Механик против моря

Глава 12

Ранним утром Готтольд и Орель вышли из дома Виглеров. Кукольник взял с собой котомку с припасами. Механик нес на плече сумку из толстой холстины, в которой лежали три самородка, полученных в Глубоком. Он решил, что перед дуэлью нужно отправить на родину хоть сколько-то веркштейна. Требовалось оправдать потраченные на перемещение между мирами силы и время.

Близнецы пытались его отговорить. Готтольд вызвался сходить в одиночку. Но Орель настоял на совместном походе. Не то, чтобы он не доверял Виглерам. Просто хотел лично увидеть, как работает связь между мирами.

Агнесса настойчиво просила Ореля остался и готовился к дуэли. Но тот отказывался — один день ничего не давал. К тому же, небольшое путешествие позволило бы отвлечься и не зацикливаться на предстоящем поединке.

Сначала они покинули пределы Наяхафена. Кукольник объяснил, что им нужно дойти до укромного места, где граница между мирами была особенно тонка. Они двигались вдоль линии моря на север от города. Предстоял переход в три-четыре мили.

По дороге Орель часто оглядывался по сторонам. В море уже виднелись паруса рыбацких корабликов. Первое время их навстречу ехали крестьянские подвозы, чаще всего с бочками недавно пойманной рыбы. Потом Виглер указал, что нужно свернуть с главной дороги на тропу.

В этом месте заканчивался песчаный пляж и берег начал резко подниматься. Кукольник объяснил, что дальше на многие мили не будет удобных спусков к воде. И сложно причалить даже на небольшой лодке.

По тропе они спустились и пошли вдоль крутого берега. Орель чувствовал, как к сапогам прилипает мокрый песок. Понял, что теперь передвигались по морскому дну, открывшемуся во время отлива. После чего начал нервно посматривать на воду и крутой берег. Если они задержаться, то выбраться будет непросто.

Готтольд заметил его беспокойство.

— Не волнуйся, вода вернется только часов через пять. Мы уже почти пришли.

Вскоре кукольник указал на скалы. Присмотревшись, Орель понял, что это вход в пещеру. Судя по следам, во время прилива ее полностью скрывало море. Готтольд уверенно прошел к расщелине в скале, на ходу доставая из сумки пучок лучин и короткую восковую свечу.

Возле входа остановился и стал выбивать искру на трут. Обернулся к механику.

— Поначалу дорога пойдет вниз, не бойся. Потом будет сухо, до нужной камеры вода не поднимается.

Орель молча кивнул и помог с огнем. Одну горящую лучину получил он, вторую забрал Готтольд. Кукольник первым зашел в пещеру. Двигался он уверенно. Пригнувшись, протиснулся в проход. Орель последовал за ним. Почувствовал ногами влагу. Сапоги держались, но после неловкого движения зачерпнул соленую воду голенищем.

Но вскоре действительно стало легче. Они поднялись по мокрым камням и перешли в сухую часть пещеры. Орель проследовал за кукольником по узкому проходу. Потом стены расширились, и они оказались в относительно просторной секцию, где могло разместиться четыре-пять человек.

Виглер зажег от лучины свечу, от нее же нагрел и размягчил воск на обратном конце. Прилепил на булыжник. Лехтман смог рассмотреть камору. На каменном полу была высечена сложная геометрическая фигура, которая одновременно напоминала семиугольник и звезду. Только не выдержана симметрия. В диагонали рисунок имел примерно пять футов.

Механик присел на корточки и провел пальцем по символу. Линии глубоко пролегали в камне, при этом края были сглаженными. Чертеж высекли относительно давно. Орель попытался оценить, сколько времени потребовалось, чтобы создать рисунок. Конечно, все зависело от твердости камня. Но в любом случае, немало.

— Положи самородки в центр фигуры.

Однако механик медлил. Захотел разобраться. Остался стоять неподвижно.

— Кто высек чертеж?

— Разве это важно?

— Да.

— А я считаю, что нет. Орель, положи самородки в центр звезды. Еще нужно подать сигнал на ту сторону.

Кукольник всем видом показывал, что не собирается ничего рассказывать. Он огляделся, увидел положенный на булыжнике длинный заостренный осколок веркштейна. Судя по всему, лежал он там давно. Виглер поднес минерал к свече и начал нагревать в огне.

