Майя

19. «Я свободен, словно птица в облаках…»

Чтобы более полно и объективно оценить узловое значение рубежа нового, 1914 года, применим ту же тактику, что и в прошлой главе. Сначала опишем общий «дух времени» и границы для предшествующей «эпохи Орла», начавшейся примерно в апреле 1894 года.

Напомню выявленное нами ранее психологическое содержание символической пары «Орёл в Восходе». Заодно мы выяснили, что образ действия с мотивацией «Восход в Орле» не сочетаются в принципе. Потому что «восходящий», он же «прогрессивный» образ действия основан на презумпции полного знания и нацелен на быстрое прямолинейное решение проблем на этой основе. А вот образ действия Орла – стремление к наиболее полному (широкому и детальному) знанию – вполне совместим с мотивацией прогрессоров. Только речь в данном случае идет не о фундаментальном, а о прикладном знании.

Если посмотреть на период 1894-1913 годов с этой точки зрения, то действительно к концу XIX века произошли очень многие фундаментальные открытия в естественных науках, так что академическая общественность решительно впала в застойное заблуждение об успешно выполненной миссии, в итоге которой сталось только применить полученные знания на практике. Этот счастливый период заблуждения и академического застоя завершился великой научной «перестройкой» имени Эйнштейна.

Нужно заметить, что Специальная теория относительности родилась как прикладная инженерная ветвь, обобщающая статистику физических опытов. Однако до 1914 года теория Эйнштейна не была общепринятой фундаментальной теорией. Так что академический застой и научная перестройка могут быть объединены в единый кризисный для фундамента науки период ровно так же, как брежневский застой и горбачевская перестройка в «эпоху Грозы» были объединены общим кризисом идеологического фундамента и нацеленностью только на прикладные, прагматические результаты.

Разумеется, «дух времени» проявляется во всех сферах культуры – не только в науке, но и в политике, экономике, образовании. Для ведущих стран, включая Россию, этот период был временем прикладного исследования природных ресурсов и применения новых технологий для усиления мощи экономики и вооруженных сил, необходимых для противостояния другим империалистическим державам.

В России переход от академизма к преимущественно прикладным исследованиям был во многом связан с активной деятельностью Д.И.Менделеева, который не только возглавил сугубо прикладное научное учреждение – палату мер и весов, но и продвигал научные методы в управлении экономикой и военном деле. Не менее значим вклад в развитие производительных сил России В.В.Вернадского, В.В.Докучаева. Научные труды и экспозиции на Всемирных выставках повлияли на укрепление мировых позиций России.

Символом перехода от теории к практике может служить «опытовый бассейн», построенный по предложению Менделеева для морского министерства в 1894 году. Хотя более важным событием было укрепление в том же году политических позиций С.Ю.Витте, которому Менделеев ранее помог разработать таможенный тариф. Денежная реформа Витте существенно повлияла на все развитие России вплоть до 1914 года. Не будем забывать и о таком политическом контексте как смена верховной власти в России, в ноябре 1894-го после смерти Александра III на престол взошел Николай II.

Тем самым можно считать доказанным, что единый «дух времени», отличный от предыдущего периода и от последующего, существовал в России именно с 1894 по 1914 год. Теперь осталось индуцировать этот вывод для остальных ведущих держав.

Прикладная исследовательская активность всего мирового научного сообщества в этот период не вызывает сомнения. Например, Никола Тесла своими изобретениями готовят пришествие «электрического века», но именно в 1894 году на основе патентов Теслы Вестингауз запускает первую мощную ГЭС на Ниагаре, фактическое начало формирования будущей великой «Дженерал Электрик». Переход экспериментального научного знания в широкую экономическую практику также очевиден. Эта тенденция проявилась, в частности, и в превращении медицинской микстуры в популярный бренд «Кока-кола», продажи которой начались в 1894 году. Также после экономического кризиса, символом которого стал опустошительный пожар на месте Всемирной выставки в Чикаго в январе 1894 года, произошли серьезные изменения, переход к т.н. «Прогрессивной эре» в политике США. Сами американцы описывают этот поворот к доминированию «прогрессистов» в обеих партиях как общую поддержку научных методов в управлении экономикой, государством, промышленностью и финансами. Причем самым значимым результатом «прогрессивной Эры» называют создание ФРС на рубеже 1913-14 годов.

Еще одним проявлением нового духа времени стал неожиданный переход от популярных научных археологических исследований в греческой Олимпии к практическому возрождению современных Олимпийских игр на парижском конгрессе в июне 1894 года. По стечению обстоятельств в тот же день был убит популярный президент Франции С.Карно, оставивший вместе с Александром III франко-русский договор января 1894 года как политическое наследие. Дух времени проявился во французских займах для быстрого развития промышленности, но также в усилении социальных и политических противоречий вследствие односторонне материалистического развития. Пожалуй, именно франко-русский союз стал главным событием 1894 года, означавшим поворот в мировой политике. Франция как центр научных инноваций плюс Россия как широкое поле для их практического внедрения в экономическое развитие.

Похоже, что и на этот раз не только общий дух времени совпал с известной нам майянской символикой Орла, но и момент наступления новой эпохи предугадан жрецами майя с точностью до полугода. Более того, по политической линии США мы даже обнаружили прямую связь между началом и итогом «Прогрессивной эры». Нам остается лишь уточнить, какие знаковые события происходили в мире, Европе, России одновременно с учреждением Федеральной резервной системы в США.

