Механик против моря

Глава 7

Через пару дней после визита старшины механиков куклу купили. Готтольд сказал, что покупатель был доверенным человеком дукса. Он отправлял посольство в княжество Бодцвиц, которое располагалась в полутысяче миль к югу. Дукс и князь разделили между собой главные мореходные маршруты и заключили соглашение об условиях торговли по ту сторону большого моря.

Вместе с договором посланники Наяхафена везли щедрые подарки. А кукла, слухи о которой быстро разошлись по городу, стала отличным дополнением. Секретарь дукса долго рассматривал Леонору, в итоге назвал последнюю цену в триста восемьдесят таллеров. После короткого обсуждения Виглеры согласились.

Близнецы провожали куклу с грустью и теплотой, словно члена семьи. Даже Орель, который отправил на южные границы орденских земель десятки боевых механизмов, чувствовал толику сожаления. За короткое время успел привыкнуть к постоянно двигавшейся кукле. Да и прежде не доводилось собирать настолько милых автоматов.

Несмотря на скидку, серебра с запасом хватило, чтобы оплатить работу кузнеца и Агнессы, компенсировать близнецам затраты на покупку камня и металла. Когда Орель раздал все долги, то у осталось двести пятьдесят таллеров.

Лехтман решил, что настала пора отправить в свой мир первую партию веркштейна. Прошло уже достаточно времени и от него наверняка ждали хоть каких-то результатов. Но когда Готтольд обратился к главным поставщикам камня в республике, везде ему ответили отказом.

Старшина гильдии механиков действовал на опережение и удостоверился, что ни близнецам, ни Орелю не продадут веркштейн. Ни маленький самородок, ни большой. Даже когда отчаявшийся Готтольд предложил двойную цену, ему отказали.

Это было неприятно, но преодолимо. В рыбацких деревнях, располагавшихся к северу и югу от города, хватало ныряльщиков-одиночек. И там при должном везении можно было купить самородки, от совсем небольших до крупных. Но это требовало лишних времени и усилий.

Спустя несколько дней после продажи куклы Орель сидел в мастерской и рисовал углем по натянутому на раму холсту. В период вынужденного простоя он делал наброски будущих механизмов.

Лехтман прислушался к шуму в лавке. Он услышал голос Агнессы. Девушка разговаривала на повышенных тонах. Ей спокойным басом отвечал мужчина. Заинтересовавшийся механик выглянул в переднюю часть дома.

Сестра Виглер спорила с рослым широкоплечим парнем. На взгляд Ореля, профессиональным воином.

— Джерт, ты меня не слышишь. Я не возьмусь за работу, пока не получу бумагу из канцелярии дукса.

— Агни, тебе недостаточно моего слова?

Парень говорил вполне дружелюбно, но с долей раздражения в голосе.

— Да. Прости. Разговор идет о торговле с морем. Ты сам понимаешь, почему в этих вопросах мы должны беречь репутацию. Начну работу только когда получу на бумаге разрешение дукса и Совета Меркаторов.

— Времени нет. Надо закончить к завтрашнему вечеру.

Орель сделал пару шагов вперед и увидел, что на стойке рядом с девушкой лежало копье. Коротко древко длиной примерно в три фута. Дальше начинался стальной стержень, оканчивающийся узким наконечником. Присмотревшись, Лехтман понял, что это было не копье, а гарпун.

— Агни, если ты не возьмешься за работу прямо сейчас, то заказ не получишь. Придется отнести к кому-нибудь из портных, кто ткань окрашивает.

Девушка молчала. Задумалась. В это время посетитель повернул голову, увидел притаившегося механика. Орель первым вежливо кивнул. Мужчина рассеянно отреагировал на приветствие и вернулся к кукольнице. Подождал еще немного. Не услышав ответа, положил ладонь на гарпун.

— Стой. Хорошо, сделаю. Но прошу, все-таки постарайся принести бумагу, когда придешь забирать.

— Сколько времени потребуется?

— Сегодня начну раскрашивать, наверное, до поздней ночи. С утра покрою лаком и надо будет подождать часов шесть. Приходи с закатом.

— Договорились. Сразу же принесу две дюжины таллеров в оплату.

— Передавали пожелания по расцветке?

