Кузнец

Глава 5

— Ага, спас! — Таня судорожно откашливалась, хватая ртом воздух. — Только сначала едва не утопил!

Её слова подействовали на юного аристократа как искра на порох. Лицо Пети побагровело от гнева, глаза сузились, а пальцы судорожно сжали рукоять миниатюрного меча. Он ринулся вперёд, словно разъярённый бык, завидевший красную тряпку.

Неумелый замах клинком я перехватил с лёгкостью, за счёт многолетнего опыта. Одно плавное движение — и Петя, потеряв равновесие, по широкой дуге полетел в колючие кусты. Он отчаянно пытался выбраться, дёргаясь, как пойманная в силки птица, только глубже загоняя шипы в одежду и кожу.

Глухая ярость начала подниматься откуда-то из глубины, затуманивая рассудок. Холодный расчёт уступал место животному гневу.

— Да вы, мать вашу, издеваетесь! — рыкнул я, разворачиваясь к реке. Вода манила своей обманчивой прохладой, обещая успокоение.

— Мы всё равно тебя найдём! — голос Пети, освободившегося наконец из колючего плена, дрожал от злости и унижения. — Даже если будешь прятаться как трус!

"А почему бы и нет?" — мелькнула шальная мысль. Губы растянулись в холодной усмешке.

— Я Молотов! Сын кузнеца! — мой крик эхом разнёсся над водой, прежде чем река приняла меня в свои объятия.

Смелость. Отвага. Тупость.

Идеальный набор для глупой смерти. Течение швыряло меня, как щепку, выкручивая руки и ноги. Лёгкие горели от недостатка воздуха, мышцы сводило судорогой. Но где-то впереди поток становился спокойнее, и я, собрав последние силы, рванулся к берегу.

Сквозь пелену речных брызг я различил два знакомых силуэта, бегущих навстречу. Тридцать минут — столько прошло с момента моего безрассудного прыжка с обрыва. Они не оставили меня, кинулись искать вдоль берега. В груди шевельнулось что-то похожее на благодарность, но я подавил это чувство. Сентиментальность сейчас была непозволительной роскошью

— Мишка! Миш! — они задыхались от нехватки воздуха.

— Да жив я, что со мной будет-то?! — я красноречиво ответил, думая, что они представляли себе трагичный исход.

— Да мы не об этом, — Женя всё ещё пытался восстановить дыхание, его веснушчатое лицо раскраснелось от бега. В глазах читалось беспокойство, совсем не характерное для его обычно весёлого нрава.

— Там эти богатеи тебя искали. — перебил друга Ваня, нервно теребя край потрёпанной рубахи. Его обычно невозмутимое лицо выражало явное беспокойство.

Озадаченные взгляды друзей скрестились на мне. Воздух, казалось, загустел от напряжения.

— Они ещё и твою фамилию знают. — Женя почёсывал затылок, словно это действие могло помочь ему разгадать загадку.

Внутри меня развернулась молниеносная борьба: сказать или промолчать? Решение пришло мгновенно – в моей ситуации лучшая защита — это нападение.

— Это я им сказал свою фамилию. — произнёс я с деланным спокойствием, хотя внутри всё сжималось от предчувствия неприятностей.

Они уставились на меня так, словно у меня внезапно выросла вторая голова.

— Совсем, что ли, больной? — в голосе Вани звучало неприкрытое возмущение. Его плечи напряглись, будто он готовился защищать меня от моей же глупости.

— Они в любом случае меня найдут, нужно действовать на опережение, — я говорил уверенно, демонстрируя, что у меня есть план.

— Какое ещё опережение? — Ваня покрутил пальцем у виска, всем своим видом показывая, что считает мою затею безумной.

Настроение в нашей маленькой компании менялось, как погода в апреле. То они мрачнели, представляя возможные последствия моей выходки, то начинали подшучивать над ситуацией, пытаясь разрядить напряжение.

Вечер того же дня опустился на деревню тяжёлым покрывалом тревожного ожидания. За окном послышалось гулкое ржание лошадей и скрип колёс по утрамбованной земле. Богатая карета, украшенная затейливой резьбой, остановилась у порога нашего скромного дома. Тени от фонарей плясали на её лакированных боках, придавая происходящему почти театральный вид.

Гадать о личности посетителей было бессмысленно – я прекрасно знал, кто решил нанести нам столь поздний визит. Три строгих удара в дверь прозвучали как барабанная дробь перед казнью.

Я распахнул дверь широким жестом, встречая взглядом высокого мужчину в идеально сидящем деловом костюме. Его осанка и манера держаться выдавали человека, привыкшего командовать.