Из близлежащих символичных событий стоит отметить дебют в кино Чарли Чаплина и возвращение из Флоренции в Лувр «Моны Лизы» через три года после похищения, а также рождение замысла «Черного квадрата» у Малевича. Не менее важным и символичным событием было введение на заводах Форда 8-часового дня как проявление экономической конкуренции. Так сказать начало очередной чистки бизнеса по признаку производительности. Можно также отметить прямую и прогрессивную линию от начала дела Дрейфуса в 1894 году до оправдания Бейлиса в Киеве в конце 1913 года.

Однако в общем и целом с начала 1914 года и до сараевского убийства 28 июня было затишье перед бурей. Вот и остается вопрос, можно ли считать переломным моментом начало затишья или все же начало самой бури. Однако, в любом случае, хотя и сильно постфактум нельзя не отметить, что значение создания ФРС для судеб мира ничуть не меньше, чем убийство сербским анархистом Франца нашего Фердинанда. Сколько их таких убийств случалось до и после, но не вызывало войн. Также очевидно, что банкиры подготовились к кризисам, войнам и революциям лучше правительств и тем более общества. Взаимная страховка в заокеанском убежище и практически неограниченный кредит воюющим державам сняли многие сомнения и политические тормоза на пути к мировой бойне – в этой смене образа действия и состоит переход к эпохе Грифа или большой революционной чистки.

На первый взгляд, это совпадение древнего майянского календаря с реальными политическими эпохами выглядит сенсационно. На второй взгляд начинает отдавать банальностью – ну да, нашелся некий общий ритм, тактовая частота исторического процесса. Ну и ладно, скажет себе утомленный устаревшими сенсациями и ненужными деталями читатель. Ну, да, согласен – новизна научного открытия быстро приедается, если от него не видно пользы.

Однако, признаюсь, еще в позапрошлый раз, когда мы приступили к таблицам со структурой двух эпох – Орла и Восхода, в голову пришла одна важная мысль. Помнится, мы нашли соответствие между «историческими» циклами Цолькина и четвертями Надлома обобщенного исторического процесса. Следовательно, можно предположить, что последовательности из 16 «малых эпох» («катунов») от Змея в Орле до Владыки в Восходе также должен соответствовать некий исторический процесс. Более того, если мы такой исторический процесс и соответствующее ему сообщество не обнаружим, то грош цена всей нашей ретроспективе, а значит и всей нашей обобщенной майянско-русской модели.

Определенные намеки на возможный ответ стали проявляться при описании и анализе «катунов» Землетрясения и Кремня, где одну из ведущих ролей играла Наука как коллективный субъект и как политико-экономический фактор. Но между прочим, узел 19/20 и 20-я стадия Надлома, в которых востребованы психотипы Землетрясения и Кремня, - это начало завершающей четверти, активизация сформировавшегося сообщества. При анализе «эпохи Орла» этот же коллективный субъект – Наука оказался в фазе развития, соответствующей 18-й стадии Надлома, включающей и застой, и перестройку. Если мы найдем в «эпохе Грифа» признаки 19-й стадии Реставрации, то теорема о Науке как центральном сообществе, задающем тактовую частоту исторического процесса, может считаться практически доказанной.

И на самом деле, начало разрушительной первой мировой войны в 1914 году было подготовлено с решающим вкладом науки в возросшую мощь держав, которые в моральном, гуманитарном измерении сохранили отсталость, усугубленную догматической верой в неминуемое торжество прогресса. Результатом мирового кризиса стало резкое падение статуса ученых и откат Науки как сообщества в своем институциональном и социальном развитии к формам и методам выживания, бытовавшим до XIX века. Не только в России или в Германии немногие оставшиеся ученые оказались «у разбитого корыта». Немногие корифеи, подобно Ломоносову, вынуждены искать милости и защиты у сановных вельмож, выбивать у казны средства на поддержание исследований. Также и в других странах наука вернулась в стены университетов, финансируемых сообразно традициям и возможностям элиты. Этот откат назад в развитии с последующим наверстыванием и повторением пройденного, а также поиски новой идентичности и идейной основы взамен утраченных догм – все это и есть содержание 19-й стадии Реставрации, вполне применимой к состоянию науки в 1914-1933 годах. Но при этом за счет жертвы темпа и социального статуса осуществилась основательная чистка Науки, в которой остались работать только подлинные энтузиасты и очень умные люди, способные выйти на уровень квантовой физики, системного анализа и других новейших идей.

Чтобы утвердиться в доказанной гипотезе, мы, пожалуй, в следующей главе быстро обозрим только «катуны» с творческой, «северной» ориентацией - Змей, Вода, Тростник, соответствующие большим узлам Надлома.

Тем не менее, уже сейчас всех нас можно поздравить с очередным открытием на пути к будущей интегральной гуманитарной науке, которую мы вслед за А.Азимовым называем «психоисторией». Открытие это звучит так:

Всемирно-исторический процесс имеет в своей основе четкий ритм, похожий на тактовую частоту компьютера. При этом носителем исторического ритма является научное сообщество или его исторические аналоги в прошлом. Все прочие сообщества – экономические, политические, технологические, государственные и соответствующие процессы развития – подстраиваются и подчиняются заданному ритму процесса познания.