Кто вы, профессор Амбридж?

Часть 9

— Мистер Филч, вы нашли просторный пустой зал, как я просила? — спросила Марина Николаевна, вызвав к себе завхоза.

— Конечно, мадам Амбридж, на пятом этаже есть такой, что залюбуетесь! — ответил тот. — Только там надо прибраться, а мне в одиночку не вытащить, что там навалено…

— Ничего. Покажите на плане, где этот зал? Спасибо, мистер Филч, дальше уж я сама.

Марина Николаевна прошлась по пятому этажу, заглянула в педантично помеченные крестиками классы — они пустовали либо были завалены каким-то несусветным барахлом вроде сломанных парт и прочей мебели, — и подивилась такому нерациональному использованию полезной площади! Вот зачем раскидывать кабинеты по всему замку? Разве только в силу привычки… Первые курсы вечно опаздывают, потому что не могут найти дорогу, плутают среди движущихся лестниц и в путанице коридоров…

Она остановилась возле окна, из которого немилосердно сквозило, подумала и постучала палочкой по стене со словами:

— Я хочу видеть домовика.

С легким хлопком появилось странное ушастое создание, одетое в полотенце на манер тоги, и поклонилось.

— Чего изволит госпожа профессор Амбридж? — пискляво спросило оно.

— Хм… для начала, здравствуй. Как тебя зовут?

— Тринки, госпожа профессор, — отозвался домовик.

— Рада знакомству, Тринки. Скажи-ка, ты можешь починить вот это? — Марина Николаевна указала на здоровенную щель в оконном переплете. — Сделать так, чтобы из него не дуло, окно нормально открывалось, все стекла были целыми и прозрачными?

— Конечно, госпожа профессор, — удивленно сказал он.

— Тогда будь добр, почини. Замечательно! — произнесла она, оценив результат. — А теперь скажи мне, Тринки, сколько в Хогвартсе домовиков?

— Несколько сотен, госпожа профессор…

— А таких вот неисправных окон? Кстати, называй меня мадам, так будет короче.

— Тринки не знает, мадам, — помотал тот ушастой головой.

— В таком случае, проводи меня на кухню… вы ведь там обитаете, я верно помню? — уточнила Марина Николаевна. — Я хочу отдать кое-какие распоряжения о благоустройстве.

Домовиков оказалось действительно много. Даже очень много! С другой стороны, чтобы поддерживать порядок в огромном старом замке с сотней закоулков, с оравой подростков, которых нужно обстирывать, кормить, а еще ликвидировать устроенный ими хаос… пожалуй, в самый раз будет. Тут одной техничкой со шваброй (то есть Филчем) не обойдешься, а содержать штат слуг-людей выйдет слишком накладно.

— Итак, — сказала Марина Николаевна, когда домовики сгрудились возле нее, — после проведенной инспекции я выявила недочеты в вашей работе.

— Как это возможно, госпожа профессор?! — загомонили они, придя в откровенный ужас. Кое-кто даже принялся биться головой об угол стола и драть себя за уши.

— Прекратите шум и безобразие, — велела она, дождалась тишины и продолжила: — Начнем по порядку. Я указала Тринки на окно с щелями толщиной в палец, из которого уже немилосердно дует. Зимой там наверняка образуется наледь! Стекла мутные, потрескавшиеся, кое-где разбитые… И не надо говорить мне, что это естественная вентиляция! — Марина Николаевна прокашлялась и добавила: — Извольте привести в порядок окна во всём замке. Так, чтобы внутри было достаточно тепло, но не жарко, не холодно и не душно… и никаких сквозняков! Это вам по силам? В подземельях же поддерживается необходимый микроклимат!

— Да, госпожа профессор! — отозвался старый домовик, с трудом переварив ее слова. — То есть по силам…

— И еще сделайте так, чтобы окна можно было открыть, весной, например, и летом. И просто распахнуть настежь, и приоткрыть и зафиксировать, чтобы ветром не разбило, ясно?

Домовик покивал.

— Что там у профессоров в их покоях, меня не волнует, сами отрегулируют… — сказала Марина Николаевна. — А в классах, коридорах и ученических спальнях температура должна быть комфортной. И еще, необходимо обеспечить хорошую вентиляцию, — сказала она, — потому что подростки те еще неряхи, а несколько мальчишек в одной комнате… это уже газовая камера. Думаю, Тринки, этим займешься ты. Возьми себе помощников, сколько потребуется, и приступайте.

— Мадам, но мы не можем днем… — робко сказал тот.

— Я и не требую сделать это немедленно. Недели вам хватит?