— Добрый вечер. — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно.

Передо мной стоял статный мужчина лет сорока с ухоженной рыжей бородой. Дорогой парфюм окутывал его словно невидимая броня. По правую руку от него замерла его супруга – изящная женщина в роскошном синем платье. Её тёмные волосы были уложены в сложную причёску, а голубые глаза – точная копия глаз дочери – смотрели с тревогой и любопытством. От неё исходил сладковатый аромат дорогих духов, создававший странный контраст с запахами кузницы.

— Хмм... — мужчина задумчиво потёр бороду, явно удивлённый тем, что его встречает тот, кто должен прятаться под кроватью. — Вечер добрый, юноша.

В этот момент из дверей кузни появилась внушительная фигура отца. Его могучее тело блестело от пота, а в руках он по-прежнему сжимал свой верный молот.

— Кого ещё в это время неладная занесла?! — прогремел Саныч, его голос эхом отразился от стен домов.

— Добрый вечер! Вы, как я понимаю, Александр Молотов, отец Михаила Молотова? — в голосе гостя зазвучали дипломатические нотки.

Рукоятка молота предательски заскрипела в мозолистых руках отца.

— Допустим, — сухо ответил Саныч, сверля гостя настороженным взглядом. — А вам зачем?

Мужчина, очевидно привыкший к деловым переговорам, решил сразу расставить все точки над "и".

— Тогда давайте по порядку, — начал он, выпрямляясь ещё сильнее. — Меня зовут Владимир Виноградов, а ваш сын спас мою дочь, которая чуть не утонула в реке. — В его голосе явственно слышались нотки искренней благодарности, но тут же он добавил с лёгким неодобрением: — Но мой сын, не разобравшись в ситуации, подумал не о том.

Воздух словно сгустился от напряжения. Я стоял, переводя взгляд с отца на Виноградова, готовый в любой момент вмешаться, если разговор пойдёт не в то русло.

— А о чём?! — Саныч подался вперёд, его массивная фигура словно заполнила собой дверной проём. Каждый мускул на его лице напрягся, выдавая глубоко затаённую обиду.

— Это просто недоразумение, на это не стоит даже обращать внимание, — Владимир попытался сгладить ситуацию, но в его голосе проскользнули покровительственные нотки, которые только подлили масла в огонь.

— Заканчивайте быстрей с тем, что хотите сказать, и езжайте, куда вы там едете, — процедил Саныч. Я внимательно наблюдал за отцом, пытаясь понять причину его внезапной враждебности. В его глазах читалась какая-то застарелая обида, история которой была мне неизвестна.

Лицо Владимира изменилось, словно маска учтивости спала с него. Неловкость уступила место праведному гневу.

— Я долго терпел к себе такое хамство, но ты уже переходишь все рамки дозволенного, — его голос зазвенел сталью. Поза изменилась с делового на боевой, подбородок приподнялся. — К тебе в гости пришли уважаемые люди, а ты ведёшь себя как последнее быдло.

"А купец-то с характером," — отметил я про себя, наблюдая за разворачивающейся сценой. Владимир явно не привык к подобному обращению, и его показное смирение, вызванное благодарностью за спасение дочери, улетучилось как утренний туман. Они застыли друг напротив друга, как два матёрых волка, готовых вцепиться друг другу в глотку.

В этот момент в душном воздухе разлился тонкий аромат жасмина.

— Мужчины! Давайте успокоимся! — Олеся скользнула между ними с грацией танцовщицы. — Мы здесь как раз для другого.

Я невольно восхитился её мастерством. Женщина умело использовала свой шарм как оружие, и это сработало безотказно. Лёгкий поворот головы, мягкая улыбка, облако дорогих духов – и напряжение в комнате заметно спало, словно кто-то выпустил воздух из раздутого меха.

— Благодарю за спасение дочери, — Владимир протянул мне руку, его рукопожатие оказалось крепким и уверенным. — И прости за выходку Петра.

— Не стоит. Мы с ним квиты. — ответил я, отмечая про себя, как внимательно он меня изучает.

— А ты смышлёный малый, кто тебя этому научил? — в его глазах появился профессиональный интерес. — Я сам владею таким навыком, но такие знания – большая редкость.

— Видел один раз, решил повторить, — я намеренно дал уклончивый ответ, не желая вдаваться в подробности. Новые вопросы от Саныча сейчас были ни к чему.

За окном маячили силуэты его детей. Петя, уязвлённый в своей дворянской гордости, демонстративно держался подальше от входа, всем своим видом показывая презрение к нашему скромному жилищу.

