Кузнец

Глава 7

Раздался приглушённый голос из темноты:

— Кто выключил свет? — эхом отразились слова Сан Саныча где-то в глубине, его обычно властный тон сейчас звучал растерянно.

— А ты где? — я едва сдерживал рвущийся наружу смех, прикусив губу.

Из ямы доносилось какое-то невнятное копошение и приглушённые ругательства. Сан Саныч, всегда такой собранный и величественный, сейчас напоминал неуклюжего медведя, пытающегося выбраться из берлоги. Моё самообладание трещало по швам.

В кромешной тьме показались два белоснежных глаза, в которых читалось такое искреннее недоумение, что я едва не расхохотался в голос. Сан Саныч медленно осознавал ситуацию, его пальцы нервно постукивали по земляной стене.

— Это всё твоих рук дела? — прохрипел он, и в его голосе звучала еле сдерживаемая ярость.

— Конечно, моих. Ты же сам сказал, что хочешь восседать на белом троне с видом на лес и указал на это место. — я развёл руками с деланной невинностью.

Сан Саныч сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он явно мечтал преподать мне урок, но факт оставался фактом — яма появилась по его собственному распоряжению. Я видел, как он борется с собой, как привычная маска хладнокровия трещит под напором эмоций.

Протянув ему лестницу, я наблюдал, как он поднимается, медленно и методично, словно просчитывая каждое движение. В его глазах читалась сложная смесь раздражения и невольного уважения к моей дерзости.

— Ну вот и что с тобой делать, — выбравшись, он смерил меня тяжёлым взглядом, отряхиваясь от земли. — Я даю поручение тебе в наказание, а последствия всегда сказываются на мне.

Я только улыбнулся и молча направился к дому, но тут же получил увесистый подзатыльник.

— А это за что? — возмутился я, потирая затылок.

— За то, что ржёшь? — его глаза сверкнули в темноте.

— Тут темно, и я уже шёл домой, и ты не мог ничего видеть.

— А я чувствую, — он постучал пальцем по виску. — Да и натуру твою провокаторскую знаю.

За ужином я старательно прятал улыбку, но каждый раз, когда наши взгляды встречались, уголки губ предательски дёргались. Сан Саныч делал вид, что не замечает, но его пальцы чуть крепче сжимали столовые приборы, но, не выдержав, расхохотался из-за абсурдности всей ситуации.

Утро началось, как обычно — в семь часов мы с Ваней и Женей приступили к тренировкам. Солнце поднялось над горизонтом, окрашивая небо в нежно-розовые тона, когда я вспомнил о четвёртом участнике.

Словно в ответ моим мыслям, тишину разорвал стук колёс приближающейся кареты. Гравий захрустел под копытами породистых лошадей.

— Ты что-то опять натворил? — Женя вскинул бровь, привыкший к моим выходкам.

— Можно и так сказать. В нашем стаде пополнение.

Они застыли в недоумении, обмениваясь озадаченными взглядами. Захар открыл дверцу кареты, пропуская юного аристократа.

Пётр появился на пороге, как актёр на сцене — каждый жест выверен, каждая складка одежды на своём месте. Его присутствие словно перенесло часть столичного лоска в нашу деревенскую глушь. В глазах читалось плохо скрываемое презрение к окружающей обстановке.

— Это вам передал Владимир. — Захар протянул мне конверт с едва заметной улыбкой в уголках губ.

— Передайте мою благодарность. — я спрятал конверт во внутренний карман, оценивая внешний вид нашего гостя.

— Я бы предложил чашечку чая, — я позволил себе лёгкую иронию, — Но мы здесь не ради этого собрались. Ты ещё и опоздал на целый час.

— Я приехал, чтобы просто осмотреться, — Пётр вздёрнул подбородок. — Большой вопрос, буду ли я ещё с вами тренироваться.

Лица моих друзей синхронно потемнели. Женя сжал кулаки, а Ваня презрительно усмехнулся.

— Зачем нам в компании такой понторез? — процедил Женя сквозь зубы.

— На словах вон какое величество, а на деле думаю, сразу же наложит кирпичей. — Ваня скрестил руки на груди.

Захар, тонко чувствующий ситуацию, отступил на несколько шагов, давая своему подопечному возможность постоять за себя. Его глаза блестели от едва сдерживаемого интереса.

— Скажите спасибо, что я хотя бы пришёл. Вы должны быть счастливы за оказанную вам честь, — Пётр повысил голос. — Если бы не я, то хрен бы ты получил эти деньги.

Я медленно выдохнул, напоминая себе о терпении.

— Петька, — начал я спокойно, — на встрече с твоим отцом даже он не понтовался своей значимостью и принял меня как гостя. И без меня ты бы сейчас хоронил сестру.

