, не буду задерживать.

– Вернулась леди Сагири. Господин Изар отправил всех к ней, – смущенно объяснилась горничная, как будто оправдываясь за то, что вынуждена прервать беседу и вернуться к работе.

– Почему? Что случилось? Она в порядке? – хозяйская дочь встревоженно шагнула к служанке, требуя немедленных разъяснений.

– Похоже, что да… но…

В комнату Нилы Кара залетела вперед служанки и испуганно распахнула глаза.

Сплошь покрытая кровью девушка пыталась отделаться от толпы горничных, не позволяя к себе прикасаться.

– Мы не можем уйти. Даже не просите. Господин Изар приказал о вас позаботиться, – возразила одна из служанок на уверения Нилы о том, что помощь ей не нужна.

– Нила, что случилось?! – Кара пробралась вперед и ужаснулась ранам на ее теле.

– Все нормально, – как обычно невозмутимо ответила Нилен и вдруг шарахнулась в сторону, увидев в руках ближайшей горничной ножницы.

– В чем дело? – Кара перевела непонимающий взгляд с одной на другую.

– Леди Сагири не желает портить свою одежду. Но только так можно безболезненно освободиться от нее, не потревожив раны, – терпеливо пояснила служанка.

Светло-серая толстовка Нилен, покрытая пятнами засохшей крови, въевшейся в волокна так сильно, что не помогла бы даже химчистка, пестрила еще и рваными дырами на плече и рукавах. И все равно была дорога ее сердцу.

– Пусть режут, – вмешалась Кара, – Ноэль заказал тебе новую.

Ни один мускул от бессовестного дружеского вранья не дрогнул на ее лице. По-другому бы Нила не далась.

Подчиненная лорда встретила решительный взгляд Кары рассеянным смущением. Девушка тотчас же отняла руки от груди и раскинула в стороны, позволяя горничным сделать свое дело.

– Молара задержала меня в пути, – отозвалась Нила под хруст ткани под ножницами и, заметив, что хозяйская дочь запереживала, добавила. – Она в порядке. Я привезла ее сюда.

Кара не стала расспрашивать подробности и оставила утомленную дорогой девушку в заботливых руках служанок. Детали можно выяснить и у Ноэля.

После всего выпитого за обедом алкоголя мать отключилась на тихий час прямо в зоне отдыха обеденного зала, о чем деликатно сообщил ее личный слуга, когда Кара попыталась заглянуть внутрь. Казалось, мужчина как-то слишком рьяно охраняет покой госпожи и бережет даже от собственной дочери. Девушка меньше всего хотела потревожить древнее зло, поэтому поспешила убраться, пока родительница сама не проснулась и не возжелала продолжить задушевные беседы.

Найти Ноэля оказалось проблематично. Обойдя все знакомые места, где он мог бы быть, Кара остановилась у выходящего в сад панорамного окна, глядя на промозглую погоду. Дождь падал мелкими плевками, сбивая остатки буйства красок. Сочный зеленый газон и яркие цветочные клумбы поникли вместе с нахмурившимся небом.

В материнском гнезде со множеством лестниц, переходов и комнат при желании можно было затеряться. Обслуга жила в поместье вместе с хозяйкой, выезжая в город крайне редко. Все они, как оказалось, являлись представителями древнего сообщества, не обладающими даром взывать к крови предков. Ничего удивительно, если помнить о презрении матери к обычным людям, которые, по ее мнению, недостойны даже служить такой, как она. Поэтому вариант обыскать все имеющиеся комнаты отпал сразу. Не хотелось нарушать чужое личное пространство. К тому же, Ноэль по желанию мог переместиться в любую точку мира, хоть Нила и ругала его за это.

И телепорнуться до Макдональдса и обратно это в прошлый раз ему не помешало.

