Кузнец

Глава 21

Когда я понял, что у этого урода нет никаких моральных принципов, а основная задача — замести следы, я подошёл к нему:

— Товарищ лейтенант, у меня к вам есть один разговор. — я схватил его за одежду и прижал к дереву с такой силой, что у него перехватило дыхание.

В этот момент он начал брыкаться руками, отчего я усилил нажим. От меня исходила магическая аура, которая леденила кровь и в этот момент я увидел слабую голубую ауру, что его окутывала.

— Слушай сюда, кусок продажного дерьма, — я на него прошипел. — Я с самого начала за тобой наблюдаю. Предыдущие два пятна крови, что ты стёр, я специально оставил для того, чтобы посмотреть на твои действия.Глазки этого ублюдка так и бегали из стороны в сторону, понимая, что он пойман с поличным, но свидетелей нет, поэтому он может легко выкрутиться, но я продолжил:

— Я также знаю, что ты владеешь магией воды, а значит, спокойно мог погасить пожар, но это не в твоих было интересах, — продолжая вжимать его в дерево. — И я знаю, что это поручение влиятельного человека, имя которого не будем называть.

В глазах лейтенанта одновременно присутствовали страх и возмущение.

— Да как ты смеешь? — прохрипел он.

В этот момент я его отпустил. Фролов сделал два шага от дерева, пытаясь привести себя в порядок. Мне нужно было показать свою “харизму”. От отвращения к этому ублюдку я с самого начала чувствовал в руке невероятную мощь, которая копилась и просилась её высвободить.

Со всей силы я ударил по дереву. Глухой удар разнёсся окрестности, а в стволе осталась внушительная вмятина, которая очень сильно впечатлила лейтенанта.

— Лейтенант, я специально тебя отвёл, чтобы не позорить перед твоими бездельниками, — процедил я. — но в следующий раз...

Лейтенант решил промолчать, но весь его вид и взгляд говорили о смятении и затаённой обиде. Но на некоторое время это его успокоит, а я за это время обзаведусь иммунитетом.

Мы вернулись, как ни в чём не бывало, а Сиплого и Лютого уже посадили в полицейскую карету. Это была наша последняя встреча, потому что судьба их уже была предрешена. Делать что-то для их спасения у меня нет никакого желания. При других обстоятельствах я бы самостоятельно решил данный вопрос, но зачем марать руки, когда это могут сделать другие.

Всё присутствовавшие переводил взгляд с меня на лейтенанта, размышляя, что там произошло. После нашего возвращения лейтенант уже был более осторожным. С него слетела надменное отношение ко всем окружающим.

— Ну что, господа, на сегодня концерт окончен, можно расходиться.

Полина до этого удивлённая переменами лейтенанта, словно очнулась:

— Так, подождите! — она приблизилась к лейтенанту, пытаясь получить информацию. — Что их ждёт? Меня, как пострадавшую интересуют подробности!

Благо Архип полностью понимал всю обстановку и мне не пришлось дополнительно объяснять дальнейший ход действий. Он подошёл к Полине и медленно начал отводить её в сторону.

— Дмитрий! Хватит мне затыкать рот! — Полина, отбиваясь, пыталась дотянуться до Фролова.

Стоило ей пересечься со строгим взглядом Архипа, как её поразило молнией от понимания ситуации и её бунт прекратился. Возможно, в какой-то момент ей стало их жалко, но сказать это вслух она не решилась.

На предложение проводить её до оружейной лавки она отмахнулась и задумчиво ушла.

Архип предложил пройтись вместе, на что я любезно согласился. Мы шли молча, пока в какой-то момент я не решил разорвать эту тишину.

— Дмитрий Петрович, судя по всему, у вас с Полиной отношения иного рода.

Он изумился и вышел из задумчивого состояния, не понимая, о чём я говорю:

— Не понял тебя молодой человек, — его взгляд говорил о его недовольстве. — На что это ты намекаешь?

— Воу, полегче, — я развёл плечами, показывая, что не пытаюсь его задеть. — Я точно не преследовал цели вас задеть.

После таких слов он понял, что находиться в слишком возбуждённом состоянии, и успокоился, а его взгляд смягчился.

Я сменил тон на спокойны:

— Полину похитили именно из-за вас. Это было спланировано.

Недоумение Архипа для меня показалось странным, и я решил на всякий случай уточнить:

— Полина не рассказала?

Архип запустил такую мыслительную деятельность, что у меня создалось впечатление, будто он про меня совсем забыл. Его взгляд словно провалился куда-то вглубь, и я видел, как в его глазах метались какие-то призрачные образы и мысли.

