Ледяная корона

Глава 25. Секреты в шкафу

Мама нашлась у себя в кабинете. Она медленно разбирала отчеты, перекладывая их справа налево, прочитывая и зачеркивая что-то.

– Мам, – позвала я ее, открывая дверь. – Могу зайти?

– Нивис, не виси на двери, заходи, – пробормотала она, не отвлекаясь от бумаг. – Посиди немного на диване, я доделаю работу и поговорим.

Последняя фраза вовсе не была просьбой, мне не предлагали выбор, только порядок действий. И в этом вся мама. Но такой она была не всегда, когда я была маленькой и приходила в ее кабинет, то любая работа прекращалась. Если задуматься, то будто бы жизнь всей моей семьи всегда крутилась вокруг моего благополучия, хотя оно и понятно: я долго была первой и единственной дочерью, наследницей престола. Впрочем, немудрено, с учетом того, что мне рассказал брат. И только появление Стирии что-то поменяло. Может, потому мне и обидно, что она не хочет провести со мной время, если я об этом прошу? Но как бы там ни было, я очень люблю свою младшую сестру, и ничего не стала бы менять.

– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросила мама, наконец отложив бумаги и подняв на меня глаза.

– Хорошо, мам, спасибо. Ты как?

– Вот, немного больше в этом году работы стало, – развела она руками. – Привожу наше царство, – мама всегда называла так Аэтерну, хотя из категории «царств» мы вышли лет сто назад, – в божеский вид, чтобы тебе передать в должном состоянии. Я о чем-то хотела спросить… ах, да. Гостья наша по-прежнему не уехала?

Я подошла к столу, покачав головой.

– Не уехала, и, кажется, вовсе не собирается в ближайшее время. А что в отчетах?

– Да чушь какую-то пишут о Ралине, представляешь? Из-за того, что Имбри устроила в середине сезона, эти люди взбунтовались! Я, правда, не очень в это верю. Но если рассудить, так или иначе нас их притязания не касаются. У них есть свои наместники, свои предводители. Это не наши земли и не нам решать их судьбу. А ты что думаешь?

Я молчала, рассматривая уже отложенные мамой листы. Почти все были зачеркнуты размашистым маминым почерком и помечены, как «отрицательные». А ведь с Имбри я так и не смогла поговорить на эту тему.

– Я думала, это лишь слухи. Мне Дубхе утром рассказал, но я не поверила.

– Кстати, хорошо, что упомянула его. Я хотела бы знать, кто эти юноши – Дубхе и Мерак? Так ведь их зовут, верно?

– Да, – я кивнула. – Они очень мне помогли. Но позже о них, – привлекла ее внимание я, внимательно вчитываясь в документ: – Это отчет о Совете Трех? Когда он был?

– Незадолго до твоего дня рождения. Все правители были на месте и было решено провести собрание. Эта дрянь, Имбри, все-таки подняла вопрос о Ралине! Будто бы нам всем проблем было мало! Не пойми кто вас похитил, что-то хотел сделать, а ее волнует Ралина!

– Мама! Имбри, видимо, острее воспринимает этот вопрос. Может, действительно стоит обратить наше внимание на их восстания?

– Я все понимаю, дорогая, у нее гормоны гудят, ребенок только появился на свет, она вся в волнениях. Но на Совет нужно приходить со светлой головой и холодным рассудком.

Почему-то мамины слова меня разозлили:

– К детям тоже нужно подходить с холодным рассудком?

– Причем тут дети? – не поняла она, а потом резко всполошилась: – Какие дети? Ты беременна?!

– Нет! – воскликнула я, ошарашенная ее предположением. – Я о Саянусе и Камилле!

– Ах, об этих детях, – покачала головой мама, с презрением отозвавшись о них. Я заметила, как на ее лице заходили желваки. – Я никогда не смогу простить их отца. А они слишком на него похожи. Поэтому видеть я их не могу.

Мама начала перебирать бумаги чисто машинально, чтобы укрыться от неприятной темы.

– Ты можешь рассказать, что между вами произошло? – мягко спросила, пригвоздив рукой лист в ее руках к столу, привлекая к себе внимание.