— Конечно, мадам! За неделю Тринки даже один может исправить все окна в замке!

— Не надо таких трудовых подвигов, я же сказала — возьми помощников, — нахмурилась Марина Николаевна. — Далее… Вы ведь грамотные?

— Большинство, мадам, — поскреб в затылке старый домовик.

— Уже неплохо. А по простому плану сможете найти помещение? Вот, посмотрите…

— Конечно, сможем, мадам, — кивнул тот, взглянув на копию карты Филча.

— Тогда вот что: в комнатах, отмеченных крестиками, свален всевозможный хлам. Избавьтесь от него. Ту мебель, что еще можно починить — почините, — добавила она, — прочее — на помойку или как тут принято… Если будете сомневаться, можно ли выкинуть что-то, складывайте это в одном месте, потом разберемся. Но весь хлам — долой!

— А что скажет директор? — шепнул кто-то.

— Директор скажет «спасибо», — отрезала Марина Николаевна. — В конце концов, я Генеральный инспектор и обладаю всеми полномочиями для того, чтобы исправить выявленные недочеты. Так… Вот это — заброшенные классные комнаты. Приведите их в порядок и расставьте удобные столы и стулья, обеспечьте запас письменных принадлежностей, пару досок, мел… Питьевую воду, конечно же… и достаточно. И еще, — добавила она, — там должно быть тихо. Даже если кто-то будет кричать, окружающие должны слышать максимум шепот. Думаю, это вам по силам.

Домовик покивал.

Она сразу подметила, что детям категорически негде заниматься. Библиотека не резиновая, в общей гостиной сосредоточиться на домашнем задании и что-то выучить почти нереально: семь курсов, постоянный шум и гам! В спальнях можно писать разве что на тумбочках, столов для занятий там нет… А кругом понапрасну пропадает столько места!

— Вы можете сделать так, чтобы в этих комнатах работали только те ученические чары, которые не направлены на других? — спросила Марина Николаевна. — Скажем, чтобы ученик мог отрабатывать… Вингардиум Левиосу на своём перышке, но не сумел заклясть соседа «ватными ногами» или еще какой-нибудь… кхе-кхе… шуточной гадостью?

— Постараемся, мадам, — посовещавшись еще с несколькими пожилыми домовиками, ответил Тринки.

— Если получится, то же самое сделайте в коридорах, — велела она. — А то приказ «не колдовать на переменах» все упорно игнорируют. И еще мне нужна система оповещения… Даже если заклятие не сработает, я хочу знать, кто, когда и к кому пытался его применить, ясно? Списки учеников у меня есть, их палочки известны, вот и надо зачаровать эти списки так, чтобы сразу было видно, кто пытается нарушать дисциплину… Это посильная задача?

— С таким мы за неделю не справимся, мадам, — покачал головой Тринки. — Очень большая работа! В замке ведь не только коридоры…

— Ну хорошо, сколько вам на нее потребуется?

— Не меньше месяца, мадам, — подумав, ответил он.

— Пойдет, — кивнула она. — Начните с комнат для самоподготовки, коридоры — после. И вот что: все неиспользуемые и заброшенные помещения после очистки и санитарной обработки — запереть. Так, чтобы ученики не смогли открыть. Продолжим…

Отрядив еще несколько команд на другие задания (например, если не избавиться от исчезающих ступенек, так хоть обозначить их яркими метками, а также развесить по стенам планы этажей и график движения лестниц), она сказала:

— А еще нужно привести в порядок женский туалет на втором этаже. Кто вызовется?

— Возьмите Летти, мадам, — старый домовик вытолкнул вперед маленькую соплеменницу, чумазую и лохматую. — Это ее работа!

— Хорошо, — кивнула Марина Николаевна, решив ничему не удивляться, и похлопала в ладоши. — Итак! Все занимаются своими делами! Через неделю посмотрим, что у нас получится… Летти, идем со мной.

— Мадам, мадам, — та засеменила следом, — но ведь в том туалете живет привидение…

— И что?

— Оно не хочет, чтобы там что-то меняли!

— Вот уж кого я никогда не спрашивала, делать ремонт или нет, так это привидений, — серьезно ответила Марина Николаевна и решительно открыла дверь в заброшенный туалет. — Ладно еще соседей… Фу, ну и пакость!

— Вы тоже пришли насмехаться надо мной? — из дальней кабинки выплыло привидение девочки в очках. — Ну коне-е-ечно…

— Нет, деточка, у нас есть более насущные проблемы, — сказала Марина Николаевна. — Летти, убери протечки, плесень со стен… потом посмотрим внимательнее. Что за темень… Люмос!

