Механик против моря

Глава 24

Когда вышел к кузням, увидел, что квартал полностью окружили люди и воины моря. На глазах механика к крайней мастерской подъехала повозка. С нее сошли двое стражников и вывели мужчину в исподнем. Тот громко спорил с ними, не выбирая выражений. Конвоиры отвечали вежливо, но было заметно, что предатели с трудом сдерживались.

Не дожидаясь рассвета кузнеца вытащили из постели и привезли ковать оружие для озиртов. Он попробовал сопротивляться, но его быстро подхватили под локти и силой повели в мастерскую. Кузнец поначалу пытался вырваться, но в итоге смирился и пошел сам.

Орель решил обойти квартал, найти удобное место, чтобы пробраться к мастерской Лабберта. Мейцеры понимали, что без кузнецов не смогут выполнить свою часть сделки. И бросили все силы на захват и контроль мастеров. На каждой прилегавшей улице ходили патрули стражников. А только на глазах механика вглубь квартала вошли два отряда озиртов, в общей сумме не меньше сорока бойцов.

Как бы Орель не примерялся, так и не нашел подходящего места, где можно было войти в квартал незаметно. А потом еще и выйти. Даже если удастся вооружить терции, то выбраться с боем не получится. Слишком много противников.

В какой-то момент люди Мейцеров заметили излишний интерес. Старший из патрулировавших северную границу стражников окликнул Ореля. Тот решил не убегать, а безбоязненно подошел к патрулю.

— Уважаемый, ты что здесь выискиваешь? Никому в мастерские нельзя, кроме кузнецов и работников.

— Я служу господину Куно Нульгмана. Он отдал на починку дорогую музыкальную шкатулку мастеру Лабберту. Это который горбун. Боюсь, что украдут. Вот и ищу, как добраться до кузницы и забрать.

Десятник успокаивающе махнул рукой.

— Не волнуйся. Воров здесь нет. Где эта шкатулка лежит, там и останется.

— У меня приказ, — с напускным упрямством сказал Орель. Уже понял, что лучше уйти, но не хотел вызывать лишних подозрений.

— Возвращайся домой, уважаемый. Прямо сейчас. И не выходи на улицу, пока не услышишь приказ от глашатаев.

Орель кивнул, развернулся и пошел в сторону западной границы города, прочь от моря. Это был самый быстрый способ выйти за пределы Наяхафена. Когда снова приблизился к дворцу дукса, вновь услышал несколько выстрелов из мушкетов. Уже не синхронный залп. Но гвардия правителя республики держалась.

С определенного момента исчезли следы вторжения. На пустых предрассветных улицах не было ни озиртов, ни даже городской стражи, предавшей или сохранившей лояльность республике. Словно ничего и не происходило.

Вскоре механик вышел на один из главных трактов, тянувшийся от Наяхафена вглубь континента. И увидел импровизированную заставу. Дорогу переграждали сцепленные телеги, груженые камнями и бочками с водой, чтобы сложнее сдвинуть. И десяток стражников вокруг. Значит, послать за помощью экипаж с механической лошадью не удастся.

Подходить ближе механик не стал. Вместо этого свернул на дорогу, тянувшуюся вдоль города с севера на юг. По пути достаточно часто встречал группы по несколько человек, также бежавших из города. Пара мужчин, несколько женщин, порой целые семьи.

Все держались осторожно. Близко не подходили. Но любопытство брало верх и Орель обменивался новостями и подробностями прошедшей ночи. Как выяснилось, не везде озиртов удавалось сдержать. И они вламывались в дома.

Рослый широкоплечий владелец оружейной лавки показал окровавленную правую руку. И рассказал, что ночью проснулся, вместе со взрослыми сыновьями спустился с жилых второго и третьего этажа проверить шум. И обнаружил там воинов моря.

Хозяин ухватил продаваемое в лавке оружие и начал отбиваться. Но втроем сложно было продержаться против дюжины озиртов. Но внезапно подоспели еще воины, из другого клана, и бойцы городской стражи. Мародеров вытащили на улицу и прямо там убили. Представители своего же народа.