Бессмертный мог проводить время где угодно. Поэтому Кара оставила попытки с ним пересечься. Все равно что искать кота на складе коробок. Проще было ему позвонить, но номер остался в старом телефоне, и еще раз тревожить Нилу, выспрашивая его, она не стала. Слуги не видели, куда юноша отправился после того, как согнал к подчиненной целую толпу горничных. Собак тоже не видели, что странно, ведь если Нила здесь – должна была их привезти.

Может, ушли гулять?

Вторя ее мыслям, позади раздалось размеренное цоканье когтей о ламинат и тут же затихло.

Кара обернулась и встретилась взглядом со знакомой бело-коричневой мордой. Собака замерла, вглядываясь в девушку внимательными темно-карими глазами, и как только признала в ней знакомого человека, сорвалась навстречу, выпячивая язык и принимаясь радостно скакать вокруг.

Кара села на корточки, даже не сопротивляясь смертельному зализыванию, и запустила руки в густую шерсть, местами слипшуюся. С виду животное было здоровое и радостное. Похоже, это кровь Нилы. Если верить, что Молли она не тронула. Куда поместили мстительницу, узнать также не удалось. Никто из обслуги ничего не видел, или кое-кто велел им ничего не видеть.

– А где твоя сестричка? – спросила девушка, начесывая довольную хаски, которая и ухом не повела на ее вопрос. – Марс?

Животное повернуло голову и странно уставилось на нее, убирая язык и закрывая пасть.

– Нет? Ты Сникерс?

Казалось, после этого вопроса собака возмутилась еще больше.

– Ладно, извини, я вас не различаю, – Кара виновато потрепала ее по голове. – Где Ноэль?

Шоколадина вытаращилась, продолжая безмолвствовать.

– Изар? – девушка принялась перебирать варианты того, как еще можно было назвать юношу. – Хозяин?

Хаски, продолжая странно таращиться, даже отошла назад, не понимая, что от нее хотят.

– Шеф?

Заветное слово вмиг вернуло животному игривое настроение. Кара улыбалась, глядя, как собака беснуется и кружится вокруг нее.

Сразу понятно, кто воспитывал.

– Где шеф? Покажи!

Шеф оказался в ванной комнате на первом этаже в той части крыла, куда Кара еще не доходила, – с душевой лейкой в одной руке, второй старательно намывал питомца в джакузи.

Собака выглядела не то чтобы очень довольной, но сидела смирно, возмущенно косясь и ворча в его сторону. Хотя, судя по тому, что Ноэль был мокрый до нитки, а растрепанные волосы прилипли к лицу и шее – смирной она стала совсем недавно.

– Вот ты где. А ну залезай, – юноша махнул сырой рукой в сторону пришедших и на всякий случай уточнил, увидев, как Кара напряглась. – Не ты, Белоснежка. Втроем не поместитесь.

Девушка усмехнулась и прикрыла дверь.

– И окно закрой, – велел Ноэль. – Эта шерстяная лань не захотела мыться и сбежала как раз через него.

Пушистая котлета, насупившаяся при виде льющейся из лейки воды, на лань точно не походила.

Кара закрыла все возможные пути побега и прислонилась к подоконнику, с легкой улыбкой следя за тем, как друг пытается уговорить второго шибко несговорчивого питомца залезть в воду к первому.

– Как понять, кто из них кто?

– Та, что вредная и упрямая – Марс, – бессмертный кивнул на беглянку. – А попроще и с приветом – Сникерс.

Возмущенная честными хозяйскими характеристиками, Сникерс недовольно чихнула.

– Марс, залезай уже! Принцесса, давай помогай, раз пришла.

Спустя мучительных десять минут, вредная и упрямая животина с горем пополам была посажена в королевскую собачью купальню, а Кара вымокла так же сильно, как и Ноэль. Несмотря на то, что Сникерс уже помылась, вылезать отказалась, видимо, решив морально поддержать сестру.

Юноша торжественно вручил девушке лейку, принявшись намыливать порыкивающую вредину.