Мы так стояли минут три, погруженные в полную тишину. Наконец, он вышел из транса:

— Дай мне время всё обдумать.

— Вы можете обращаться за помощью в любой момент. — ответил я, пожимая руку на прощание.

Как я и предполагал, после такой шумихи все решили затаиться, чтобы подождать и посмотреть, какой эффект возымеют их действия на меня.

Сан Саныч мне в один из дней озвучил, что свои дела пойдёт решать с момента, как я поступлю в академию. С момента зачисления внешние угрозы мне не страшны, а с внутренними я и сам в состоянии справиться.

Каких-то особых чувств или трепета к нему у меня не было, но некая привязанность появилась. Но у мужика остались крышесносные незакрытые вопросы. А что он за мужик, если он их избегает. Конечно, это ещё связано было с его сыном, тело которого я занял, но этой проблемы для него больше нет.

Время тянулось невыносимо медленно, что хотелось лезть на стену. Но вот пришёл день экзамена. Зная подлость, на которую могут пойти мои недоброжелатели, я вышел на три часа раньше до экзамена и крутился по периметру вокруг академии, потому что пропускали за час до начала.

В академию нескончаемым потоком шли кареты разных аристократов. Я мог себе позволить заказать карету, но решил, что лучше будет пройтись пешком и не рисковать, а то попытаются увезти на окраину.

На входе стоял охранник — крепкий мужик лет сорока с внушительным животом и багровым носом, типичный представитель охранного контингента. Он цепким взглядом окидывал каждого входящего и записывал в толстую книгу.

— Кто будете? — спросил он, когда я подошёл.

Назвал свои полное имя. Охранник, как обычно, начал писать, но второй, сидящий рядом в будке, неожиданно дёрнул его фразой и позвал в будку. Они начали о чём-то бурно шептаться, и я моментально понял — мне проход закрыт.

Не дожидаясь их решения, я, прикрываясь вереницей из карет, проследовал внутрь.

Я окинул взглядом площадь перед академией, которая буквально кишела нервозным ожиданием. Абитуриенты, одетые в дорогие костюмы и платья, группировались словно маленькие замкнутые королевства.

Справа от меня стояла компания в изысканных бежевых и тёмно-синих тонах — явно потомки старинных родов, которые даже в своих небольших группках источали аристократическое высокомерие.

Слева другая группа — более шумная, молодые люди которой были одеты более свободно, но от этого не менее стильно. Судя по их говору и манерам — провинциальная знать, которая прорывается в столичную академию как последний шанс на блестящее будущее.

Центральная площадка была занята самыми неуверенными одиночными фигурами. Их взгляды были холодны и потерянны.

И среди этого великолепия я. Но внутренним чутьём я понимал — это ненадолго. К гадалке не ходи, а подвоха жди.

Я поправил воротник и медленно направился ближе к центру, чувствуя десятки любопытных взглядов.

Я внимательно оглядел окружающее пространство и заметил их. Делегация Баринова стояла особняком, в тени невысоких каменных колонн академии, словно единый организм — аристократы менее знатных родов инстинктивно группировались вокруг него, создавая негласный периметр.

Моё одиночество в центре площадки было демонстративным. Никаких союзников, никаких явных покровителей — только я сам и моя репутация. Заметив эту деталь, я специально выпрямился, зная, что каждое моё движение сейчас изучается десятками любопытных глаз.

Баринов приближался медленно, с какой-то театральной грациозностью придворного хищника. Его руки непринуждённо заведены за спину, локти обхвачены — поза говорила больше, чем слова. Он демонстрировал не враждебность, скорее — лёгкое недоумённое любопытство человека, который встретил нечто провокационное.

"Интересно", — прочитал я в его глазах, прежде чем он успел что-либо произнести.

Баринов спокойным голосом выдал:

— Сам факт твоего присутствия заслуживает уважения, хоть и является безрассудным.

Я посмотрел на него хитро, с ухмылкой давая понять: как бы он ни старался, это не возымеет желаемого эффекта. На его лице появилась недовольная гримаса. Рядом стоящий Пётр процедил:

— Всё равно у него нет шансов.

Но эту фразу Баринов даже не услышал. Прищурив глаза, он величественно прошёл вперёд. Вся его делегация, проходя мимо, одарила меня презрительными взглядами.

Я думал, что на этом внимание к себе исчерпано, но снова начал ловить косые взгляды.

— Добрый день, Анна. — сказал я.