— Какой я тебе Петька! Обращайся как положено! — его лицо покраснело от гнева.

Женя шагнул вперёд, его терпение явно подходило к концу.

— Ещё не заслужил!

— Заслужил? Да вы знаете хоть, какая у меня фамилия?! — Пётр выпрямился во весь рост, но его голос предательски дрогнул.

— Фамилия? — я позволил себе холодную усмешку. — Ты здесь потому, что ей не соответствуешь.

Пётр вздрогнул, словно от пощёчины. Его породистое лицо исказилось, а пальцы судорожно сжались в кулаки — гордость, единственное, что у него есть, и она была уязвлена до глубины души.

— Щас я покажу, кто я такой. — процедил он сквозь зубы, рывком выхватывая из ножен миниатюрный меч. Лезвие тускло блеснуло в утреннем свете.

Захар, до этого момента державшийся в тени, сделал плавный шаг вперёд. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах промелькнуло беспокойство.

— Господин. Не горячитесь. — произнёс он мягко, но твёрдо.

— Отвали, на кону моя фамилия! — голос Петра сорвался на визг.

Захар едва заметно поморщился, отступая. Он явно предвидел такой поворот событий, но долг обязывал его хотя бы попытаться предотвратить конфликт.

Я наблюдал за происходящим, оценивая ситуацию. Справиться с взбешённым мальчишкой — дело нехитрое, да и был такой момент в нашей истории, но это не решит проблему. Нужно преподать урок, который он не забудет.

— Жень. Выйди с ним на поединок. — мой голос прозвучал спокойно и уверенно.

— А сам боишься? — Пётр попытался поддеть меня, вздёргивая подбородок.

Уголки моих губ дрогнули в улыбке — попытка манипуляции была слишком очевидна.

— Снова хочешь в кусты? Но так и быть, одолеешь его, и я признаю твоё величие и извинюсь.

Женя переводил настороженный взгляд с деревянного меча в своих руках на стальной клинок противника. На его лице читалась смесь азарта и тревоги.

— А ничего, что у него меч настоящий, как мне с ним биться? — в его голосе проскользнула неуверенность.

— Я уже с ним один раз дрался, так что я точно знаю, что ты справишься. — я подмигнул ему.

Лицо Петра побагровело, словно спелый помидор. Неоднократное упоминание о прошлом поражении задело его за живое.

— Я пять лет тренируюсь с лучшими учителями! — выпалил он, брызгая слюной.

Противники встали друг напротив друга. Пётр, не раздумывая, ринулся вперёд с яростным криком, занося меч для удара сверху.

Женя встретил атаку уверенным блоком, а затем, словно в танце, перехватил противника и швырнул через себя. Пётр рухнул на землю с глухим стуком, поднимая облачко пыли.

В его глазах мелькнуло узнавание — точно так же я опрокинул его при нашей первой встрече. Он вскочил на ноги с искажённым от ярости лицом.

— Бейся на мечах! — прорычал он, тяжело дыша.

— Иди маме пожалуйся. — фыркнул Женя, в глазах которого разгорался охотничий азарт.

Новая атака Петра была столь же прямолинейной. Женя, играючи блокировав удар, крутанулся волчком и хлестнул противника по мягкому месту. Захар, наблюдавший за схваткой, едва сдержал усмешку.

Лицо Петра исказилось от унижения. Он атаковал снова и снова, не обращая внимания на пропущенные удары. В какой-то момент ему удалось поймать Женю врасплох — точный удар ногой в грудь отправил того на спину.

— Я же говорил, что ты мне не ровня. — торжествующе выкрикнул Пётр, тяжело дыша.

Женя поднялся отряхиваясь. В его глазах появился опасный блеск. Через мгновение Пётр уже лежал на спине, поверженный собственным приёмом.

— Ну и как тебе твоё превосходство? — процедил Женя, нависая над противником.

По щеке поверженного аристократа скатилась одинокая слеза бессильной ярости. Пора было заканчивать этот спектакль.

— Именно из-за этого ты здесь и оказался, — я шагнул вперёд. — У тебя нет ничего, кроме твоих криков и угроз.

— Да пошёл ты, — выдавил Пётр сквозь стиснутые зубы.

— Ты бы знал, в какой раз меня посылают. — я не сдержал смешка, вспоминая подобные ситуации с Ваней.

Тишина повисла над двором, нарушаемая только тяжёлым дыханием участников поединка.

— Захар. Мне очень жаль, что так вышло, но на сегодня я думаю достаточно. — я повернулся к невозмутимому слуге.

— Господин. Давайте я вам помогу. — Захар сделал шаг к Петру.