Кара сверлила взглядом так откровенно, что он вздохнул и повернул голову.

– Все с ней нормально, – ответил он на невысказанный вопрос довольно прохладным тоном.

– Что произошло? – девушка смутилась того, что друг угадал ход ее мыслей.

– Молара пыталась убить Нилен, чтобы ослабить меня и помешать нам забрать твой дар у Лэйрьена, – голос его холодел с каждой фразой все больше.

Каре стало неудобно от того, что она беспокоится о человеке, приходившимся теперь им всем врагом.

– Где она? Я могу с ней поговорить?

Ноэль выглядел раздраженным.

– И что ты ей скажешь? Извини, что убила твою сестру, я нечаянно?

Девушка оторопело уставилась в плещущуюся воду. Неприятная правда из его уст прозвучала очень жестоко и бессердечно.

Верно, мне нечего ей сказать.

– Можешь попытаться найти ее. Дом большой – как раз займет остаток дня, если тебе больше нечем заняться. Но поговорить вы не сможете.

Кара с тревогой воззрилась на юношу.

– Она спит. В легком анабиозе. И не проснется, пока я не решу ее пробудить, – бессмертный отобрал у девушки лейку, принявшись смывать собачий шампунь с плотной коричневой шерсти.

– Что ты намерен с ней делать?

– Еще не решил.

Ответ прозвучал так зловеще, что по спине побежали мурашки.

Он же не убьет ее?

– Ноэль, что мы здесь делаем? Теперь я обо всем знаю, и смысла оставаться в доме моей матери нет. Ты говорил, что я должна вернуть дар и исполнить предназначение, но никаких подвижек в эту сторону мы не делаем. А ведь тебе нужно именно это. Так почему? Чего ты ждешь? – Кара не смогла сдержать накопившихся сомнений и предположений.

Скверное расположение духа, в котором он пребывал, упало ниже плинтуса.

Юноша выпрямился, и Кара оцепенела под его тяжелым взглядом.

– А ты ожидала, что я принудительно все проверну? Заставлю отрабатывать материнский долг, ничего не объясняя и не дожидаясь, пока ты привыкнешь к новой реальности настолько, чтобы не поехать головой? Это можно устроить. Хоть прямо сейчас.

Трудно сказать, что ошарашило сильнее. Его агрессивный настрой или нелюбезный ответ. Объяснение казалось жестким и правдивыми, но стойкое ощущение, что ей что-то недоговаривают, не покидало.

Почему он так злится?

Девушка первой разорвала зрительный контакт, опуская взгляд в пол. Руки до боли сжали мокрый подол.

– Прошу прощения, что без спросу интересуюсь вашими планами… мой лорд, – бесцветно произнесла она, намеренно выделив голосом почтительное обращение.

Никак не среагировав, бессмертный отвернулся к ванне, продолжая дальше заниматься собаками. Кара собралась уйти, но вспомнила, что кое-что должна за свою мелкую ложь ранее.

– Закажи Ниле новую толстовку, – несколько более примирительным тоном попросила она, разворачиваясь к выходу.

– Уже.

Одно короткое слово прибило ее к полу. Девушка обернулась, окидывая хмурого и копошащегося в ванне с животными юношу осмысленным взглядом.

Картинка его с Нилой взаимоотношений вдруг явилась как откровение. Оба держали дистанцию и соблюдали субординацию, но проявляли друг к другу заботу и внимание, которые на первый взгляд можно было принять за обычное товарищеское участие.

Он специально отослал Нилу за собаками, чтобы она не застала момента их с Карой вынужденного сближения? Согнал к ней на помощь всех горничных, что встретил на пути, хотя это было излишне. Переживал, когда в поездке девушка задержалась чуть дольше ожидаемого. Заказал новую толстовку, так горячо ей любимую, чтобы она не грустила по поводу потери старой.

Все эти мелочи только сейчас одновременно срезонировали в уме. А сколько еще всего незамеченного осталось за кадром?

