Лехнаволокские истории

40

К приезду Казаряна Резник с Малым уже слонялись по даче в рабочей форме.

— Едем сразу на фирму, — сказал Казарян, как только они забрались в его «джип». — Возьмем грузовик и закидаем в него все, что нужно здесь на понедельник. Закрою вам по полтиннику. Работы немного.

Ребята обрадовались: девять долларов за два часа — нормально.

— И насчет завтра. Как договаривались, заеду за вами утром, вывезу в порт, посажу на катер в Кижи, а там уж сами.

Это еще больше понравилось ребятам.

Лехнаволок промелькнул незаметно. На понтоне Казарян чуть притормозил, медленно перевалил через железный выступ посередине.

По сути, для Николая с Виктором это была их первая большая поездка в город. Они с интересом озирались по сторонам. Подогревая их любопытство, Казарян катил по самым примечательным улочкам Петрозаводска. С Соломенского шоссе свернул на набережную Наркауса, продемонстрировал помпезный Дворец культуры, вывернул у Вольной церкви, добрался до площади Ленина, где уже десятки лет вождь мирового пролетариата крепкой хваткой сжимает окаменевшую от времени зимнюю шапку, проколесил, не торопясь, по проспекту Маркса к финскому драмтеатру и вырулил на улицу Правды. Отсюда к его офису было рукой подать.

Резника, привыкшего уже к модной перестроечной тенденции возвращать улицам их прежние, дореволюционные названия, удивило обилие табличек с известными фамилий советской эпохи — Луначарского и Куйбышева, Урицкого и Володарского, Розы Люксембург и Карла Либкнехта…Председатель мало кому известного Олонецкого губкома и тот нашел себе теплое местечко в блистательной когорте. Замечательной личностью, чей дом пока остается музеем, оказался даже машинист паровоза, дважды исхитрившийся нелегально перевезти вождя пролетариата через финскую границу.

Выгнав из гаража бортовой «Зил», Казарян подогнал его к другому зданию в двух шагах от офиса. Оригинальное трехэтажное с мансардой строение он построил себе под жилье, но, окончательно еще не отделав его, со вселением не спешил и использовал нижние и верхние комнаты как дополнительные склады различных строительных материалов.

Пока Казарян ходил за грузовиком, Резник успел рассказать Комлеву про волчицу. (Степан давно уже был здесь и к их приезду подобрал на складе подходящие для опалубки доски.) Как и ожидалось, он сразу загорелся охотничьим азартом.

— Я её прямо в лесу и заарканю, привезу ружье, амуницию… Армянин с понедельника какую-то новую идею с проектировщиками-строителями обмозговывать собирается, так что можем закончить пораньше — и в лес. Пусть только Юрка тропы покажет.

Вчетвером доски загрузили быстро. Гипсокартон Виктор с Николаем выносили из-под крутой лестницы. Длинные огромные листы гнулись, когда их засовывали в кузов, и они все время боялись, как бы те не переломились. Стекловату спускали с мансарды. Благо, она была финской и не так сильно въедалась в ноздри, как наша, отечественная. Огромные на вид рулоны оказались вовсе не тяжелыми, и перекидывать их через высокий борт машины было нетрудно. Верхние тюки, однако, пришлось перетянуть бечевкой, чтобы они не выпали по дороге.

Попрощавшись с Комлевым до понедельника, назад поехали вдоль набережной Снеги, потому что многие дороги в городе были для грузовиков закрыты. Большой «Зил» повел сам Казарян — все равно ему нужно побывать на объекте, показать, что, как и куда выгружать. Так зачем еще шофер? Расход небольшой, но ненужный.

По городу Казарян ехал осторожно, не торопясь, несколько раз сбивался при переключении скоростей.

— Давно уж не сидел за рулем такой машины, — извинялся перед ребятами, — совсем все позабыл.

Но опыт восстанавливается быстро. Уже через пару километров он лихо обошел какой-то «Камаз», сделал «Волгу» и поддал газу на трассе. Это ребятам пришлось не по душе.