— Отвали! — рявкнул тот, отталкивая протянутую руку, и, пошатываясь, направился к карете.

Мы с Захаром обменялись долгими взглядами. В его тёмных глазах я заметил необычное выражение — смесь уважения и любопытства.

— Я уже несколько раз ошибался на твой счёт, поэтому в этот раз не буду делать поспешных выводов, — проговорил он медленно. — Думаю, это не последняя наша встреча.

Он развернулся и неспешно направился к карете. Через минуту стук колёс затих вдали.

Женя стоял, покачиваясь на носках, всё ещё переполненный энергией схватки. Его глаза сияли, а на губах играла довольная улыбка.

— Ты хорошо справился, — я похлопал его по плечу. — На сегодня хватит, я вас отпускаю.

В воздухе повисло ощущение, что это только начало большой истории.

К моей радости, Ваня не поддался ревности, искренне разделяя триумф друга. В его глазах горел огонь гордости — ведь на кону стояла не просто чья-то личная честь, а достоинство всей улицы, всего их социального класса.

— Пойдём, как-нибудь отметим твою победу, — Ваня хлопнул друга по плечу, расплываясь в широкой улыбке.

— А на какие шиши? — Женя театрально вывернул пустые карманы, усмехаясь.

Я порылся во внутреннем кармане, нащупывая плотный конверт. Такое событие определённо стоило проспонсировать.

— Держите. Отметьте как следует, — протянул им пятисотку, замечая, как загорелись их глаза.

Они звали меня с собой, но груз невыполненных бытовых дел тянул к земле, да и покупки для царского трона нужно было сделать, благо деньги сейчас были в наличии.

Размеренную тишину разорвал громкий стук в дверь.

— Саша! Дери тебя за ногу! Открывай давай, — хриплый голос Кузьмича звучал раздражённо. — Мне ещё заказы развозить!

Во время покупок я заглянул к старику — он держал небольшой склад, торгуя углем и металлом. Заказ вышел внушительный, и он, прищурившись, предложил бесплатную доставку.

— Ты что-то напутал, я у тебя ничего не заказывал. — Саныч вышел навстречу, недоумённо хмуря брови.

— Ты нет, а твой сын да. — Кузьмич начал разворачивать повозку к воротам, скрипя старыми колёсами.

— Так, погоди, — Саныч распахнул ворота и замер, оглядывая груз. — Мне нечем сейчас расплатиться... и чё так много?

Кузьмич выразительно покрутил пальцем у виска, явно считая, что Саныч опять что-то напутал.

— Нашёл дурака. Чтобы я без оплаты на доставку согласился, — фыркнул старик, разгружая товар.

Пока они разбирались с повозкой, я успел добраться до песчаного основания ямы — на сегодня этого было достаточно.

Войдя в дом, я застал отца за столом. Его поза излучала напряжение, но проверка финансовых запасов явно его успокоила — они остались нетронутыми. Удивление на его лице, когда он увидел удвоенные запасы и материалы, стоили потраченных денег.

Вопросы, конечно, остались — заработать пятнадцать тысяч разом в моём возрасте это впечатляющий результат. Почему пятнадцать, а зачем ему знать обо всех моих деньгах? А мне незачем оправдываться.

К ужину я изрядно вымотался. Два дня выдались насыщенными, желудок требовательно урчал, напоминая о необходимости хорошего питания для развития. Быстро расставив тарелки, мы сели за стол.

— Ну что, сегодня грех не выпить за твой первый заработок, — Саныч заметно расслабился, доставая бутылку.

— Вот это новость, ты предлагаешь мне поднять стопку? — я приподнял бровь.

— Размечтался, — он опрокинул стопку одним движением и потянулся к закуске. — Я пью, а ты смотришь.

— Больно надо было, — я продолжил есть, но не удержался от шпильки. — Ты бы себе бабу завёл, вечно находишь утешение в алкоголе.

Матери у меня не было ни в прошлой жизни, ни в этой — пустота, о которой я старался не думать. Что случилось с нынешней матерью, тоже оставалось загадкой. Шестнадцать лет прошло — казалось, можно и пошутить.

— А я и забыл, что ты юморист, — лицо Саныча потемнело, словно грозовая туча. — Жаль только, что хреновый.

Что-то в моих словах задело его за живое. Нужно извиниться, иначе будет припоминать до скончания веков.

— Не знаю, что тогда произошло, но прости за шутку, — я смущённо потёр шею. — Ты же старый, ничего не рассказываешь.

— А ты хоть раз интересовался, чтобы что-то узнать? — зубы Саныча заскрипели, выдавая внутреннее напряжение.

Воздух в комнате словно сгустился, наполняясь невысказанной болью прошлого.