Он… любит ее?

Вынужденно заводить семью с одной, когда твое сердце принадлежит другой, а если с прерыванием круга перерождений не выйдет – наблюдать, как любимая постареет и умрет, а он возродится вновь и будет помнить о ней до скончания веков. А она, если останется с ним, не сможет продолжить свой род, и ветвь Сагири оборвется. Преданные слуги, шагающие с лордом через века, больше не смогут быть рядом с ним.

Оковы, удерживающие его, казались еще страшнее ее собственных.

Возможно, Изар просто оттягивал неизбежное, не желая приближать этот момент. Все вокруг чем-то жертвовали. Кара не была единственным заложником ситуации. В тюрьме судьбы заключены все они.

Накрытая волной грусти девушка застыла, глядя в никуда перед собой. Но печальное выражение лица внезапно смыло теплым душем, окатившим ее с ног до головы.

– Рука дрогнула, – Ноэль опустил лейку обратно в ванну, лукаво глядя, как на кафель с сарафана потекли тоненькие ручейки воды.

Вместо повторного неосторожного обнажения своих истинных чувств, Кара опустила ладонь в ванну и в ответ брызнула на друга грязной мыльной водой. Ему незачем знать, к каким выводам она пришла.

Марс одобрительно гавкнула.

Хозяйка поместья очнулась от глубокого беспокойного сна и с подозрением огляделась по сторонам. Какое-то внутреннее предостерегающее ощущение витало в окружающей атмосфере. Алкоголь отключил ее на несколько часов вместо планируемых пары минут. Прислуги поблизости не оказалось, все они покинули и кухню, и прилегающие комнаты, чтобы не тревожить ее сон, как и делали всегда. Но что-то было не так. Не как обычно.

Пахло свежепереклеенными обоями, краской, новым паркетом, а еще еле уловимой земляной сыростью. Как будто весь дом принялся сам собой обновляться. Без ее ведома.

Дойдя до ближайшей лестницы, ведущий на второй этаж, в конце коридора Вилейн заметила слугу с охапкой стройматериалов в руке, который тут же юркнул за поворот, только она взглянула на него.

– Что за…

Слуги разбегались как тараканы, едва завидев хозяйку. Всеобщее паническое мельтешение вокруг наводило тревогу.

– Рудольф! – громко позвала женщина, поднимаясь по лестнице и придерживая длинный серебристый подол. – Рудольф! Что за чертовщина происходит в моем доме?!

Второй этаж встретил ее рваными обоями и мусором непонятного происхождения, устилающим пол в холле.

Вилейн вытаращилась на дорожку из белых рваных кусков, ведущую прямиком в гостиный зал. Уже на подходе слышались странные неразборчивые звуки, ничего хорошего не предвещающие. Сердце замерло в ожидании страшной картины за дверями.

Хозяйка особняка толкнула дверь и застыла, оторопело уставившись на сапфировый диван, превратившийся в бесформенное месиво. Изодранная в клочья бархатная обивка белела раскиданными повсюду кусками наполнителя.

Потеряв дар речи, а заодно и отъехавшую челюсть, женщина ошеломленно шагнула в гостиную, уставившись на собак, занырнувших головами в недра некогда мягких и красивых сидений и продолжающих вытаскивать внутренности несчастной мебели.

Рудольф, белее мела стоящий поодаль, отнял руку от лица и побледнел еще сильнее, но ничего кроме междометий выдавить не смог.

Вилейн сделала еще шаг. Шерстяные убийцы имущества перестали копошиться в наполнителе и подняли коричневые морды.

– Это… это что такое? – сдавленно прошептала женщина, потрясенно озираясь по сторонам.

Совершенный. Изысканный. Один из любимых предметов интерьера. Единственный в своем роде, созданный на заказ. Уничтожен. Полностью и безвозвратно.

