Кровавый плен 2

Глава 7. Неспадающие оковы

Слова, что Ноэль произнес, и тепло его тела согревали. Один из немногих, чье мнение ей действительно важно, не считает ее монстром. Не считает, что она заслужила смерти. Кара мысленно благодарила его за это, хотя сама и думала иначе. Настоящая личность Ноэля Коннела так до конца и не раскрылась, но то, кто он на самом деле – совершенно не важно. Сейчас он – это он. Друг.

Окутанная спокойствием девушка, наконец, расслабилась в его руках. Кожаные браслеты соскользнули к запястью, когда он вытянул в сторону длинную черную прядь, пропуская меж тонких бледных пальцев, и неспешно выпустил. Шелковистые волосы рассыпались по одеялам, отливая закатной дымкой.

Молчание избавляло от необходимости обнажать свою неустойчивую к тяжелым невзгодам психику. То был краткий миг передышки от тревог. Затишье перед необходимостью окунуться в неотвратимую историю прошлого. В один день забытая жизнь вдруг настигла и разбила душу на части. Кара не стремилась принимать ее, всеми силами сопротивляясь предопределенному исходу. К сожалению, этому миру принадлежат все, кто теперь окружает ее. И те, кто пострадал из-за нее. Поэтому она обязана взять себя в руки и разобраться в происходящем.

– Ты не подпускаешь к себе мать. Почему? – тыльной стороной кисти юноша ласково, едва касаясь кожи, погладил обескровленную девичью щеку.

Кара не знала эту женщину, но подсознательно винила. За то, что подарила жизнь такой, как она. Как будто Вилейн Вельфор была повинна в смерти Марии не меньше ее самой. Девушка стыдилась подобных эгоистичных мыслей. Перекладывание ответственности не решит проблем. Но пока это единственное, на что она могла опереться, куда могла приложить гнев, сжигающий ее сердце.

– Я… не доверяю ей, – отозвалась Кара спустя напряженные минуты тишины.

Это была правда. Казалось, веры нет никому. Даже себе. Всюду царствовали ложь и обман.

– Тогда и я пооткровенничаю, – голос друга звучал спокойно и мягко, без обычного едкого сарказма. – Меня трясет от пребывания в этом доме. Но я терплю, потому что она – твоя семья. Дай ей шанс сблизиться.

Он здесь только ради меня?

– Ноэль, ты сказал, я… нужна тебе. Для чего?

Что такого важного в ней, из-за чего ее стоило спасти? Чем так ценна ее жизнь?

Юноша с досадой вздохнул и опустился на спину, явно не желая поворачивать разговор в предложенное русло.

– Еще столько всего тебе нужно уяснить, прежде чем узнать это. Ты начала расспросы с конца.

– Скажи мне, – Кара приподнялась на локтях, с мольбой заглядывая ему в глаза. – Прошу.

Усталость от бесконечных замалчиваний отнимала последние силы.

Ноэль подложил руку под голову и хитро сощурился.

– Скажу, если поцелуешь.

Ироничный тон, вернувшийся в его речь, неожиданно выбил девушку из траурного настроения. Кара опешила, не понимая, как реагировать. Шутит он или говорит серьезно.

– Я устал за тобой бегать. Давай сама, – поторопил он, поманив ее пальцем.

Бегать?!

В памяти всколыхнулось несколько неудавшихся попыток заигрываний с его стороны. Неудавшихся... или намеренно не доведенных до конца?

Не разглядев в ней сиюминутного порыва страсти или хотя бы слабого энтузиазма, юноша возмущенно цыкнул.

– Я, между прочим, жизнь тебе спас. Неужели не заслуживаю даже малюсенького поцелуйчика?

Девушка залилась слабым румянцем. Ноэль отпустил довольный смешок и потрепал ее за порозовевшую щеку.

– Шучу. Выдохни, принцесса, – а когда она заметно успокоилась, добавил. – Может, позже.

Кара никогда не рассматривала его в таком качестве, поэтому чувствовала себя очень неудобно. Он, конечно, весьма хорош собой, но всегда воспринимался ею добрым товарищем, а не потенциальным партнером. Не отдайся она на волю чувств к другому, возможно, могла бы ощутить и что-то большее. Могла бы, но… Девушка одернула себя от неуместных мыслей. Сколько судеб сломлено, сколько жизней искалечено. По ее вине. Сколько ненависти и злобы она породила. Не время думать о делах сердечных.

Усмотрев вопрос в ее взгляде, Ноэль покачал головой.

