Куда уж хуже

13

Ха! Настал момент принятия решения. Ввязываться в драку или нет?

Всепоглощающая ярость, владевшая Дортмундером в течение прошлой, богатой на события ночи, подпитывавшая его ум и решительность в побеге от копов, уже сошла на нет. Невозможно постоянно пребывать в состоянии жгучей ненависти к человеку, вне зависимости от того, что он сотворил. Скинув добычу Стуну и неожиданно удачно избавившись от машины, за счет Макса Фербенкса он пополнил свой личный счет почти на тридцать штук, что было примерно в три тысячи раз больше, чем стоило кольцо. Действительно ли он хотел продолжать свою вендетту этому крутому миллиардеру, который, как справедливо отметил Энди, находится под неусыпной круглосуточной охраной? Или стоило забыть про все и продолжать размеренный образ жизни?

Нет. Увидев реакцию Энди Келпа и Мэй на все случившееся, он справедливо решил, что теперь большинство знакомых, узнав эту историю, будут считать его последним придурком. А учитывая длинный язык Энди, можно было не сомневаться, что про инцидент с кольцом в Каррпорте очень скоро будут знать все. Ему будут смеяться в лицо, как Энди, или за спиной, но в любом случае Макс Фербенкс выйдет из этой истории героем, а он, Джон Дортмундер,– лохом.

И так будет до тех пор, пока он не вернет это долбанное кольцо. А вот когда он наденет его на палец и будет носить постоянно, кто тогда окажется лохом?

Итак, готовься, Макс Фербенкс, я иду.

Поэтому Дортмундер решительно шагнул в гостиную, где его ждал Уолли Нурр, похожий, как и прежде, на приветливый пирожок. Толстенький коротышка лет двадцати пяти и весом в 130 килограммов, при полном отсутствии мышц он очень напоминал шар: при росте в метр сорок он был такого же размера и в ширину. Ноги снизу и голова сверху казались недоразумением. При этом голова была точной уменьшенной копией туловища, словно Уолли Нурр был снеговиком, слепленным из сала, с голубыми глазами-мармеладками за толстыми стеклами очков и нарисованной свеклой ртом. (Изготовители, очевидно, не смогли найти морковку, и поэтому нос практически отсутствовал).

Дортмундер давно привык к внешности Уолли и поэтому спокойно поздоровался:

– Привет, Уолли, как дела?

– Замечательно, Джон,– ответил Уолли, слезая со стула. Когда он это проделал, то стал еще меньше ростом. Рядом с ним на столике стоял стакан с апельсиновым соком.– Тебе привет от Миртл и ее мамы[15].

– И им тоже.– На этом Дортмундер исчерпал свои познания в области поддержания светской беседы и перешел к делу.– Значит, ты обнаружил этого парня? Ха! Да ты присаживайся, Уолли, присаживайся.

Уолли вскарабкался обратно на стул, а Дортмундер направился к дивану. Энди, устроившись в мягком кресле, довольно разглядывал Уолли, словно сам слепил его из смеси для приготовления картофельного пюре.

– Найти мистера Фербенкса – не проблема. Он постоянно то тут, то там.

– Как плохая погода,– заметил Дортмундер.– Уолли, но если найти его не проблема, тогда в чем проблема?

– Видишь ли, Джон,– Уолли нервно раскачивал ногами, которые не доставали до потертого ковра,– основная проблема – в тебе. И в Энди.

– Уолли считает нас ворами,– хихикнул Келп.

– А кто же вы? – удивился Уолли.

– Действительно,– согласился Дортмундер.– Но Фербенкс – еще больший вор. Энди рассказал тебе, что тот сделал?

– Я просто сказал, что у него есть кое-что, принадлежащее тебе,– сообщил Келп.– Я полагал, что ты сам захочешь поведать Уолли все детали. Из первых уст, как говорится.

– Спасибо,– поблагодарил Джон и обратился к Уолли.– Он украл у меня кольцо.

– Джон,– вздохнул Уолли,– мне не хотелось бы говорить об этом, но я сыт по горло твоими историями про кольца и прочие потерянные вещи. Вы с Энди мне очень симпатичны, но я отказываюсь быть соучастником уголовных преступлений. А это именно то, чем вы занимаетесь.

Дортмундер глубоко вздохнул, понимающе кивнул и рассказал всю историю, включая Главу 11, дом, который должен был пустовать и... да! это было уголовное преступление, которое он намеревался совершить вдвоем с напарником; нет, это был не Энди. Когда он добрался до кражи кольца, то снова рассвирепел, заметив, как Уолли (Уолли!) пытается спрятать улыбку.

– Вот так все и было,– мрачно закончил повествование Дортмундер.

– Джон, я верю тебе.

– И на том спасибо.

– Никто бы не смог так искренне рассказать эту историю, если бы сам не пережил ее. Кроме того, когда я искал информацию о мистере Фербенксе, я тщательно изучил Главу 11 про банкротства и помню даже упоминание о доме в Каррпорте.

– Я и не собирался тебе врать,– буркнул Дортмундер.

– Ты все очень здорово рассказал, Джон,– влез Энди.– Чувствовалась реальная страсть.

– Но если ты снова встретишься с этим мистером Фербенксом,– поинтересовался Уолли,– то как заставишь вернуть тебе кольцо?

– Ну, я думаю,– признался Дортмундер,– что придется прибегнуть к комбинации морального убеждения и неприкрытых угроз.

– Но ты же не собираешься причинять ему боль?

