Лишний

Я сажусь один во дворике дома недалеко от кинотеатра «Октябрь», достаю сигарету, но не закуриваю, потому что на площадке дети. И я смотрю на этих детей, вспоминаю, как когда-то мы так же с Мирой играли, но гоню от себя мысли о прошлом и достаю телефон. Открываю телеграм, нажимаю на канал «Невиновных нет», перехожу в профиль, цепляюсь взглядом за ник nemesis, линк переводит меня на страницу то ли администратора канала, то ли еще кого-то, на аватарке у него большой глаз, где вместо зрачка белый треугольник. Я сижу и думаю, с чего бы начать сообщение и к чему это приведет. В голове пульсирует волнение, но обратного пути я просто не вижу. Отправляю глупое и банальное «Добрый день». Напротив сообщения загорается галочка — приветствие ушло, но куда и кому — неизвестно. Я долго пялюсь в экран, и мне кажется, что все зря, пока не загорается вторая галочка. Сообщение прочитано. Сверху дисплея, над никнеймом, загорается строчка «typing». Становится волнительно, и я перевожу взгляд на детей, бегающих вокруг песочницы, и смотрю на них, пока в руке не начинает вибрировать телефон от входящего сообщения: «Ну здравствуй, Андрей!» — горит на дисплее, и мне становится страшно оттого, что кто-то знает, как меня зовут. Думаю заблокировать пользователя и вообще удалиться из канала, но потом пальцы сами набирают: «Мы знакомы?» — напротив моментально загораются две галочки. «Косвенно», — приходит сообщение. «Это как?» — у кого-то спрашиваю я. «Это так, что у нас есть кое-что общее», — загорается на дисплее, и мне становится от этого страшно. «Что именно?» — набираю я и отправляю. «Потом узнаешь». — Я смотрю на входящее сообщение, и руки начинают трястись. «Когда?» — спрашиваю я и смотрю, как снова загораются две галочки, а потом появляется строчка «typing», и в ответ приходит: «Когда придет время». «Я не понимаю», — отвечаю я, и мне уже не хочется продолжать. Страшно.

«Вы вообще мало что понимаете», — приходит вместе с вибрацией телефона.

«Кто “мы”?» — снова отправляю я, и в ответ моментально получаю:

«Вы все».

«Я один сейчас», — отправляю я кому-то с белым треугольником вместо зрачка.

«Я знаю», — приходит сообщение, и я оглядываюсь по сторонам, но замечаю только пожилого дедушку с тростью. Потом начинаю всматриваться в окна домов, но ничего не вижу, слишком ярко светит солнце, и даже в очках никого не разглядеть. Мне хочется поскорее закончить это общение и уйти, и я отправляю то, ради чего эту переписку начал:

«Где Алекс?»

«Где ему и следует быть», — приходит ответ, и по спине пробегают мурашки.

«Он жив?» — быстро набиваю я и отправляю, а потом долго смотрю на то, как кто-то долго печатает, и за это время в голове проносятся страшные мысли. В руке снова вибрирует телефон:

«Знаешь, что меня удивляет? Вы творите, что вам хочется, и думаете, что так можно, даже когда вам все говорят, что так нельзя».

«Что нельзя?» — спрашиваю я и снова смотрю на строчку «typing».

«Вы не понимаете, что хорошо, а что плохо и где граница между этим. И за это вы должны заплатить», — загорается на дисплее, отчего чувство страха нарастает.

«Сколько?» — посылаю я.

«Ты правда считаешь, что все можно купить?» — кто-то присылает мне.

«Я не знаю, но я готов». — Сообщение отправлено. Прочитано.

«К чему ты готов?» — снова спрашивает меня кто-то, кого я уже очень боюсь.

«Я не знаю, я просто хочу, чтобы с моим другом все было хорошо», — печатаю и отправляю.

«Раньше надо было думать», — получаю я.

«Меня здесь не было два года».

«Лучше бы никого из вас здесь не было», — приходит вместе с вибрацией.

«Как я связан со всем этим?» — спрашиваю я.

«Вы все связаны», — получаю ответ.

«Я ничего не понимаю. Пожалуйста, отпустите Алекса». — Дрожащими пальцами нажимаю на «отправить».

«Почему вы сначала делаете, а потом только думаете?» — приходит сообщение, и я зависаю на какое-то время, а потом спрашиваю: «Что мы сделали? Когда?!»

«Когда ты был здесь!» — загорается на телефоне, и через секунду еще приходит смайлик в виде лица дьявола. Под никнеймом загорается «last seen recently», и я понимаю, что кто-то прекратил со мной общение, а телефон резко разряжается в ноль и становится горячим, после чего экран тухнет и на него падает тяжелая прозрачная капля из моего глаза.

Я поднимаю голову и не вижу на площадке детей и их родителей. Я здесь один.