– Ты мне нужна, – только и сказал он. И на всякий случай уточнил. – Живая. Спускайся к ужину. Там и поговорим. Если, конечно… не хочешь заняться чем-то более интересным, – юноша развернулся и, упираясь ладонями по обеим сторонам от девушки, в ожидании склонился над ней.

Кара нырнула под одеяло, прячась от его нахального взгляда, порождающего весьма странные эмоции. Она до сих пор не могла понять, шутит он или нет, а проверять не особо хотелось.

Звонкий раскат хохота вмиг рассеял потрескивающее в комнате напряжение.

Ноэль рывком поднялся с кровати и лениво потянулся, блуждая уставшим взглядом по полыхающему горизонту. Девушка шевельнулась, украдкой подглядывая за ним из-под груды подушек, и отметила, что без плаща он выглядит еще стройнее и моложе. И… безобиднее. Особенно, когда никого не убивает и не курит.

– Через час будь готова. Проигнорируешь – я лично явлюсь за тобой. И уже не буду таким лапочкой, – конец фразы прозвучал неожиданно зловеще.

Малейшее изменение в интонации – и по спине забегали мурашки. Он опасен – это она уже уяснила. Но насколько опасен конкретно для нее?

Кара все еще не чувствовала внутренних сил на то, чтобы сию минуту воспрянуть духом. Но ей нужны ответы. Тревожное предчувствие подсказывало: к тому, что она намеревалась услышать, вероятно, подготовиться нельзя никак. Ни за неделю, ни за месяц. Смысла оттягивать нет. Ноэль прав. Лэй сохранил ей жизнь не для того, чтобы она бессмысленно утопила душу в страданиях. Самое меньшее, что можно сейчас сделать – прекратить упиваться жалостью к себе и взять ответственность за свои действия. Тем более что худшие вести, как ей казалось, уже позади.

Кара разглядывала свое одеяние в огромное кристально чистое зеркало – метра три высотой и шириной ничуть не меньше. Отделанное по краям золотыми узорами – извивающимися лозами с нераскрытыми бутонами роз на них, зеркало сияло, отражая рассеянный свет высоких люстр. Длинные узкие лампочки напоминали горящие свечи, вьющиеся одна ниже другой по закручивающемуся основанию.

Нежное струящееся платье, переходящее градиентом от белого – с ворота, до темно-серого цвета на подоле, сверкало мелкими алмазными россыпями на груди и предплечьях. Кара неуверенно поправила рукава, натягивая ниже на запястья. Серые замшевые туфли на невысоком каблуке скрывались под длинным до пят подолом.

Платье ощущалось неуютным, сковывающим движения. Слишком элегантным и величественным для нее. Прожив всю жизнь в обычной семье, она ни разу не касалась подобного великолепия. И даже короткое погружение в обстановку элитной академии не смогло поменять ее мироощущение. Окружающая роскошь казалась чужой и далекой. Волосы, бережно расчесанные и аккуратно уложенные, ниспадали черными волнами по спине, прихваченные на затылке драгоценной заколкой.

Оттенок наряда мать выбрала не случайно – под цвет ее грозовых глаз, блестевших сейчас под тяжестью тревог и печалей. На фоне просторного роскошного зала в атмосфере великолепия и богатства в отражении она видела лишь сломленную девушку, прожившую десять лет жизни в неведении своей истинной сущности. И никакое великолепное одеяние не могло этого сокрыть.

Повязку с ладони Кара сняла. Порез почти полностью затянулся, оставив лишь бледный след, который вскоре так же исчезнет, будто раны и вовсе не было. Ускоренная регенерация, ранее воспринимающаяся девушкой как нечто особенное и чудодейственное, оказалась следствием ее принадлежности к древнему роду.

Горничная, помогающая ей одеваться, болтала много, но ничего, что могло быть полезно, Кара не услышала. Служанка растворилась сразу, как только удостоверилась, что каждая деталь в облике хозяйской дочери безупречна и она готова к ужину.

– Кара…нель Вельфор, – произнесла она тихо, вглядываясь в бледное изможденное лицо.

Знание, что вся ее жизнь до этого момента была построена на лжи, и что на самом деле она – одна из немногих детей древней крови, давалось нелегко.

«А еще я – убийца», – напомнила она себе.

Из потока дурных мыслей девушку вывел стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, мать элегантно вплыла в комнату, и лицо ее озарила довольная улыбка. Женщина обошла дочь кругом, любуясь ей точно манекеном на витрине и бережно прикасаясь к волосам, рукавам и подолу.

