Любовный треугольник

38 Ани

Ани

Застываю, пораженная развернувшейся сценой.

Искренний, безмятежный смех мужа звучит как нечто, что мне никогда не было доступно.

Впервые за три года наших отношений Давид выглядит настолько расслабленным и счастливым. Глаза горят, вокруг них лучистые морщинки, он сам весь как — будто другой совсем.

Я даже с семьей и нашими друзьями еще ни разу не видела, чтобы он был вот таким… Пытаюсь подобрать подходящее слово, чтобы описать. Незнакомым мне. Чужим.

— Пааа, — вздрагиваю от того, как звонко зовёт его Гор и тут же опрометью бросается к отцу.

Взгляд карих глаз в секунду перелетает на нас, и в эту же секунду мираж исчезает. Будто кто-то стер прошлую картинку, заменив её другой, уже знакомой мне. Черты мужского лица возвращаются к привычным, взгляд меняется. Давид снова становится самим собой.

Нахмурившись, направляюсь вслед за мальчишками, наблюдая как муж бросает взгляд на свою собеседницу, сидящую ко мне спиной, а потом приседает и ловит сыновей обеими руками.

— Здоров, мужики, — прижимает их к себе, пока Арсен тычется ему в щеку губами.

— Пааа, — повторяет Гор, обхватывая его шею руками.

— Привет, — подхожу ближе.

— Привет, — смотрит на меня снизу-вверх муж. — Вы почему здесь?

Выпрямившись, опускает Гора на пол, а я тянусь к нему, чтобы поцеловать. Он слегка ведет головой и поцелуй приходится ему в щеку.

— Ты советовал мне социализироваться. Вот я и подумала, что раз уж на площадке на районе нам скучно, то почему бы не выбраться на детскую площадку в городе? — сняв с мальчишек шапки, укладываю их волосики пальцами, — А по пути вот решили заскочить и посмотреть как тут у тебя продвигается дело.

Перевожу взгляд на девушку, с которой Давид беседовал и столбенею.

— Оля?

Сказать, что я шокирована — не сказать ничего.

Подруга Мариам сдержанно улыбается, отставляя чашку на барную стойку.

— Привет, Ани.

— Привет. А ты почему здесь?

— Оля работает здесь, — отвечает вместо неё Давид.

Оу…вот это новость. Интересно, Тигран Арманович и Лусине в курсе?

— Ничего себе. А я и не знала, — заторможено произношу, не совсем понимая почему муж мне об этом не говорил.

Неужели боится, что расскажу его матери?

— Думаю, просто это не столь важный факт, — пожав плечами, Оля переводит взгляд с меня на крутящихся около нас мальчишек и разглядывает их по очереди, закусив губу. Только сейчас понимаю, что она ведь ещё их ни разу не видела.

Разве что на фотографиях, которые я уверена ей показывала Мари, да и я тоже, тогда в ресторане.

— На Давида похожи, да? — так же как и она, опускаю глаза вниз, гладя прилипшего ко мне Арсена.

Он очень привязан ко мне. В отличии от Гора. Младший в точности похож на отца. Иногда создается впечатление, что ему никто не нужен. Он может играть сам, не даёт себя заобнимать или зацеловать, хотя мне иногда жутко хочется это сделать. И только с рук Давида сын может не слазить по долгу. У меня больше пары минут не усиживает.

— Да, очень, — глухо говорит Оля, — но и на тебя тоже.

— Приятно это слышать от незаинтересованного человека. А то все вечно твердят, что от меня у них ничего нет.

— Они врут, — качнув головой, она спускается с высокого барного стула и поправляет кофточку, — я пойду. У меня работы много. Рада была увидеться, Ани.

— Я тоже, — провожаю её всё ещё непонимающим взглядом, а когда возвращаю его на Давида, замечаю, как он исподлобья смотрит ей вслед.

Машинально тоже оборачиваюсь.

— Не думала, что вы так близко общаетесь.

Нет, я знала, что вся их компания раньше была довольно близка. Мариам часто произносила имена Оли, Саши и Демьяна в рассказах. Но я понятия не имела, что они до сих пор поддерживают связь.

— Ты не интересовалась, — звучит прохладно в ответ.

— Давно она работает здесь? Тигран Арманович знает об этом? — Вновь смотрю на Давида.

— Знает. Он сам нанял Олю еще осенью.

Мне кажется, что я ослышалась. Как такое вообще возможно? Она же подруга Мариам, а о дочери он и слышать не хочет…

— Сам? Зачем?

— Ты что-то имеешь против? — откинув голову назад, муж сощуривается, а я растерянно кручу головой.

— Да нет. Просто мне непонятно.

— Ему нужна была помощница.

— А Оля единственная, кто смог выступить в этой роли?

