Механик против моря

Глава 9

На этом охота закончилась. В конечном итоге создание убило шестерых стражников, в том числе седьмого капитана Наяхафена. Погибло четверо жителей Глубокого, серьезно пострадали три дома. От взрыва пороха погнуло ствол пушки.

Орель стоял на границе моря и отстраненно следил за происходившим. Мертвецов выложили в ряд. Отправили гонца в соседнюю деревню за священником. Боевой азарт спал. Механик прокручивал в голове произошедшее с момента выстрела из пушки. Думал, правильно ли поступил.

К нему подошел загоревший ныряльщик, с которым они говорили по приходу в деревню. Он предусмотрительно держался подальше и когда стало ясно, что ядро лишь привлекло медведя, сбежал и увел за собой соседских детей.

Лехтман повернулся к нему.

— Как думаешь, оправдалось оно? Или стоило просто подождать, пока он уйдет или умрет от старости?

— Ты же не местный? — дождавшись кивка, ныряльщик продолжил. — Море — враг. Мы не можем с ним сосуществовать. Плохо, что пришлось заплатить такую цену.

К ним приблизился Готтольд. Он услышал конец разговора и подтвердил.

— Море — враг. Но мы победили. И всегда должны побеждать. Уважаемый, сейчас ты готов продать на самородок?

— После такого брать у вас двоих деньги грешно. Вы погодите, мне нужно пройтись по соседям и насобирать вам награду.

Они провели в деревне еще несколько часов. Благодарные жители Глубокого накормили защитников и вручили четыре самородка веркштейна размером от половины до полутора кулаков. Приехавшие из города стражники предложили место в телеге, но Орель отказался. Он хотел поговорить с кукольником наедине.

Вышли в дорогу и молчали всю первую милю, каждый погруженный в свои мысли. Наконец механик остановился, открыл флягу и сделал несколько больших глотков. Протянул спутники.

— Готтольд, мне кажется, ты должен объяснить случившееся.

Виглер медленно пил, выигрывая время, чтобы подумать над ответом. Не выдержав, Орель его прервал.

— Вряд ли ты испытываешь настолько сильную жажду. Ответь.

— Скажу просто. Обвинения в сторону нашего отца были справедливыми. Он действительно вел дела с морем.

Лехтман молчал. Кукольник понял, что краткий ответ того не устроит и продолжил.

— Во время суда даже недооценили, насколько близко отец сошелся с морем. Речь шла не только о торговле. Он видел в озиртах не чудовищ, но созданий господних, подобных тебе и мне. Пробовал разговаривать с ними, обмениваться знаниями. Вплоть до того, что овладел их языком.

Готтольд вернул флягу. Он пошли дальше по дороге. Спустя короткую паузу продолжил рассказ.

— Отец научил каким-то основам их речи и меня. А тот морской медведь явно был боевым зверем. Дрессированным слушаться команд. Я и кричал ему, чтобы нас трогать нельзя. Потом приказал отступить.

— И он тебя послушал, — задумчиво резюмировал Орель. — Насколько ты был уверен в результате?

— Мы сильно рисковали. Впервые я обратился на морском языке не к человеку. Но в том положении это был единственный выход. Все лучше, чем стрелять из мушкета.

Они дошли до развилки дороги, повернули направо. Со всей историей в Глубоком Орель успел забыть, как они проходили перекресток утром. И просто старался, чтобы море оставалось по правую руку.

— Если обвинения были справедливы, то почему Агнесса все еще отрицает? Она не знает правду?

— Отец не рассказывал Агни все напрямую. Учил только меня как сына и наследника. Однако я уверен, Агни точно все видела и понимала. Но не особо важно, что ты знаешь. Главное — чему веришь. Сестра убедила себя в невиновности отца. И убеждает в этом всякого, кто готов слушать. Это и хорошо. Безопаснее для нас. Обеляет уже нашу с Агни репутацию.