– Ты – восхитительна, дитя мое.

Я – отвратительна.

Мир одномоментно перевернулся с ног на голову. Даже сейчас, в доме настоящей матери, Кара не чувствовала себя в безопасности. Все вокруг – чужие люди. И даже если когда-то она и знала их – этот фрагмент памяти утрачен вместе с силой, отнятой у нее Лэем.

– Господин Изар будет доволен, – Вилейн будто разговаривала сама с собой.

«Господин Изар», которого Кара знала как сына министра внутренних дел и студента третьего курса академии Кейтана, являлся какой-то особо важной персоной. «Ваш лорд» – так назвала его Нила. Но что это значит, оставалось только догадываться.

– У нас еще есть время. Идем, дорогая, хочу тебе кое-что показать, – мать бережно взяла дочь под руку и увлекла за собой по темным холлам.

Каждый уголок поместья Вельфор отдавал мрачной готичностью. В античной мебели, цветах, формах. Хозяйка дома и сама выглядела соответствующе. Насыщенные глубокие тона одежды, всегда безупречная прическа и ненарушаемая грациозность движений – одно плавно перетекающее в другое. Рядом с ней Кара ощущала себя неуклюжим медвежонком, запинающимся каблуками даже за ровный пол.

Вилейн довела ее до темной резной двери, такой же, как и все остальные, выходящие в петляющие коридоры, и неторопливо отворила. Убранство комнаты оказалось под стать общему стилю особняка, разве что чуть светлее. И только по многочисленным игрушкам, аккуратно расставленным на высокой кровати с балдахином и небольшом туалетном столике справа у стены, Кара догадалась, что это детская. Мертвая и безжизненная. Ничто не указывало на дух жившего здесь когда-то ребенка, будто мрачность и строгость местной атмосферы поддерживали железную дисциплину ничуть не хуже родительской строгости, отбивая охоту на разного рода шалости, вроде рисования на стенах.

Это... моя комната?

Неужели она проводила время здесь? От одного лишь взгляда на тени, пролегающие меж предметов интерьера, кожу укололо мурашками. Девушка смотрела по сторонам, но ни к чему не прикасалась, сторонясь окружающей обстановки, как будто любая вещь могла вернуть ей страшную силу, что отняла жизнь Марии. Хотелось немедленно уйти.

– Что-нибудь вспоминается, дорогая?

От надежды, сквозившей в голосе матери, стало мучительно больно. Вспоминать ничего и не хотелось.

– Нет, – выдохнула Кара. – Ничего.

Зияющая дыра на месте прошлого. Ничто в детской не всколыхнуло даже малейшие эмоции. Будто все это принадлежало кому-то другому.

– Не страшно, – женщина подошла к дочери и приобняла ее за плечи, стараясь не помять роскошное платье, и принялась мечтательно гладить ее по волосам. – Ты все вспомнишь, как только мы вернем твою силу. Вспомнишь, как нам было хорошо вдвоем.

Ее можно вернуть?

– Я не собираюсь ничего возвращать! Она мне не нужна! – Кара настойчиво высвободилась из материнских рук и отступила.

Вилейн терпеливо вздохнула, воззрившись на нее как на глупого ребенка, который не понимает, о чем говорит.

– Милая, не волнуйся так. И не бойся. Все будет хорошо.

Ни за что. Она никогда не вернет этот дьявольский дар, погубивший другого человека. И если мать считает иначе – придется ее огорчить.

– Дорогая… – Вилейн шагнула ближе, поправляя непослушный локон, выбившийся из прически дочери, – каков характер ваших отношений с господином Изаром? – мягко поинтересовалась она.

Кара на миг растерялась. Мать говорила так благоговейно, что девушка лишний раз удостоверилась в его значимости среди окружающих. Она и сама понятия не имела, что за отношения у них с Ноэлем. Предположительно, дружеские, но все равно весьма странные даже для такого определения.

Разговор не продолжился, потому как подошло время ужина. Расспросы и разногласия оказались задвинуты в дальний ящик до лучших времен. Личный слуга матери, статный мужчина непримечательной внешности, встал по струнке, сцепив руки в замок за спиной и почтительно поклонился. Кажется, Рудольф. Кара подавила улыбку, вспомнив, что так же зовут олененка из детского мультика.

– Миледи, прошу к ужину.

