Магическое ателье леди Кейт

Глава 26

– Только одна не ходите, – предостерегла она. – А то мало ли что. Возьмите с собой шерифа.

Вот уж с кем с кем, а с ним я точно не хотела лишний раз пересекаться.

– У мистера Бартела и без меня работы хватает.

– Ну, тогда этого… Хардвина, – не унималась Элла. – Он-то уж точно не откажет, а вам все спокойнее будет.

Опять она за свое. Сомневаюсь, что дело только в мнимой «угрозе» от неизвестного Аспена.

– Не думали открыть брачное агентство? – не удержалась я. – С таким рвением будете грести деньги лопатой.

– Тебе бы о них тоже подумать не мешало, – заявила Элла. – О деньгах в смысле. Ребенка учить надо, семейное дело поднимать… И про налоги не забывай. А уж про еду вообще молчу: сама видишь, сколько на нее уходит. А с мужчиной всяко легче.

– Ну, это с какой стороны посмотреть. Зависит от мужчины. Можно и в золотой клетке оказаться.

– Это если ума нет, – Элла постучала себя по голове. – Но ты девка башковитая, и в людях разбираешься. – Она махнула рукой. – Да что я говорю! Будто сама не знаешь, что шериф человек достойный. Такой не обидит и дом держать будет. А с Хардвином вообще припеваючи заживешь: у гномов деньги завсегда водятся. Характер, правда, не сахар у них, но и исключения бывают. Хардвинов батюшка жену на руках носит. Живет себе как царица, ни в чем отказа не знает.

Я вспомнила его слова о том, что его мать человек, и воображение тотчас нарисовало картинку: коренастый и приземистый Рубур Фоинсон держит на руках длинноногую красотку-южанку.

– Вот-вот. – Элла по-своему истолковала мою улыбку. – То-то же. Значит, Хардвин тебе больше по сердцу.

– Нет!

Не хватало только, чтобы энергичная соседка устроила самодеятельность. А она может, тут сомнений нет.

– Значит, все-таки шериф?

– Давайте-ка я помогу вам с уборкой. А потом займемся обедом.

***

После обеда я забрала Киду из школы.

– Ну, как прошел первый день?

– Нормально.

Она не выглядела расстроенной, впрочем, как я уже убедилась, Кида при необходимости умела создать видимость, что все хорошо.

Взявшись за руки, мы пошли вниз по улице.

– Познакомилась с кем-нибудь из ребят?

– Меня заставили выйти к доске и рассказать о себе, – пробурчала она. – Такая глупость!

Я тоже не совсем понимала этот обычай. С одной стороны, конечно, хорошо, а с другой… Как ни крути, а для ребенка, тем более новенького, это тот еще стресс. Но главное: я сама ничего толком не знала о прошлом Киды. Интересно, как же она выкрутилась?

– И что ты сказала?

Кида пожала плечами.

– Правду. Что я жила с мамой, но она умерла и меня отправили в приют, а потом ты взяла меня под опеку. Еще сказала, что люблю рисовать и читать книги. О том, как помогаю тебе по хозяйству, о нашем коте и о том, как мы приютили соседку. – Она посмотрела на меня и хитро улыбнулась. – Знаешь, какое самое главное правило на допросе?

– И какое же?

Ее улыбка сделалась шире и довольней.

– Держаться как можно ближе к правде, а если и придется сочинять, то говорить только то, что нельзя проверить. Но лучше всего увести разговор в другое русло: вот я, например, начала рассказывать про кота и про сад. Ну и про соседку еще.

– Да ты у меня прямо шпионка.

Я даже не знала, радоваться этому или насторожиться ее умению заговаривать зубы. А еще поймала себя на мысли, что, возможно, мне пригодится совет Киды, если шериф опять надумает копаться в моем прошлом. Хотя «опять» - неверное слово. Он и не прекращал этого делать.

– Я бы хотела стать агентом секретной службы, – мечтательно протянула она. – Ты знала, что туда берут женщин?

– Значит, ты уже передумала быть швеей? – подначила я.

– Буду шить на досуге, – рассмеялась она.

– Так что там с ребятами? Тебя никто не обижал?

– Нет, – Кида покачала головой. – Но я ни с кем особо и не разговаривала. Кажется, они меня сторонятся.

– Тебе не обязательно с ними дружить, если не хочешь.

– Вообще-то хочу. Просто не знаю, с чего начать разговор.

При всей своей воле к жизни, она была практически не социализирована, что в общем не удивительно, учитывая, что всю жизнь она фактически провела в затворничестве. От этой мысли защемило в груди: захотелось прижать к себе Киду, но еще больше, чтобы у нее, наконец, появились друзья.

– Попробуй подойти к ним завтра. Предложи взять тебя в игру. Иногда стоит самой сделать первый шаг.

– И мир улыбнется в ответ? – продолжила Кида. Увидев мое удивление, пояснила, – так мама говорила.

– И она была права.