— Опять включил свою шарманку, — процедил я сквозь зубы. — Стоит только спросить про неё, как ты либо напиваешься до беспамятства, либо крушишь всё вокруг.

Я медленно выдохнул, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, который неизбежно закончится очередным погромом, я развернулся к выходу. Над головой со свистом пролетела пустая бутылка и разбилась о стену, осыпав пол острыми осколками.

По телу пробежала странная волна мурашек. Я поднял руки перед собой, всматриваясь в подрагивающие пальцы и пытаясь осознать происходящее. Ситуация с Санычем давно стала обыденностью, но эти новые ощущения в теле заставили меня насторожиться.

Проигнорировав осколки, хрустящие под ногами, я ушёл в спальню. Утром, пока Саныч похрапывал на диване, окружённый пустыми бутылками, я выскользнул из дома.

Моей целью была городская библиотека — массивное серое здание с колоннами, которое сейчас казалось особенно мрачным под затянутым тучами небом. Деловитые люди в костюмах спешили мимо, то и дело поглядывая вверх, где набухшие дождём облака грозили вот-вот разразиться ливнем.

У входа ютилась небольшая будка. Кассирша — полная женщина средних лет с усталым лицом — окинула мой спортивный костюм неодобрительным взглядом.

— Молодой человек, у нас приличное заведение, — она поджала губы, нервно теребя цепочку очков.

Пришлось включить всё своё обаяние. Несколько комплиментов и улыбок растопили её суровость, и вот уже читательский билет у меня в руках.

Внутри библиотеки время словно застыло. Тишина нарушалась только шелестом страниц и приглушёнными шагами. Массивные деревянные стеллажи поднимались до самого потолка, утопая в полумраке. Задача найти нужные книги среди этого книжного лабиринта казалась почти невыполнимой.

Единственным разумным решением было обратиться к библиотекарю. И тут я заметил то, что поначалу принял за обычный стол. Это оказалась целая трибуна, за которой восседала девушка лет двадцати. Каштановые волосы, собранные серебристым крабиком, белоснежная рубашка и строгая чёрная юбка создавали образ серьёзного работника. На груди третьего размера поблёскивал бейджик с именем «Анна».

Я замер, выстраивая в голове план разговора. Анна подняла взгляд поверх очков в чёрной оправе:

— Только давайте без прелюдий, — в её голосе звучала усталость человека, привыкшего к излишнему вниманию посетителей. — Что конкретно вас интересует?

Ситуация напоминала недавний разговор с кассиршей — обе приняли меня за двадцатилетнего, хотя мне едва исполнилось шестнадцать.

— Прелюдия при подборе книг? — я театрально потёр подбородок. — Интересный подход. А если книгам не понравится, они могут отказать?

Её глаза сузились, губы дрогнули в намёке на улыбку.

— Могут и отказать, — она поправила очки, изящным движением указательного пальца, возвращаясь к раскрытой перед ней книге. — Если я им прикажу.

— Продвинутое кузнечное дело и азы изучения магии. — я склонив голову быстро и спокойно проговорил.

Она застыла, не поднимая головы. Затем медленно посмотрела на меня, приподняв брови. Её взгляд, ставший вдруг профессионально-цепким, скользнул по моей фигуре. После короткой паузы она указала направление и дала чёткие инструкции.

Я двинулся между стеллажами, где однообразные корешки книг сливались перед глазами в серую массу. Спустя полчаса поисков пять отобранных томов легли передо мной на читательский стол.

Разочарование накатывало волнами. То, что они называли «продвинутым» в кузнечном деле, я освоил давным-давно. Впрочем, я понимал — настоящие секреты мастерства доступны лишь избранным, а простым смертным достаются крохи знаний.

Информация о магии тоже не впечатляла. Четыре стихии — ничего нового. Магия внутреннего усиления позволяла не только себя усиливать, но и наполнять ею оружие, но требовала специального снаряжения. А вот раздел об артефакторах заинтриговал — каждый маг-артефактор должен получить государственную лицензию и работать только на правительство. Это больше походило не на информацию, а на инструкцию и предупреждение в случае невыполнения. Видимо, артефакторы были под надзором правительства.

Ходили слухи о существовании ещё какой-то магии, но в книгах об этом ни слова. Стоило попросить помощи у Анны — возможно, она могла порекомендовать что-то ещё.

Но что-то было не так. Старое чутьё убийцы, которое никогда не подводило, било тревогу. За мной следили. В библиотеке? Абсурд — я ещё не успел нажить смертельных врагов. Действовать необдуманно было нельзя.

Периферийным зрением я уловил движение. Кто-то медленно приближался к моему столу.