Орель вспомнил, что об этом же Агнесса спрашивала его о лице для куклы. Как и механик раньше, Джерт только пожал плечами.

— Море любит яркие цвета. Ну и чтобы в какой-нибудь узор получался.

— Поняла. Сделаю на свое усмотрение. Заказчик останется доволен.

— Но не забывая, что море — враг.

— Море — враг, — эхом повторила Агнесса.

На этом разговор закончился. Посетитель пообещал вернуться завтра, развернулся и широким шагом вышел из лавки. По его манере двигаться Орель мысленно подтвердил предположение, что это опытный фехтовальщик.

Агнесса подошла к перегородке и крикнула:

— Готтольд, иди сюда! Приходил Джерт, передал гарпун для обмена! Кузен, ты тоже останься. Времени немного, понадобится твоя помощь.

Брат Виглер отправился в ремесленный квартал за лаком из смолы дерева корцтан. На просьбу Ореля рассказать о растении, Готтольд объяснил, что оно росло только по эту сторону большого моря. И если нанести достаточно толстый слой смолы на древесину или металл, то она долго будет защищать от морской воды.

Орель держал гарпун за стальной стержень, пока Агнесса покрывала древко белой краской. Это был первый слой, подложка, на которой последующие цвета станут смотреться ярче. Пока гарпун сох, девушка набросала узор, состоящий из чередующихся ромбов красного, желтого, голубого и светло-зеленого тонов.

На взгляд Лехтмана, получилось нелепо. Слишком аляповато и безвкусно. Стоило остановиться на двух-трех сочетавшихся красках. Но Агнесса объяснила, что у моря другие представления о красоте. Они ценили не только металл, но и яркие вещи. Особенно у глубоководных озиртов.

Гарпун, на котором Виглер нанесла разметку будущего узора, предназначался вождю большого клана с морского дна. В темноте под толщей воды яркие и необычные для моря краски ценились особенно высоко. А в обмен республика получит полторы сотни крайне редких розовых жемчужины.

Орель отметил, что торговля с морем не ограничивалась одним лишь веркштейном.

— Почему обратились именно к вам?

— По старой дружбе. Ну и у меня действительно хорошо получается. После кукольных лиц рисовать прямые линии одно удовольствие.

— Этот Джерт выглядит чуть помладше вас. Неужели тоже ваш бывший покупатель?

— Нет. Джерт Фок — старший товарищ и компаньон Фритца Ризерда, сына и наследника дукса. Они вместе росли, как лучшие друзья, оппоненты во время обучения фехтованию, все такое. В результате Фритц получил абсолютно лояльного человека, который будет рядом до скончания жизни.

— А при чем здесь вы?

— Как раз сын дукса часто к нам заходил. Даже пока светское общество не до конца простило нам отцовское преступление. — Агнесса после паузы упрямо повторила. — Преступление, которого никогда не было.

— И вы подружились?

— Насколько это возможно. Конечно, игрушки Фритца уже давно не интересуют, но иногда он напоминает о себе. И подкидывает работу.

Агнесса закрыла человеческий глаз повязкой, облизнула кончик кисточки, макнула в синюю краску и стала аккуратно выводить прямые линии. Орель решил не отвлекать во время тонкой работы и поднялся к себе на чердак. Связь близнецов с сыном правителя Наяхафена оказалась интересной новостью. Пусть этот Фритц и не наследовал власть, но оставался членом самой богатой и влиятельной семьи республики.

***

Джерт вернулся на следующий день после полудня. Он сразу выложил на стойку две стопки серебряных монет и обещанный указ из канцелярии дукса, разрешающий поменять морское копье на жемчуг.

— Долго осталось ждать?

— Сейчас проверим.

Агнесса коснулась древка кончиком мизинца и покачала головой. Лак еще недостаточно затвердел. Орель в это время сидел за прилавком и выстругивал голову из деревянной болванки. За недели, проведенное в этом мире, он успел вырезать дюжин две кукольных лиц. С каждым разом получалось все лучше и последние попытки близнецы согласились использовать для игрушек подешевле.

Механик сосредоточенно работал ножом и вполуха слушал разговор Виглеров и Джерта. Они вспоминали старые истории, обсуждали неизвестных Лехтману людей, гость пересказывал сплетни о делах в соседних странах.