– Хорошо, – сказала Кида после короткого раздумья. – Я попробую.

***

Следующим утром, проводив Киду в школу, я отправилась на Заставную улицу. Внутри пока еще вяло копошилась тревога, и по этой причине я и решила выяснить все как можно раньше.

Заставная улица находилась ближе к окраине в тихом, но неуютном квартале. Я не могла назвать его «злачным», нет – просто, в отличие от остальных шумных и ярких улиц, здесь все было каким-то серым и невзрачным.

Двенадцатый дом стоял между обшарпанной мастерской по ремонту обуви и такой же обшарпанной посудной лавкой, судя по всему, давно закрытой.

Зато нужный мне дом блестел новыми окнами и дверью из добротного дерева. Возле входа на цепях висела табличка «Аспен Мор. Ростовщик».

Смутное предчувствие переросло в мрачную догадку. Я выдохнула, расправила плечи и толкнула тяжелую дверь.

Несмотря на большие окна, внутри царил полумрак – тяжелые шторы были прикрыты.

Когда я вошла, над дверью звякнул колокольчик. Сидевший за стойкой мужчина, поднял голову.

– Доброе утро, леди. – Он закрыл гроссбух. – Покупаем или продаем?

На вид ему было около пятидесяти. Желтоватое лицо обрамляли такие же желтоватые волосы – точнее то, что от них осталось. Бесцветные глаза смотрели сквозь очки в тонкой оправе.

В противовес блеклой коже его одежда была яркой и щеголеватой: зеленый сюртук с блестящими пуговицами и алый галстук-бабочка. На указательном пальце правой руки тускло мерцал золотой перстень с крупным красным камнем. Рубин?

Мужчина улыбался, но впечатление производил отталкивающее. И дело не в желтых зубах – его улыбка была сальной и хищной.

– Меня зовут Кейт Левер. – Я направилась к стойке. – Вы Аспен Мор?

Он мало что не расцвел. Улыбка сделалась шире, в глазах вспыхнуло предвкушение.

– Он самый, юная госпожа. – Мор шустро обогнул стойку, подошел ко мне и, взяв под руку, подвел к креслу. – Присаживайтесь, милая леди. Чаю? Кофе? Или чего-то покрепче? – подмигнул он.

– Нет, благодарю.

Пальцы у него были холодные, липкие, и мне захотелось отдернуть руку. Но, соблюдая приличия, я выдавила из себя улыбку и опустилась в кресло. Он занял соседнее.

– Примите мои соболезнования относительно кончины вашей бабушки. – Мор приложил ладонь к груди, закрыл глаза и склонил голову в притворной скорби.

Мне стоило немалых усилий сдержаться от презрительной гримасы. Неприязнь к этому человеку усиливалась с каждой секундой. От него буквально разило фальшью.

– Спасибо, господин Мор. Мне сказали, вы хотели меня видеть.

Он кивнул:

– Хотел узнать, как у вас дела. Значит, вы решили осесть в Ирфенесе?

– Как видите, сейчас я здесь. – Изображать дружелюбие становилось все труднее, но я держалась.

– Слышал, вы возрождаете дело покойной Иоланты. Это хорошее решение.

Я мысленно сосчитала до пяти. Стало полегче.

– Господин Мор, о чем вы хотели поговорить? У меня сегодня еще много работы.

– Конечно, конечно, – согласился он и вновь улыбнулся. – Время деньги, не так ли? Кстати, о деньгах… Я знаю, что в последние несколько лет вы не бывали в Ирфенесе, но наверняка поддерживали связь с бабушкой.

– У нас были хорошие отношения.

Мор закинул ногу на ногу и сложил руки на выпирающем животе.

– Семья это важно, – сказал он и добавил со вздохом, – увы, волей богов, мне не довелось обзавестись своей собственной.

«Ну, да, конечно», подумала я, «вали все на них. Скорее уж не нашлось желающих иметь дело со скользким пронырой».

– Так что насчет нашего разговора?

– Ах, да, – он постучал себя по лбу, словно только что вспомнил. – Мы говорили о финансах. Вы уже ознакомились с договором?

– О каком договоре речь? – я говорила спокойной, но сердце уже ускорило ритм.

– Договоре займа, конечно. Разве бабушка вам о нем не рассказывала?

– Боюсь, что нет, – я покачала головой. – Она занимала у вас деньги?

– О, так вы не знаете! – он всплеснул руками, изображая сочувствие. – Ваша достопочтенная бабушка обратилась ко мне за помощью. В последнее время ее ателье переживало не лучшие времена и…

– Какую сумму она заняла?

Мор выдержал эффектную паузу, а у меня от напряжения уже подрагивали кончики пальцев. Слава богам, мои руки находились в карманах юбки, и это не было заметно. Я надеялась, что не было.

Наконец, Мор прокашлялся и, сцепив пухлые пальцы в замок, посмотрел на меня.

– Сто золотых львов.