– Мой… прекрасный диванчик… – женщина поджала губы и прослезилась. – Что эта проклятая живность здесь делает?!

Ее гневный окрик означал только одно: если немедленного ответа не последует – мужчина разделит участь пострадавшей мебели.

– Это питомцы лорда, госпожа Вельфор, – умирающим тоном отозвался слуга и снова закрыл лицо ладонью.

На миг воцарилось гробовое молчание. Даже собаки притихли, наблюдая за реакцией хозяйки особняка.

– Какие… чудесные создания, – Вилейн скрипнула зубами и натянуто улыбнулась, переводя взгляд с одного ошейника на другой.

«Сникерс» и «Марс» – гласили надписи.

Такого элитного шоколада у нее действительно не имелось в коллекции.

– Госпожа! – залетевшая в гостиную служанка с квадратными глазами, затормозила рядом с хозяйкой, чуть не поскользнувшись на раскиданном наполнителе.

– Боже, ну что еще? – огрызнулась женщина, поворачиваясь к взъерошенной девушке.

– К вам гость, госпожа.

Услышав имя неожиданного посетителя, Вилейн мигом забыла и о собаках, и о диване. Губы ее изогнулись в ехидной улыбке.

– Проводи его в мой кабинет, остальных я приведу сама.

Помрачневшая Кара следовала за матерью, болтающей что-то о необходимости появляться в высшем свете. Древнем, естественно. И сегодняшний гость, как нельзя кстати, подходил для того, чтобы начать, ведь когда-то дочери придется взять под свое крыло целый клан Мораги, который отец так беспечно забросил. Это все, конечно, материнские наивные фантазии, ведь Кара не собиралась принимать никакого участия в клановых делах. Она без раздумий отказалась бы и от этой встречи, если бы не Ноэль, благосклонно решивший принять участие в разговоре с таинственным гостем.

Девушку, очень срочно и не особо спрашивая ее мнения, вырядили в очередное тесное платье, на этот раз короткое и соблазнительно повторяющее формы. Сарафан Майи отправился в стирку после купания шоколадин, а блузку и штаны, в которые она была одета, когда впервые попала в поместье Вельфор, как оказалось, выкинули под предлогом невозможности отстирать кровь и грязь. Каким образом от мусорной корзины уцелело ее старое пальто – оставалось только догадываться.

Интерьер материнского кабинета неожиданно оказался в бежевых оттенках вместо похоронных. Похоже, даже ведьминской душе Вилейн Вельфор порой хотелось очутиться на светлой стороне.

Посреди просторной комнаты, на коленях и опустив голову и руки в пол, растянулся мужчина в сером костюме. Седина в темных волосах и жилистые руки выдавали в нем человека в возрасте. Напротив незнакомца, на диване у окна, расслабленно закинув ногу на ногу, сидел Ноэль и буравил преклонившего колени молчаливым взглядом. Завидев Кару, он похлопал ладонью рядом с собой, приглашая ее сесть.

Безрезультатно попытавшись натянуть короткий подол пониже, девушка скованно прошествовала к дивану и опустилась рядом с другом. Мать вальяжно пристроилась в кресле поодаль, отвернув его от большого письменного стола.

Очередной почитатель лорда?

Глядя на согнувшегося мужчину Кара гадала, кем он может быть. Гость молчал и не шевелился, пребывая в напряженном безмолвии.

Ноэль вдохнул, закидывая руку Каре на плечо.

– Долго мне еще ждать, пока ты разродишься речью? – со скучающим видом бросил он мужчине. – У молодых, знаешь ли, дел невпроворот.

Кара смутилась, додумав, какие дела могли иметься в виду.

– Мой лорд, – раскатистый голос мужчины зазвучал слишком громко в тишине. – Госпожа Вельфор. Госпожа… – он распрямил спину, укладывая ладони на колени, – Мораги.

Суровое лицо и холодное золото глаз отдали тяжестью в сердце.