Механик вздохнул и вытащил из сумки самородки. Наклонился и осторожно положил в самый центр фигуры. Рассмотрел насыпанный там тонкий слой песка, незаметный при первом взгляде. Орель подумал, что песчинки намело с приливом и решил смахнуть, но кукольник успел его остановить.

— Подожди! Ты можешь написать на песке послание в свой мир. Начерти буквы и на той стороне увидят.

Механик замер. Места хватило бы, чтобы разместить слов пять. Он задумался, что хотел бы передать братьям по ордену. Отчитаться об успехах? Но рассказывать особо не о чем. Дать знать о том, что перенос прошел удачно? Хотя это будет понятно из самородков, отправленных на ту сторону. В конечном счете, покачал головой.

— Не буду ничего писать. Поступки скажут лучше.

Готтольд не стал спорить. Он повернул острый конец веркштейна над огнем. Когда удостоверился, что тот достаточно нагрелся, начал прочерчивать осколком выдолбленные линии рисунка. Была заметна определенная схема и логика в его действиях, но уловить ее Орель не смог.

На первый взгляд, после раскаленного веркштейна ничего не поменялось. Однако Готтольд дал знак стоять на месте и не делать лишних движений. Он выпрямился, отряхнул ладони и резким выдохом погасил свечу.

— Все готово.

— И что теперь?

— Можем дождаться ответа. Придется посидеть пару часов, пока в твоем мире проведут вторую половину ритуала. Если хочешь, возвращайся в город. Я подожду. Все равно взял с собой работу.

— Останусь. Вдруг будет какое-нибудь послание.

Они выбрались из пещеры. Двинулись вдоль линии прилива и вышли на тропу. Поднялись на крутой берег и обнаружили подходящее место для ожидания. Готтольд вытащил из котомки инструменты и заготовку игрушки. Он начал аккуратно вырезать из деревяшки будущего рыцарского коня.

Орель опустился на траву, сложил руки на коленях и приготовился ждать. Он не догадался взять с собой развлечение. Виглер погрузился в работу и на попытки завести разговор отвечал односложно и возвращался к лошади. В конечном счете механика разморило на солнце, и он задремал.

Лехтман проснулся спустя пару часов от непривычного звука. Огляделся, заметил, что деревянная заготовка опрокинулась на камень и от этого механик встрепенулся. Поднялся на локте, увидел, что кукольник успел отойти на дюжину шагов.

Готтольд вернулся к нему на поляну.

— Я думал проверить пещеру. Вряд ли там что-то появилось, поэтому решил впустую не будить.

— Давай сходим вдвоем. Все равно здесь заняться нечем.

Кукольник не стал спорить, быстро забрал вещи и первым пошел к спуску на береговую линию. Орель следовал за ним. Уже с большим сомнением. Сложилось впечатление, что у близнецов сохранились секреты, которые они пытались утаить. И поэтому отговаривал механика от похода.

Готтольд снова поджег лучины и вошел в пещеру. На этот раз Орель смог пройти, не промочив ноги. Они зашли в камеру с рисунком на полу. В ней явно случились изменения. Самородки исчезли, а вместо них в песке лежало оружие. Где-то дюжина с небольшим мечей.

Механик подошел, наклонился и поднял короткий меч. Клинок длиной в полтора фута. Рукоять, за которую можно было держаться как одной, так и двумя руками. Только более широкая и без кожаной оплетки. Словно не рассчитанная на человеческие пальцы. И в завершение — кольцо на противовесе, через которое можно было продеть шнурок и привязать к запястью.

Чтобы точно не потерять оружие под водой. Мечи предназначались для озиртов.

— Готтольд, что это?

Виглер молча достал из сумки большой отрез рогожи, расстелил и начал складывать на него оружие. Потом завернул, перевязал все шнурком.

— Готтольд, ответь.

— Твой орден выполняет свою часть сделки, — Виглер повернулся и указал на песок. — Смотри, они оставили тебе послание.

Орель поджег от огарка новую лучину и присел на корточки. Узнал округлые буквы из родного языка. Всего пять слов. Механик медленно прочитал вслух.

— Чиовотти пал. Кампелино пал. Быстрее.