В ярком свете помещение выглядело еще хуже, чем при тусклых свечах.

— На потолке еще пятно, Летти, посмотри, откуда течет… Да, зеркала эти уже никуда не годятся, — Марина Николаевна попыталась протереть одно из них, но не преуспела.

— Что вы делаете?.. — выговорила Плакса Миртл с дрожью в голосе.

— Наводим порядок, разве не заметно? Летти, лапочка, сделай кафель светлым. Да, вот так намного лучше! И проверь сантехнику.

— Да, мадам!

— Но это… это мой туалет! — выкрикнуло привидение.

— Это школьный туалет, — ответила Марина Николаевна, — и то, что вы тут умерли, мисс Уоррен, еще не делает вас его хозяйкой. Стоять!

Изготовившаяся нырнуть в унитаз Плакса Миртл от неожиданности зависла, размазавшись туманной полосой.

— Я не договорила, — спокойно пояснила Марина Николаевна. — И я не привыкла, чтобы ученики меня прерывали. Вернитесь на место, мисс Уоррен, и постойте смирно пару минут, пока мы закончим. Летти, что там с сантехникой?

— Всё работает, мадам! — отозвалась та, повесив дверку кабинки на место. — А вот эта раковина — нет, Летти сейчас посмотрит, что с ней…

— Это необычная раковина… — зловеще протянула Миртл.

— Вот как? И что в ней особенного, кроме ржавого неработающего крана?

— Она никогда не работала… — прошелестело привидение.

— Мисс Уоррен, мне некогда выслушивать ваши бредни, — поморщилась Марина Николаевна. — Либо говорите прямо, либо перейдем к делу. То есть к правомерности вашего здесь присутствия.

— Я… я же тут умерла! — воскликнула Миртл.

— И что? Сэр Ник, Серая Дама, Кровавый Барон и другие умерли вовсе не здесь, к примеру, но они же не болтаются возле места своей гибели! Что вам мешает занять более комфортабельное помещение? Их в этом замке пруд пруди… — фыркнула та. — И вот что, мисс Уоррен… Если вы продолжите пугать девочек и возникать перед ними в самый неподходящий момент, я приложу все усилия для того, чтобы вы были изгнаны из школы. Совсем. Без права возвращения.

— Но…

— Никаких «но». Или вы будете вести себя, как подобает порядочному привидению, или я отыщу способ избавиться от вас окончательно и бесповоротно, — серьезно сказала Марина Николаевна. — Маленькие шалости простительны, но если вы станете докучать ученицам, на вас найдется управа, обещаю.

— Всё готово, мадам Амбридж, — пропищала Летти, подергав ее за рукав.

Ряд раковин сиял, зеркала блестели, чистые стены и пол тоже.

— Но эта вот всё равно не работает, мадам, — сказала Летти. — Она фальшивая.

— Вот как? — нахмурилась Марина Николаевна. — Интересно, зачем она здесь?

— Под ней труба, — пояснила та. — Но Летти не знает, куда она ведет, это очень-очень глубоко.

— Да, глубже, чем ты можешь представить… — замогильным голосом произнесла Миртл и натужно засмеялась.

— Вы, вижу, в курсе, мисс Уоррен, — произнесла Марина Николаевна, обернувшись к привидению. — И что же это за труба?

— Она ведет в Тайную комнату… — прошелестела Миртл.

— Это же сказки.

— Нет! Нет! Три года назад Тайная комната была открыта…

— Значит, те странные происшествия, — вспомнила Марина Николаевна (то есть Амбридж), — не шутка?

— Какая там шутка! — воскликнула Миртл, воспарив к потолку от избытка чувств. — Я же умерла из-за этой комнаты… то есть из-за Ужаса, который там обитал, так мне сказал Гарри!

— Гарри Поттер? — уточнила та.

— Да! Он тоже ее открывал, эту комнату, и убил василиска… только об этом никому не велено говорить, — скуксилась призрачная девочка.

— Но знает об этом весь замок, — вздохнула Марина Николаевна. — Хм… а как он открыл вход, мисс Уоррен?

— Он… он шипел и свистел, — ответила та, подумав. — И раковина отодвинулась, а под ней был лаз.

— А вы не запомнили, какие именно звуки он произносил?

— Может быть… не уверена, — помотала Миртл двумя хвостиками. — Как-то… с-с-с-ш-шч-ш-ш? Или ш-ш-ш-ш-чш? Нет, не работает. Может… — она всхлипнула, — может, это потому, что я мертвая?!