Взгляд карих глаз отчего-то становится острым, как осколок стекла.

— Если отец так решил, значит так надо было. Или хочешь уточнить у него причины?

— Нет, конечно нет.

Заливистый смех мальчишек разносится по большому светлому залу, заставляя меня спешно перевести на них взгляд. Толкая друг друга, они начинают бегать из угла в угол, и прятаться между рядами.

— Пацаны, спокойнее, — окликает их Давид, но мальчики слишком увлечены, чтобы услышать отца.

— А Мариам тоже знает? — всё ещё пытаюсь уложить в голове то, что узнала.

— Да.

— Ясно..

В этот момент вдруг Арсен на одном из крутых поворотов спотыкается и падает плашмя на пол.

Охнув, я спешу к нему, пока сын под смех брата, оборачивается на меня и начинает плакать.

— Вставай, — говорит ему Давид, но я уже оказываюсь рядом и поднимаю его на ножки.

— Всё хорошо, ты же не ударился, — стираю с пухлых щек слезы и киваю ему на брата, — догоняй Гора, милый.

— Ани, здесь не место для догонялок, — доносится мне в спину наставительно. — Парни, идите-ка сюда.

— Мы сейчас пойдём уже, — встаю, пока Гор воспринимая предложение Давида, как форму игры, мчится со всех ног к противоположной части зала.

— Гор, — зовёт его муж.

— Гор, милый, иди сюда, — машу ему рукой, но сын, смеясь, разворачивается, цепляется одной ножкой за другую, и чтобы не упасть, хватается за скатерть на одном из столов.

Удержавшись, довольно вскрикивает, бежит обратно, при этом таща за собой скатерть.

Та, к моему ужасу, скользит по столешнице, на пол летит стеклянная солонка с перечницей и обе разбиваются.

Боже… Прикрываю рот рукой, пока Давид чертыхнувшись быстро преодолевает к сыну пару метров, и останавливает его, присев на корточки. Я взволнованно спешу следом.

— Гор, здесь не место для бега, — произносит строго, не поднимая при этом голоса, — дай мне это, — обхватывает рукой скатерть, зажатую в маленьких пальчиках, и ждёт, пока Гор разожмёт их. Сын тут же делает, как велит отец. — Молодец, спасибо. И больше так не делай. Во-первых, это опасно. Теперь здесь стекло, — указывает сыну на осколки, — а во-вторых, играть можно только в специально отведенных местах. Сейчас вы туда с мамой пойдете, и сможешь бегать сколько захочешь.

Виновато кивнув, сын хмуро отходит в сторону, прошлепав прямо по рассыпавшейся соли и разнеся её ещё дальше.

— Извини, — прижимаю к себе насупившегося малыша, — я не хотела, чтобы они намусорили. Давай подмету.

— Не надо ничего подметать, Ани, — выпрямляется муж и я слышу в его тоне раздражение. — Просто предупреждай в следующий раз, когда захотите приехать. Скоро будет готова детская комната, будет проще.

От того, как произносит это Давид у меня в груди неприятно тянет. К глазам подкатывают слезы, а в носу щекочет. Внезапно чувствую нас лишними. Как-будто мы ему тут мешаем своим присутствием.

— Не ругайся, — говорю, быстро водружая на голову Арсена шапку, и затягивая завязки, — ты в последнее время так редко бываешь дома, что мальчики скоро забудут, как ты выглядишь. И я тоже.

Поднимаю на него взгляд, и будто снова об осколок режусь. Давид, плотно стиснув губы, выдыхает через нос.

— Я не ругаюсь, — отвечает устало, — это работа. И когда мы ехали сюда, я тебя предупреждал, что будет нелегко.

Предупреждал. Но не могла ведь я остаться там, пока Давид бы уехал сюда. Это неправильно. Хоть я очень и скучаю по родителям. В Армении мы стабильно виделись раз в неделю, когда приезжали к ним в деревню. Теперь же я здесь совсем одна. Маму только успокаиваю, когда она звонит и плачет от того, как сильно соскучилась по внукам. Слушаю её всхлипывания, и сама не могу сдержать слез. Мне банально даже в гости пригласить некого. А я так привыкла с девочками на кухне болтать за чашкой чая. Теперь только по телефону это делаем и то не часто.

— Знаю, — одев мальчиков, подталкиваю их к выходу, и застегиваю пуговицу у себя на пальто. На выходе оборачиваюсь, надеясь, что моих слез не видно. — Может, хотя бы сегодня приедешь пораньше? — вкладываю в голос немую просьбу, пока он подходит, чтобы провести нас, — Суббота все-таки. Вместе поужинаем. Я испеку что-нибудь.

Обведя сыновей взглядом, Давид встречаемся им со мной. Пару секунд всматривается в мои глаза и, наконец, кивает.

— Приеду.