Куда уж хуже

14

Это уже стало привычкой, ритуалом, приятным инстинктивным движением. Когда Макс разговаривал или размышлял, он непроизвольно крутил на среднем пальце правой руки кольцо грабителя. Прохладное прикосновение к кончикам пальцев, ощущение плоской верхушки с символом «ТЮИ» напоминали о блистательной импровизации, придавали ему новые силы, поощряли на очередные достижения. Как жаль, что эта шутка оказалась слишком удачной, чтобы про нее можно было кому-то рассказать!

Весь понедельник, пока он проводил совещания в британском подразделении «ТЮИ», он постоянно вращал на пальце кольцо.

Он продолжал это делать и вечером, на премьере спектакля Кэмерона Маккензи «Нана: Мюзикл», который посетил в компании с известным светским журналистом по имени Даф. (Конечно, Макс уже видел «Нана» в Нью-Йорке, но получил от оригинальной лондонской версии гораздо большее удовольствие – хотя бы из-за того, что лишний раз убедился, насколько англичане подсознательно презирают французов).

Он по-прежнему крутил кольцо и утром во вторник в номере в «Савое», слушая предложения менеджеров своего газетного концерна в Британии и лишний раз убеждаясь, что независимо от того, как они поработают, сколько конкурсов проведут на страницах газет, о скольких драках футбольных хулиганов и скандалах в королевской семье сообщат, тираж всегда будет ограничен 400 000 идиотов, охочих до дешевых сенсаций. В этот момент вошла его лондонская секретарша мисс Хартрайт и почтительно произнесла:

– Прошу прощения, мистер Фербенкс, но на связи мистер Гринбаум.

Уолтер Гринбаум был личным адвокатом Макса в Нью-Йорке. Он никогда не звонил просто так.

– Я поговорю с ним.– Макс кивнул газетчикам, которые скромно потупились, спрятавшись в раковины мнимой вежливости, и поднял трубку телефона.– Уолтер, разве это не рано для тебя?

Поскольку разница между Нью-Йорком и Лондоном составляла пять часов, в Штатах сейчас было всего шесть утра.

– Очень рано,– раздался неожиданно четкий и близкий голос Уолтера Гринбаума.– Но при этом и слишком поздно. Когда мы сможем поговорить лично?

Это прозвучало тревожно.

– Не знаю, Уолтер,– ответил Макс.– Мне надо быть завтра в «Банке Слоновой Кости» в Найроби. Не думаю, что смогу вернуться в Штаты раньше, чем...

– Я здесь.

Макс моргнул.

– Здесь? Ты в Лондоне?

– Я только что прилетел на «Конкорде». Когда ты освободишься?

Макс понял, что раз уж Уолтер Гринбаум вместо того, чтобы позвонить, отправить факс или просто дождаться его возвращения, бросает все и лично летит в Лондон, то дело серьезно.

– Прямо сейчас,– произнес он, повесил трубку и обратился к газетчикам.– До свиданья.

Уолтер Гринбаум был плотным мужчиной слегка за пятьдесят с большими мешками под глазами, из-за которых он выглядел так, словно в нем сосредоточилась вся земная скорбь. Однажды, когда приятель заметил, что удаление этих мешков – простейшая пластическая операция, он ответил: «Ни за что. Без этих мешков я из адвоката превращусь в истца». И был прав. Мешки придавали каждому его слову значимость, уверяя каждого, что их обладатель видел и пережил все на свете. А говорить он умел, как никто другой.

– Доброе утро, Уолтер.

– Привет, Макс. Кофе? Ты уже позавтракал?

– В прошлые выходные взломали твой дом в Каррпорте на Лонг-Айленде.

«Я слышу об этом впервые»,– напомнил себе Макс. Изображая легкий интерес, он спросил:

– Взлом? Вот что бывает, когда оставляешь дом пустым. Много взяли?

– Серебра и прочих ценностей на четверть миллиона плюс автомобиль.

У Макса отвисла челюсть. Он впал в ступор и не мог даже придумать, что ответить.

Насладившись наступившей тишиной, Уолтер усмехнулся и пояснил:

– Да, Макс. Он вернулся. Сбежал из полиции и вернулся в дом.

– Вернулся? Вернулся?

Что известно Уолтеру?

Они стояли в бело-золотой гостиной, у окна с видом на Темзу, где черные птицы, борясь с ветром, сновали под быстро плывущими высокими облаками. Но сейчас обоим было не до любования пейзажами. Уолтер указал на белый диван со словами:

– Почему бы тебе не присесть, Макс? А то, того и гляди, упадешь.

Макс сел. Уолтер взял за спинку бело-золотой стул и подтащил его к дивану, оставляя следы на белом ковре. Сев перед Максом, словно учитель, опечаленный поведением ученика, он предложил:

– Я – твой адвокат, Макс. Постарайся не врать мне.

Макс, наконец, пришел в себя. Итак, грабитель сбежал от этих копов-растяп, вернулся в дом (за кольцом?), обчистил его и вывез добычу на угнанном автомобиле. В итоге участие Макса в событиях того вечера стало всем известно. Плохо.

– Уолтер, я всегда говорю тебе правду. Если я не хочу тебе о чем-то сообщать, то просто промолчу. Но я никогда не вру.

