Кузнец

Глава 22

Я стоял напротив Анны, ощущая едва уловимый аромат её жасминовых духов. Мы находились в одном из широких коридоров академии, но, на удивление, вокруг царила абсолютная тишина. Ни шагов, ни голосов.

И тут я заметил их. Пятеро парней целенаправленно двигались в нашу сторону. Впереди шёл рыжий, лицо его пылало от едва сдерживаемой ярости. Остальные молча следовали за ним, словно стая волков, ожидающая команды вожака. Румянцев чеканил шаг, всем своим видом бросая вызов. Его прищуренный взгляд, казалось, прожигал насквозь.

— Ты! — процедил он, останавливаясь в шаге от меня и сжимая кулаки. — Думаешь, тебе всё сойдёт с рук?Его низкий голос с хрипотцой эхом разнёсся по пустому коридору. Рыжий был взбешён. Аристократы, к какому бы кругу они ни принадлежали, не терпят, когда их планы рушатся. А я сделал именно это, сорвав ему экзамен.

Я усмехнулся, глядя прямо в его полыхающие гневом глаза:

— Сам виноват. Хотел меня подставить. А я… — мой голос опустился до зловещего полушёпота, — …всего лишь на тебя смотрел.

Румянцев ухмыльнулся, обнажив зубы. Его дружки повторили за ним, сверля меня недобрыми взглядами.

— Ты даже не понимаешь, во что ввязался, — процедил рыжий, брызгая слюной, — Для начала мы как следует поучим тебя манерам, — он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — А потом превратим остаток твоей жизни в жалкое существование.

Один из парней демонстративно шагнул вперёд, хрустнув пальцами. Анна вздрогнула. Я почувствовал, как её пальцы судорожно сжали моё предплечье, но мягко высвободился из её хватки.

— Аня, — я заглянул в её испуганные глаза, стараясь взглядом успокоить. — Тебе лучше уйти.

Взгляд Анны заметался по моему лицу, не желая оставлять меня одного. Но мой решительный кивок в противоположную сторону коридора не оставлял ей выбора.

— Верно, нечего благородным девицам видеть, как избивают всякий сброд! — захохотал рыжий, обернувшись к своим приспешникам. Те радостно поддержали его издевательским смехом. — И что у такой, как она, может быть общего с этим отребьем?

Я окинул их оценивающим взглядом, отмечая манеру речи, жесты, произношение.

— Судя по всему, вы не местные. Хабаровск? — небрежно бросил я, следя за их реакцией. Переглядывания и удивлённо приподнятые брови подтвердили мою догадку.

Румянцев пренебрежительно фыркнул:

— Ну и что с того? Аристократ везде имеет власть, в отличие от такого отброса, как ты.

Я лишь снисходительно улыбнулся в ответ. Если бы он только знал, в каких переделках мне уже довелось побывать, то понял бы, что его жалкие оскорбления для меня — что назойливый писк комара для медведя.

— Вы даже не представляете, какие последствия вас ждут, — процедил я, чувствуя мрачное удовлетворение от того, как их лица на миг исказила тревога.

Но рыжий быстро взял себя в руки.

— Не знаю, что за порядки в этом городишке, если всякое отребье смеет дерзить господам, — прорычал он, демонстративно хрустнув костяшками пальцев. Его шайка напряглась, готовая по первому знаку кинуться в бой. — Но я, Иван Михайлович Румянцев, научу тебя должному почтению!

Я стоял расслабленно, скрестив руки на груди, но внутренне был готов к любому развитию событий. Пусть этот наглец ещё попробует осуществить свои угрозы. Он ещё пожалеет, что связался со мной.

— Боюсь, боюсь, — иронично протянул я, ещё больше распаляя их гнев.

Румянцев рявкнул, обращаясь к своей своре:

— Проучите его!

Первым на меня ринулся самый крупный из них, атакуя в лоб, словно Пётр при нашем знакомстве. Увернувшись от его кулака, я резко пнул незадачливого бойца под зад. Тот влетел головой в стену и сполз на пол, судорожно потирая ушибленную макушку.

Двое следующих попытались взять меня в клещи. Я ловко зашёл за спину одному из них и с силой толкнул на второго. Не ожидавший такого поворота громила впечатал своего приятеля в стену, выбив из того весь дух. Пока один, согнувшись, жадно хватал ртом воздух, я подошёл к громиле и, не тратя лишних слов, врезал ему по печени. Минус три.

