Лишний

Звоню Кате и говорю, что послезавтра самолет, а она просит, чтобы я повисел немного, так как у нее другая линия, и я слушаю дурацкую мелодию, которая постоянно повторяется, потом Катя возвращается и говорит, что ей будет грустно послезавтра, а я ей отвечаю, что я просто улетаю, но буду на связи. Катя предлагает всем вместе встретиться, а я ей говорю, что это необязательно, на что она отвечает: «Когда еще соберемся все вместе?» — и я не возражаю и соглашаюсь собраться завтра, а потом она рассказывает, как весь день провела дома с больной головой и никуда не выходила, а я вспомнил, как видел ее со Светой у «Кофемании», но не стал об этом говорить, а просто закурил сигарету и продолжил пить кофе. Потом Катя мне рассказала, что ночью ей снился сказочный день, в котором она долго шла по утреннему городу одна и никого не было, а потом она встретила меня, и я ей во сне сказал, что жду ее очень давно, и мы пошли куда-то вместе, но куда — она не может вспомнить, а мне хочется уже закончить разговор, но я не хочу обидеть Катю, поэтому просто молчу в трубку, пока она говорит, что надо как-то собрать себя, а потом — что еще позвонит, и мы кладем трубки. Я расплачиваюсь и иду по Камергерскому в сторону ЦУМа, и мне почему-то становится холодно, хотя на улице тепло. А когда я дохожу до ресторана Bolshoi, мне кажется, что за мной кто-то наблюдает, и, когда я оборачиваюсь, вижу просто людей и ничего подозрительного, а когда собираюсь вызвать такси, меня кто-то берет под локоть и сильно пугает, я оборачиваюсь и вижу Ксюшу.

— Блядь! — говорю я. — Ты чего?

— Ха-ха! — смеется Ксюша. — А ты чего? Я мимо шла и увидела, как ты куда-то идешь. Ты куда?

— Думал, домой.

— Так рано же.

— Мне вещи собирать, — говорю я.

— Когда улетаешь?

— Послезавтра, — отвечаю я и убираю телефон в карман.

— Ну так не завтра же. — Ксюша смотрит по сторонам. — У тебя еще день есть. Может, кофе?

— Я только выпил, Ксю, — говорю я, — а ты куда бежишь?

— У меня встреча на Кузнецком, — она кивает в сторону Кузнецкого Моста.

— Хочешь, провожу тебя? А там я прыгну в метро, — предлагаю я.

— Давай, — говорит Ксюша, и мы смотрим на красного человечка на светофоре, а когда он становится зеленым, идем через толпу, шагающую навстречу нам, и кто-то задевает меня плечом, а когда я оглядываюсь на него, то вижу, что из его уха течет кровь, а Ксюша мне говорит:

— Ты завтра где?

— Я… — Отворачиваюсь от парня с кровью. — Катя хотела завтра всех вместе собрать — думаю, буду там.

— А где?

— Еще не знаю. Завтра поймем.

— Ну да, что торопиться-то, все и так стало очень быстрым, — говорит Ксюша и надевает темные очки.

— В смысле? — спрашиваю я.

— В прямом. Мы даже идем быстрее других, ты не замечаешь?

— В Москве все так ходят. Ты в Нью-Йорке не была еще, — говорю я.

— Была, Андрей. Даже звонила там тебе, но ты не ответил, но не об этом сейчас. Мы быстрее остальных стали. У нас солнце быстрее встает и быстрее садится, — Ксюша это говорит, не сбавляя шага. — У нас часы идут быстрее, у нас дни пролетают так, что мы даже не понимаем, какой сейчас день недели, а про числа вообще перестали думать. Все так быстро, что… что мы и уходить стали раньше остальных. Сейчас. А не потом. Мира, Алекс, кто дальше?

— Ксюш! Перестань! — говорю я.

— А что перестань? Андрей, я не нагнетаю, я просто думаю об этом все чаще.

— И я, Ксюш.

— Ну, ты должен понимать, о чем я. Просто мы должны все умереть, наверное, — говорит она, и мне становится неуютно, — чтобы снова быть вместе…

— Не пори хуйню, Ксюш. Никто не должен умирать.

— Андрей, — Ксюша поворачивается ко мне, — мне просто кажется, что что-то еще произойдет, — говорит она, а потом добавляет: — Что-то…

— Что должно произойти?!

— Не знаю, просто так сказала…

Ксюша забегает в кафе, а я остаюсь один на оживленной улице, и мне кажется, что многие прохожие почему-то смотрят на меня, а я начинаю тереть руки, чтобы немного согреться.