— Михалыч, — попытался унять его Резник, — куда вы так гоните? Это же не «джип»!

Михалыч, лихо подпрыгивая на пружинистом сиденье на ухабах, медленно выходил из задумчивости, удивленно поворачивал голову в сторону ребят, не понимая, чего от него хотят. Особенно сильно их отклоняло на поворотах.

— Нет, этот конь не по мне, — улыбался Казарян, блестя глазами. — Разве на этой колымаге сильно разгонишься?

Он поддавал еще газу, и у ребят заходились сердечки. «Зил» несся, как «Скорая помощь» с пострадавшим.

— Михалыч, и все же, может, потише? — опять попытался вразумить горячего армянина Резник.

— Да-да, сейчас, — бросал Казарян мимолетом, — только гляну, сколько из неё можно выжать.

Резник с Николаем вжались в сиденье. Их совсем не привлекала безумная идея Казаряна. Неужели он и отечественный «Зил» хочет превратить в залихватский «джип»?

— Михалыч, ради бога, сбавьте скорость! — не отступал от него Резник, но Казарян был неумолим. Лес за окном давно превратился в сплошную ленту, трасса, едва возникнув перед носом грузовика, тут же исчезла под колесами, мелькая только боковой разметкой. И лишь неожиданный резкий толчок, подбросивший Резника с Николаем чуть ли не до потолка, заставил лихача сбросить газ.

— Кажется, у нас проблемы, — произнес, как заговоренный, Резник, увидав в зеркале заднего вида, как сначала один желто-синий тюк улетел за борт, потом другой. Третий, взмыв в воздух, шмякнулся об асфальт, несколько раз перевернулся вокруг своей оси и выскочил в кювет.

— Мать моя! — выкатил от удивления глаза Казарян и резко нажал на тормоз. «Зил» звучно завизжал и, просунувшись еще пару метров по шоссе, ошарашено замер.

— Быстрее, пока нет машин, — молниеносно отреагировал на происшедшее Михалыч и со скрежетом переключил рычаг коробки скоростей.

«Зил» попятился. Ускоряясь, приблизились ко второму выпавшему тюку.

— Быстрее, быстрее, — ребят или себя подгонял Казарян — неизвестно, но выскочили они из салона машины одновременно. Казарян быстро побежал к самому дальнему тюку, валявшемуся на середине трассы. Не успел он подхватить объемный тюк, как его глаза встретились с глазами водителя проплывавших мимо на Петрозаводск «Жигулей». Казарян добродушно — сама невинность! — растянул улыбку во все свое широкое лицо, как будто ничего не произошло, но водитель белой с синей полосой «семерки», следовавшей за первыми «Жигулями», оказался настроен более серьезно. Он сдал задом и остановился в аккурат напротив грузовика. Казарян оставил тюки ребятам и, продолжая счастливо улыбаться, пошел на гаишника прямиком. При этом он разводил руками и, еще не дойдя, что-то эмоционально стал объяснять сержанту. Но тот к его искрометным эмоциям остался глух. Уж и так к нему подъезжал Казарян и эдак, и показывал свое удостоверение общественного инспектора ГИБДД, и даже полтинником перед крупным носом милиционера помахал — напрасно, тот неумолимо выписал штраф на «кругленькую» сумму в десять рублей.

Казарян страшно расстроился: не денег жалко, обидно, что наказал, что протокол составил — успели же тюки убрать, вовремя заметили, но разве тому докажешь что? Упрям как осел! Служба!..

— Видали мы эту службу! — бурчал недовольно Казарян до самого понтона и лишь возле него успокоился. Но в тоне его не было и намека на злость.

Резник спросил:

— А как же мы здесь переедем, Михалыч, тут же ограничение 10 тонн?

— Не дрейфь, у меня специальное разрешение есть. Согласно ему, можно и больше провозить.

— Хорошо, — сказал Резник, больше Казаряна не беспокоя.