Большая столовая, больше напоминающая ресторанный зал, сверкала ослепительной чистотой. Много света и теплые тона разбавляли привычную мрачность дома. Имелись даже две серые колонны по обеим сторонам от длинного стола, подпирающие высокий потолок – вероятно, больше для красоты, чем для необходимости. Кара невольно сравнила материнский дом – сумрачный и помпезный, и жилище директора – светлое и современное. В доме Лэя было приятно находиться, чего нельзя сказать о родовом гнезде. Девушка тут же одернула себя, запрещая мыслям о нем бесконтрольно блуждать в сознании.

За искусно сервированным столом, прикрыв веки и находясь словно в медитации, сидела глава клана Сагири. Поравнявшись с ней, Кара уловила тяжелую музыку, доносившуюся из наушников. Жесткий металл никак не сочетался с умиротворением на ее кукольном лице. Только они с матерью коснулись стульев и сели напротив, Нилен открыла глаза и вынула наушники.

– Где господин Изар? – озадаченно спросила Вилейн, жестом приказывая официанту, смирно стоящему у входа на кухню, подавать блюда.

– Он мне не докладывает, – сухо отозвалась девушка, внимательно изучая новую одежду Кары. Тон у нее был такой, будто хозяйка дома спросила полнейшую глупость.

Кара заерзала на стуле, смущенная неприкрытым вниманием всегда холодной и отстраненной блондинки.

– Красивое платье, – заключила Нила спустя минуту пристального разглядывания всех элементов образа девушки.

Расправляя на коленях салфетку, Вилейн довольно улыбнулась, а Каре захотелось тотчас же переодеться. Слишком непривычным ощущалось для нее подобное одеяние.

– Конечно, красивое, – фыркнула женщина, – это же… – название бренда утонуло в неожиданном грохоте.

С ноги распахнув двери в зал, с хрустящими пакетами на руках вошел Ноэль. Мотая головой и пытаясь сдуть с лица белоснежные волосины, выбившиеся из небрежного пучка на затылке, он шагал к столу, кидая на присутствующих ехидные взгляды. Официанты уже принялись подносить горячие блюда, заполнявшие помещение необыкновенными запахами.

– Ну что за скукотища, – юноша сморщился, глядя на креветок в остром соусе. – Уберите это. Я добыл кое-что получше.

Плюхнувшись на стул рядом с Нилой, он принялся расставлять пакеты перед собой и сосредоточенно копошиться в них. Выудив самый большой сэндвич, Ноэль с милейшей улыбкой поставил его на бок и толкнул от себя. Булка докатилась до главы клана Вельфор и, упав плашмя, остановилась неподалеку от ее руки. Скептически окинув взглядом пакеты, полные фастфуда, Вилейн поджала губы.

– А сколько здесь калорий? – она взяла кругляш двумя пальцами, подозрительно косясь на него.

– Это диетические партия бургеров, – заверил юноша. – Специально для тебя.

– Мне лестно, что вы обо мне подумали, господин, – женщина натянуто улыбнулась, явно не веря ни единому его слову, но выбора особо не было. – Кола, полагаю, также диетическая?

– А то.

Женщина тяжело вздохнула и, принявшись распаковывать двойной диетический Биг Мак, велела официантам убрать все, что уже успели вынести. Хруст упаковочной бумаги заставил одного из официантов невольно облизнуться. Ноэль заметил и кинул ему вдогонку такой же кругляш, что прикатился Вилейн.

– Замечательно, – изрекла она, – прекрасная трапеза.

– Пища богов, – отозвался юноша, занятый раздачей внеплановых угощений.

Кара поймала себя, что улыбается, глядя на то, как Ноэль с совершенно серьезным видом раскладывает подле каждого одинаковый набор – гамбургер, газировку, картошку, соус и хрустящий пирожок. Расставляет их в одинаковой последовательности и поправляет, чтобы все стояло ровно, по фэншую. Он перехватил ее взгляд и подмигнул.

Совершенно неожиданно, но обычная булка из привычной жизни обрадовала ее. Связь с прежним миром, простым и понятным, пришлась сейчас как нельзя кстати. Кара сжала бургер, скрывая дрожь в руке.

– Милая, не волнуйся, – прокомментировала мать, уловив, как дочь напряглась. – Это диетическая пища.

Юноша подтвердил ее слова активными кивками. Он прекрасно понимал причину того, почему Кара расчувствовалась, но потешаться над Вилейн доставляло невероятное удовольствие.