Мама отвернулась, вцепившись руками в подлокотники кресла. Она долго молчала, я лишь стояла рядом, предоставляя ей возможность заговорить первой.

– Сядь, пожалуйста, не надо стоять призраком за спиной, – сдавленным голосом попросила она. Она еще немного помолчала, будто бы борясь с комом в горле, а потом заговорила: – Ты наверняка знаешь, что я всегда благоволила Койну. Помнишь ведь его? Кузина умерла в родах, мальчик рос без матери. Я свой долг перед ним выполнила как тетя. О единственной услуге посмела попросить – жениться на дочери ведкинса одного. Мне не нужно было, чтобы они всю жизнь вместе провели, но за пару лет мы бы составили с ними достаточно полезных связей. Он ни в какую. Ладно, я простила ему неповиновение, он уехал на родину и долго от него не было никаких вестей. Когда он вновь вернулся, оказалось, что состояния отец ему не оставил, он попросил о помощи. Тогда женитьба уже стала условием ее получения. Он вновь отказался, сославшись на какую-то девушку, на которой собирался жениться, ведь она была беременна от него, – голос мамы становился все ледянее и строже, – я сказала, что пусть рожает, мол, деньги появятся, сможешь обеспечить ей жизнь, пока сам выполняешь свой долг. На что назвал меня бессердечной стервой, ледяной глыбой без чувств, послал в такие далекие дали, что ты даже представить не можешь. И добавил, что лучше сдохнет, чем выполнит мою просьбу и опозорит девушку. Я опешила от такой неблагодарности. Но каково же было мое удивление, когда он вновь явился, спустя лет двадцать-тридцать, с женой, двумя детьми. И почему? Чтобы снова просить у меня помощи! У меня, по его словам, «ледяной глыбы без чувств»! Такой наглости я не ожидала. И ведь даже не извинился! Он приехал озлобленный, слова цедил только, я понимала, что это жена уговорила его просить помощи ради детей. Когда я спросила у него, изменилось ли его мнение обо мне, он ответил, что стало еще хуже, и если бы не жена, ноги бы его не было на моем пороге. И я выполнила его желание: поклялась, что ни его ноги, ни ног его детей в своем замке не потерплю. И продолжаю держать данное себе и ему слово.

Мама выпалила это на одном дыхании, словно замолчи она – и голос бы подвел ее, обида эта была старой, но кровоточащей. Стало понятно, что никакие аргументы мира не изменят маминого мнения. Возможно, с этим справится время, на что остается надеяться.

– Я правильно поняла, что они остались сиротами?

– Да, их родители зачем-то потащились в Серано, – вздохнула я, закрывая лицо руками.

– Что ж, мне жаль этих детей. Я уже сказала твоему дедушке, что готова подыскать им новую семью, у меня есть варианты на примете. Когда будешь готова их рассмотреть, я распоряжусь об этом.

– Мне жаль, мам, Койн поступил ужасно, – ответила я, не высказывая своих планов на детей. Я по-прежнему считала, что они наша семья, и искать им новую нет никакой нужды. Пусть без маминого разрешения большая часть нашей семьи не могла взять их под свою опеку, но братья могли.

– Спасибо. Если у тебя все, то иди. Хочу… подумать немного.

* * *

В детстве отношения с семьей кажутся более ясными и простыми. Всегда знаешь: кто из братьев даст совет, кто прикроет перед родителями, знаешь, к кому из родных бежать в слезах, а кто бросит все свои дела, чтобы уделить тебе время. Но когда вырастаешь, сам обрастаешь кучей забот, обязанностей, интересов, и неожиданно мир перестает крутиться вокруг твоей оси. Я могу сказать, что узы в моей семье очень крепкие, мы легко приходим к соглашению, в общем, гармония, любовь, взаимопонимание – три дракона, на которых стоит фундамент нашей семьи. Понятно, что все хранят свои секреты, семья не обязательно знает всю подноготную каждого своего члена.

