Кровавый плен 2

Глава 6. Крах идентичности

В редкие моменты отрывистых пробуждений, когда тягучее беспокойное забвение, которое сложно назвать сном, выпускало из цепкого омута самоистязающий ум, Кара не шевелилась. На краткий миг приоткрывала глаза – удостовериться в реальности произошедшего, и вновь закрывала их в надежде, что в следующий раз не проснется. Боль вытеснила все, оставив лишь горечь безысходности. Проще находиться в беспамятстве, прячась от разрушающих эмоций в пучинах кошмаров. Жалость к себе претила, но девушка не могла сопротивляться этой слабости.

Она хотела исчезнуть. Прекратить дышать. Чувствовать. Ведь так просто это устроить. Так легко прийти к такому исходу. Осознание, что она существует, невыносимо тяготило. То, каким являлось ее прошлое и настоящее все это время, то, кем она себя считала – сплошная ложь. Фикция.

Я – убийца.

За свершенное преступление ее жизнь пустили по фальшивому сценарию. Но даже этого, по мнению Кары, было много. Она не заслужила столь щедрого дара от своего похитителя. Как и смерти от собственной руки, как бы ей ни хотелось это сделать. Жаль, что Ноэль помешал Молли осуществить задуманное. Жаль, что директор не расправился с ней, пока располагал такой возможностью. Теперь Кара вынуждена смиряться с мыслью, что они не могут успокоить свои раны местью. Нет. Она не имеет права на самосуд. Слишком легко прервать собственную жизнь, когда ты виновен в страшном деянии.

Кара будто срослась с мягкими шелковистыми простынями и вязким полумраком, что создавали тяжелые складки темных узорчатых штор, не меняя позу и не двигаясь. Сколько она уже так лежала – не могла с точностью определить. Да ее это, в общем-то, и не волновало. Возможно, жажда иссушит тело раньше, чем его разрушит безразличие к собственной судьбе.

Все это время Лэй смотрел ей в глаза и видел перед собой палача своей невесты. Человека, выжегшего его сердце. Отправившего его любовь на тот свет. Оставившего его одного.

Почему он передумал?

Моменты проявления директором участия и доброго к ней отношения, заставляли девушку ненавидеть себя еще больше. Еще неистовей. Она всего этого не заслуживала. Говорить с ним, прикасаться к нему, жить в его доме. Зато заслужила грубость, которая редко, но все же в нем прорывалась. Жестокость и нежность, одновременно существующие в его душе, разрывали сердце на части. Почему? Почему он проявлял теплоту и был снисходителен, в то время как следовало, как и сказала Молли, стереть ее с лица земли. Почему целовал, в то время как должен был казнить? Разве он мог увлечься той, что отняла у него самое дорогое? Подобная мысль не укладывалась в голове. Он не мог. Это невозможно.

Время от времени Вилейн приходила в спальню дочери, тихонько садилась на край широкой кровати, меняла ей повязку на ладони и лаково гладила по волосам. Словно сквозь вязкий кисель Кара слышала, как мать зовет ее по имени, пытается разговорить, шепчет слова утешения, но никак не реагировала. Девушка безмолвствовала, будто превратилась в безвольную тряпичную куклу. Ей казалось, если произнесет хотя бы слово – свершит еще одно преступление. Потревожит мир своей недостойной грешной персоной.

Случайный человек, увязший в паутине чужих тайн, погиб по ее вине. Да, она виновна и в смерти Танана. Невольный участник интриг, сгубленный планом чужого отмщения, поплатился за связь с ней.

Кто она? Какой была? Ни единого воспоминания о себе прежней не сохранилось. Кроме рек крови. Полнейшая пустота внутри. Жуткая, затаившаяся, выжидающая. Что за страшная сила когда-то ее наполняла?

Вилейн зашла в гостиную и вздрогнула от устремившегося на нее ледяного взгляда правителя. Изар расположился на ее любимом бархатном диване, закинув обутые ноги на сиденье, облокотившись о подлокотник и подперев лицо кулаком. Немигающие темные глаза пригвоздили женщину к месту, вопрошая.

Глава клана Сагири с невозмутимым видом рылась на полках стеллажа, откладывая в сторону заинтересовавшие ее книги.

Вилейн перевела взгляд с девушки на юношу и низко поклонилась.

– Доброго дня, господин, – голос ее звучал мягко и излишне раболепно.