— Послушай, а…

— Орель, подожди. Закончим этот разговор. Лишние знания в будущем могут сыграть и против тебя, и против нас. Ты наш кузен, который недавно прибыл из-за моря. И не должен быть посвящен в грязные подробности.

Механик обдумал ответ. Понимал, почему мнимые родственники не хотел обсуждать самый темный период своей жизни. Но подобные сюрпризы могли сильно смешать планы. Поэтому решил немного надавить.

— Мне не нравятся тайны. С ними работа становится сложней.

— Понимаю. Но даю слово, все осталось в прошлом. И ничего из случившегося тогда уже не повлияет на день сегодняшний.

***

По итогам путешествия в Глубокое у Ореля появилось пять достаточно крупных самородков. За исключением самого маленького каждый из них мог привести в движение боевого автомата размером с рослого человека в старомодном латном доспехе. Пожалуй, от крупнейшего можно было отколоть треть и внутренней силы все равно бы хватило.

В первую очередь механик хотел отправить три камня в свой мир. Прошло достаточно времени и необходимо было отчитаться об успехах. Однако близнецы сказали, что придется подождать. Ритуал завязан на положении луны. Миры пересекались между собой лишь две ночи и один день. Прошлое окно закрылось за пару дней до поездки в деревню.

Механик спрятал лишние самородки на чердаке дома Виглеров. Возможно, это было и к лучшему, не придется отвлекаться от главной задачи. Меньше трех недель оставалось до празднования совершеннолетия сына дукса. На прием соберутся все хоть сколько-то влиятельные люди республики. И Орель твердо решил впечатлить каждого из них.

А это значило, что нужно работать на износ. В первые дни Лехтман засел за чертеж. Он потребовал у близнецов найти для него иллюстрированное пособие по фехтованию. Сам Орель не сомневался в своих возможностях научить механизм работать шпагой. Но решил, что будет лучше, если автомат станет использовать приемы из этого мира.

Готтольд обошел пару знакомых, но никто не смог помочь. Пришлось идти в книжную лавку и брать учебник на время, оставив в качестве залога солидную сумму в тридцать пять серебряных таллеров.

С первой серьезной проблемой столкнулся, когда навестил кузницу Вельфа. Молодой мастер тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Орель, старшина запретил с тобой работать. В заказе явно элементы для движущегося механизма. В Наяхафене только члены гильдии механиков могут собирать подобное. Они потому так и называются.

Лехтман кивнул. Он понимал, что просьбой о помощи ставит кузнеца в неприятное положение. Но у него были заготовлены аргументы, чтобы переубедить Вельфа. Правдивые, отчего доводы звучали еще сильнее.

— Вельф, ты проявляешь лояльность к своей гильдии. Это похвально. Но ты сам говорил, что кузнецы воспользовались положением, когда ты перенимал дела после смерти отца. Отбирали заказы. Сомневались в твоих навыках.

— Так все работает, — упрямо стоял на своем кузнец. — Со временем я займу подобающее место в иерархии. А если помогу тебе, то всякое может случится. Вплоть до изгнания из гильдии. А после этого никто не продаст мне ни угля, ни металла. И даже работники, скорее всего, уйдут.

Орель понял, что переоценил их дружеские отношения. Несмотря на историю с набегом за сталью кузнец мог отказать в помощи.

— На меня тоже попытались повилять механики. Сам Хаган Нульгман запретил продавать веркштейн. И что ты думаешь? Удалось договориться. И впредь будут поставлять самородки.

— Орель, зачем ты продолжаешь уговаривать? Я не получаю удовольствия, отказывая тебе. Но и согласиться не могу.

— Если ты отступишь, то до конца жизни продолжишь ковать подковы, гвозди и кухонные ножи. А со мной будешь собирать лучшие в мире автоматы. Леонора была просто игрушкой. Настала пора настоящей работы.

— Гильдия против, — упрямо повторил кузнец. — А я ее часть.

— Я даю слово, что обеспечу заказами на десятилетия вперед. Тебя, твоих детей и внуков. Соглашайся.