Из-за этого, правда, я теперь сидела и гадала, на кого из семьи я могу положиться в нелегком деле усыновления Саянуса и Ками. Основными вариантами были Никос и Ичес. Впрочем, еще можно было дождаться моей коронации, тогда, став главной в семье, я могла бы поступить по своему усмотрению, и их главными поручителями выступили бы дед с ба. Проблему создавало то, что в любой момент их опекуны могли объявить их пропажу и выставить нас похитителями. В общем, Совет Трех может очень плохо отозваться об этом, а я не хотела неприятностей перед коронацией, которое могло состояться в любой момент.

– О чем задумалась?

Я подняла глаза, увидев перед собой Никоса.

– Ты вернулся? Так быстро?

– Да, решил все и приехал. Ты не рада?

– Рада, просто удивлена.

– Я присяду? – уточнил он деликатно, впрочем, не дожидаясь моего разрешения, чтобы составить мне компанию на скамейке.

– Садись, – улыбнулась я.

– Если не хочешь говорить – наседать не буду. Погода сегодня изумительная, решил в саду посидеть. Да и по тебе скучал безумно, ощущение, что в этот раз мы не сезон не виделись, а год.

От этих слов брата я счастливо улыбнулась во весь рот.

– Мама и папа в этом году напортачили с погодой, представляешь? А Ичес покрыл льдом сверх плана триста мелких озер и даже несколько новых льдин в Аэстском море создал. Хотя уверен, что с их течениями там все уже давно растаяло.

– Как дела в Академии? – спросила я, придвигаясь к брату ближе и кладя голову ему на плечо. Я любила слушать рассказы членов семьи о прошедшем сезоне, представляя, что сама была их свидетелем. Этот год слишком сумбурный, все наперекосяк, поэтому я еще не слышала историй от них.

– Набрали новый курс в этом году. Тысяча новых стихийников, – гордо откликнулся он. – И еще я свой курс выпускаю в этом сезоне. Без них будет… непривычно как-то.

Я подняла голову, вглядываясь в лицо Никоса. Выпускники были его первым набором, которых он отучил полностью по большинству дисциплин. Студенты попались живые, горящие, способные, Никос с ними сам очень вырос, и как личность, и как преподаватель.

– Все до конца дошли?

– Нет, конечно, троих пришлось отчислить на осенней сессии. Мне они нравились, предложил восстановиться на второй год, не знаю еще, что они решили. Ты лучше расскажи, как у тебя сезон прошел, как поездка?

Я молчала, подбирая слова.

– Нивис?

– Я вновь связалась со Спинамом. Я такая глупая раз решила, что обведу его вокруг пальца.

– Чем все закончилось, позволь узнать?

– Не помню, – я пожала плечами. – Он… как-то воспользовался ситуацией, опоил меня отваром, моя магия просто испарилась. А потом я очнулась дома.

– Вот ведь гаденыш, – брат нахмурился. – А что именно тебя волнует? Что ты ему доверилась или что он похитил тебя?

Я уставила на Никоса, вдумываясь в его вопрос. Он спокойно ждал моего ответа без тени улыбки или сарказма.

– Наверное, все вместе, – пожала я плечами.

– Нут, ну так не бывает, – мотнул головой Никос. – Бояться двух вещей одновременно…

– … невозможно, – закончила я с ним вместе его любимую фразу. – Я, получается, сама пришла к нему в руки. По собственной воле. А если бы некий ритуал все-так состоялся? Одним Богиням известно, чем бы обернулось наше похищение.

– Нивис, все закончилось. Его ищут и, я уверен, найдут в самое ближайшее время.

– Подожди, то есть ты не будешь меня отчитывать, что вновь связалась с тем самым бывшим, на котором вы давным-давно поставили крест?

Никос выдержал паузу, призывая меня саму ответить на мой вопрос:

– Тебе от этого станет легче? Если да, то расскажи об этом Ичесу. Он тебя прополощет, – хохотнул брат, а за ним и я. Затем он обнял меня одной рукой, сжимая мои плечи: – Сестренка, все ошибаются. Тебе только двести лет исполнилось. Но я почему-то склоняюсь к тому, что он уже мертв.