Количеству правды, которую человек может сказать в течение дня, есть предел, и Дортмундер чувствовал, что уже достиг его.

– Конечно, нет,– заверил он.– Ты же знаешь, Уолли, я убежденный противник насилия.

– Что же, тогда ладно.– Уолли расслабился и заулыбался.– Знаете, парни, поиски мистера Фербенкса оказались очень интересными и значительно отличались от того, как я это обычно делаю.

– Серьезно?

– Обычно, если ты ищешь кого-то, то залезаешь в компьютерные сети авиакомпаний (прежде всего, «Юнайтед Эйрлайнс»), затем – крупных отелей типа «Хилтона», «Марриота» и «Холидэй Инн», а также проверяешь фирмы по прокату автомобилей. Но с мистером Фербенксом это не прокатило.

– Вот как?

– Он не путешествует так же, как это делают обычные люди. По всему миру у него есть офисы и дома со специально защищенными линиями факсов и телефонов. Поэтому он никогда не останавливается в отелях. И даже если летит куда-то, то не коммерческим рейсом, а использует для этого один из своих самолетов.

– Один из...– эхом отозвался Дортмундер.

– Ну да. Я точно знаю о пяти пассажирских лайнерах, а еще ведь есть грузовые и куча законсервированной техники в Европе.

– Ага.

– Поэтому пришлось отследить предполетные планы, которые его пилоты передают наземным службам.

– Угу.

– И это,– спросил Энди,– тот чувак, которого ты собираешься выслеживать, как раненого оленя, Джон?

– Да,– отрезал Дортмундер и попросил Уолли.– Продолжай.

– Кроме того, помощники рассылают приблизительный график его перемещений по разным офисам. Они шлют его факсами, как и вносимые лично им изменения, так что все знают, где мистер Фербенкс в данный момент находится и как с ним связаться.

– Наконец-то хорошая новость,– заметил Энди.– Твой приятель трубит на весь мир, куда собирается ехать.

– Допустим. Тогда он поделится этим и со мной. Где он сейчас?

На полу около стула лежал конверт из оберточной бумаги, который после нескольких неудачных наклонов Уолли все же удалось подобрать. Он вытащил из конверта два листка бумаги.

– Я полагаю, тебя интересует оставшаяся часть мая?

– Несомненно.

– Ладно. Итак, сегодня он находится в Лондоне.

– Что-то быстро. Еще вчера вечером он ошивался на Лонг-Айленде.

– Придется обождать его,– вздохнул Энди.

– Он прилетел туда утром,– уточнил Уолли.

– Сколько он там намерен торчать? – Дортмундеру явно не улыбалось лететь в Лондон, чтобы вернуть свое кольцо.

– Послезавтра он собирается в Найроби.

– Найроби? – Дортмундеру не понравилось, как звучит это слово.– Это, кажется, где-то в Африке?

– Да.

– А в Штаты он когда-нибудь думает возвращаться?

– В следующую субботу. Через понедельник он должен давать показания на слушаниях в Конгрессе.

– Тебе попалась очень подвижная мишень,– заметил Энди.

– Итак,– подытожил Дортмундер,– Лондон, Найроби, Вашингтон. И все это в течение недели. Он точно будет в Вашингтоне в следующую субботу?

– В понедельник. Выходные он проведет на острове в Хилтон-Хеде, штат Южная Каролина.

– Губа не дура. Как долго он будет находиться в Вашингтоне?

– До среды. Потом он летит на два дня в Чикаго, а оттуда – в Сидней.

– Сидней? Это же мужское имя.

– Джон, Сидней – это город в Австралии. После этого он возвращается и едет в Лас-Вегас, затем...

– Мы точно еще в мае?

– Будь уверен, Джон. Согласно графику, в Лас-Вегасе он будет ровно через две недели.

– Я его уже почти жалею.

– А, по-моему, ему нравится такая жизнь,– поделился Энди.

– Я точно не собираюсь гоняться за ним по Лондону и всей Африке,– решил Дортмундер.– Придется подождать, пока он не вернется. Вот Вашингтон относительно недалеко. Где он там останавливается, тоже в собственном доме?

– Квартира. В отеле «Уотергейт»[16].

– Я что-то о нем слышал. Кажется, довольно известное место.

Уолли и Энди обменялись многозначительными взглядами.

– Он что-то слышал,– потрясенно повторил Келп.

– Это большое величественное здание на берегу реки Потомак,– сообщил Уолли Дортмундеру.– Там есть офисы, гостиничные номера и частные квартиры.

– Квартиры – это хуже,– задумчиво заметил Дортмундер.– Там вечно толпятся привратники. Соседи. У такого парня, как Фербенкс, может быть охрана в квартире.

Келпа распирал смех:

– Джон, ты что, собрался грабить «Уотергейт»?!

– Все, что я собираюсь, так это вернуть свое кольцо, отрезал Дортмундер.

– Делов-то,– не удержался от колкости Энди.– Просто небольшое третьеразрядное ограбление в «Уотергейте».

– Ну и что? – Дортмундер пожал плечами.– Обычный отель. Какие с ним могут возникнуть непредвиденные осложнения?

– Ну, например,– предположил Келп,– ты можешь лишиться поста президента.

Дортмундер никогда не интересовался историей; его всегда больше занимали текущие проблемы. Поэтому по неведению проигнорировав сарказм Энди, он повернулся к Уолли:

– Итак, он будет там в ночь на следующий понедельник?

– Согласно графику,– подтвердил Уолли.

– Спасибо, Уолли. Теперь моя очередь.