— Это названия? — спросил Готтольд, когда понял, что Орель не будет продолжать.

— Да, — отрешенно ответил механик. — Замок и небольшой городок на границе со степью. Похоже, их разорили степняки из Цвайдарга. И, возможно, их армия движется дальше вглубь орденских земель. Пока я занимаюсь здесь глупостями, мою страну уничтожают кочевники.

— Надо уходить. Скоро начнется прилив.

Лехтман первым пошел на выход. Когда выбрались из пещеры, он заметил, что вода приблизилась, сделав полосу песка еще уже. Пришлось ускориться. Они быстрым шагом вернулись на берег и направились в сторону Наяхафена. Готтольд держал на плече сверток с мечами. Он упаковал их достаточно хорошо и металл не звенел при ходьбе. Случайный встречный точно не понял бы, что именно Виглер нес.

— Все же ответь мне. Как вышло, что мой орден начал поставлять оружие морю?

— Мы не хотели об этом говорить. Раз ты не был в курсе, то узнавать и не стоило.

— Расскажи мне все.

— Почему ты не знаешь? Тебе не объяснили перед тем, как отправить в наш мир?

— Я уже упоминал, что последние годы дома провел либо под наркотическим воздействием красноцвета, либо мучаясь от боли после отравления веркштейном. Может, братья по ордену и объясняли, но запомнить не удалось. Прошу рассказать мне сейчас.

— Нет. Сначала переживи дуэль с Мертеном. Не хочу, чтобы ты в предсмертной агонии или горячечном бреду рассказал все доктору.

Орель еще несколько раз подступался с требованиями ответов, но Готтольд стоял на своем. К ним и без того относились весьма скверно. И не стоило рисковать и посвящать в тайну еще одного человека. В конечном счете, механик отступился.

По середине пути кукольник попросил подождать его на обочине дороги. Скрылся в перелеске и вернулся спустя четверть часа, уже без свертка с оружием. Было слишком опасно держать в доме мечи, явно предназначавшиеся для народа моря.

В город вернулись в молчании. Орель мысленно возвращался к посланию от ордена. И в итоге решил, что даже если бы он отправлял по пять таких самородков каждый день пребывания в этом мире это ничего бы не поменяло. И полтысячи новых механических солдат не остановила бы вторжение степных ханов. Ситуацию могли изменить стабильные поставки веркштейна в течении нескольких десятилей. По итогам которого у ордена святого Бенефиция появится настоящая армия, собранная механиками.

В лавке их уже ждал Джерт. В предстоящей дуэли двумя секундантами капитана гвардии стали его сын и Фритц Ризерд. Джерт крутил в руках фигурку рыцаря и слушал предложения по месту. Он понял, о чем говорили Виглеры и кивнул, соглашаясь на галечный пляж.

— Кто будет вторым со стороны Ореля Лехтмана?

— У меня есть только Готтольд. Разве что…

Но его резко перебила Агнесса. С Джертом они были в приятельских отношениях, и девушка позволила себе нарушить правила приличия.

— Не смей впутывать Вельфа. Он уже рисковал репутацией, когда помогал с автоматом.

— В таком случае у меня никого нет. Настолько ли второй необходим?

— Это традиция, Орель Лехтман. Но пусть будет один Готтольд.

Дуэль назначили на следующее утро. Орель предпочел бы получить лишние сутки, но послезавтра было воскресенье. И не стоило устраивать смертельную схватку в святой день. Ждать два дня Джерт отказался.

Когда обсудили все детали, секундант направился ко двери в лавку. Но дорогу ему преградила Агнесса. Она заглянула Джерту в глаза.

— Ты передашь отцу мою просьбу?

— Да, Агни.

— Постарайся звучать убедительно. Кроме Ореля, родни у нас не осталось. Не хочу терять и его.

Парень не стал отвечать. Обошел Агнессу, махнул на прощание и вышел из лавки. Девушка подошла к окну, выглянула и убедилась, что вокруг никого нет. Только после этого заговорила.

— Вы отправили самородки?

— Да. Орель увидел. Но пока это все, что он знает.

Агнесса кивнула, принимая к сведению. Ровным тоном продолжила.

— Поняла. С той стороны выполнили обещание?