Механик протянул руку, предлагая завершить сделку. Вельф страдальчески на него посмотрел. Ответил на жест и стиснул ладонь Ореля крепкой кузнецкой хваткой. После заключения устного договора приступили к работе.

К этому моменту на руках уже был завершенный чертеж механизма. Благо, теперь не пришлось импровизировать, как с куклой. Просто по памяти восстановил основные элементы боевых автоматов с родины. Кузнец уже лучше понимал, что и как делать. К тому же более крупные шестерни и передачи для полноразмерной фигуры казались легче в производстве.

Однако времени оставалось не слишком много. Поэтому пришлось идти на компромиссы. Скелет и механизм соберут из металла. А вот внешнюю обшивку сделают из дерева и плотной вываренной кожи. Это позволит и сэкономить, и распределить работу по нескольким мастерам.

Деревянные части близнецы взяли на себя. Знакомый кожевник нашелся у Вельфа. Кузнец же и передал тому выкройки и пожелания по форме. Орель рассчитывал, что после выварки и вощения кожа станет достаточно прочной. И Агнесса сможет раскрасить все кожаные элементы, чтобы улучшить общее впечатление.

В первую очередь собрали сердце автомата — самородок и две присоединенные к нему линзы из веркштейнового стекла. Орель забрал его в дом Виглеров, разместил у себя на чердаке и с сумерек до заката показывал приемы из учебника фехтования.

В первый же вечер к нему поднялась Агнесса, которую привлек доносившийся сверху топом. Поднявшись, девушка поначалу стояла, скрестив руки на груди. Следила, как механик отрабатывал уколы, блоки и парирования от колющих и режущих ударов, демонстрировал разные стойки.

Наконец, Агнесса жестом попросила Ореля остановиться и подошла.

— У тебя неплохо выходит.

— Этот человек был хорошо развит физически, — Орель указал пальцем на свою грудь. — И получается применить навыки из прошлой жизни. Не хватает некоторой точности в движениях. Но постепенно становится лучше.

Агнесса отстраненно кивнула несколько раз. Было заметно, что ответ ей не сильно интересен. Девушка заглянула механику в глаза и быстро проговорила:

— Научи меня драться.

— Насколько нормальна для вашего мира умеющая фехтовать дама?

— Подобное встречается достаточно редко. Но когда республика в опасности, некоторые женщины берутся за оружие наравне с мужчинами.

— А именно тебе зачему это нужно?

— Чтобы уметь постоять за себя. Устала дрожать и прятаться во время каждого набега за сталью.

Орель молча смотрел на девушку. Она спокойно выдержала пристальный взгляд. Никак не проявляла неискренность. Но механик решил действовать открыто.

— Ты лжешь. Назови истинную причину.

— Это важно?

— По большому счету, нет. Но лучше быть искренними друг с другом.

— Ты ведешь себя очень дерзко. Бросаешь вызов Нульгманам. Все неминуемо закончится прямым столкновением. И мы останемся в меньшинстве. Каждый способный держать в руках человек будет на счету.

— Это больше похоже на правду. Но ты все еще обходишь стороной главную причину.

— Против нас выступят люди, которых я хочу убить.

Простой и искренний ответ обезоружил Ореля. Он согласился. Готтольд отнесся к порыву сестры скептически, но спорить не стал. Вместе с механиком они вырезали из дерева простую тренировочную рапиру. Лехтман решил, что с непривычки девушке будет тяжело орудовать шпагой.

Самого Готтольда достаточно долго обучал приходящий учитель фехтования. Вплоть до дня, когда старшего Виглера обвинили в торговле с морем. Так что кукольник владел основами, но без постоянной практики былые навыки сошли на нет.

На четвертый день Готтольд, насмотревшийся на сестру, присоединился к их тренировкам.

В таком ритме прошли следующие недели. С утра и до вечера Орель трудился в кузнице вместе с Вельфом и его работниками. После возвращался в лавку кукольников и обучал их приемам со шпагой под пристальным взглядом двух веркштейновых стекол. Пришлось на время отложить вечерние уроки грамоты. Впрочем, к тому моменту механик уже вполне уверенно читал самостоятельно.