– Роланд Риман. К вашим услугам, – мужчина отвел взгляд и вновь поклонился в пол.

Черты Лэя были несколько мягче отцовских, но похожая строгость и жесткость облика угадывалась безошибочно.

Зачем он здесь? Пришел меня обвинять?

Почувствовав, как девушка напряглась, Ноэль подтянул ее ближе к себе.

– Роланд, не смеши меня. Мы в каком веке живем? К каким еще услугам? – прыснул бессмертный.

– Мой лорд, так говорят, когда… – поспешил мужчина объяснить прописные истины.

– Когда подлизываются, да, я в курсе, – перебил его юноша.

Сбитый с толку мужчину захлопнул рот и повернул голову к Вилейн в поисках поддержки. Но та лишь одарила его высокомерной улыбкой.

– Я согласился на эту встречу, – продолжил Ноэль, – только потому что твой сын навредил моей женщине. И мы, вроде как, связаны этим, хоть я и не особо рад.

– Я понимаю, что не достоин вашего снисхождения. Благодарю вас за то, что предоставили мне шанс…

Ноэль закатил глаза и шумно выдохнул.

– Ты меня утомил. Оставь словоблудие и любезности. Зачем явился?

Отец Лэя решительно воззрился на Кару. Она пыталась разглядеть в его глазах ненависть к себе, но там присутствовал лишь стыд и глубочайшее чувство вины. Осознание, что к Марии он относился так же, как и все остальные, отозвалось гневом в душе. Однако мужчина интерпретировал ее реакцию как проявление горечи из-за утраченного дара.

– Мой лорд. Госпожа Вельфор, госпожа Мораги, – мужчина обвел присутствующих почтительным взглядом, дольше всех задержавшись на Каре. – То, что натворил мой сын – непростительно. Я не стану его защищать. И с радостью отдам его под ваш суд.

Девушке хотелось кричать. Кричать, что Лэй правильно сделал, забрав из нее эту дрянь. Но она молчала, стиснув зубы.

– Это похвально, наверное… – Ноэль с задумчивым видом накрыл ладонью сжавшуюся в кулак руку девушки. – Но родитель ты отвратительный.

Мужчина открыл рот и замялся, ожидая явно другой реакции.

– Уверяю вас, мой лорд, я сделал все, чтобы Лэйрьен был воспитан с должным почтением к ценностям нашего рода. Но он предал мое доверие. Я отказываюсь от такого сына.

Кара задрожала, сжимая в руке ладонь юноши.

Это что, шутка? Они все спятили?

Зверская бессердечность окружающих оглушала. В ушах звенело от сдерживаемой ярости. Теперь она явственно прочувствовала все то презрение, что Ноэль питал к своим сородичам.

– Со своей стороны я обязуюсь предоставить любую компенсацию, какую только леди пожелает. – Риман старший взглянул на Кару и почтительно склонил голову. – Можете забрать все, чем я владею.

– Мы с тобой обсудим это позже, Роланд, – высокомерно изрекла Вилейн, довольно глядя на дочь, сидящую в обнимку с лордом.

Кара подалась к Ноэлю, шепнув ему на ухо, что уходит.

Мать с отцом Лэя напряглись, с тревожным интересом следя за молодыми.

Помня о своей маске покорности воле лорда, девушка смиренно ждала его разрешения, однако глаза ее метали такие искры, что сожгли бы его с потрохами, вздумай он отказать.

Для вида поразмыслив над ее просьбой, мгновение спустя Ноэль с покровительственным видом кивнул.

Кара не собиралась обмениваться любезностями с черствым человеком, разорвавшим родственные узы в угоду идиотским законам древнего общества, как и терпеть его присутствие.

Пусть подавится всем, чем владеет.

Кара бережно заключила руку юноши в ладони, запечатлела театральный поцелуй горячей благодарности и направилась прочь, подальше от этого цирка абсурда, лицемерия и злобы.