— Стоять, кому сказал! — взвизгнул Румянцев и, разбежавшись, прицелился мне в нос.Ну что за манеры у этих аристократишек? Я должен подчиняться его приказам только из-за происхождения? Ладно, будь по-твоему. Резко наклонив голову вперёд, я подставил под удар крепкую лобную кость. Старый, но безотказный приём.

Румянцев застыл, ошарашенно разглядывая свою руку и пытаясь оценить ущерб. Но вскоре нервная система дала ему исчерпывающий ответ, и он взвыл от боли.

— Ты... Ты за это ответишь! — прохрипел он, мечась взглядом по сторонам. Наконец, его глаза остановились на последнем оставшемся невредимым товарище.

— Добей его!

Что, добить? Они вообще отдают себе отчёт в расстановке сил?

— Ну давай, — ухмыльнулся я, скрестив руки на груди. — Добивай.

Парень приближался ко мне мелкими нервными шажками, явно борясь с желанием дать дёру. Между нами оставалось не более двух метров, когда за спиной послышались уверенные шаги.

— Посмотрите, что здесь творится! — отчётливо произнесла Анна, обращаясь к подоспевшему Олегу Анатольевичу.

Румянцев тут же кинулся ябедничать:

— Видите, что этот отброс натворил? Да как он посмел поднять руку на благородных?!

Олег Анатольевич окинул живописную сцену тяжёлым взглядом.

— Всё. За мной. Живо! — отрывисто бросил он разворачиваясь.

В кабинете нам предстояло выслушать лекцию о хороших манерах:

— И это, по-вашему, достойное поведение для абитуриентов? Устраивать потасовки прямо в стенах академии! Где ваши мозги, я вас спрашиваю? Вы же ещё даже не студенты!

Олег Анатольевич прикрыл глаза рукой, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень разочарования. Румянцев решил, что настал его звёздный час:

— Чего тут разбираться? Вызывайте полицию! На нас, благородных, напал этот прощелыга. Мы все готовы подтвердить!

Но проницательный взгляд Олега Анатольевича уже прошёлся по перешёптывающейся компании.

— Не спешите, господин Румянцев. У меня несколько иная информация, — задумчиво протянул он, откидываясь в кресле. — Академии нужны лучшие из лучших. Поэтому предлагаю вот что: давайте-ка взглянем на результаты ваших вступительных испытаний. И на их основе решим, кто тут прав, а кто виноват.

Я расслабленно улыбнулся. Мне нечего было опасаться — в своих знаниях я был абсолютно уверен. А вот у Румянцева, похоже, назревали серьёзные проблемы.

— Елизавета Александровна, — Олег Анатольевич повернулся к бухгалтеру. — Будьте любезны, принесите-ка результаты экзаменов этих молодых людей.

— Конечно, Олег Анатольевич, — кивнула она. — Во всём нужно тщательно разобраться.

Через пятнадцать минут Елизавета вернулась, прижимая к груди внушительную папку. Олег Анатольевич бережно принял документы, разложил их на шесть аккуратных стопок и, внимательно изучив каждую, обратился к Ане:

— Анна, вы можете быть свободны. Дальше мы разберёмся сами.

В голове тревожно зазвенел сигнал опасности. Убирают единственного свидетеля, который на моей стороне? Явно затевается что-то нечистое.Аня попыталась возразить, но леденящий взгляд Олега Анатольевича мгновенно остудил её пыл. Бросив на меня полный горечи взгляд, она тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Олег Анатольевич откашлялся и начал свою обличительную речь:

— Вот, полюбуйтесь! Этот молодчик, который не отличается ни аккуратностью, ни знаниями, избил четверых! А если бы я не подоспел вовремя, то и пятерых! — он буквально испепелял меня взглядом, сочащимся ненавистью. — Знание материала — жалкие тридцать процентов, зато какая развязность! В то время как наши уважаемые абитуриенты твёрдо усвоили базу на восемьдесят процентов. Да, есть огрехи в аккуратности, но не у всех...

Олег Анатольевич выжидающе уставился на меня, явно ожидая оправданий.

— Простите, что значит «тридцать процентов»? И почему «неаккуратный»? — спросил я, стараясь сохранять невозмутимость.

Он расхохотался с нескрываемым злорадством:

— Тебе здесь явно не место! Полюбуйся на свои так называемые ответы.Олег Анатольевич швырнул мне мои бумаги, небрежно добавив, что безупречной аккуратностью может похвастаться только Румянцев.