Несмотря на спасение, торговец увидел в произошедшем плохой знак. В этот раз озирты действовали не как привычные налетчики. А самая настоящая армия. Причем такое наказание за нарушение дисциплины встречалось только в войсках наполовину легендарных восточных тиранов.

С рассветом Орель достиг перекрестка пути на Глубокое и вторым главным трактом, который уходил на юго-запад от Наяхафена. Механик вышел на середину дороги и огляделся. Близнецов не обнаружил. Заметил еще одну заставу, в сотне шагов ближе к городу.

Лехтман прошел дальше на юг, решив не маячить посреди дороги. Но услышал протяжный свист из кустов на обочине. Когда Орель повернулся и увидел кукольника. Готтольд убедился, что его заметили, махнул и пошел в сторону небольшой рощи рядом с трактом.

Решил не продираться сквозь кустарник, Орель обошел кругом. В роще на пне от давно срубленного дерева сидела Агнесса. Она неловко выпрямила раненую ногу, прижимая к бедру свернутую вчетверо ткань. Девушка выглядела сильно бледнее обычного. При виде Лехтмана она кисло улыбнулась и махнула рукой.

Позади нее неподвижно застыл автомат. Но когда Лехтман зашел поле зрения веркштейновых линз, механизм повернулся к нему. Но остался стоять на месте.

— Кузен, ты нашел время обшарить городские помойки?

Орель развернул испачканную рогожу и показал шпагу.

— Решил не ходить с оружием наголо. Как ты, Агнесса?

— Неважно, честно скажу. Кровь остановила, но не уверена, что остались силы на сражение. Или хотя бы на долгую прогулку.

Готтольд тревожно смотрел на сестру. Но говорить ничего не стал.

— Орель, ты смог забрать автоматы?

— Пробраться в кузню Лабберта не получилось, слишком много людей и озиртов вокруг. Этот квартал для них — первоочередная цель. Я поговорил со стражниками, которые караулили кузницы. Обещают, что все вещи останутся в сохранности. Если никто не поймет, на что способны автоматы, то ближайшие дни их могут не тронуть.

— И что будем делать? — задал главный вопрос Готтольд.

Достаточно долго все молчали, никто не решался заговорить первым. Орель понял, что не имел времени продумать дальше пары следующих шагов. И изначальный план собственно и заканчивался на встрече с близнецами. Счел нужным порассуждать вслух.

— Предстоит сойтись на главном решении — что мы делаем дальше. В общем, я вижу два основным варианта. Можем затаиться и просто дождаться, когда все закончится. Можем попробовать что-нибудь предпринять.

— Бойцы из нас с тобой неважные. Агни в сражения я больше не пущу.

Орель был уверен, что девушка возразит. Но та опустила взгляд, словно стыдясь, и несколько раз кивнула. Схватка в кукольной лавке далось ей тяжело.

— У нас есть тринадцать автоматов, которые уже зарекомендовали себя в боях с озиртами.

— Именно у нас их нет, — перебила Агнесса.

— Это незначительные мелочи. Смогу пробраться, например, вместе с Вельфом. В первые часы люди Мейцеров следят внимательно. А если затянется на пару дней, то устанут и снизят бдительность. Но самостоятельно мы конечно ничего не сделаем.

Готтольд опустился на траву рядом с сестрой. Немного поразмыслив, механик последовал примеру. Почувствовал, как начала подступать усталость. Все же ночные приключения заметно измотали. И сейчас, в относительной безопасности, позволил себе расслабиться.

— Кузен, как думаешь, у кузнецов остались всякие шестеренки, чтобы собрать еще автоматы? Я бы на их месте делала все с небольшим запасом. Вдруг что-нибудь сломается.

Орель покачал головой.

— Даже если найдется все необходимые детали, то быстро собрать и натренировать самородки не получится. Мы не возьмем армию из неоткуда.

Молчавший все это время Готтольд подошел к сестре и осторожно отвел в сторону ее руку, прижимавшую тряпку к ране. Кровь остановилась. Только после этого Виглер заговорил.

— Я предлагаю подумать об этом позже. Когда найдем кров над головой и хоть какую-нибудь врачебную помощь. И будем уверены, что ляжем спать не голодными. Мне кажется, надо идти в Глубокое. Мы им помогли и взамен особо ничего не потребовали. Надеюсь, добро они запомнили.

