Мертвый ключ

ГЛАВА 24

Вторник, 14 декабря, 1978 года

Беатрис завизжала и отдернула руку от тонких пальцев, что нащупала в черноте туннеля. Отшатнувшись назад, она наткнулась на само тело. Оно шевельнулось.

Девушка в ужасе вскочила, чтобы дать стрекача, но со всей силы треснулась головой о паровую трубу. В глазах у нее тут же вспыхнул миллион искр, она рухнула на колени и со стоном скрючилась от боли. Щелкнувший фонарик залил светом туннель, словно зажигательная бомба. Беатрис подавила очередной крик и на ощупь поползла по жиже прочь.

— Беатрис? — прохрипел за спиной знакомый голос. — Это ты? Но как? Как тебе…

— Макс? — Беатрис обернулась и зажмурилась от яркого света.

И верно, на полу бесформенной грудой распростерлась ее подруга. Выглядела она так, словно ее отделали свинцовой трубой. Один глаз у нее целиком заплыл, половина лица была разбита в кровь.

— О господи! Макс! Что случилось? — ахнула Беатрис и бросилась к ней.

Она бережно приподняла с грязного бетона голову раненой. Потом беспомощно огляделась в надежде отыскать какое-нибудь средство для остановки кровотечения, но вокруг только поблескивала грязная вода.

— Они нашли меня. — Макс закашлялась. Изо рта у нее шла кровь.

— Кто нашел? Что произошло?

Подруга только покачала головой и улыбнулась. У нее был выбит один зуб, и Беатрис замутило от подобного зрелища.

— Они опоздали. Думаю… думаю, я их сделала.

Глаза Беатрис наконец-то привыкли к свету, и она смогла оценить причиненные Макс повреждения.

— Тебе надо в больницу.

Та лишь покачала головой.

— Они отыщут меня там.

— Как ты хоть добралась-то сюда? — в отчаянии выдавила Беатрис. Ей ни за что не хватит сил вынести подругу из туннеля.

— Смылась через вентиляцию… Они ругались меж собой…

— Какую еще вентиляцию? Что ты говоришь такое?

— В здании. Я по ней перемещалась. Решетки легко снимаются. — Макс снова зашлась кашлем.

— Мне надо сходить за помощью. Я отыщу Рамона или твоего брата!

— Нет!.. Нет, не впутывай их. Их просто убьют, вот и весь сказ. А я поправлюсь. Переломов вряд ли много. — Она с усилием села, привалившись к стенке тоннеля.

— Макс, да на тебя смотреть страшно! Мне нужно сходить за помощью. Ты выглядишь так, будто вот-вот умрешь!

— Не суйся в это, Беатрис. Тебе надо смываться. Уноси ноги из города и забудь про все, поняла?

— Во что не соваться? Да и как мне смыться-то? У меня нет ни одежды, ни денег… Ты отправила меня в «Лансер», и там на меня чуть не напали. Если уж ты не хотела меня впутывать, зачем дала мне этот… этот дурацкий ключ? — Беатрис достала вещицу из сумки и сунула под нос подруге.

— Ах, слава богу, он у тебя! — обрадовалась Макс. — Я не могла рисковать, оставляя его у себя. Ни в коем случае не позволь им заполучить его. Тогда все пойдет насмарку.

Беатрис сунула ключ в мокрую руку подруги.

— Не нужен он мне! Мне нужна была только работа! Обычная жизнь. Ничего этого мне не надо — ни краденых драгоценностей, ни пропавших денег, ни черта не надо! С меня хватит! Меня это больше не касается!

— Так уж и не касается?

— Что-что?! — вскричала Беатрис.

— На твое имя тоже арендована ячейка, — криво усмехнулась Макс.

— Какая еще ячейка?! — Девушка едва не сорвалась на визг. — Да Билл даже имени моего не знает!

— Ее арендовали шестнадцать лет назад. Номер 256. Ты и не знала?

Беатрис так и рухнула рядом с Макс и бессильно покачала головой. Ячейка 256… Что же Дорис натворила!

— Не беспокойся. Я заполучила ключи. Кажется, это последние. — Макс, кривясь от боли, принялась вытаскивать из карманов ключи. Ее голые ноги были покрыты запекшейся кровью. Беатрис вновь содрогнулась.

— Еще ключи? Как тебе удалось?

Макс закашлялась.

