Лирика 30-х годов

Земляника душистая сплошь

Окатила подножия рощ.

Черника, куда ни пойдешь,

Закапала кочки, как дождь.

И пальцы и губы твои

В их липкой лиловой крови.

На плечи загаром легла

Благодать золотого тепла.

По душе нам с тобою пришлись

Эти сечи, поляны, палы,

Просторная, блеклая высь,

Тонконогих берёзок стволы.

Звон кузнечиков легок и сух.

Он, как песня, ласкает нам слух.

Эту песню июльскую мы

Вспомним в синем затишье зимы.

Вспомним поля медовую сушь,

Мхов лесных голубое шитье,

Шмеля придорожного плюш, —

Все летнее счастье свое.

И долго, и долго, мой друг,

В дни седые морозов и вьюг

С наших рук и бровей не сойдет

Знойных дней золотистый налет.

И бодро пойдем мы с тобой

Под легкою ношей труда,

Как шли васильковой тропой

Вдаль, где леса темнела гряда.

В. Семеновской

Поднимись по тропинке на темя высокой горы,

Встань у края обрыва

И взгляни, как за Волгой лугов разлетелись ковры,

Как синеет лесная дремучая грива.

И, мечтой улетая туда, где туманы легли,

К полным тайны и сумрака борам, —

Ты вздохни всей громадой воды и цветущей земли,

Всем великим простором.

Ты почувствуешь, как вырастает и крепнет душа,

Обновляется клетка за клеткой.

Красноствольные сосны тебя обступили, дыша

Каждой дымчатой веткой.

А внизу, пред подножием глинисто-рыжих холмов,

Весь в звучании бодрого гула,

Расстилается Юрьевец лентой садов и домов,

Унжа к Волге сестрою прильнула.

О, каких эта ширь не навеет видений и дум!

Вспомнишь древние были.

Вот по этим тропинкам ступал протопоп Аввакум,

Здесь и меч, и пожары народную силу губили.

И, раздев бедняка, разживались казною купцы,

Надрывался бурлак по пескам юрьевецким.

Та пора далека. Заживают былого рубцы

Под целительным солнцем советским.

Посмотри: из прохладно-зеленой лесной темноты,

Из разбуженных недр захолустья

Быстроходная Унжа несет смоляные плоты

На раздолье веселого устья.

Лесопилка — оса над поволжской звенит шириной,

И скликают народ на работу заводы.

Не княжой, не купеческий — новый, иной

Город смотрится в светлые воды.

Голубые дворцы пароходов плывут по реке,

Веют флаги, так празднично-ярки.

Крылья чаек блестят. Быстрый катер бежит налегке,

Тихо тянутся грузные барки.

А когда от заката зардеют края облаков

И тепло озарятся крутые откосы, —

Как торжественно песни густых пароходных гудков

Оглашают притихшие плесы!

Мотыльками трепещут огни в подступающей мгле.

Потемнела верхушка далекого стога,

И дрожит от луны на речном переливном стекле

Золотая дорога.