В ходе разговора выяснилось, что Владимир – не просто торговец, а влиятельный купец, чьи интересы простираются от торговли зерном до продажи холодного оружия. История его встречи с Олесей во время одного из торговых путешествий звучала как романтическая легенда, хотя, глядя на её умение управлять ситуацией, я ничуть не удивился его мгновенной влюблённости.

"Торговец..." — эта мысль зацепилась в моей голове, как заноза. Возможности, которые открывало это знакомство, требовали тщательного обдумывания. Однако реакция отца на слово "торговец" была подобна вспышке пороха.

— Теперь-то я всё понял! — Саныч двинулся вперёд с решительностью тарана. — А то я думаю, что такие господа забыли в доме простого кузнеца.

— Да мы всего лишь хотели вас поблагодарить и, может быть, чем-то помочь! — Владимир начал отступать, увлекая за собой жену. Его лицо выражало искреннее недоумение.

— Себе помоги! Или ты думаешь, я вчера родился? — прогремел Саныч, практически вытесняя гостей со двора.

Я понимал логику отца только сейчас – торговцы не раз пользовались его пьяной доверчивостью, но сейчас он явно перегибал палку, сваливая все свои обиды на невинных людей.

Семейство Виноградовых поспешно направилось к карете. На лице Владимира читалось горькое разочарование.

— Я тебе говорил, что они этого не оценят! — с досадой бросил он жене.

— Наш долг был выразить свою благодарность. — мягко ответила Олеся, грациозно забираясь в карету. На прощание она одарила меня многозначительным взглядом и лёгким подмигиванием.

Я проводил карету задумчивым взглядом. Внутреннее чутьё подсказывало, что это не последняя наша встреча, и к ней стоило подготовиться основательно. В голове уже начал складываться план.

— Заканчивай уже со своими выходками, — проворчал Саныч, направляясь обратно в кузню. Вечерний воздух наполнился привычным звоном металла о металл.

— А что мне оставалось делать? — я шагнул следом за ним в полумрак кузни. — Смотреть, как девчонка тонет?

Саныч замер на мгновение. Молот в его руке дрогнул, но удар по наковальне прозвучал как обычно — уверенно и чётко.

— Не о том речь, — буркнул он не оборачиваясь. — Благородные они... Сегодня благодарят, а завтра нож в спину.

Можно было бы с ним поспорить, но у каждого своя правда.

За неделю, минувшую с их визита, я тщательно подготовился к предстоящей встрече. Каждая деталь была продумана.

Отрабатывая очередной приём на заднем дворе, я услышал торопливые шаги. Два знакомых силуэта вынырнули из-за угла кузницы, едва не сбив друг друга с ног.

— Вы только поглядите, какое рвение к тренировкам?

— Да погоди ты с тренировками. Тебя там ждут! — выпалил Ванька. Его глаза бегали, выдавая скрытый мотив такой спешки.

— В пекарне в конце улицы. — добавил Женя, и его глаза предательски заблестели.

Картина сразу стала ясной.

— И что она вам пообещала? — спросил я, наблюдая, как друзья начали переглядываться и мяться.

— Ничего! — пробормотал Ваня, старательно изучая землю под ногами.

— Что бы вы за просто так неслись сломя голову?

— Коробку сладостей, — сдался Женя, прикусив губу от досады.

Забрав заранее приготовленный свёрток, я направился к пекарне. Дверные колокольчики весело зазвенели, и грузная фигура Серафима тут же материализовалась в проходе, пытаясь загородить обзор на зал.

— Мишка! Привет. Давай я тебя быстренько отпущу, а то у меня тут важный клиент, — Серафим суетился, как наседка над цыплятами, что совершенно не вязалось с его обычной манерой.

— Привет, дядь Серафим. Меня на встречу сюда пригласили.

— Извините, пожалуйста! Это со мной у него встреча, — раздался мелодичный голос Олеси, и пекарь тут же отступил, расплываясь в понимающей улыбке.

В зале царила особая атмосфера. Десяток столиков, наполовину занятых местными мужиками, которые, делая вид, что поглощены едой, украдкой бросали взгляды в дальний угол. Там, словно экзотическая птица в курятнике, восседала Олеся в изысканном розовом платье и элегантной шляпке. Каждое её движение было отточено годами светской жизни.

— Как вас по отчеству? — начал я, соблюдая все формальности.

— Сергеевна, — ответила она с одобрительной улыбкой, ловко разливая чай из миниатюрного фарфорового чайника.