— И что дальше? — уточнил Орель, задумчиво смотревший на Агнессу. Путь до деревни мог оказаться неблизким для раненого человека.

— Если начнет организовываться сопротивление — примкнем к ним. Ты должен понимать, что вокруг тебя или нас люди не соберутся. Нужен по-настоящему уважаемый в республике человек.

— И если поможем ему, то вы получите шанс обелить фамильную репутацию, — подвел итог Орель. — А в моем отношении уйдут запреты на продажу веркштейна. Да и просто на выполнение заказов. Есть за что воевать.

Следующий час провели в роще, отдыхали и приходили в себя. Потом отправились в путь. Когда вышли на дорогу, механик подставил Агнессе плечо и свободной рукой обхватил девушку за талию. Так, чтобы принять на себя часть приходившегося на раненную ногу веса. Готтольд взял у них оружие и шел первым. Автомат замыкал и прикрывал тылы.

В медленном темпе прошли четверть мили на юг. На тракте никого не было, все желавшие покинуть город сделали это за то время, пока скрывались в роще. Либо же другие беглецы успевали скрыться из виду. Орель и Готтольд подстраивались под скорость кукольницы. И больше смотрели не по сторонам, а на Агнессу, следили за ее состояние.

Вскоре Виглер замер на дороге. Привстал на цыпочки, вглядываясь вдаль.

— Едет повозка. Крестьянская телега. Предупредим о нападении моря и вместе с ним поедем в деревню. Орель, ты случаем не брал с собой серебра?

— Нет. Не думал, что придется что-то покупать.

— Тогда попробуем договориться.

Возница заметил их издалека. Натянул поводья и остановил лошадь практически в полусотне ярдов. Готтольд демонстративно положил шпаги на землю, прошел вперед, держа руки на виду. В двух дюжинах шагов остановился и прокричал:

— В Наяхафен вторглось море! Очень много воинов, они до сих пор в городе! Нам пришлось прорываться с боем!

Крестьянин встал на козлах и осмотрел близнецов и Лехтмана. Они не походили на разбойников, ни приличной одеждой, ни поведением. Выглядели при этом достаточно потрепанными, чтобы сразу поверить в историю.

— Подойдите ближе! Пусть женщина поднимет оружие и держит за клинки.

Когда дистанция сократилась, возница рассмотрел, что четвертым был не человек, а дергано двигавшийся автомат. Фехтовальный тренажер сильно удивил крестьянина, он даже перестал следить за Орелем и близнецами.

— Кто это такой?

— Очень сложный механизм, — коротко объяснил Лехтман. — Принадлежит сыну дукса. А я его чинил, когда пришло море. Забрал с собой, чтобы не пропал. Не бойся, человек он не тронет.

— Значит, в городе бои? А я как раз торговать ехал.

— Все сложнее, — ответил Готтольд. — Это не обычный налет. В Наяхафене сотни озиртов. Они сгоняют кузнецов, заставляют ковать оружие. Республиканская стража им помогает. А во главе всего стоит семья Мейцер.

— Основатели? — покачал головой крестьянин.

— Они самые. Среди потомков нашлись паршивые овцы.

Несмотря на тяжелые обстоятельства, Орель едва сдержался от смешка. Иронично слышать подобное от Виглера. Крестьянин с сомнением посмотрел в сторону города, потом обернулся. Пытался решить, как поступить дальше.

Наконец, махнул рукой.

— Значит, вернусь домой. Пропадет вчерашний улов.

— Подожди, — поднял ладонь Готтольд. — Довези нас до Глубокого.

— У меня и без того три бочки с рыбой в воде. Не стану кобылу загонять.

— Посади хотя бы мою сестру. Видишь, рана на ноге? Сама не дойдет.

Крестьянин внимательно оглядел девушку. Потом тяжело вздохнул и кивнул. Даже на широком тракте пришлось потратить много усилий, чтобы развернуть повозку в противоположную сторону. Мужчина понукал лошадь, заставлял пятиться, злился.