Она опасалась, ожидая от его присутствия в своем доме чего угодно.

Нервозно поправив идеальную прическу, глава клана Вельфор устремилась к бару, принявшись неторопливо перебирать коллекционные вина. С совершенно спокойным видом, на какой только была способна, женщина сосредоточенно гремела бутылками, выбирая подходящую выпивку.

– Желаете что-нибудь, мой лорд? – учтиво произнесла она, стараясь не глядеть на юношу, зорко следящего за каждым ее движением.

– Пить – вредно.

От глубины его недовольного голоса женщина на мгновение замерла.

– Прошу прощения. Не подумала о том, что вам необходимо беречь свое здоровье. А я, с вашего позволения… – чуть улыбнувшись, Вилейн поставила хрустальный с золотой росписью бокал на высокий круглый столик рядом с баром и откупорила одну из бутылок.

– А я разве позволял? – поинтересовался он.

Женщина замерла с опрокинутой над бокалом бутылкой. Ее струящееся алое платье и рубиновый гребень в волосах гармонировали с кроваво-красной этикеткой.

– Твоя дочь в раздрае, а ты развлекаться собралась? – юноша уничижительно прищурился.

Вилейн сглотнула.

– Это лишь для того, чтобы успокоиться, господин.

Прикрыв веки, Изар терпеливо вздохнул.

Женщина поспешно отставила бутылку в сторону и отошла от стола.

– Успокоишься ты, когда я буду доволен. А пока что мне хочется раскрошить стены этого вычурного «дворца» до самого основания. Вместе с твоими костями.

От глухого хлопка упавшей на полке книги, Вилейн чуть не подпрыгнула.

Изар кинул на Нилен мимолетный взгляд. Девушка торопливо подняла зеленый увесистый том с графичным деревом на обложке, бережно прислоняя его обратно к собратьям. Специально или случайно она разрядила обстановку – не суть важно, однако это и правда сняло чрезмерное напряжение и позволило лорду слегка расслабиться.

– Итак, – сказал он. – Есть прогресс? Докладывай.

– Мой лорд, – осторожна начала Вилейн, – на восстановление после таких известий необходимо время.

– То есть, все по-прежнему.

Недовольство, проскользнувшее в его словах, мурашками пробежалось по спине женщины.

– Я прошу дать мне еще немного времени. Каранель должна примириться с собой.

– Время сейчас может только навредить. Кто знает, что за мысли ее посещают, – Изар не спускал глаз с главы клана Вельфор, отчего она не знала, куда себя деть. Но ни сесть, ни облокотиться на стол, ни пригубить вино – не смела.

– У тебя есть книги, – с охапкой разноцветных томов, прижатых к груди, Нилен повернулась к хозяйке дома, – Орнела Дарси?

– Нет, – женщина замешкалась, украдкой поглядывая на возлегающего на диване юношу, но он никак не реагировал, чему она даже обрадовалась – щекотливый допрос на время прервался. – Это… современный автор? Какой жанр?

– Философия, – Нилен сверкнула взором, явно раздраженная ее неосведомленностью.

Изар поморщился.

– Мне ближе развлекательная литература, – виновато признала Вилейн.

Девушка тут же отвернулась, потеряв к ней всякий интерес.

– Сколько еще, – сказал бессмертный со вздохом, – я буду здесь торчать?

Говорил он тихо и медленно, отчего напряжение в комнате снова принялось нарастать.

– Я обеспечу вам все желаемые условия. Только скажите, что вам угодно. Я мигом все организую, – Вилейн шагнула вперед.

– Мне угодно, чтобы твоя дочь пришла в себя и исполнила то, что от нее требуется, – глаза лорда сверкали, готовые вот–вот подернуться алой пеленой.

Нила прошла между ними, вынуждая собеседников разорвать зрительный контакт и присела на диван, раскладывая отобранные книги на нежную сапфировую ткань.

– Возможно, вам будет интересно прочесть вот это, – мягко произнесла девушка, почтительно опуская перед ним книгу с деревом. – Аннотация, на мой вкус, весьма притягательна.

Юноша подавил улыбку. Самопровозглашенная миссия Сагири – не давать ему по пустяковым причинам падать в объятия разрушающей тело силы – исполнялась девушкой со всей ответственностью. Однако, он проигнорировал ее попытки перевести тему и поднялся с дивана.