— Олеся Сергеевна! Добрый день! Прошу прощения за моего отца, — я опустился на стул, аккуратно положив свёрток рядом. — Он просто не знал.

Её лицо озарилось довольной улыбкой, как у кошки, дорвавшейся до сметаны.

— Это пустяки, с мужчинами такое бывает. — промурлыкала она, поднося чашку к губам.

— Вы меня, наверное, неправильно поняли, — я выдержал паузу, наблюдая за её реакцией. — Я не извиняюсь за его манеры и поведение. Просто он не знал, кто настоящий интересант той встречи.

Чашка замерла на полпути. В голубых глазах промелькнула тревога, сменившаяся настороженностью. Её пальцы едва заметно напряглись на фарфоровой ручке.

— Ой, не надо придумывать. Какой у меня может быть интерес? — она попыталась отшутиться, но её голос утратил прежнюю певучесть.

— Тогда получается, мы с вами сейчас по душам посидим и разойдёмся?

Её пальцы побелели от напряжения, сжимая чашку. Плечи окаменели, а улыбка застыла маской. Все её отточенные приёмы очарования вдруг потеряли силу.

— Что, вот так вот без прелюдий решил меня поставить в неловкое положение? — она попыталась перехватить инициативу. — Некультурно это, молодой человек.

— А какие прелюдии вам нужны? — я позволил себе лёгкую улыбку.

— Я поняла, с тобой нужно быть осторожней, — Олеся сменила тактику, переходя к откровенной лести. — С момента первой встречи ты мне очень понравился. Твои манеры, жесты. А смелости тебе вообще не занимать.

— Понравился? Помнится, меня обещали посадить.

— Кто старое помянет, тому бог судья, — она махнула рукой с деланной беспечностью. — Да и как мужчине понять чувства матери?

Я окинул собеседницу внимательным взглядом, отмечая, как она нервно теребит ручку своей дизайнерской сумочки. Её безупречный макияж не мог скрыть следы бессонной ночи.

— Я не скрою, общение с вами мне весьма приятно, — произнёс я размеренно, чуть подавшись вперёд, — Но давайте не будем уходить от сути разговора, — мой пристальный взгляд встретился с её встревоженными глазами. — Расскажите прямо, чего вы хотите.

Олеся, наконец, решилась:

— У Петра большие проблемы, и я не знаю, как ему помочь.

Я откинулся на спинку стула, мысленно анализируя ситуацию. История очередного избалованного подростка не вызвала удивления – классический случай. Ни друзей, ни подруг, все сторонятся. Владимир, его отец, пытается достучаться до сына, но Пётр лишь обижается, замыкается в себе на долгие дни. Каждый его поступок – это отчаянная попытка доказать отцу свою значимость, неизменно заканчивающаяся провалом.

— И что конкретно я могу для него сделать? — спросил я, хотя уже предвидел ответ.

Олеся подалась вперёд, в её глазах появился огонёк надежды:

— Твои качества, что я перечислила... Если бы ты мог научить его тому же, — она на мгновение замолчала. — А судя по манере общения, ты вполне сошёл бы за адвоката.

Внутренне усмехнувшись, я отметил её умение играть на мужском тщеславии. Расчётливо, но эффективно.

— Иными словами, вы предлагаете мне взяться за его тренировки?

— Думаю, тебе виднее, как лучше поступить. — Олеся элегантно переложила ответственность за решение на мои плечи.

— Вашему сыну, безусловно, повезло с матерью. Я обдумаю, чем могу помочь, — протянул ей свёрток. — А это передайте своему мужу.

— Что это? — в её голосе промелькнуло удивление.

— Так уж получается, что не только у вас есть определённый интерес, — я неторопливо взял чашку с чаем. — В будущем вы не будете чувствовать себя обязанной.

Мои слова явно успокоили её – она поняла, что сделала правильный выбор, а предмет в свёртке станет решающим аргументом в пользу моего согласия.

— А это передай ребятам в качестве благодарности, — на прощание она протянула мне коробку.

По пути домой я погрузился в размышления. Деловое общение – навык, требующий такого же тщательного развития, как физическая подготовка или магические способности. Именно он позволяет достигать целей без применения силы, хотя и насилие мне не чуждо. Этот талант – явное преимущество перерождения, ведь раньше я был далёк от подобного мастерства. Впрочем, и влияние Сан Саныча нельзя сбрасывать со счетов.

Спустя три дня во дворе появился незнакомец – мужчина среднего роста с аккуратной густой бородой, одетый в безупречный классический костюм.