Когда лак окончательно затвердел и Джерт собрался уходить, он упомянул, что через три недели будет большой прием, приуроченный к совершеннолетию сына дукса. И Фритц Ризерд хотел бы видеть близнецов на своем празднике.

Услышав это, Орель подобрался. Представился отличный шанс заявить о себе и обойти запреты от гильдии механиков. Нужно всех впечатлить. И у Лехтмана уже сложился план, как это сделать. Он едва дождался, когда за посетителем закроется дверь. Встал и обратился к близнецам.

— Нам нужно получить самородок веркштейна. В этот раз он должен быть существенно больше. Похоже, мне пора выбраться за пределы Наяхафена.

***

На следующее утро Орель и Готтольд отправились в дорогу. Новое тело механика обнаружили к северу от города. Там они могли встретить людей, которые знали прежнего владельца тела. Не стоило впустую рисковать. Поэтому сразу решили отправиться в противоположную сторону. Конечно, шанс увидеть старых знакомых оставался, но заметно меньший.

Виглер предложил два варианта: можно было дойти до ближайшей деревни самостоятельно за три-четыре часа неторопливыми шагов. Либо же дождаться вечера, пройти на торговую площадь в южной части Наяхафена и напроситься в повозку к рыбакам, ехавших обратно в деревни. Но тогда пришлось бы заночевать в деревенском доме и только следующим утром возвращаться.

Орель выбрал идти своим ходом. Времени до приема у дукса оставалось не слишком много и терять два дня не хотелось. К тому же это был повод испытать возможности тела. Посмотреть, насколько тяжело дается переход в десяток миль.

Взяли немного еды, пару фляг с водой и пятнадцать серебряных монет. На пояс повесил подаренное кузнецом клинок. Виглер также взял в дорогу оружие — похожую легкую шпагу, с простой гардой и следами частой заточки. По закону республики каждый взрослый мужчина с годовым доходом от ста таллеров серебром был обязан владеть саблей, шпагой или копьем.

Перед уходом Орель оглядел полки лавки и предложил взять пару тряпичных кукол, чтобы поменять их на веркштейн. Но Готтольд только покачал головой. Это в городе жили достаточно богато, и позволяли себе интересоваться по сути бесполезными вещами. А рыбаки просто не понимали, как можно тратить что-то ценное на игрушки.

Орель и Готтольд вышли из лавки с рассветом. По диагонали прошли через весь Наяхафен. Когда оказались в незнакомых для механика кварталах, он стал с интересом смотреть по сторонам. В городском центре стояли высокие каменные дома. Кукольник объяснил, что в этих местах строили жилища еще первые поселенцы. Но лет семьдесят назад случился большой пожар. И на освободившейся земле возвели уже каменные дома. Но порой занимались этим новые хозяева.

Готтольд отметил, что с того пожара начался заказ рода Лехтман. Мнимые предки Ореля потеряли в огне несколько домов, склад с товаром и четверых мужчин, в том числе главу рода. Семья выжила, но уже окончательно не оправилась от удара.

Часть Лехтманов покинула республику. Общий дед близнецов и Ореля пытался вернуть былое влияние. Но не преуспел. Рассорился с сыном. Толком не известно, что послужило причиной. Но младший Лехтман за одну ночь собрал вещи и покинул город. С тех пор, как он взошел на корабль, его больше никто не видел.

А свою дочь Лехтман выдал замуж за Лотара Виглера, отца близнецов. И в качестве приданного смог предложить только родовое имя и связанную с ним историю. До суда над Лотаром дед не дожил нескольких лет.

За разговором приблизились к южным границам города. К этому моменту на улицах все чаще попадались повозки, груженные бочками с рыбой. Орель услышал впереди разговор на повышенных тонах. Подошли, замедляя шаг.

На узком участке дороги встретились две повозки: из города пытались выехать стражники, а в противоположную сторону двигался крестьянский подвоз, за которым уже скопилась очередь из других телег. Сидевший на козлах стражник даже не спорил, а попросту кричал на рыбака из повозки напротив.

На дороге не оставалось места даже для пешего. Готтольд первым свернул на обочину и протиснулся мимо давки. Орель последовал за ним. По пути из любопытства заглянул в кузов повозки стражников. Содержимое накрыли рогожей, но из-за тряски она сползла набок. Механик увидел бронзовой ствол легкой пушки.