Вилейн встрепенулась и поджала губы. Лорд подошел к барному столику, останавливаясь в шаге от женщины. Сейчас он производил совсем иное впечатление. От образа обычного подростка не осталось и следа. Хотя с ней он никогда себя так не вел. Слишком раздражала его близость к древним кланам. К тем, от кого он давно отстранился. Зловещая аура ощущалась даже без присутствия в его облике силы, а исторгаемое темными глазами пренебрежение подминало под себя волю стоящего перед ним. Обманчивая юная внешность и беспечное поведение иногда сбивали Вилейн с толку, но она ни на миг не забывала, кем он является. Когда в тот день женщина заявилась к правителю, чтобы раскрыть тайну рождения дочери, он был точно таким же.

– За три дня ты не добилась от нее ни единого слова.

– Ей нужно привыкнуть к новым реалиям, – женщина тщательно подбирала слова, стараясь говорить мягко, но убедительно, и буквально заставляла себя смотреть бессмертному в глаза. – К новому дому, к прошлому. Ко мне.

– Очевидно, последствия саморазрушения тебе не знакомы.

– Каранель сильная, господин. Она справится, – с гордостью произнесла женщина, но, когда взглянула на юношу, невольно отступила назад.

– Ты – ее мать, – процедил он. – Но даже утешить не можешь!

– Мы долго были в разлуке, господин, – Вилейн поспешно склонила голову, только чтобы не видеть разгневанного повелителя.

Юноша ударил по столу, переворачивая его вместе с алкоголем и хрустальным бокалом. Женщина вздрогнула, но осталась стоять на месте. Бутылка разлетелась вдребезги, расплескивая вино по сторонам и пачкая одежду.

Изар скинул свой белый плащ, пестривший алыми пятнами, на пол и направился прочь из комнаты. Нилен, оставив книги, последовала за ним, на миг задержавшись около женщины.

– Кэм мне нравился. Ответственность за его смерть на тебе. Не думай, что я это забуду, – лед в голосе девушки проморозил стены насквозь.

Вилейн стиснула зубы, но изобразила доброжелательность. Нилен смерила ее мрачным взглядом и покинула помещение.

Женщина фыркнула, но, когда до нее дошло, что лорд не просто так рванул в коридор, испуганно кинулась вслед.

– Господин Изар! – крикнула она. – Прошу вас! Будьте великодушны!

Едва различимое мерцание вдруг раскинулось по обе стороны от него, тонкой сетью взметнувшись ввысь и схлопываясь к середине – отрезая от хозяина спешащих за ним женщин. Они затормозили у самого края полупрозрачной алой стены, встревоженно вглядываясь юноше в спину. Бессмертный, не сбавляя темпа, шагал дальше по коридору, в спальню к девушке, от которой зависел исход его будущего.

Он замахнулся толкнуть дверь, но, вместо этого, шумно выдохнул, усмиряя свой пыл – прислонился к деревянному полотну лбом, положив ладонь рядом.

– Белоснежка, – негромко произнес Изар, но так, чтобы девушка точно услышала, – я вхожу, – соскользнув кистью к ручке, он медленно приоткрыл дверь.

Солнце еще не село, но комната утопала во мраке. Маленький комочек, одиноко скрючившийся на огромной кровати, рождал щемящее сочувствие. Черт ее дернул преисполниться чувствами к любовнику своей жертвы. Случайные обстоятельства оказались совершенно невероятны.

Ему вдруг вспомнились слова Нилен о том, что это он позволил подобному произойти. Именно так дела и обстояли. Можно было забрать девушку много раньше. Еще до того, как она приехала в академию, ведь ее местоположение клан Сагири вычислил сразу после того, как они нашли Лэйрьена. Но уж слишком клокотало в нем любопытство. Для чего директору приближать к себе человека, от которого он собирается избавиться? Изару было плевать на всех древних. Буквально. Кроме, разве что, его неизменных слуг, шагающих с ним через века. Но к Каре он все же воспылал симпатией. После того, как девушка пыталась защитить его от компании отморозков. Это было настолько мило, что он не устоял. Чертова слабость.