– Ты был обязан рассказать мне, что собираешься нарушить запрет суда.

– Тогда ты стал бы настаивать, чтобы я этого не делал.

– Кто эта женщина?

– Которая была в Каррпорте? Мисс Сентябрь,– Макс пожал плечами, но тут его вдруг посетила другая ужасная мысль.– Лютеция знает?

– Пока нет.

– Уолтер, моя жена не должна узнать об этом ни сейчас, ни вообще когда-либо. Ты отлично это понимаешь.

– Безусловно. И это вторая причина, по которой мне жаль, что ты не сообщил о своих намерениях, прежде чем осуществить их.

– Не понимаю... как... как...– Макс запнулся, глубоко выдохнул и начал заново.– Как это вышло? Как все узнали про меня?

– Очевидно, полицейские сначала собирались прикрыть тебя, но как только задержанный выскользнул из их рук, это стало для них слишком проблематично. Кроме того, ты лично звонил по 911.

– Не могу поверить! Уолтер, если бы ты только видел этого грабителя! Как они умудрились проморгать его? Он же был послушен, как корова!

Уолтер покачал головой, и мешки у него под глазами заколыхались.

– Не стоит доверять тем, кто послушен, как корова, Макс.

– Теперь я это вижу. Итак, он вернулся.– Макс задумчиво потер подбородок.– Я полагаю, за кольцом.

– Что?

– Нет-нет, ничего.

– Макс,– сказал Уолтер, откидываясь на стуле, отчего тот пискнул, словно мышь,– ты отлично знаешь, что своему адвокату нужно доверять во всем.

– Знаю, знаю, ты прав.– Макс не привык чувствовать себя неловко перед другими людьми, и ему это не понравилось. Поэтому он решил перейти в атаку.– Просто я не уверен, что ты найдешь это забавным.

Уолтер поднял брови, отчего мешки под глазами стали напоминать вымя.

– Забавным? Макс? Предполагается, что я сочту что-то в данной ситуации забавным?

Макс слегка усмехнулся.

– Ну, фактически, я украл у грабителя кольцо.

– Ты украл...

– Его кольцо.– Макс и поднял руку и продемонстрировал трофей.– Вот оно. Видишь? На нем имеется триграмма, и...

– Ты держал его под прицелом и решил...

– Нет-нет, потом. Когда приехала полиция.

– Ты украл у грабителя кольцо в присутствии полиции?!

– Ну, они предложили осмотреться и проверить, все ли на месте, и тут меня озарило. Я сказал, что кольцо у грабителя на пальце принадлежит мне. И тогда копы приказали вернуть кольцо мистеру Фербенксу.– Макс сиял.– Тот парень был взбешен.

– Настолько взбешен, что сбежал из полиции, вернулся в поисках тебя, не нашел и в качестве компенсации унес добра на четверть миллиона долларов.

– Неплохая сделка с его точки зрения.– Макс вытянул руку, чтобы полюбоваться кольцом.– И с моей тоже. Ведь страховая компания возместит весь ущерб. Она же принадлежит нам.

– А судья задаст тебе несколько вопросов.

– Ну да, я так и предполагал,– согласился Макс, и тут на его хорошее настроение наползла темная туча.– Но мы ведь сможем снизить опасность, да? В смысле, я могу сказать, что заехал туда за личными вещами, не подпадающими под запрет Главы 11. Так случилось, что именно в этот момент в дом забрался грабитель, к счастью, я оказался начеку и бла-бла-бла. И не возникнет необходимости упоминать про Мисс Сентябрь. Главное – соблюдать максимальную осторожность, чтобы Лютеция ни о чем не узнала.

– Суду явно не понравится, что сразу после этого ты покинул страну.

– Не сразу! Уолтер, эта поездка была запланирована еще несколько месяцев назад. Ты же знаешь, что я заранее планирую все свои перемещения.

– Я говорил по телефону с судьей.

– И ?

– Сложнее всего было убедить его встретиться с глазу на глаз, прежде чем начнется судебное заседание с участием всех заинтересованных сторон.

– Судебное заседание? Зачем?

– Да затем, Макс,– раздраженно повысил голос Уолтер,– что ты нарушил запрет Главы 11.

– Ради бога, Уолтер, всем известно, что это просто некие условности, пустяки, к которым нельзя относиться серьезно.

– А вот судья относится серьезно к каждому пустяку. Если выяснится, что ты пользуешься замороженными активами, то он может возобновить слушания и ввести внешних управляющих от кредитных организаций...

– Этих слизняков...

– Макс!

– Да-да, слушаю!

– Включая Налоговое управление США.

Макс зарычал. Он терпеть не мог, когда его начинали обкладывать со всех сторон. Через силу он вымолвил:

– Что ты хочешь от меня?

– Отложи поездку в Найроби.

– Уолтер, это очень сложно, они...

– Но возможно, и ты об этом прекрасно знаешь. Вместо Найроби завтра ты полетишь со мной в Нью-Йорк и встретишься там в четверг с глазу на глаз с судьей.

– И?

– И будешь каяться.

Макс скорчил недоуменную гримасу.

– Как это делается?

– Потренируешься в самолете.