Ближе к ночи Нилен, отдохнувшая и порозовевшая, заглянула в спальню шефа спросить, не нужно ли ему что-нибудь перед сном. Бархатный нежно-розовый халат в пол, в который горничные одели ее вместо неудобной сейчас пижамы из майки и шорт, скрывал множество повязок на теле.

Изар сидел на кровати, устало потирая лоб.

– Я пропустила встречу с Роландом, – заметила она, как только он отказался от чего бы то ни было.

– Нечего там и делать было. Принесла нелегкая этого Римана. Только его еще не хватало, – бессмертный недовольно цыкнул и принялся разминать плечи.

– Что думаете насчет него?

– Такой же замечательный родитель, как и Вилейн. Кретин и стервятник. Озабочен только своей шкурой, – юноша сердито выдохнул и устремил взор на подчиненную. – Ненавижу все эти терки.

Девушка отвела глаза, чувствуя вину за неприятную тему, которую подняла.

– Только что я была у Кары. Она сказала, что ушла почти сразу же.

– Она успокоилась?

– Да. Девочки сегодня решили спать с ней.

– Хорошо.

Нилен пожелала доброй ночи и развернулась к выходу покинуть господскую спальню, но Изар остановил ее, удержав за запястье. Тьма, клубившаяся в его глазах, заставила девушку вздрогнуть. Холодок побежал по позвоночнику, вторя вопящим об угрозе органам чувств.

– С этих пор ты будешь ставить свою жизнь превыше всех прочих, – он говорил, не повышая голоса, но тревога завладевала ей все явственней. – Поняла?

Нила застыла, не в силах проронить ни слова. Таким прежде босса она никогда не видела. Девушка с трудом удерживала тело от дрожи – неожиданной реакции на силу исходящей от него опасности. От подавляющей и сминающей все вокруг ауры, почти физически осязаемой. Воздух будто превратился в тягучий кисель, сдавив грудную клетку.

– Сначала ты. А потом все остальные, – голос лорда стал тише, но тверже, а пальцы ощутимее сжали девичье запястье. – Поняла меня?

– Но как же Каранель Мораги? – растерялась Нила. – Ее жизнь для вас ценна.

– Она – только моя забота, – отрезал бессмертный.

– Как пожелаете, – выдохнула Нилен, опуская глаза. – Но… ваша жизнь для меня всегда будет прежде всего.

Она не могла согласиться на то, что он пытался вменить ей заботу только о себе самой. Даже под страхом смерти. Даже под прицелом его разгорающегося недовольства. Чтобы ни случилось, в первую очередь она будет защищать его.

Не отпуская ее руки, Изар неторопливо поднялся с кровати и шагнул вперед. Кроткая и послушная подчиненная превращалась в сущую упрямицу, когда речь заходила о нем. Это неимоверно выводило из себя.

– Мои бесконечные жизни не стоят того, чтобы их берегли, – еще чуть-чуть и пространство бы задребезжало, отзываясь на гнев, поднимающийся из глубин его существа.

– Вам нужно сохранить текущую жизнь и остаться при этом в сознании. Ведь другой возможности продолжить род может и не представиться. Если вы израсходуете сверх лимита своих сил для этого тела, то впадете в кому до вашего очередного совершеннолетия, а потом просто умрете, как уже было однажды.

– Прекращай размышлять, – отрезал бессмертный. – Это приказ.

– Не могу следовать ему, – тихо отозвалась девушка. – Прошу прощения.

Изар бережно провел тыльной стороной кисти по краю пластыря на шее девушки. Буря зарождалась прямо перед ней, готовая поглотить за неповиновение.

Скулы бессмертного дрогнули, а глаза угрожающе сузились. Преданность, пропитавшая саму суть Сагири, во всей красе сейчас предстала перед ним, но причина такого поведения Нилен лежала глубже, и это ему было прекрасно известно.