В шесть рук помогли Агнессе забраться на скамью рядом с возницей. Орель, Готтольд и автомат пошли первыми, за ними поехала телега. Все же крестьянин не стал полностью доверять незнакомцам и держал дистанцию.

На этот раз путь к деревне дался сложнее. Сначала достигли столба, отмечавшего пять миль от города. Уже тут Лехтман почувствовал тяжесть в ногах. Но крепился и не предлагал устроить привал. Поглядывал на автомат. Тот равномерно переставлял шаг за шагом. Все исправно работало.

Еще через час достигли отворота на Глубокое. Тут крестьянин натянул поводья — он жил в деревне, которая располагалась дальше по тракту. Готтольд помог сестре спуститься на землю. Орель встретился взглядом с крестьянином и счел нужным поблагодарить.

— Спасибо за помощь, хозяин. Когда все закончится, в городе сочтемся.

— Я добрый христианин. И обязан протянуть руку попавшим в беду.

— Ты только рыбу не выбрасывай. В ближайшие дни точно придут беженцы, которых нужно чем-то кормить.

Крестьянин молча кивнул. Не стал прощаться, дернул поводьями, пуская лошадь шагом. Орель снова подставил плечо Агнессе и вместе пошли к деревне. Уже издалека стало ясно, что за прошедшую утро и ночь население Глубокого заметно увеличилось за счет выбравшихся из Наяхафена горожан.

Сперва на разведку отправился Готтольд. В деревне оставался гарнизон стражи и в первую очередь требовалось выяснить, чью сторону они выбрали. Когда Виглер вернулся, он только пожал плечами.

— Там спорят четыре человека. Десятник стражи, староста и два гильдейских торговца из города. И похоже, перепалка тянется какое-то время. Уже давно закончились аргументы и теперь практически кричат друг на друга.

Решили рискнуть и все равно стоило зайти. Орель быстро нашел знакомого по прошлому визиту ныряльщика. Договорился, чтобы их пустили в дом и накормили. Помогли Агнессе перешагнуть через высокий порог, потом механик завел внутрь автомата.

Вскоре к ним вернулся растерянный ныряльщик. Большая часть жителей деревни оказались не готовы к наплыву чужаков. Хозяин поставил на стол глиняное блюдо, полное жаренной на открытом огне мелкой рыбы. В обмен на угощение ныряльщик попросил объяснить происходящее. Пришлось в очередной раз пересказать основные события минувшей ночи.

После еды Готтольд снова обошел деревню. Среди прибывших из Наяхафена нашелся подмастерье медика. Кукольник уговорил его зайти и помочь им в долг. Молодой доктор наскоро осмотрел Ореля и Готтольда, успокоил, что будет достаточно перевязки, дальше все заживет само. А вот глубок длинный разрез на бедре требовалось зашивать.

Разумеется, во время бегства подмастерье не взял необходимых инструментов. В соседнем доме одолжили ценную вещь — стальную швейную иглу. Подходящую нитку нашлась у ныряльщика. Когда медик был готов приступать, Орель вышел на улицу. Отчасти чтобы дать больше места для работы. Отчасти потому, что не хотел смотреть на операцию.

На его глазах в деревню вошли еще люди из Наяхафена, две семьи. Механик отметил, что взрослые мужчины прибыли с оружием на поясе.

Орель прошелся по округе, пытался понять общее настроение местных жителей и беглецов. Стражники заперлись в каменном доме. Деревенские временно отложили повседневные дела, помогали разместиться новоприбывшим. Место в домах и дворовых постройках быстро закончилось и люди размещались прямо на улицах.

Механик оказался на пляже, нашел взглядом скалу, на которой в прошлый раз грелся на солнце морской медведь. Заметил, что на плоской вершине стояли несколько мальчишек с удочками. Оглянулся на дом ныряльщика, но решил не беспокоить. И на пляже дождаться, когда медик закончит с раной Агнессы.

Спустя полчаса вернулся в центр деревни и заметил нечто необычное. Вместе с группой беженцев прибыл всадник. Молодой мужчина в зеленом дублете с желтой каймой и такой же расцветки беретом на голове. Оливковый с золотом — цвета семьи Мейцер. Юноша снял с пояса охотничий рожок и трижды дунул, привлекая внимание.