Да уж, «неаккуратно» — это мягко сказано. Мои правильные ответы безжалостно зачёркнуты, а галочки поставлены напротив абсолютно неверных вариантов. Я старался сдерживать закипающий гнев, но не смог удержаться от ироничной усмешки, возвращая ему испорченные листы.

— Что тут смешного? — насторожился Олег Анатольевич, сощурив глаза.

— Листы действительно мои, — кивнул я. — Но правильные ответы намеренно зачёркнуты. И сделал это, скорее всего, кто-то из моих недоброжелателей.

— Голословные обвинения! — парировал он, скрестив руки на груди.

— Хотите доказательств? Легко, — усмехнулся я. — Готов повторить по памяти все вопросы и ответы к ним.На десятом вопросе Олег Анатольевич предпочёл капитулировать.

— А Румянцеву, конечно же, не составило труда быть самым аккуратным, — язвительно добавил я. — Ведь он не утруждал себя написанием ответов. Хотите, задайте ему пару вопросов для проверки?

Олег Анатольевич поспешно скомандовал, что разбирательств на сегодня достаточно. Видимо, не хотел окончательно втаптывать в грязь «благородных» юношей.

Вдруг в дверь постучали, и в кабинет, не дожидаясь приглашения, вошёл Баринов Александр. С его появлением последние кусочки мозаики встали на свои места — стало ясно, кто зачинщик, кто исполнитель, а кто покрывает это безобразие. Александр подошёл к Олегу Анатольевичу своей фирменной горделивой походкой.

— Олег Анатольевич, я был невольным свидетелем инцидента и хотел бы внести ясность, если позволите.

Он заметно расслабился и благосклонно кивнул:

— Конечно, Александр, я с удовольствием вас выслушаю.

«И как только земля таких носит?» — с отвращением подумал я, глядя на Олега Анатольевича. Взрослый, солидный человек, а ведёт себя как марионетка в руках этих хитрых и наглых мальчишек...

— Михаил всего лишь защищал честь Анны от домогательств этих пятерых, — невозмутимо заявил Баринов.

Румянцев округлил глаза и начал было возмущённо перешёптываться со своими дружками, но Александр одним холодным взглядом и зловещим оскалом мигом осадил его. Поникнув, словно подбитая птица, Румянцев стушевался и опустил взгляд.

Олег Анатольевич рассыпался в благодарностях и заверил, что тщательно обдумает дальнейшие действия. Как только за Александром закрылась дверь, Олег Анатольевич выдержал многозначительную паузу, изображая глубокую задумчивость. Затем он перевёл взгляд на настенные часы и наигранно охнул:

— Ах, боже мой, вы же опаздываете! Так, с наказанием разберёмся после второго экзамена. Все свободны!

Румянцев вскочил как ошпаренный, потрясая опухшей кистью:

— Но как же я буду драться со сломанной рукой?!

— Вот именно этим вопросом вам стоило озаботиться чуть раньше, молодой человек! — отрезал Олег Анатольевич, стремительно выпроваживая всех из кабинета.

Румянцев застыл в коридоре с отвисшей челюстью, не в силах поверить в случившееся. Его спесь и апломб испарились без следа, сменившись полной растерянностью и почти детской обидой. Он метался затравленным взглядом между мной и дверью, словно ища поддержки, но тщетно.

Мне стоило больших усилий сдержать ликующую улыбку. Хотя в глубине души я отчётливо понимал: эта дешёвая провокация ещё может аукнуться. И не только Румянцеву, но и мне самому...Впрочем, главное препятствие устранено — эта компания выбыла из борьбы. Дальше должно быть гораздо проще. Тем более что следующий экзамен будет вести Архип, а от него точно можно не ждать подвоха.

Звон колокола возвестил о начале второго испытания. На этот раз директор академии не почтил нас своим присутствием — видимо, решил, что с нас хватит и одной приветственной речи. Вместо него перед абитуриентами предстал Олег Анатольевич, сияя отеческой улыбкой.

Произнеся несколько дежурных напутственных фраз, он объявил, что сейчас нас распределят по группам в соответствии с выбранными факультетами и проводят туда, где будет проходить второй этап.

Когда двери распахнулись, у меня невольно перехватило дыхание. Это было поистине грандиозное зрелище! Просторное помещение с высокими сводами буквально дышало силой и духом поединков. На стенах в идеальном порядке красовались всевозможные виды оружия — от изящных клинков для ближнего боя до массивных луков и арбалетов для дальних атак. Вдоль одной из стен выстроились в ряд деревянные манекены, готовые безропотно сносить любые удары. А в самом центре зала возвышался ринг, окружённый высокой металлической сеткой — настоящая арена для показательных сражений.

