Ледяная корона

Глава 20. Зимняя ночь

Солнце яркими лучами осветило мою комнату.

«В этом году рановато», – сонно подумала я, переворачиваясь на другой бок. Я подскочила и села на кровати, когда до меня дошло. Мой день рождения… какой сегодня день? Я вскочила и подбежала к окну. На восточной башне замка, на которую выходили мои окна, красовался флаг конца Зимней ночи. С заходом солнца его опустят и не будут поднимать три сезона. Последний день зимы и мой день рождения.

Я схватила карандаш и бумагу со стола и начала считать дни своего отсутствия. Выходило, что пропала я примерно неделю назад. Мне казалось, что дома меня не было бессчетное количество дней, но к концу сезона я смогла-таки вернуться домой. Чудо какое-то. Только вот… брак я так и не смогла заключить. Но, может быть, стоит проверить?..

Я глубоко вздохнула. Так страшно мне давно не было. Я шла к этому сто лет, последний месяц почти отчаялась, что смогу достичь цели. Я выставила руку перед собой, чтобы попытаться увидеть его, но… А вдруг там ничего нет? Что если я это конец? Я снова выставила руку и меня сковал страх. Нет, не сейчас. По-детски глупо себя чувствовала, но ничего не могла поделать. От страха я даже слова нужные забыла.

– Нивис, ты спишь еще? – в дверь постучала мама. Я даже подпрыгнула на месте. Решив скрыть от родных свои опасения, я быстро забралась в кровать. И вовремя: мама приоткрыла дверь. – Ты встала уже?

Она улыбалась одними глазами. Я улыбнулась в ответ и, не веря, что снова вижу маму, кинулась ей в объятия.

– Богини, как же я скучала, – выдохнула я ей в грудь, крепко прижимаясь к ней.

– Но теперь уже все, сезон сегодня официально завершится. Завтра Папаверис встанет во главу круговорота смены дней, а мы сможем наконец-то расслабиться и побыть дома.

– У нас, наверное, там полный кавардак в делах из-за моей пропажи, – сказала я.

– О, милая моя, не переживай об этом, – мама чуть отстранилась от меня, и взяла мое лицо в свои мягкие ладони, – отсутствие твоих братьев на последней неделе никак не помешало нам выполнить все свои обязательства. Ведь ты успела вручить дары, да и папа здорово нам помог. Главное, что ты жива. Для меня не могло быть лучшего завершения сезона, чем то, что ты дома.

Я улыбнулась, когда она снова прижала меня к себе. Затем мама поцеловала меня в макушку и сказала:

– С днем твоего рождения, моя снежинка. Пусть дорога твоей жизни будет устелена мягким пушистым снегом, а Богиня Зима охраняет тебя от бед.

Она мягко отстранилась от меня и сказала:

– На завтрак спустишься? Как ты себя чувствуешь? – она провела ладонями по моему лицу.

– Умираю с голоду, – призналась я.

– Тогда ждем тебя внизу через четверть часа, – с этими словами мама закрыла дверь.

А я упала на кровать, вглядываясь в роспись на потолке, будто бы видела ее впервые. Я обожаю дни своего рождения. Как же их можно не любить, когда после долгих месяцев разлуки, все снова собираются под одной крышей? Я быстро засобиралась, вспомнив, что из всей семьи я больно давно не видела Стирию.

Все ожидали меня в столовой, а стоило мне появиться, как меня тут же окружили родные, заваливая поздравлениями. Вдоволь со всеми наобнимавшись, я села во главе стола и оглядела свою семью.

– А где же Стирия? – я поняла, что моей младшей сестры почему-то нет за столом.

– Она у Флоренты, – ответила мама, раскладывая салфетку на коленях.

– В Вернуме?! – опешила я. – В мой день рождения?

– Да, Флорента давно ее звала на Дистинг, мы с папой разрешили в этом году, – спокойно ответила мама.

– Да ладно тебе, Нив, – отозвался Ичес. – Я вот точно скучать по Стирии не буду. Наша любимая сестра ты. Эй! – воскликнул брат, когда Никос ткнул его в бок локтем. – Еще скажи, что ты не согласен! У Стирии шило в одном месте.

– Хватит вам, – покачала головой ба. Она не любила, когда за столом ребячились.

– Дед, подтверди! – не унимался брат.

– Да, Стирия очень активная, – рассмеялся дед. – Такая непоседа, что порой и не знаешь, чем ее занять. Как и…

В столовую раньше Камиллы и Саянуса вбежал их смех, а следом вошли Дубхе и Мерак.

– Светлой зари, – поприветствовали они.

– Нивис! – воскликнул Саянус и бросился ко мне.

– Я скучал, Нивис, – шепнул мне в шею Саянус.

Я обняла его. Камилла подбежала к дедушке.