Но к моменту, когда заучка стала ему небезразлична, она уже успела влюбиться в Лэйрьена, хоть и сама еще не подозревала. Невероятное событие реализовалось в пространстве вариантов мироздания. Слишком невероятное. Он мог понять наивное девичье сердце, подверженное романтическим порывам, но интерес Лэя к ней объяснить не мог. Это что, и есть тот самый шаг от ненависти до любви? Однако, даже то, что он отдал ненавистного ребенка в приемную семью, определяло его как человека рассудительного.

Изар поразился его выдержке. Сам бы он не поступил столь гуманно. Его гнева бы хватило до ее совершеннолетия. А дальше… он бы без зазрения совести разделался с ней. И никакие доводы не смогли бы остановить его или воззвать к милосердию. Только местью можно отвести душу. Он прекрасно понимал побуждения Молары. Внутренний огонь, мешающий ей спокойно спать по ночам. Но, так уж сложилось, что сейчас они находились по разные стороны баррикады. А еще девица Тэрелиас из древних. Так что она, как и все остальные, за редкими исключениями, имела для него ценности чуть меньше, чем ничто.

Бессмертный вскинул руку к окну. Увесистая плотная ткань рухнула вниз, отпала от основания, словно по ней полоснул острый клинок. Закатное сияние вплыло в комнату, подсвечивая черные растрепанные волосы девушки бледным пламенем. Кара лежала на боку, уткнувшись лицом вниз, будто неведомая сила смяла ее и прижала к матрасу. Синяя ночная сорочка, в которую ее переодели горничные, почти сливалась с темным постельным бельем. Аккуратно свернутое пальто и сумка – все скромные пожитки, которые у нее были при себе, лежали рядом на высокой прикроватной тумбе. Спала она сейчас или нет – трудно сказать.

Причина, по которой юноша раздражался, вовсе не в том, что он хотел побыстрее приступить к задуманному плану, а в том, что у него сохранялось стойкое беспокойное чувство: если сейчас ее не встряхнуть – потом может быть уже поздно. Он пережил столько всего, что найти слова не составит труда. Гораздо сложнее подобрать правильный смысл именно для нее.

Проклятье.

Как бы проще жилось – не привяжись он к дочери Вилейн. Тогда его не волновало бы ее состояние. С тяжелым вздохом он, почти неощутимо, опустился рядом с ней на спину, устремляя угрюмый взор в потолок.

– Не забывай, – негромко произнес юноша, – теперь ты совсем другой человек. Десять лет жизни в той личине, которую выбрали за тебя, сформировали новую личность.

Кара не шевелилась и вообще никак не выказывала, что слышит его.

– У таких, как мы, не бывает простой судьбы. Мы вынуждены сосуществовать с чертовым даром, которого не просили, – голос бессмертного сквозил пренебрежением к предмету разговора.

Он надолго замолчал, продолжая неподвижно лежать и разглядывать безвкусную лепнину под потолком. Эмоции тревожили странные. От себя смысла утаивать нет. Он причастен к усугублению ее состояния и теперь чувствовал тягостную, скребущую сердце, ответственность.

– В том всплеске силы нет твоей вины. Но это не снимает с тебя ответственности за смерть одной из нас.

Уловив мимолетное движение, Изар повернул голову и встретился с безжизненным взглядом полуприкрытых глаз. Казалось, девушка смотрит на него, но не видит и не слышит.

– В твоей воле выбрать, как поступить с этим знанием и как именно пережить произошедшее. Но помни, что ты не виновата. Самоистязание не вернет Марию. Ничто не вернет. Лэйрьен все это понимал, иначе не дал бы тебе шанса. Он сохранил твою жизнь. Не стоит добровольно от нее отказываться. Иначе драма превратится в дешевую мыльную оперу, – голос его был тверд, но тих и деликатен.

Драма. Недавно она казалось весьма забавной, однако он и сам не заметил, как стал сопереживать всем ее участникам.

Кара нырнула лицом в простыни, пряча проступившие слезы. Изар поспешно отвернулся, собираясь уже оставить ее наедине со своими размышлениями, но дрожащие пальцы вдруг коснулись его ладони. Поддавшись секундному импульсу, он перевернулся на бок и притянул к себе хрупкое вздрагивающее тело. Девушка прильнула к нему, пытаясь совладать с накрывающими ее тревогами.

Хах. Может, в следующей жизни в психотерапевты пойти?

Бессмертный запустил руку в длинные темные локоны, крепче прижимая к себе юное создание. Отшутиться, даже в мыслях, было проще, чем позволить себе чувствовать что-то серьезное.