Когда прошли мимо последней крестьянской телеги, Лехтман поделился наблюдением с кукольником. Тот не выразил удивления и спокойно объяснил:

–Наша стража защищает не только город, но и каждого жителя республики. Во всех деревнях на побережье стоят небольшие гарнизоны. А если у них случаются какие-нибудь неприятности, то отправляются дополнительные воины.

— И зачем им могла понадобиться пушка?

— Кто знает? Но вряд ли дальше по дороге серьезная опасность. Иначе стражи вели бы себя по-другому. Не так вальяжно.

По пути Орель еще раз отметил, что этот мир крайне похож на его прошлый. За пределами города, когда не видно чужой моды и архитектуры, впечатление только усилилось. Он узнавал растущие по обочинам дороги кусты и деревья. Летала вполне привычная мошкара и пчелы.

По пути им встретилось еще несколько повозок из дальних поселений. Они также выехали с рассветом и добирались до Наяхафена сильно позже конкурентов. Готтольд рассказал, что к югу от города вдоль побережья находилось три относительно больших деревни и пара хуторов.

Они шли к деревне Глубокое, которая располагалась в удобной бухте. Когда дошли до землемерного столба в пяти милях от города, сделали короткий привал. Орель вытер ладонью вспотевшее лицо. Идти было тяжеловато, чувствовал, что вся спина мокрая, но ему половина пути далась легче, чем кукольнику.

Привыкший к сидячей работе Готтольд устало вытянул ноги и в одиночку выпил почти весь запас воды. Спустя четверть часа он жестом показал, что пора двигаться дальше.

По пути Орель покосился на шпагу на поясе кукольника. Вспомнил события во время налета за железом и решил уточнить. Больше от скуки, чтобы развлечься в пути.

— Готтольд, ты говорил, что состоятельные мужчины обязаны иметь дома оружие. Когда пришло море, я видел ополченцев с саблями, палашами, шпагами и даже дуэльными рапирами. Но ни одного копья.

— Звучит правдоподобно, — рассеяно ответил Виглер.

— А почему? Для нормального отряда логично иметь пару копейщиков, чтобы колоть из второго-третьего рядов.

— Ты когда-нибудь ходил с древковым достаточно долго?

— Доводилось по молодости.

— И как, удобно было? Особенно по сравнению с обычной саблей.

— Не слишком, — вынужденно признал механик.

— Ну вот в этом и дело. Рядовой горожанин в настоящий бой попадает от силы пару раз в десятилетие. И ходить на смотры республиканского ополчения с копьем попросту неудобно. К тому же копьем сложно хвастаться. А вот в шпагу можно вложить много таллеров. Чтобы все соседи обзавидовались.

Орель признал правоту кукольника. Стальной клинок можно украсить гравировкой, золотом и драгоценными камнями на рукояти. А вот копье давало куда меньше возможностей.

Из прошлой жизни Лехтман помнил несколько историй о легендарных мечах. А вот о копьях героев никто не рассказывал. Похожее отношение наблюдалось и в этом мире. Слишком простое оружие.

Когда солнце проделало половину пути до полудня, механик и кукольник увидели вдалеке Глубокое. Дома расположились полукругом вдоль линии моря. На задних дворах много где вбиты колья, на которых сушились сети. В центре деревни механик увидел двухэтажный дом, собранный из крупных булыжников. Рядом на четырех бревнах стояла дозорная вышка. Виглер пояснил, что в защищенном доме размещался гарнизон стражи и в нем же могли спрятаться жители в случае нападения.

Орель оглядел море, но не увидел ни лодок, ни парусов вдалеке. Хотя, на его взгляд, было самое время для рыбного промысла. Но предположил, что рыбаки просто уплыли глубже в море.

— Орель, пока нас никто не слышит. Думаю, ты сам это осознаешь, но проговорю. Не называй моего имени.

— Я понимаю.

— И особенно перед стражниками. В Совете Меркаторов отец занимал должность командира ополчения и первого капитана стражи. И вот именно они не простили предательства. Даже нам.

— Буду молчать, понимаю. Ты знаешь, как найти ныряльщиков?

— Они помечают дома ракушкой. Пошли посмотрим.