– Легки на помине! Уж чего-чего, а неугомонности и без Стирии у нас полно, – он весело рассеялся, усаживая девочку себе на колени.

– Светлой зари, – ответила я мужчинам, жестом приглашая за стол. Саянус побежал к сестре. Начали разносить завтрак. Никос, который сидел по мою левую руку, шепнул:

– Эти двое уж больно просились остаться на твой день рождения. Ты же не против?

Я посмотрела на магов. Мераку я улыбнулась, а вот Дубхе, если не ошибаюсь, я была удивлена. Я помнила его слова, оказавшимися пророческими, но что он здесь делает? Кто пригласил его? Ладно, разберусь с этим позже.

– Нет, не против, – сухо ответила я.

На пару минут слышно было только звонкое постукивание приборов по тарелкам. Неожиданно боль в голове затмила приятный завтрак. Молниями проносились перед глазами события вчерашнего дня. Я вспомнила, как сама дошла до дверей замка по снегу.

– Меня кто-то выпустил, – пробормотала я, сморщившись от боли. Звон вилки о кафель и всеобщее волнение доносилось будто бы из другой комнаты. – Их отпустили раньше, но не меня. Почему?

Я продолжала бормотать вслух, поскольку думать про себя было тяжелее.

– Нивис? – из глубины меня кто-то позвал.

– Желтые туфли… А потом я упала в снег.

Наконец боль отступила: я начала засыпать и так приятно было проваливаться в убаюкивающую тишину.

* * *

– Нивис? – открыв глаза, я увидела перед собой обеспокоенное лицо мамы, державшей меня за руку. – Как ты?

Я все так же сидела за столом. Хотя мне казалось, что я уснула, но, видимо, я лишь на мгновение отключилась.

– Почему они отпустили нас? – задала я вопрос, не в силах отойти от накативших воспоминаний.

Я оглядела свою семью: мама с папой встревоженно перешептывались, братья угрюмо молчали, дедушка и ба посматривали друг на друга, будто догадывались, что бы это могло значить, но им это совсем не нравилось. Затем я перевела взгляд на Дубхе и Мерака: они явно чем-то хотели поделиться.

– Вы что-то знаете, верно? – обратилась я к ним, но на самом деле вопрос мой был обращен к каждому присутствующему.

– Так, детвора, – сказал дед Саянусу и Миле, которые заметно притихли, почувствовав общее волнение, – вы поели?

Получив утвердительные кивки в ответ, дед удовлетворенно продолжил:

– Тогда вперед играть!

Дети с облегчением ретировались.

– Видимо, нам всем есть что сказать, – заключил он, оглядывая нас каким-то невидящим взглядом. – Думаю, выскажу мысль за всех, что это вовсе не совпадение и не оплошность врага. А точный расчет и до деталей продуманный план.

– Пропали древние артефакты, – со вздохом и без удовольствия рассказал Никос.

– Какие? – всполошился отец.

– Кольцо исцеления, кулон измененного сознания, камень смены обличия, ну и так, по мелочи: перстень забвения и перо прозрения, активаторы, много всего, – перечислил Ичес. – Все утащили. Ощущение, что просто сгребли без разбора.

– Богини наши!

– Но как? Все это охраняется за семью печатями, лучшим взводом… Я не понимаю, – обессиленно пробормотала мама. Охрана артефактов была одной из задач отца, лежавших на его плечах. – Никто и никогда не мог их унести, даже когда замок пустовал!

– Замок никогда не пустовал до этого, – уныло протянул Ичес. Все посмотрели на него: – Нивис всегда оставалась во время сезона, ведь символа у нее нет.

А ведь правда… Замок до этого сезона ни разу не оставался без кого-либо из нашей семьи.

– Да еще и Нивис, – продолжил Ичес.

Видно было, что ему тошно делиться всеми своими умозаключениями, ведь тогда вывод получался совсем не сказочным. Было в этом разговоре что-то, что мы все понимали, но пока боялись озвучить.

– В этом году мы бросили все наши силы на ее поиски. Охрана артефактов… – он посмотрел на папу, ожидая, что тот скажет сам.

– Близзард… – неверующе посмотрела на него мама. – Ты оставил артефакты без охраны?

– Я… – папа запнулся. – … бросил все силы на поиски дочери. Из-за этого нам не хватало отрядов охраны, и между их сменами иногда образовывалось крошечное окно, минут в десять-пятнадцать.

– О, богини, Близзард! – воскликнула мама. Ба смотрела на папу с сожалением: она ничего другого от него не ожидала. А вот дед встал на сторону отца:

– Близзард выбрал то, что считал верным. Найти внучку было важнее, я с ним согласен. Но стоило рассказать нам о сложившейся ситуации. Ведь мы не только охраняем их, мы несем ответственность перед нашими соседями, что артефакты не попадут в плохие руки. Нужно сообщить им.