Трибуны для зрителей полукругом охватывали ринг, и сейчас на них уже расположилась другая группа студентов. Судя по их поведению и форме, это были второкурсники. Я прикинул, что их здесь около пятидесяти — как раз столько же, сколько и нас, новичков.

И тут меня осенило — ведь Архип недвусмысленно намекал, что второй экзамен не должен стать для меня серьёзным испытанием! Я почувствовал, как губы сами собой растягиваются в предвкушающей ухмылке. Наконец-то можно будет размяться без последствий.

Нашу группу дружно усадили на трибуны напротив второкурсников. В воздухе отчётливо повисло напряжение — казалось, обе команды буравят друг друга оценивающими взглядами, прикидывая шансы.

На авансцену бесшумно взошёл Архип, и звуки голосов мгновенно стих. Его осанка и уверенный взгляд безошибочно выдавали в нём прирождённого лидера, способного без лишних слов подчинить себе любую аудиторию.

Архип начал свою речь, но ко мне она не имела никакого отношения. Попробуйте продержаться хотя бы несколько минут и всё такое.

Но Архип, похоже, решил добавить масла в огонь и обращаясь к абитуриентам:

— В прошлом году ваши противники были в таком же положении, что и вы, — он сделал паузу, при которой с нашей стороны посыпались язвительные шутки. — Так что у них желание выместить всё то, что пришлось стерпеть им.

Он обернулся к второкурсникам, и у тех сверкали глаза, подтверждающие его слова.

— Так что не ждите от них никакой пощады. Статус вам здесь не поможет.

Ну Архип, ну красавец. Никогда я не видел такого количества господ в глазах которых было бы столько отчаяния и страха одновременно.

Внезапно двери зала с оглушительным грохотом распахнулись, и на пороге возник Олег Анатольевич собственной персоной. Вот уж кого я меньше всего ожидал здесь увидеть! По спине пробежал неприятный холодок, раз он решил почтить второй экзамен своим присутствием, жди беды.

Олег Анатольевич застыл в дверях мрачным изваянием, сверля притихший зал колючим взглядом. Безмолвное приглашение на беседу Архипом было распознано мгновенно.

Архип без всякого замешательства решительным шагом направился к выходу. Что бы там ни случилось, Архип явно был готов принять удар на себя и уладить ситуацию без лишней огласки.

Несколько томительных минут мы сидели в звенящей тишине, обмениваясь встревоженными взглядами. Что задумал Олег Анатольевич? Неужели экзамен отменяется? Или для нас готовят какой-то особый сюрприз? Все метались как обезумевшие белки в колесе, порождая один нелепый сценарий за другим.

Когда Архип, наконец, вернулся, от его былой уверенности не осталось и следа. Плечи поникли, лицо окаменело, а в глазах застыла обречённость приговорённого к казни. Он тяжело взошёл на подиум и обвёл обе команды усталым взглядом.

— Второй курс, благодарим вас за готовность поддержать младших товарищей в этом нелёгком испытании, — голос Архипа, несмотря на его состояние, звучал твёрдо и выразительно, словно он зачитывал заранее заготовленный текст. - Однако в программу экзамена внесены некоторые коррективы. Ваше дальнейшее присутствие, к сожалению, не понадобится. Прошу вас покинуть зал. Вы свободны.

Если раньше старшекурсники позволяли себе лишь лёгкое недовольство, то теперь трибуны буквально взорвались возмущёнными криками. Их лишали не просто развлечения — их лишали возможности показать новичкам их место с самого начала. Поражение в правах было очевидным и весьма болезненным.

Архип какое-то время стоически выносил этот бедлам, но вдруг не выдержал и рявкнул так, что у меня заложило уши:

— А ну, заткнулись! Вас лишили возможности повеселиться? — он впился в них остервенелым взглядом. — С завтрашнего дня я вам на тренировках устрою незабываемое веселье, если вы…

Если бы взглядом можно было испепелять, от бедных второкурсников уже осталась бы лишь горстка дымящейся золы. Но даже перед лицом столь откровенной угрозы они не могли удержаться от язвительных комментариев.

Но тревожные мысли не отпускали. Что за спешные коррективы внёс Олег Анатольевич? Что-то подсказывало мне: грядущий экзамен обернётся не просто серьёзным вызовом. Он станет настоящим испытанием на прочность — как тела, так и духа.

Тем временем Архип молча блуждал в своих мыслях.