— Мисс Уоррен, если эта штуковина реагирует на звук, то ей всё равно, живы вы или мертвы, — серьезно сказала Марина Николаевна. — Сделаем вот что… Вы останетесь здесь и будете охранять эту раковину. Не пугая девочек, повторяю! Просто говорите им, что она не работает, а то таблички никто не читает. А когда здесь никого не будет, попробуйте снова открыть тот ход… Если выйдет, сообщите мне. Вы же можете перемещаться по замку?

— Могу, и не только по замку, мадам! — хвастливо заявила Миртл.

— Прекрасно. Только, если отправитесь ко мне, сделайте это не у всех на виду и не среди ночи. А если кто-то другой попытается открыть проход, тогда разрешаю поднять шум. И немедленно сообщить мне! Ясно вам, мисс Уоррен?

— Да, мадам, — ответила она. — Я… я не буду пугать девчонок. Только пусть они надо мной не смеются!

— Теперешние насмешки существуют только в вашем воображении, мисс Уоррен, — сказала Марина Николаевна. — Уверена, большинство учениц жалеет вас, и если вы будете вести себя пристойно, а не окатывать их фонтаном из унитаза и рыдать в ответ на самую невинную реплику, то они охотно с вами побеседуют. Подумайте об этом, а мне пора. Летти, идем!

Удалившись в свои комнаты, она надолго задумалась, потом перевела взгляд на домовушку и опомнилась:

— Летти, а почему ты такая чумазая? Немедленно умойся и почисти одежду!

— Летти не может, — ответила та, глядя в пол.

— Не поняла… Объясни!

— Когда-то хозяин рассердился на Летти за то, что она чистила камин и показалась ему в таком виде. Он выгнал Летти из дома и проклял, — шепнула она. — Он сказал… «чтоб тебе на всю жизнь такой остаться». И Летти осталась.

— Погоди, но если он тебя выгнал, ведь ты свободна, разве нет? — не поняла Марина Николаевна.

— Он сперва проклял, а потом выгнал, мадам, — пояснила та и заплакала. — И Летти долго искала пристанище… В Хогвартсе принимают всех, и Летти тоже взяли на грязную работу…

— А ты и говоришь не так, как другие домовики, — сказала Марина Николаевна, подумав. — Кем был твой хозяин?

— Летти не скажет, — помотала та головой. — Он уже умер. Летти не позволит чернить его имя!

— Да я не об имени! Он был ученым? Или кем-то вроде?

— Да, мадам… Только он стал злоупотреблять зельями, и однажды… однажды…

— И ты не могла вернуться, когда он опомнился? — тихо спросила она.

— Он не опомнился, мадам. Он, наверно, даже не вспомнил о Летти, — большие, с горошину слезы катились из глаз домовушки. — А Летти всю жизнь принадлежала ему, с самого его рождения… а до того — его отцу и бабушке…

«Сколько же ей лет? — с невольным содроганием подумала Марина Николаевна. — Не меньше ста, это уж точно!»

— А к другому хозяину ты устроиться не могла? — спросила она вслух.

— Нет, мадам. Тем, кто рад был бы получить домовика, даже такого вот чумазого, Летти служить не желает. А у других домовики уже есть. Остался только Хогвартс, чтобы не пропасть с голоду, потому что воровать для себя Летти не станет.

— Понятно… — произнесла Марина Николаевна. — Что ж, здесь ты хотя бы сыта. Хотя, будь моя воля, я бы все-таки велела тебе умыться и переодеться! Да не в это дурацкое полотенце, а нормальную одежду, что там тебе больше нравится, юбка или штаны…

— Мадам Амбридж очень добра, — прошелестела Летти.

— Да неужели… Послушай, если мне понадобится помощь, — спохватилась она, — я могу вызвать именно тебя? Не любого школьного домовика, а тебя?

— Конечно, мадам, просто позовите по имени, — кивнула та.

— Хорошо. Спасибо тебе за помощь! — сказала Марина Николаевна. — Теперь можешь быть свободна.

Летти исчезла, а она выдохнула с облегчением.

Ну и дела! Значит, слухи о Тайной комнате, донесшиеся до Министерства, были вовсе не слухами? И там, в подземелье, может что-то таиться? Любопытно, сумеет ли Миртл открыть тайный ход!

Впрочем, подумала Марина Николаевна, Гарри Поттер-то под рукой, а он это уже делал. Следовательно…

Ею двигало вовсе не исследовательское любопытство, отнюдь. Она предпочитала, чтобы подвалы были чистыми, сухими, и еще — в них не должно было водиться никакой нечисти!