— Отправили двенадцать штук. По три за камень. Оставил в тайнике на полпути.

***

Орель размахнулся и зашвырнул в море гальку. Проследил, как она скрылась среди волн футах в сорока от берега. Они с Готтольдом прибыли на место раньше второй стороны. Механик успел размяться и теперь скучал.

Прошлой ночью он долго не мог уснуть, несколько раз просыпался с ощущением, что пора идти, но было слишком рано. После третьего случая он решил уже не ложишься. Встал, оделся и бесшумно прошел на первый этаж в мастерскую. Там просидел еще час со шпагой на коленях.

Потом не выдержал, растолкал Виглера и спустя короткое время они вдвоем вышли из лавки и в молчании направились к месту дуэли. Минут через двадцать оказались на пляже. Готтольд сел на выброшенное из моря бревно, которое когда-то оттащили от воды, чтобы оно высохло. Кто-то планировал пустить дерево в печь, но так и бросил.

Орель нервно расхаживал взад-вперед. Потом смог взять себя в руки и сел рядом с кукольником. В конечном итоге не выдержал, вскочил и с деланным безразличием начал бросать камни в воду. Старался полностью сосредоточиться на гальке и волнах. Его отвлек голос Готтольда.

— Идут.

Лехтман повернулся и увидел вдалеке пятерых человек, четверо ехали верхом и последний шел пешком. Молодой Ризерд, капитан гвардии с сыном, незнакомый Орелю мужчина, внешне похожий на обоих Фоков. И за ними шагал незнакомый Орелю рослый толстоватый мужчина. Он нес в руках объемистую кожаную сумку. Похоже, это был нанятый Мертеном доктор.

Готтольд успел пояснить, что пятым был старший сын Фок по имени Ланзо. Он служил в гвардии дукса вместе с отцом. Во время недавнего приема Ланзо следил, чтобы во дворце не попали посторонние и занимался непарадными входами. И не появлялся среди гостей.

Орель предложил не ждать, а пойти навстречу. Обе стороны остановились на середине пути. Секунданты вежливо поприветствовали друг друга, благо все трое были давно знакомы и состояли в приятельских отношениях. Капитан гвардии же молча стоял, положив ладонь на эфес шпаги.

Фритц Ризерд взял инициативу на себя.

— Я решил соблюсти протокол и сегодня выступлю секундантом иноземца. Мое место любезно согласился занять Ланзо Фок. Надеюсь, возражений не последует?

Лехтман молча кивнул. Предложение не выглядело опасным. Вряд ли сын дукса решится на открытую подлость. Фритц продолжил:

— По обычаю, я должен в последний раз призвать вас примириться. Орель Лехтман, ты готов принести извинения за случившееся на приеме?

Механику не нравилось, как к нему обращались. Используя полное имя. Это выглядело не простой формальностью. Словно за ней скрывалась ирония и говорящие показывали, что не верили в его происхождение, но подыгрывали. Впрочем, озвучивать это Орель не стал.

— Да. Я просил прощения тогда, повторю и сейчас. Намерения оскорбить у меня нет и не было.

— Хорошо. Мертен, ты готов принять извинения Ореля Лехтмана?

— Нет, — односложно ответил капитан.

— В таком случае дуэль состоится. Она окончится со смертью одного из участников. Либо если один из вас потеряет способность сопротивляться. Секунданты могут осмотреть оружие противника.

Старший Фок только скривился и отмахнулся. Орель решил не терять лицо перед сына дукса и также отказался. Лишь рассмотрел, что шпага капитана была с простым перекрестьем, без сложной чашки, защищавшей всю кисть. Фритц указал механику куда встать, потом отмерил восемь шагов и определил место для капитана. Отошел в сторону моря и скомандовал.

— Обнажите оружие.

Орель вытащил шпагу, бросил ножны Виглеру. Мертен повторил движение и замер, положив клинок плашмя на плечо. Фритц оглядел обоих дуэлянтов, убедился, что оба готовы к схватке и торжественно проговорил:

— Я в заключительный раз призываю вас помириться, — сын дукса выдержал паузу, но ответа не последовало. — Что ж в таком случае остается единственное решение. Но помните: Наяхафен важнее всего, основателей нужно почитать, а море — враг. Объявляю начало поединка