— Молотов Михаил здесь проживает? — в его голосе сквозило нетерпение.

— Здесь. Кто его спрашивает?

— Захар Леонтьев, представитель Владимира Виноградова, — он заметно нервничал. — Позовите его, время очень ограничено.

— Вам повезло, я действительно свободен прямо сейчас.

В глазах Дмитрия промелькнуло плохо скрываемое удивление — что может понадобиться столь уважаемому аристократу от сына простого кузнеца? Но выбор у него отсутствовал — приказ есть приказ.

— Следуй за мной. И без лишних вопросов. — процедил Захар сквозь зубы. В его голосе сквозило плохо скрываемое раздражение человека, которого отправили выполнять, по его мнению, совершенно бесполезное поручение.

— Постараюсь, хотя обещать не могу, — я вышел к нему, окидывая взглядом пустынную улицу. — А где же карета?

Захар нахмурился и не скрывал своего возмущения — моя шутка явно пришлась ему не по душе. "Подавай ему, видите ли, карету. Может, ещё и почётный эскорт организовать?" — читалось в его взгляде.

Монотонная ходьба быстро навеяла скуку, и я решил разбавить тишину расспросами:

— Расскажите о Владимире. Чем занимается? Откуда родом?

Терпение Захара лопнуло, словно резинка. Он резко развернулся, ткнув пальцем мне в грудь:

— Я был достаточно любезен, но слушай сюда, пацан! — его лицо побагровело от гнева. — Мне и так это всё не по нраву, и нянчиться с тобой я не собираюсь. Радуйся оказанной тебе чести!

Честь? Внутри меня всё закипело — как же раздражают эти напыщенные аристократы и особенно их прислужники, при каждом удобном случае поминающие пресловутую "честь".

— Захар! — мой голос стал холоднее льда, — Предлагаю эту самую "честь" оставить при себе. Я к твоему господину не напрашивался, — решительным жестом я отвёл его руку от своей груди. — У меня своих забот выше крыши, и терпеть хамство я не намерен.

— Продолжим путь. — его тон мгновенно сменился на уважительный, и мы двинулись дальше.

Захар оказался не из пугливых — ни один мускул не дрогнул на его лице. Однако, поразмыслив над моими словами и явно не ожидав такого отпора, начал понемногу делиться информацией.

Выяснилось, что дела у Владимира шли куда успешнее раньше, особенно в торговле оружием. С появлением поединков каждый победитель стал рекламировать своего спонсора. Торговля зерном и тканями помогала держаться на плаву, но оружие оставалось главным источником дохода.

Двухэтажный особняк, к которому мы подошли, красноречиво демонстрировал былое величие Виноградовых. Строгий минимализм фасада подчёркивал изысканность архитектуры. Просторный двор радовал глаз изумрудной травой и искусно подстриженными декоративными деревьями, а кованый металлический забор обрамлял эту картину, словно дорогая рама.

Олеся встретила нас лично, как всегда излучая приветливость. Тёмно-синее платье великолепно подчёркивало её осиную талию, делая её ещё более очаровательной.

— Миша, здравствуй. — её улыбка казалась искренней.

— Добрый день, Олеся Сергеевна.

На лице Захара отразилось откровенное недоумение: с чего такая честь, что хозяйка лично встречает гостя?

Её рука легла мне на плечо, якобы указывая направление, но лёгкие поглаживания явно были нацелены на то, чтобы затуманить мой разум. Что ж, пусть всё остаётся как есть — у меня иммунитет к подобным уловкам, но я решил подыграть, делая вид, что попался на крючок.

— Вы, как всегда, любезны и обходительны, Олеся Сергеевна, — я ответил на её прикосновения лёгкой улыбкой. — А ваша обворожительность делает мужчин куда сговорчивее.

— Ты щедр на комплименты, — Олеся отвернулась, пряча улыбку. — И, похоже, мои чары на тебя действуют слабее, чем хотелось бы.

Я намеренно оставил её слова без ответа — пусть сама перебирает возможные варианты, это отвлечёт её от выстраивания конкретной стратегии.

Краткий экскурс по дому и родословной не принёс ничего полезного — ожидаемо, кто станет посвящать незнакомца в семейные тайны? Но вот библиотека... Она приковала моё внимание. По внешнему виду некоторых книг можно было безошибочно определить — их стоимость равна небольшому состоянию.

— Ты хоть иногда позволяешь себе расслабиться? — в голосе Олеси появились бархатные нотки. — Для мужчин это порой необходимо, иначе могут возникнуть проблемы со здоровьем.