— Друзья помогли.

— Рамон.

— Ага, Рамон, Рики, Джамаль. Половина охранников из моего старого района, остальные — бывшие копы. Кое-кто из них даже работал с моим отцом.

— Значит, Билл был прав? Ты тайком пробиралась в банк и воровала?

— Кто бы говорил. — Макс сплюнула кровью. — Уж я-то там не жила.

— Мне некуда было пойти… Кто-то вломился…

— Да знаю я. Видела разгром. Но они ни черта не нашли, и им никогда не отыскать их, — пробормотала Макс, звякнув ключами в руке. У нее медленно опустились веки.

— Макс? Макс! — Беатрис потрясла подругу за плечо.

— А-а? — едва слышно отозвалась та, не открывая глаз.

— Да что с тобой такое? Разве это игрушки? Тебе нужно в больницу! Ты истекаешь кровью и сидишь здесь, улыбаешься! — Беатрис выхватила у Макс ключи и швырнула их в туннель.

Звон ключей о мокрый бетон разом вернул Макс к жизни. Она приоткрыла опухшие веки и с жаром заговорила:

— Ты ведь понятия не имеешь, из-за чего вся заварушка, так ведь? Какая же ты наивная, Беатрис. Да из-за денег все. Из-за тех самых кусочков бумаги, которые решают, кому голодать, а кому нет. Кому иметь крышу над головой, а кому нет. Кому ложиться спать в мягкой постели, а кому с грязным стариком, чтобы не протянуть ноги. Вся штука в том, кто чем и кем владеет и кто владеет ключами от всего этого. Вот я и раздобыла эти гребаные ключи, и назад они их не получат! — На окровавленном лице Макс пролегли дорожки от слез.

— Ключи от чего? — вскричала Беатрис. — От бриллиантовых ожерелий? Чужих драгоценностей? Тебе это надо?

— Кажется, ты путаешь меня со своей теткой. — Макс бросила на нее обвиняющий взгляд.

Беатрис умолкла и опустила глаза.

— Я хочу, чтобы Билл, Тедди, Джим и прочие ублюдки заплатили за все то зло, что причинили людям, — прошипела Макс. — Лишили их домов, опустошили целые районы, раздолбали город — и все ради того, чтобы набить себе карманы. Я хочу, чтобы все увидели, какие они мошенники.

— Ну и как ты этого добьешься? Кража ключей ничего не даст. Они сменят замки, да и все.

— Ха-ха! Чтобы сменить замки на депозитных ячейках, им придется уведомить клиентов, иначе никак. А их ведь более семисот! Им придется сообщить семи сотням самых богатых жителей города, что банк умудрился потерять ключи от их драгоценностей! — Макс закрыла глаза и улыбнулась. — Они разорены. Банку конец.

Беатрис нахмурилась.

— А как же Билл? Он всех убедил, что это ты виновна в кражах. Во всех.

— И ты ему веришь?

— Конечно, нет! Я просто… уже и не знаю, чему верить.

— Вот и я тоже. Я считала тебя своим другом. А две ночи назад заглядываю в досье и узнаю, что на тебя тоже записана ячейка! Скажи мне, что ты ничего не знала об этом. Скажи, что прямо сейчас не побежишь к Биллу. — Макс как будто вдруг поверила, что так и произойдет, и поползла за ключами.

— Я ненавижу Билла! — закричала Беатрис на подругу. — И Дорис тоже, за то, что она сделала! Вот только… кроме нее у меня никого больше не было, и она помогла мне. Но все равно это неправильно! Все это неправильно.

— Да откуда тебе знать, что правильно, а что нет, а? Беатрис, ты что, типа ангел? Спустилась, вся из себя такая, с долбаных холмов спасти наши души? — зашлась Макс на весь туннель. — А ведь у нас с тобой много общего, правда ведь, Би? Ты почему из дома-то сбежала? Почему у тебя вместо домашнего адреса адрес какой-то забегаловки, а номер социальной страховки и вовсе поддельный? Да кто ты такая, чтобы говорить мне, что правильно, а что нет?

Ошеломленная, Беатрис безмолвно сидела в тусклом свете фонарика. Наконец она вытерла ладонью слезы и выдавила:

— Ты дала мне ключ, и я сохранила его. А ведь могла отдать Биллу еще несколько дней назад. Что тебе еще от меня надо?