Приходилось брать паузу по воскресеньям. Вельф наотрез отказался работать. По наставлению Иисуса по воскресеньям необходимо отдыхать. И любой труд был запрещен, даже несмотря на поджимавшие сроки.

Дело двигалось. Однако на середине пути у Лехтмана закончились деньги. Последние таллеры, полученные за механическую куклу, ушли на оплату кожевнику. Он не решился снова брать в долг у близнецов — в этот раз механизм предназначался не для продажи. Пришлось вытащить из тайника самый крупный самородок и поменять на серебро. Отдал Готтольду, у которого нашелся знакомый, готовый купить. Полученных денег хватило на завершение проекта.

За неделю до приема Орель полностью собрал руки и ноги. Еще раз перепроверил верность расчетов получаемой от веркштейна силы. Это Леонору можно было просто схватить и поднять в воздух вообще без сопротивления. А вот если выйдет из-под контроля рослый и тяжелый боевой автомат, то остановить его будет сложнее.

Вельф и молотобоец держались возле дверей в кузню и внимательно следили за действиями механика. Лехтман с напускным спокойствием перебрасывал самородок веркштейна из руки в руку. Обернулся к хозяину и работниками и в очередной раз повторил:

— Уверял вас, все будет в порядке.

— Мы тебе верим, — ответил Вельф. — Но и в прошлый раз тоже поверили, когда кукла взбесилась. Не хочу, чтобы кому-нибудь из нас раскроили голову.

Орель кивнул, принимая аргумент. Подошел к механизму, аккуратно поместил веркштейн в паз. Поднял металлические стержни, убедился, что те встали в выдолбленные на самородке углубления. И в конце закрутил две стяжки, фиксирующие камень на месте.

Отступил на несколько шагов. Предстояло проверить механический слух. Лехтман откашлялся и громко произнес:

— Сделай шаг вперед!

Автомат дергано повернулся на месте, замер напротив Ореля, поднял согнутую в колене правую ногу и шагнул к Лехтману. Механик прикусил нижнюю губу от разочарования. Результат снова сильно уступал ожиданиям. Дома кузницы добивались куда большей плавности движений, которые издалека можно спутать с человеческими.

Однако в целом все работало. По команде автомат занял первую позицию из учебника фехтования. Повернулся боком, выставил вперед правую руку. Чуть повернул кисть, закрывая тело клинком несуществующего оружия.

Воодушевишься Лехтман начал быстро приказывать:

— Атака в бедро! Защита! Сократить дистанцию! Атака в левую щеку! Защита от удара в щеку! Атака в правый бок! Защита! Остановись, вернись на исходную позицию.

Механизм исправно двигался. Совершал выпады, блокировал удары, делал шаги вперед и назад. Орель внимательно вслушивался. Показалось, что из правого плечевого сустава доносился скрежет при подъеме или опускании руки.

Лехтман подошел к работникам кузницы. Старался сдержать довольную улыбку, но безуспешно. Упорный труд принес свои плоды. И получившийся автомат гарантировано впечатлит всю республиканскую элиту.

Вельф рассматривал замерший механизм и задумчиво спросил:

— А ты точно не колдун?

По интонации было понятно, что кузнец говорил несерьезно. Орель не стал разубеждать и лишь отрицательно покачал головой. Скомандовал автомату сесть на стул и замереть. Пока внутренние части не были скрыты защитными кожухами и сохранялся прямой доступ к шестерням.

Оставшиеся дни занимались внешним видом механизма. Орель решил, что работу лучше завершить в доме кукольника. Для этого заказали в столярной мастерской ящик, попросили наполнить его стружкой. Потом пришлось нанимать повозку, чтобы довезти из одного дома в другой.

Орель решил воспринимать эти траты как репетицию. В день приема нужно будет доставить автомат в дворец дукса. Не пойдут же они просто по улице.