Как только Нилен поставила на стол пустой стакан, Ноэль повернул голову, торопясь побыстрее прожевать уже откусанный кусок.

– Привези шоколадин, – велел он с набитым ртом. – Я, конечно, могу и сам сгонять туда-сюда, но…

– Пользоваться пространственным перемещением по таким пустякам – безрассудство. Я займусь этим, – девушка тотчас же поднялась со стула, направившись к выходу.

– Господин, – вклинилась хозяйка дома, – у меня имеется целая коллекция шоколада. От самых лучших производителей со всех точек земли. Можете угоститься любым, какой вам понравится.

– Тот, за которым я посылаю – элитный сорт. Коллекционный. У тебя такого нет, – отрезал он.

Кара изо всех сил старалась не улыбаться. Мать весьма своеобразно интерпретировала все ее реакции, поэтому девушка старалась не выказывать в ее присутствии неоднозначных эмоций.

Как только Нила ушла, юноша откинулся на спинку стула, устремляя на женщин нетерпеливый взгляд.

– А теперь о делах. Давайте уже побыстрее покончим с этим. Сколько можно тянуть.

Вилейн говорила, а Ноэль молчал, изредка поправляя те моменты, которые, по его мнению, она сообщала недостаточно прямо и четко, стараясь сгладить острые углы и сделать повествование мягче, уводя его в сторону. С каждым новым витком истории Кара бледнела все больше.

Некогда род древней знати насчитывал десятки кланов. Одаренные магией крови люди невидимой рукой направляли мир в нужное им русло. Не раскрывая себя и оставаясь в тени. Дар, однажды проявившийся в мире, положил начало новому обществу, единой семье, единому роду.

Эволюция, начавшаяся с первых, в ком зародились семена дара, жестоко их деформировала, подстраивала под себя, искала пути выхода – пути наилучшего проявления себя. Ожесточала сердца и калечила тела, пока не сформировала идеальное соотношение себя и всего человеческого, что есть в душах людей.

И был среди первых один, в ком сосредоточие мощи оказалось столь велико, что не привязало его к крови рода, никак не изменило и не исказило. Конечность бытия души миновала его. По праву исключительных способностей Изар Шагарди стал властвовать над древними. Но бессмертие погрузило его в страдания стократ хуже эволюционного отсева. Проживая одну жизнь за другой, он оставлял в пролетающих веках всех, кто ему дорог, не в силах снять с себя это проклятие и не в состоянии продолжить свой род.

Кара подняла на Ноэля ошарашенный взгляд, первый раз взглянув на него по-иному. Со знанием его истиной сущности. Он спокойно взирал на нее, не проявляя никаких эмоций. Она и представить не могла, что его тяготит. Какое одиночество разъедает его душу.

Агрессивный характер силы доставлял его обладателям множество проблем, самой главной из которых в конечном счете стало вырождение. Ранее древние могли спокойно заводить семьи с обычными людьми, и в результате их связи всегда появлялись дети с даром предков. Но со временем такие союзы перестали приводить в мир одаренных. Древняя кровь без способности к магии не давала ничего кроме ускоренной регенерации и защиты от случайной смерти до двадцати лет – особенность, преобладающая у всех древних на протяжении всего их существования.

Проводимые исследования ничего не давали. Как не дали и в случае с бессмертным лидером. Поэтому отныне союзы стали создаваться строго между полноценными одаренными. Древняя кровь и способность взывать к магии крови – два обязательных условия. Некоторое время выбранная стратегия работала. Популяция стала выравниваться, но то было лишь началом конца всего их рода.

В какой-то момент явилась иная проблема – неспособность полноценных одаренных зачать дитя. Будто сила во всей своей разрушительности пожирала сама себя. Это стало настоящей катастрофой. Трудности, с которой теперь появлялись на свет новые древние – были не сравнимы с прежними злоключениями.

Последней каплей стало то, что в процессе длительных попыток к зачатию у полноценных одаренных изредка, но могли появиться дети, лишенные способностей к магии крови, как когда-то в свое время произошло и в союзах с обычными людьми. Это негласно считалось провалом, пятном на репутации семьи.

Мария Тэрелиас принадлежала к числу последних. Глава клана с древней кровью, но без способности взывать к дару предков. Поэтому она и не смогла защитить себя от случайной вспышки силы, погубившей ее. Для древней знати она была не ценнее обычного человека. И то, что ради нее движимый местью Лэйрьен Риман лишил полноценное одаренное дитя силы – считалось чудовищным преступлением. В тяжелых попытках увеличить свою численность и поддержать хрупкий баланс древним сообществом это расценилось как неслыханное предательство.