– Уже, – прокашлялся молчавший до сих пор Мерак. – Я сообщил всем по поручению Никоса вчера. Вот, пришли письма.

– Какого дракона ты молчал? – недовольно вскрикнул Ичес, готовый выхватить письма прямо из рук моих знакомых.

– Я решил, что будет лучше вручить их вам лично, они пришли пару часов назад.

– Так быстро? – пораженно спросил Никос.

– Дай их мне, – попросила я, ожидая, пока Мерак положит конверты мне на ладонь. Я вскрыла их и развернула все три письма друг за другом.

– Что там, дорогая? Не томи, – взмолилась мама, которая уже явно мысленно прокручивала слова извинений.

В горле пересохло, когда я решила озвучить ответ:

– Аэста, Аурум и Вернум также сообщают о пропаже всех сильных артефактов. Это не ответы на наши письма. Это их извинения.

Дело становилось все хуже и хуже. Необходимо было скорее понять, что происходит, пока это не вышло из-под контроля.

– Нивис, прости за вопрос, но ты… – начал папа, когда все засуетились и начали уходить из столовой, – ты получила экрьеру?

Я удрученно пожала плечами.

– Понятно, что ж, тем… – папа запнулся, взглянув на меня, – тем лучше. Тогда ты в безопасности.

На этих словах он встал и покинул комнату одним из последних. Ну вот и все. Я медленно поднялась со стула и побрела к своей комнате. Надежда получить символ власти постепенно угасала. Я мысленно начала прощаться со своей мечтой. Оказавшись в пустом коридоре, я вытянула руку и вызвала экрьеру. Небольшая снежная вспышка озарила воздух над моей ладонью, будто праздничное конфетти, но на этом все. Первая наследница престола навсегда стала ненаследной.

«Рассказать твоим подданным? Что никакого символа у тебя нет? Что ты всего лишь пустышка?»

От осознания краха своей жизни по щекам потекли слезы градом. Крупные бусинки помимо моей воли падали из глаз, закрывая мне обзор. Богини, почему? За что? Это самый ужасный день рождения в моей жизни! Чем я так провинилась перед вами?

Я оперлась руками на подоконник, не в силах сделать вздох без всхлипывания. Злость от бессилия, накатившая неожиданно, заставила меня стукнуть кулаком по стене. Но мне хотелось выплеснуть этот гнев и эту злость, я развернулась и столкнулась с Мераком:

– Тише, Нивис, что случилось? – он стоял очень близко, схватив меня за руки, которыми я всплеснула, не подозревая, что он стоит позади.

– Я… все дракону под хвост… я все потеряла… – я разрыдалась с новой силой, вцепившись в Мерака, как за спасительный трос. Он обнял меня, слегка покачивая:

– Мы решим это, слышишь? Что-нибудь да придумаем. Нивис, я тебе обещаю, ты получишь свой символ.

– Ты не можешь такое обещать, никто не может, – хмыкнула я, отстраняясь. – Уже все…

– Как бы там ни было, – он положил руку мне на плечо: – Я твой друг. И я могу тебе это обещать. Пойдем, расскажешь мне, почему ты уверена, что символа власти тебе не видать.

Я посмотрела на него удивленно:

– И ты не злишься на меня? За все то, что я тебе наговорила в прошлый раз?

– Нет, не злюсь. Я так долго тебя искал, что уже забыл любые обиды. Идем, – он мягко потянул меня за собой, принуждая сдвинуться с места. Мы направились в мою спальню. Там и порылась в ящиках стола и отыскала рукопись с предсказанием насчет экрьеры.

– Вот, – протянула я Мераку трактат. – Здесь сказано, что на двухсотый день рождения все должно быть завершено.

Он раскрыл рукопись, вчитываясь в текст.

– Неправда, ты немного неверно трактуешь древний язык. Этот значок в начале слова означает «начало», то есть с началом двухсотого года, но в совокупности с этим глаголом, – он ткнул в слово пальцем, – смысл будет означать продолжительность времени, то есть «и так вступив в двухсотый год от рождения своего» все должно быть завершено. У тебя есть еще год, Нивис.

– Мне кажется, смысл нисколько не поменялся, – возразила я, пытаясь вдуматься в перевод Мерака. – По сути, первый год жизни – это от рождения до первого года, а значит, двухсотый год завершился сегодня, а вступила я в него год назад.

– Хм, – задумался Мерак, – почему-то я уверен, что все понял верно. Давай-ка сходим к Дубхе.

– Почему к нему? Как он вообще здесь оказался?

– Ну не зря же он ясновидец, может, он и так подскажет, – пожал плечами Мерак. – Мы нашли вас благодаря его видению.

– Вы с ним давно знакомы? – предположила я. Мерак покачал головой:

– Мы встретились в день твоей пропажи. Но он свой в доску. Я ему доверяю.