Финальные приготовления тянулись до последнего дня. На этот раз сошлись на мысли обойтись без одежды. И в целом сделать механизм менее похожим на человека, чем в случае с Леонорой. Хотя Агнесса и колко заметила, что ее кузен имеет слабость к обнаженным механическим фигурам.

Голову закрыли деревянной маской, стилизованной под старомодное рыцарское забрало, только с широкими овальными прорезями для линз. Грудь, в которую будет приходиться значительная часть ударов, закрыли плотным рядом тонких дубовых реек. Конечности защитили броней из вываренной кожи, близнецы раскрасили ее в цвета семьи дукса — красный и желтый. Под парусами такой же расцветки ходили корабли Ризердов.

В этот раз сошлись на мнении, что не стоит давать автомату имя.

Вечером накануне приема Лехтман решил раскрыть план. И Готтольд, и Агнесса по отдельности спрашивали, что именно он планирует делать и зачем собирал механизм. Но каждый раз Лехтман отмалчивался. Орель пригласил близнецов в мастерскую. Указал на стоявшего в центре комнаты автомата.

— Перед вами фехтовальный тренажер для младшего Ризерда.

Виглеры переглянулись. Агнесса вкрадчиво спросила:

— Ты же понимаешь, что дукс может нанять лучших учителей фехтования по эту сторону большого моря. Хоть одного, хоть двух, хоть дюжину.

— Не спорю. Но у нашего автомата есть ряд преимуществ. Он не устает, действует строго по учебнику фехтования. Способен бить как медленно, чтобы отработать прием, так и быстро для тренировочных поединков. Ну и с ним можно фехтовать стальным и заточенным оружием.

— Все равно звучит как нечто переусложненные. Человек справится лучше.

— Это правда, — не стал спорить Лехтман.

— Тогда зачем эта игрушка?

–Попробуйте дойти самостоятельно. Перед вами механическое создание, которое умеет драться и при этом способно слушать и выполнять команды. При должном обслуживании будет служить долгие годы, пока в самородке сохраняется движущая сила.

Готтольд первым понял, к чему клонит Орель. Кукольник повернул голову и по-новому посмотрел на автомат. И закончил мысль Лехтмана.

— И стоимость подобного механизма меньше, чем годовое жалование городского стражника. Это не просто подарок, а демонстрация твоих умений. Предложение для дукса.

— Ты прав. И у автомата есть еще одно важное преимущество. Он не может умереть, потому что и не был живым. И пусть море ломает механизмы, а не убивает честных христиан.

Молчавшая Агнесса покачала головой.

— Твой план мог сработать, если бы ты действительно был Орелем Лехтманом, который родился и вырос в республике. Но ты — чужак. И поручиться за тебя можем только мы с Готтольдом. Но сам понимаешь, что наше слово ценится невысоко.

— Почему ты так решила? — насторожено спросил механик.

— Представь, что в Наяхафене появилось тысяча солдат из железа. Но никто, кроме тебя, не разбирается, как они работают. Понимаешь? Даже детские сказки учат нас не доверять незнакомцам, предлагающим простые решения.

— Хорошее наблюдение, — кивнул Орель. — Но ты преувеличиваешь. Не обязательно держать в городе целую армию. Можно, например, усилить гарнизоны в деревнях, как в том же Глубоком. Будь там пять-десять механических солдат, то морского медведя отогнали бы без таких потерь.

— Не получится, — упрямо ответила девушка. — Тебя не найдут, пока не будут понимать, как механизмы работают. Единственное решение — рассказать остальным, как заставить веркштейн запоминать команды. Но ты точно не будешь этого делать.

— Конечно же не стану. Этот секрет — единственная причина работать со мной, а не местными механиками.

Готтольд вмешался в разговор.

— Агни, ты сгущаешь краски. Дукс — умный человек и найдет, как извлечь выгоду из возможности строить механических солдат. Но действительно стоит ожидать, что он выберет взвешенное и осторожное решение. В любом случае, на приеме Орель сможет публично потребовать членство в гильдии механиков. Это сильно упростит жизнь.