– Почему?

– Сама посуди, Спинам… не очень-то похож на зачинателя. Мы почти уверены, что заварил эту кашу кто-то из верхушки, причем сильный маг, со связями. А Спинам твой кто? Даросох доморощенный? Да еще и магией толком не владеет, наверное, полукровка в третьем поколении или бастард чей-то от ралинки. А за невыполнение приказов кого-то сильного исполнителей обычно в живых не оставляют.

– Парун, – поправила я. – Но мы ведь можем его найти? – уже более расслабленно уточнила я. Хотя хотелось надеяться, что Спинам все-таки жив. Хочу посмотреть ему в глаза напоследок, перед тем, как прикажу казнить.

– Спрашиваешь, – фыркнул Никос. – Лучшие маги этим занимаются. Думаю, его схватят буквально с минуты на минуту. Главное, что он не смог тебе навредить. Не успел же?

Я застыла лишь на мгновение, чтобы Никос не заметил.

– Нет, – спокойно покачала я головой, хотя самой хотелось завыть от ужаса при воспоминании о том дне. – Есть еще кое-что.

– Говори.

– Вы не могли бы на время взять под свое крыло Камиллу и Саянуса?

Никос повернулся ко мне, удивленно приподняв бровь.

– Ты про наших дальних родственников?

Я кивнула, а Никос вздохнул.

– Мы могли бы, конечно, но ты ведь знаешь, что наша Академия спонсируется из казны. Если мама узнает, это ничем хорошим не закончится. Она совсем против?

– Категорически, – покачала я головой, опуская ее в ладони. – Что мне с ними делать ума не приложу… Дед с бабушкой не могут взять под крыло из-за мама, вы – тоже. Но мы ведь не можем их бросить. Они – наша семья.

– Так-то оно так… Дай мне время подумать. Мама же их еще не выгоняет, верно?

– Нет, но грозилась подыскать им семью хорошую.

Никос посмотрел на меня с сожалением и повторил:

– Я подумаю, что можно сделать.

За неимением лучшего я угрюмо согласилась на его предложение, зная, что Никос действительно подумает.

– Спасибо, тогда я пойду, хочу прокатиться.

– Да, Нивис, – остановил меня Никос, когда я встала, чтобы уйти, – не стоит всем рассказывать, что ты без символа. Те, кто похитил вас, был уверен, что его план работает. Пусть и дальше так думает, так будет проще его найти. Ведь теперь и мы догадываемся, что у него за план.

– А мы догадываемся? – удивилась я. Никос лишь кивнул с закрытыми глазами.

Что ж, это интересно. Если поиски идут настолько успешно, что уже есть догадки о плане нашего врага, то мы, действительно, совсем скоро вздохнем с облегчением. У загонов я остановилась, обдумывая слова брата. Выходит, под подозрение попадал кто-то из близкого круга, раз брат предостерегал меня от лишних рассказов. Но кто это мог быть? Мерак и Дубхе и так все знают. Не Имбри же! Я достала кристалл связи, решив, наконец, поговорить с подругой.

– Нивис?

Я вскрикнула от неожиданности, перепугав лошадей, которые тут же дружно заржали. Кристалл полетел прямиком в загон к одной из них.

– Чего кричишь? – уставился на меня Мерак.

– Ты чего пугаешь? – выпалила я, переводя дух. Его появления я не ожидала.

– Прости, что не отправил кавалерию вперед.

– Очень смешно, – скривилась я, заглядывая в загон. Лошадь переминалась с ноги на ногу, а возле копыт виднелись осколки кристалла. Придется покупать новый. – Ты как так отбился от стайки Энионы?

– Ты о чем? – уточнил Мерак, заглянув в загон вместе со мной, но, кажется, он так и не понял, что я искала.

– Ну вы уже как пару дней с Ичесом от нее не отходите, – заметила я язвительно.

– Нивис, Эниона вообще-то моя невеста, – опешил Мерак.

– Твоя кто? И давно? – я была в шоке от его заявлением. – А Ичес знает? Потому что ощущение, что вы оба ей симпатизируете.