Возмущенный и распаленный отказом исполнять его волю юноша скользнул рукой по девичьей талии и приблизился, приподнимая ее подбородок и вынуждая взглянуть на себя. Гипнотическая тьма жестоких глаз босса отзывалась трепетом в ее сердце, бесконечной теплотой и нежностью.

Как же бесит эта упрямая дева. Неимоверно раздражает. Уже давно он запретил себе любить. Не желая оставлять позади частички своего сердца, от которого и так уже ничего не осталось.

Бессмертный наклонился, неспешно касаясь девичьих губ своими. Опасаясь причинить боль неосторожными движениями, он держал Нилен в руках точно хрупкую вазу, что могла рассыпаться в любой миг. Вздрогнув от неожиданного, но долгожданного и желанного поцелуя, она неуверенно шевельнулась в его руках.

Контроль, что он поддерживал все это время, пал. Стены неприступности рухнули, а выдержка растворилась, будто ее никогда и не существовало.

Тонкий халат соскользнул к ногам, открыв взору лорда шелковистую кожу, испещренную белыми квадратами пластырей, что скрывали свежие раны. Крепкие мышцы, плавные изгибы, пышные округлости – он обводил взглядом влекущее бархатистое тело, но дотрагиваться не смел. Не желал, чтобы его руки принесли даже малейшие муки. Увечья вскоре заживут, но сейчас они доставляют девушке значительные неудобства.

Смиряясь с застилающим разум желанием, что нельзя удовлетворить, Изар сжал в ладонях кончики ее пальцев и с тяжелым вздохом закрыл глаза, прислоняясь лбом к ее лбу. Трескучее пламя человеческих страстей, неожиданно занявшееся в сердце, мучительно точило его. Наследнице рода Сагири удалось подобрать ключ к его душе, хоть сделала она это и неосознанно.

Бессмертный знал: сейчас в глазах Нилен сосредоточено столько любви и преданности, что затопят его, стоит лишь только заглянуть в них.

Нет. Подчиненная заслужила отдых, а не домогательства с его стороны.

Все также не глядя девушке в глаза, юноша отстранился, отпустил ее и потянулся за халатом, что ранее так бесцеремонно стянул.

Не дав лорду наклониться, Нила придвинулась ближе, неторопливо запуская ладони ему под футболку. Изар весьма резко остановил ее руки и предостерегающе прищурился, но девушка проигнорировала его напускную строгость и мягко, но настойчиво продолжила. Она понимала причину, из-за которой он собирался отказать. Но ее жажда была так же сильна, как и его. Лорд, наконец-то, проявил интерес. Она ему нужна. Нилен было плевать на свое не особо располагающее сейчас к близости физическое состояние. Из-за такой мелочи она не собиралась лишать его удовольствия. Как и себя. Футболка отправилась на пол к халату.

С вынужденной обреченностью юноша наблюдал, как руки подчиненной спустились вниз, принявшись освобождать его от джинс. Огонь, плавящий разум и тело, разгорелся до невероятной силы. Но это не заставит его крепко сжать ее в объятиях, как бы ему ни хотелось. Не заставит причинить ей боль.

Девушка надавила ему рукой на грудь, вынуждая отступить к кровати. Он неохотно подчинился и опустился на белоснежное одеяло. Тонкий аромат диких цветов, исходящий от недавно перестеленного белья, дурманил еще сильнее.

Встав коленями по обе стороны от юноши, Нила возвысилась над ним и потянулась к его правой руке. Бережно заключила в свои ладони, приблизила к губам и, не отрывая от лорда влюбленных глаз, запечатлела на его кисти проникновенный поцелуй. Долгий. Нестерпимо жгучий. Румянец на ее щеках потерялся в молочно-клубничных прядях, спадающих на лицо.

– Вы – моё всё.

Она медленно прижала его руки к простыням и опустила бедра вниз.

От протяжного стона девушки и невозможности прикоснуться к ней, сердце бессмертного заколотилось так, что готово было проломить ребра.