И правда, она выглядела прекрасно. Её наряд безупречно подчёркивал фигуру и статус — совсем не то, что было раньше в библиотеке. В прошлый раз она не назвала мне свою фамилию, и выяснить, кто она, у меня еще не получилось. В качестве приветствия она мне улыбнулась и, не желая привлекать лишнее внимание, прошла дальше.

Внезапно раздался сигнал колокола, возвещающий начало события.

Директором академии был Родион Валентинович Кравцов — мужчина лет пятидесяти пяти, с резкими чертами лица хищника. Седеющие волосы зачёсаны назад, строгий костюм тёмно-синего цвета подчёркивал его властную натуру. Холодные серо-стальные глаза цепко осматривали абитуриентов, словно рентгеном просвечивая каждого.

Рядом с ним — Архип, который, казалось, специально держался чуть в стороне. И совсем уж неожиданно — Виктория Златовласова.

Директор Кравцов начал свою бурную речь:

— Приветствую всех! — его голос звенел металлом. — Вы находитесь в стенах самой престижной магической академии империи. История этих стен — история величайших магов Империи!

Он жёстко усмехнулся:

— Хочу сразу предупредить: как минимум половина из вас не пройдёт. Требования для вступления — одни из самых тяжёлых.

Директор окинул всех холодным взглядом, и продолжил свою торжественную речь. Поблагодарил и передал эстафету преподавателям. Уходя, бросил многозначительно:

— До встречи с избранными.

В этот момент я почувствовал, что рядом кто-то появился. Парень небольшого роста, светлые волосы, с чересчур дружелюбным выражением лица. Я не поворачивал головы, но краем глаза наблюдал за ним.

— Привет! Я Константин. — протянул он руку.

— Фамилия? — потребовал я, не ответив взаимностью на рукопожатие.

Он лишь ухмыльнулся:

— Позже. — и также быстро исчез в первых рядах.

Олег Анатольевич начал озвучивать условия вступления. Как и говорил Архип, экзамен состоит из трёх этапов: сегодня письменный и проверка навыков в соответствии с факультетами, а через неделю — проверка наличия магической силы. На последний этап пройдут только те, кто сдадут первые два.

Внутренние коридоры академии были поразителены. Высоченные потолки с лепниной, колонны из тёмного мрамора с золотыми прожилками, огромные панорамные окна с витражами.

Полукруглая аудитория напоминала древнегреческий амфитеатр. Длинные лавки со спинками, обитые замшей, строгие ученические столы из красного дерева. Я нашёл себе местечко на предпоследнем ряду с каким-то потерянным темноволосым парнем, у которого в глазах читалось: “у меня не получится”. Это был для меня идеальный вариант.

И тут же рядом появился тот самый светловолосый Константин.

— Двинься! — он фыркнул на темноволосого и тот медленно начал двигаться. — Ты можешь быстрее.

— Валерий Николаевич Горский. — его низкий голос эхом разнёсся по аудитории.

Высокий, под два метра ростом, худощавого телосложения. Узкие плечи, жилистые руки, выдающиеся скулы и резкие черты лица. Несмотря на сорок пять лет, он выглядел молодо, но немного угрожающе. Тёмные, с лёгкой сединой волосы зачёсаны назад, короткая стрижка военного образца.

Он представился преподавателем, который будет принимать письменный экзамен, и начал зачитывать инструкции.

Вдруг входная дверь распахнулась. Преподаватель повернулся, недоумённо глядя на стоящего в коридоре. По его реакции было понятно, что его зовут жестами, но он активно сопротивляется. Не выдержав, он в эмоциях направился за дверь, с силой закрыл её.

Через пять минут он вернулся, глубоко вдохнув, и объявил, что у него срочные дела, поэтому его заменит коллега.

И тут произошло нечто, отчего аудитория буквально замерла. Виктория Златовласова грациозной походкой прошла к трибуне.

Двадцатипятилетняя блондинка — воплощение женственности и профессионализма. Её мантия, явно сшитая на заказ, идеально облегала стройное тело, подчёркивая каждую линию. Выпирающие формы и безупречная фигура моментально привлекли внимание всех абитуриентов.

Константин, похоже, не собирался оставлять свои попытки. Его настойчивость граничила с какой-то навязчивой идеей.

— Что у тебя с Бариновым? — прошептал он, склонившись ко мне. — Сын мэра не просто так тебя заметил. Многие готовы унизиться, чтобы с ним пообщаться.

Я демонстративно молчал, не желая вдаваться в его расспросы. Но Константин не унимался, продолжая сыпать вопросами.