— Правду мне от тебя надо! Если ты не помогаешь старушке Дорис обносить хранилище, какого черта приперлась сюда? Зачем сперла мои ключи, а?

— Твои ключи? — Беатрис так и вжалась в стенку туннеля. А ведь она действительно взяла более тридцати ключей из тайника Макс. — Прости. Я всего лишь пыталась найти тот, что ты взяла у моей тети.

— Вот как? И зачем же он тебе? А что ты делаешь в туннеле посреди ночи? — Макс направила луч фонарика прямо в глаза Беатрис.

— Я замерзла… Мне нужно было где-то согреться.

— Брехня! Ты хочешь, чтобы я поверила, что тебе больше некуда пойти? — Макс выразительно указала на лужу, в которой они сидели.

— Да, некуда! — Сдерживать слезы больше было незачем, и Беатрис разрыдалась. — Мне… только шестнадцать. Я сбежала из дома, а потом Дорис заболела, и я… я не могу вернуться домой.

Макс опустила фонарик и тяжело привалилась к стене рядом с ней.

— Почему ты сбежала из дома, Беатрис?

— Из-за одного мужика. Он жил с моей матерью… И он меня… — Слова застряли у нее в горле, и она спрятала лицо в ладонях. — Я забеременела, и он заставил меня… избавиться от ребенка…

Макс обняла Беатрис.

— Эй, все в порядке. Все в порядке, милая. Я же не знала. Прости.

— Нет, не в порядке… Я не в порядке… Я никогда не смогу выйти замуж и иметь… — Рыдания помешали ей выговорить «семью».

Об этом она еще никому не рассказывала, даже тетушке. Пускай Дорис и грабила ячейки, но Беатрис она приняла без всяких вопросов, хотя прежде ни разу ее не видела. Девушка и разыскала-то ее по обратному адресу на открытке, полученной на день рождения в том же году. Дорис никогда не забывала поздравлять ее.

Беатрис сотрясали рыдания.

— У нас даже больше общего, чем я думала. — Макс поцеловала ее в макушку. Беатрис постаралась взять себя в руки. Ей не хватало духу посмотреть подруге в глаза.

— Я тоже потеряла ребенка. — Макс вытерла кровь с подбородка.

— Тони мне рассказал. Мне так жаль, Макс.

— Тони. — Она покачала головой, затем откашлялась. — Податься мне было некуда. Я ночевала под мостами и на автобусных остановках. А потом познакомилась с этим мужиком. Сначала мне казалось, будто жизнь удалась. Он забрал меня с улицы, дал работу. Я смогла вернуться домой и предстать перед родителями. Он даже обещал помочь мне вернуть дочь. Всего-то несколько перепихонов в гостинице, несколько в его кабинете да несколько с его дружком. Ему всегда было мало. Через какое-то время он уже и не заикался о Мэри. Потом и вовсе перестал со мной разговаривать. А через пару лет даже спать со мной перестал.

— Билл?

— Нет, Тедди Халлоран. — Макс скривилась от боли и опять зашлась кашлем. — Я познакомилась с ним, когда промышляла проституцией. Он постоянно околачивался в «Театральном гриле». Сначала я приняла его за гангстера. Парни Ковелли частенько наведывались туда послушать музыку и подцепить девочку. Он как будто знал всех и вся. А потом рассказал, что работает в этом большущем навороченном банке. Взял в свой большущий навороченный дом. Он был реальным извращенцем. Но он дал мне работу.

Беатрис потрясенно уставилась на противоположную стенку. Макс была проституткой. Вот чем она занималась, сбежав из дома. И вот почему ее знает та женщина в золотом ламе.

— Когда несколько лет назад Тедди порвал со мной, однажды я затащила Билла в бар. Думала, со своими-то деньгами и связями он сможет помочь мне с Мэри, этот гнусный сукин сын. Кончилось тем же самым, только чаще. Я наняла адвокатов. Спустила все свои деньги. — Макс сердито отерла кровавые слезы.

— Я думала, Мэри удочерили, — прошептала Беатрис.

— Так мне и сказали. Только я не поверила. Через шесть лет нашла ее в приюте Святого Винсента. Ее свидетельство о рождении засекретили, а траты на адвоката возросли до небес. С моей-то судимостью да всей этой катавасией, мне нужно целое состояние, чтобы вернуть ее.