Вилейн прервалась, когда увидела, что дочь тяжело облокотилась на стол.

– Дорогая! Выпей, – она сделала попытку заставить дочь глотнуть воды, но Кара отодвинула ее руку.

– Предательство? – слова давались девушке с трудом. – То есть, по-вашему, Лэй должен был сказать мне спасибо за то, что я избавила общество древних от его неодаренной невесты?

От накатившего потрясения стало трудно дышать. Она не могла поверить в реальность такого бесчеловечного общества, где, пусть даже случайную, убийцу могли оправдать тем, что она исключительна и важна.

– Милая, законы обычного мира к нам неприменимы.

– Обычного? – выдохнула девушка. – У вас здесь что, страдающее средневековье?

Мать замолчала, устремив рассеянный взгляд на пустую обертку из-под сэндвича, раздумывая, как еще убедить не принимающее логичные аргументы чадо.

– Одна я вижу картину целиком? Наше вырождение не остановить. Сила сама себя уничтожает. Может, в этом как раз и есть замысел – сравняться, гармонично распределиться по всем людям земного шара. Почему вы этому сопротивляетесь? – выпалила девушка.

– Ты говоришь так, потому что долгое время была отрезана от своих корней и утеряла связь с родом, – возразила мать.

– Да, я жила как обычный человек и ничего плохого в этом не вижу, – Кара перевела взгляд на безмолвствующего бессмертного – юношу, которого считала единственной опорой в происходящем сумасшествии. – Ты поддерживаешь их?

– Мне насрать, выродятся древние или останутся, – без колебаний ответил Ноэль и глаза его опасно полыхнули. – Я преследую свои интересы.

– Это… это та часть, о которой мы тебе еще не успели рассказать, – аккуратно вмешалась Вилейн и взяла дочь за руку. – Господин Изар давно отошел от дел. Но на время вернулся. Ради тебя.

Кара переводила непонимающий взгляд от одного лица к другому.

– Мы заключили… сделку, – мать придвинулась ближе, обхватывая ее ладонь обеими руками и с беспокойством заглядывая в глаза, точно опасалась последующей реакции. – Взамен того, что наш лорд проявит милость и отыщет тебя, он получит…

– Тебя, – перебил Ноэль, не сводя с девушки темных глаз. – Точнее, твою репродуктивную функцию.

Кара замерла, не мигая уставившись на резной узор белоснежной скатерти.

Мать просто взяла и пообещала ее как какую-то вещь. Продала ее тело в обмен на ненавистное спасение. Не успела она выбраться из иллюзорного десятилетнего плена, как угодила в иную западню. Только спали одни цепи – появились другие.

Ноэль сблизился со мной только из-за этого? Поэтому что я – его собственность?

– Гены твоего отца очень важны, дорогая. Только женщины клана Мораги однажды смогли приблизиться к тому, чтобы подарить господину Изару дитя. Никому иному это не удавалось. Ты – последняя в своем роде.

Подперев голову рукой, Кара молча прикрыла глаза и задрожала от безмолвного смеха. Безумного, сумасшедшего. Порожденного гневом.

Вилейн то и дело с опаской поглядывала на юношу, но он лишь наблюдал, не вмешиваясь в процесс обреченного принятия.

У нее не было ничего своего. Даже себя. Судьбоносные повороты вели ее по только им одним ведомому сценарию. Который исключал личные желания и свободную волю. Успокоившись, девушка глубоко вздохнула.

– То есть, я не Вельфор?

– Я держала в тайне твое происхождение, - поспешно объяснила мать.

Очевидно, «впечатляющих» историй у них было еще предостаточно, но на данный момент Кару больше беспокоила та, где она и ее способность родить – собственность Изара Шагарди. Как дом. Или машина.

– Ты сказал, тебе все равно, что с нами станет, – Кара подняла на Ноэля взгляд, полный негодования. – Но сам всеми силами пытаешься оставить наследника?

– Дорогая… – Вилейн сделала попытку сгладить возникшее недопонимание, но юноша перебил ее.

– Да, – спокойно ответил он, скрещивая руки на груди. – И этот «наследник» должен будет... убить меня.

Кара поняла, что в глазах потемнело, только когда мать подхватили ее, соскальзывающую со стула.

– А для этого, – продолжил Изар, – ты должна забрать у Лэйрьена наш распроклятый дар и вернуть его в свое тело.