– Так и есть, но на этот раз она будет моей, – кивнул Мерак.

– На этот раз?! Ты вспомнил свою жизнь?

Да что тут происходит? Мерак удивленно нахмурился:

– Нет, не вспомнил, только Эниону. Ладно, я пришел за лошадьми, мы хотели прокатиться.

Я отошла в сторону, пытаясь переварить услышанное. Мне нужно найти Ичеса.

– Ичес едет с вами?

– Нет, – приглушенно послышался голос Мерака из дальнего загона. – Он сказал, что потренируется.

– Спасибо! Хорошей прогулки!

Я направилась к тренировочной площадке за садом, у западного крыла дворца. Издалека я заприметила брата, крутящегося, словно юла вокруг манекена. Он выбрасывал удары раз за разом, со скоростью света. М-да уж, папа не зря с ним занимался.

– Ичес! – крикнула я издалека, привлекая его внимание. Он не услышал. Тогда я подошла ближе и услышала:

– Я тебе покажу, придурок! Посмотрим, кто выиграет! А порезанным на клочки тебе больше нравится? О, молишь о пощаде? Моли громче!

– Ичес!

Ичес повернул голову на мой голос и остановился, схватившись за манекен, чтобы не упасть.

– Кого это ты так? – поинтересовалась я, разглядывая манекен. Ичес загородил своего «врага» и улыбнулся мне:

– Тренируюсь. Ты как? Соскучилась по любимому брату?

– Не то слово, – улыбнулась я, морща лицо в ответ ему. – Я тут услышала, что Мерак и Эниона женятся. Ты слышал об этом?

Ичес выругался, потирая кулаки.

– Слышал, но уверен, что она его бросит. Сдался он ей! – фыркнул злобно Ичес. – Сестренка, вот ты знаешь, кого-нибудь круче меня?

Я открыла рот, но брат меня опередил:

– Только попробуй сказать, что Никоса.

Я вскинула руки, сдерживая смех.

– Как не стыдно, – цокнул Ичес. – Нивис, ну я же гораздо прекраснее этого Мерака, я сильнее, зацени мускулы, – предложил Ичес, показав накаченные руки. – Я маг крутой, в конце концов. Да еще и прионс! Вот ты кого бы выбрала?

– Ты серьезно предлагаешь мне выбрать между братом и другим парнем?

– Вот видишь! Даже ты это понимаешь, – по-своему понял мой ответ Ичес, и я не стала его переубеждать. – Поэтому ничего, побегает за ним и успокоится. Еще прибежит ко мне плакаться на грудь. А я ее как раз подкачаю.

Я расхохоталась. Ичес такой Ичес.

– Скажи-ка мне, братец, а чего вы все на ней поехали?

– А чего?

– Ты точно мог бы выбрать кого-то получше этой Энионы. Что вы вообще в ней нашли?

Ичес задумался, а потом по его движениям в воздухе я поняла, что он пытается вспомнить размер ее бюста и, кажется, попы.

– Считаешь, я ее недостоин?

– Да это она вас обоих вместе взятых не стоит! Гнал бы ты ее в шею.

– Так, ты, пожалуйста, не горячись. Я в твою личную жизнь не лезу и советы не даю. И твоего мнения я не спрашивал. Вообще я занят, увидимся позже.

Ичес всерьез обиделся. Он вернулся к манекену и продолжил свой опасный танец. Я закатила глаза и пошла прочь. Опоила она их что ли?

Я вернулась в конюшню, вспомнив, как давно не видела Ириса. Он приветливо махнул хвостом, а потом обиженно отвернулся.

– Прости меня, дружочек, – повинилась я, заходя к нему в загон. Ирис переминался с ноги на ногу, явно не собираясь подпускать меня к себе. – Столько всего произошло, малыш, я очень по тебе скучала. Я рада, что ты дома. Хорошо о тебе у Имбри заботились?

Ирис замотал головой, навострив уши. Я наконец смогла подойти и погладить его. Конь зафыркал, нервно задышал.

– Чего ты, дружок…

Боль волной растеклась от виска.