Впрочем, расстраивался Казарян недолго: как он быстро загорался, так же быстро и остывал. Через пять минут, как ни в чем не бывало, он рассказывал ребятам о своих новых проектах и планах, связанных с лехнаволокской дачей.

Едва они въехали в Лехнаволок, как девчата, скучавшие на остановке, удивленно взвизгнули и радостно замахали руками. Не махала только Ирина, глядевшая сумеречно и жалко.

Так как ползли по улочкам поселка по-черепашьи, опасаясь нового выпадения тюков, Дашка с Галкой даже бросились машине наперерез на сторону, где сидел Николай, и замахали еще энергичнее. Даша даже присвистнула, и ей дружно завторили на остановке мальчишки.

Ирина поначалу тоже было бросилась вслед девчатам, но потом словно неожиданно споткнулась о невидимую преграду и замерла, лишь взглядом провожая уползающий на другой край поселка казаряновский автомобиль.

— Как девчата вам рады, — не мог не обратить внимания на гомон за окном Казарян.

— Это они Николая привечают, — сказал Резник. — Николай их всех здесь взбаламутил.

— Так, может, остановиться? — спросил, улыбаясь, Казарян. — А то прямо под колеса бросаются.

— Да пусть порадуются, — отмахнулся от них Николай. — Я им вчера сказал, что уезжаю насовсем, вот они и ошалели, черти.

— А Ирина что? — не удержался, чтобы не спросить Николая об Ирине, Резник.

— Мы разругались с ней. Наверное, окончательно.

Резник не стал при Казаряне выяснять подробности, но, видно, все оказалось серьезнее, чем он думал: потухший взгляд Ирины до сих пор стоял у него перед глазами.

Странный сон про ангела не давал Женьке покоя весь день. Он так крепко врезался в память, что Женька стал даже искать в нем некий мистический смысл, неспроста все-таки тот так хорошо запомнился. Но что он мог означать?

Со всеми подробностями Женька рассказал про свой сон приятелям.

— Богатым будешь, — сказал Пашкин. — Свалка, копаешься в грязи, — это хорошо. Это к прибыли.

А Мишка Суворов, как всегда, не торопясь и немного подумав, сказал:

— Может, тебе к Ирме сходить, помириться с ней?

— Да причем тут Ирма? — удивился Женька. Даже вспоминать про нее не хотел. — Не ее же я на свалке искал! К чему ангел?

На этот вопрос никто ничего толком ответить не мог.

— И все-таки помирился бы ты с Ирмой? — настаивал на своем Суворов. — Тебе еще жить здесь.

— И то, — поддержал его Пашкин.

Женька призадумался. Что говорить, конечно же у Ирмы не то, что у Пашкина. Еда опять же. Какая-никакая, а бывает. У Пашкина зачастую и куска хлеба не сыщешь, живет порою одним духом святым, за порог выйдет, ветер его подхватывает. Правы мужики, надо идти на мировую. Но после вчерашнего с пустыми руками не вернешься, надо бы Ирму чем-либо умаслить. Может, подарить ей ту самую желтую кофточку, которую нашел на свалке в Москве и для жены бережет? А что — приличная кофточка! Не рваная, не испачканная, без затяжек, разве что немного не модная, но ведь не все бабы за модой гоняются. А у Ирмы и такой нет.

Обрадовался Женька. Надо же — сон-то, оказывается, по делу! Порылся в своей набитой доверху каким-то тряпьем сумке, вытащил ту самую, желтенькую кофточку, сунул себе под пиджак, под мышку, простился с мужиками и отправился к Ирме заглаживать свою вину — как ни крути, а баба мужику нужнее.

На дороге его обогнал грузовик Казаряна. Николай Малой из окна что-то крикнул ему, помахал рукой. Женьку и это обнадежило: армянин, похоже, мужик отходчивый, небось, не прогонит. И с работенкой какой-никакой поможет. Без денег отсюда уж точно никогда не вырвешься.

Женька поспешил к армянину на дачу.