Майя

12. «А ночка темная была…»

Возможно, мы лучше узнаем Владыку, сопоставляя с Тростником, - это уже будет четвертая смена мотиваций в майянском цикле 20-ти «волн» по 13 дней.

Для начала обнаружим общее между двумя знаками (психотипами). И тот, и другой действуют в «своем кругу», мало интересуясь внешними обстоятельствами. Но при этом Владыка действует рационально, опираясь на доступные ему знания, а Тростник вынужден продвигаться на ощупь, в условиях максимальной неопределенности, руководствуясь интуицией.

Психологический тип Владыка наиболее востребован в конце завершающей четверти Надлома, когда практически завершается процесс адаптации сообщества к смещающим факторам: «Пришел, увидел, победил!» Противоядия и ключи к победе уже известны, нужно только сорганизовать людей. Поэтому майянское имя знака «Ахау» дословно переводится «тот, кто начинает» или «тот, кто кладет противника на лопатки». Из известных нам Владык достойны отдельного упоминания: атомный маршал Лаврентий Берия; режиссер Эльдар Рязанов, тренер Ирина Винер, адмирал Федор Ушаков - все властные личности с опорой на отличное знание предмета.

Психотип Тростник, наоборот, востребован в фазе самого глубокого Надлома, когда ситуация действительно напоминает вязкое болото, в котором не на что опереться, а обломки прежних конструкций, скорее, мешают, чем помогают. В этой ситуации нужна тактическая гибкость, упорство и стремление из тьмы к свету. Поэтому гибкий и быстро растущий в заболоченных местах Тростник – весьма удачно подобранный символ.

Для конкретных примеров следует заметить, что глобальная политическая надстройка, сложившаяся в ХХ веке в результате второй мировой «перезагрузки», именно сейчас приближается к узлу «Дно Надлома». И вот что примечательно, если Дж.Буш-младший рожден под знаком «Змей в Тростнике», то его сменщик Барак Обама – «Тростник в Змее». То есть образ действия Д.У.Б. – внезапное нападение на врага, но мотивирована она была выживанием и ростом в сложных условиях. Обаме, наоборот, нужно изворачиваться, приспосабливаться, гибко менять тактику, но все это во имя продолжения прежней политики. Еще раз напомню, что Тростник востребован тем или иным сообществом именно в большом узле «Дно Надлома».

Теперь нам нужно вывести одностороннюю противоположность двух знаков. Образ действия Тростника не совместим с мотивацией Владыки хотя бы потому, что в узле 16/17 «Дна Надлома» рациональные действия вовсе не гарантируют успеха, нужна интуиция Тростника. Эта потребность в интуиции символически описана в 17-й главе булгаковского Романа, где рациональный бухгалтер Варьете попадает в историю. Однако, тем не менее, сугубая рациональность действий при интуитивной мотивации востребована. Тому пример - тот же Лаврентий Павлович (Владыка в Воде), успешно действовавший в 17-й фазе российской истории. Поэтому и пара «Владыка в Тростнике» тоже возможна. А вот интуитивный, иррациональный образ действия Тростника при сугубо рациональном обустройстве Владыкой «своего круга» абсолютно излишен и даже вреден, поскольку речь идет о действиях многих людей по единому плану. Тростнику в такой ситуации лучше найти иную нишу. (Ну, или отдохнуть в сторонке, «куря бамбук».)

Итак, и в четвертой паре мы подтвердили закономерность «смены волн» на противоположную мотивацию. Двинемся далее – от Тростника к Черепу.

Череп – это самый осторожный знак. Буквальный перевод майянского «Кими» - «тот, который умер», то есть «мумия». Наверное, самая главная внешняя черта – это полный контроль над эмоциями. Точнее, отсутствие связи между внутренними чувствами и эмоциями на лице. Поэтому в обычном состоянии лицо, как у мумии, никаких эмоций не выражает, абсолютно спокойно. Неплохо с таким знаком быть артистом, как Элизабет Тэйлор, адвокатом или криминалистом как Ломброзо, политиком как Александр II, Нестор Махно или Дж.Буш-старший.

Чтобы наглядно представить, как Череп управляет своими эмоциями, найдите или вспомните сцену из «Берегись автомобиля», где милиционер (Георгий Жженов, Череп) в разговоре с Деточкиным вдруг, по необходимости, надевает на лицо обаятельную улыбку: «А чего это ты от меня убегал?».

Врожденная осторожность Черепа еще полезнее для чиновников и корпоративных юристов. Тем не менее, это не означает отказа от действия. Наоборот, именно нацеленность на позитивный результат диктует повышенную осторожность. Общность с Тростником состоит в этом стремлении найти оптимальный путь в сложных условиях. При этом Череп руководствуется не творческой интуицией, как Тростник, а опытом поколений, который он впитывает как губка, становясь востребованным профессионалом.

С точки зрения социальной востребованности, Череп и Тростник действуют в похожих обстоятельствах. Тростник востребован в узле «Дно Надлома» 16/17, делящем пополам всю большую стадию Надлома того или иного сообщества. Череп востребован в обстоятельствах раскола элиты, после узла 11/12, делящего пополам заключительную четверть Подъема. Арнольд Тойнби назвал этот тип исторического движения «раскол-и-палингенез». Его особенность состоит именно в том, что после внезапного раскола и демарша радикалов (пример – декабристы) элита начинает действовать предельно осторожно, нащупывая идейную почву для временного воссоздания единства в историческом опыте. Это именно тот способ действия, который символизирует Череп, внешне закрытый на все пуговицы мундира, внутренне готовящий позитивные перемены.

Искомое противоречие образа действия Черепа с мотивацией Тростника заключается в обязательном обосновании движения вперед прошлым опытом. Тростник тянется к свету, к новому знанию, отрекаясь от прежней жизни, а Череп прячется от новаций в архиве, почитая за новое нечто хорошо забытое, но все же подходящее. Тростник тянется вверх, гибко обходя препятствия и избегая повторений. Череп пытается двигаться вверх по спирали, повторяя и повторяя опыт предшественников. Но в период востребованности Тростника не до осторожности, нужно действовать быстро и не шаблонно. Так что пары «Череп в Тростнике» - не бывает.

Наоборот, «Тростник в Черепе» – вполне допустимое сочетание, поскольку способность Тростника к преодолению более глубоких кризисов работает и в период «раскола» (12 стадия Подъема), а стремление к новому знанию сочетается с «хорошо забытыми» открытиями Черепа.

Следующая смена противоположных мотиваций – от Черепа к Грозе, выглядит и вовсе очевидной. Абсолютная сдержанность эмоций у Черепа и безграничная эмоциональность Грозы. Поэтому Гроза как образ действий совершенно не совместима с мотивацией осторожного и безэмоционального Черепа.

Но у этих знаков должно быть и что-то общее, на чем может быть выстроена шкала от нуля до ста процентов эмоциональности. Так всегда бывает – чем проще найти одну сторону процесса, тем менее очевидна другая сторона. Стоит подумать, прежде чем дать ответ.