Виктория, заметив перешёптывания, резко обратилась ко мне:

— Вы! — она уставилась на меня. — Прекратите разговаривать!

Константин мгновенно сделал вид, что разговор его не касается. Когда я удивлённо посмотрел на Викторию, она многозначительно подчеркнула, что именно ко мне обращается.

Не желая устраивать скандал, я развёл руками, демонстрируя полное непонимание происходящего. Виктория предупредила: ещё одно замечание — и я буду удалён.

Стоило ей умолкнуть, и уже я начал полушёпотом:

— Какая у тебя фамилия?

— Златовласов. — медленно ответил он.

Ну как же. Ничего удивительного.

Сделав вид, что ничего не произошло, он продолжил сыпать вопросами, на что я с холодным взглядом пригрозил кулаком. Конечно, этот жест не возымел никакого эффекта, ведь на это и расчёт.

Понимая, что это какая-то спланированная провокация, я молча собрал вещи и пересел на два ряда ближе, пока Виктория стояла спиной. Они явно пытались вывести меня из равновесия, но я не собирался поддаваться на их провокации.

Несмотря на то что в аудитории было около 50 человек, Виктория заметила мой переход, но виду не подала. Рыжий паренёк, сидевший в метре от меня, сразу же начал что-то говорить, и Виктория резко крикнула:

— А ну-ка, встань! Ты сюда разговаривать пришёл?

В этот момент я понял: против меня практически всё, и нужно действовать.

— За последние полтора часа я не сказал ни слова, — ответил я, — но могу дословно повторить каждое слово, сказанное вами.

Виктория усмехнулась:

— Ну что ж, повтори.

Я смотрел ей прямо в глаза и ни на секунду не отводил и дословно воспроизводил каждую фразу, сказанную ею ранее. Мой взгляд, казалось, гипнотизировал её. Когда я закончил и спросил, всё ли точно, она растерялась. Было видно, как её зубы скрипят от бессилия.

Виктория вынуждена была усадить меня обратно. Рыжий паренёк даже не успел открыть рот, как я пригрозил ему кулаком в более суровой форме, чем до этого Константину. Тот опешил и не рискнул продолжать разговор, видимо, из-за того, что его положение будет пониже остальных, да и он простая шестёрка.

Виктория завершила своё повествование, и мы приступили к экзамену. На написание теста давалось полтора часа, но я закончил за тридцать минут. Закрыв лист ответов рукой, я сидел и размышлял о происходящем.

Этот факт заметила Виктория. Решив, что я не знаю ответов, она подошла:

— Здесь твоя память не помогает? — произнесла она с довольной ухмылкой.

Я молча продемонстрировал все страницы ответов. Лицо Виктории исказилось от недовольства.

Желая выместить накопившееся раздражение, я решил повлиять на рыжего парня одним только взглядом. Смотрел пристально, не отводя глаз. И в какой-то момент его руки начали предательски дрожать.

Нервозность рыжего парнишки нарастала с каждым моментом. Он был не в состоянии отвечать на вопросы и умоляюще взглянул на Викторию, словно телепатически прося пересадить его. На удивление она это "услышала" и взглядом дала понять, что он может сменить место.

Ситуация сильно не изменилась — он то и дело оборачивался на меня, а я продолжал сверлить его взглядом. Пусть знают: если будут мешать, ответка не заставит себя ждать. За происходящим наблюдали практически всё, но никто не мог ничего поделать.

Я настолько вошёл во вкус противостояния, что не заметил, как быстро пролетело время. Раздался звонок колокола — экзамен окончен. Рыжий парнишка ударил кулаками по столу, явно разочарованный своим результатом и моей настойчивой харизмой.

У нас был полуторачасовой перерыв, и я решил отправиться к Архипу, чтобы уточнить некоторые моменты. Тем более следующий экзамен вёл именно он, и в его распоряжении было небольшое здание, справа от входа на территории академии.

Если раньше абитуриенты были разделены на множество мелких групп, то теперь сформировались две большие компании, которые бурно вели обсуждение.

Когда я уже направлялся к Архипу, почувствовал лёгкое прикосновение по рукаву моего костюма. Это была Анна. Она позвала меня с собой, стараясь не привлекать лишнего внимания. Вела по коридорам, словно знала их наизусть.

Но не успела она начать разговор, как я услышал многочисленные шаги большой толпы. Меня охватило любопытство: неужели и она часть этого фарса? Впрочем, я не удивляюсь — эти аристократы многолики.