Какое-то время они молча сидели, прислонившись к кирпичной стене. Воцарившуюся тишину нарушала только капель где-то дальше по туннелю, смахивавшая на тиканье часов. Им обеим не хватало времени. И неприятностей у обеих было выше крыши. Макс украла ключи. Сейфы так и будут оставаться запертыми, если только кто-нибудь не раздобудет ордер на вскрытие своей ячейки — так ей рассказал Тони. Без журнала Дорис никто не сможет разобраться в произошедшем, да и содержимое ячеек перемешалось. Все наладится, пыталась убедить себя Беатрис. Вот только ей самой не верилось в это. У Билла по-прежнему имеются досье, компрометирующие Макс, Дорис и несколько других женщин. На их имена арендованы депозитные ячейки.

— А вот этот ключ без меток, от чего он? — наконец спросила Беатрис, впрочем, уже зная ответ.

— Мастер-ключ. Открывает любую ячейку в хранилище.

— И где ты его нашла?

— А ты как думаешь? — Макс взглянула на нее из-под опухших век.

— В ячейке Дорис, да? — Утвердительный ответ подруги ей даже и не требовался. Дорис была наводчицей. Именно этим ключом без меток она и открывала чужие ячейки. — Ты ведь обращалась в ФБР?

— Да, пыталась. Я даже притащила им слиток из чистого золота для доказательства, что Тедди промышляет по-крупному. Какое там, даже слушать не стали. Наоборот, задержали на сутки, словно какую-то воровку, да еще и золота не отдали. Только представь, а? Даже гребаному ФБР нельзя доверять!

Беатрис знала, что ей точно так же не поверят.

— Почему ты отдала мне ключ? Тогда, в больнице? Почему именно мне?

— Я знала, что ты мне поможешь. Ведь ты мой друг. Кроме того, никому бы и в голову не пришло заподозрить тебя в причастности к этой заварухе. В конторе ты практически невидима, настоящий призрак. Людям свойственно недооценивать женщин вроде нас.

Беатрис по-прежнему не давали покоя папки в кабинете Билла.

— Макс, ты уверена, что теперь нельзя установить связь подружек Билла с ячейками? Или твою? И мою?

Макс взглянула на ключи, что она подобрала на полу.

— Всех собак повесят на меня, даже не сомневаюсь, но это не имеет значения. Хотя не совсем. Для матери это будет ударом, и для Тони… Бедный Тони.

Беатрис взяла подругу за руку. Должен же существовать какой-то способ спасти ее.

— Мне нужно забрать Мэри и исчезнуть. Они ни за что не перестанут искать меня. После того, что я сделала. И что видела. Этой ночью Тедди собирался меня убить.

Глядя на избитую Макс, Беатрис видела собственное будущее. Для девушки ее возраста шансы найти работу и жилье ничтожны — полиция тут же отправит ее домой. Ей только и останется, что превратиться в мелкую воришку или проститутку, как Макс. Девушкам вроде нее, Макс или Дорис ни за что не добиться успеха в жизни.

«Кроткие наследуют землю», — вспомнила Беатрис. По ее щеке снова прокатилась слеза, и она ее поспешно вытерла. Может, однажды и унаследуют, вот только она не может столько ждать. Не будет она кроткой. Хватит!

— Мы должны вытащить все из ячеек, что числятся за нами. Исчезновения ключей недостаточно. Они запросто сочинят байку про модернизацию хранилища и изготовят новые ключи, — стала размышлять Беатрис вслух.

Она не позволит Тедди или Биллу свалить всю вину за свои преступления на Макс или кого-то другого. Как-то ведь этого наверняка можно добиться. И тут ей вспомнились слова мисс Каннингем:

— «Банк хорош настолько, насколько хороша его отчетность». Вот оно! — Ее голос эхом разнесся по туннелю. — Если пропадет отчетность по ячейкам, инвесторы придут в ярость. И тогда банк разорится.

Девушка достала из кармана бриллиантовое кольцо в три карата, которое украла Дорис. Тогда в церкви она так и не смогла заставить себя опустить его в ящик для пожертвований. Драгоценность была ее последним шансом смыться из города и начать жизнь заново.

— Вот, если я не вернусь, оставь его у себя. Надеюсь, оно поможет тебе вернуть Мэри, вправду надеюсь. — Беатрис вложила кольцо в распухшую ладонь подруги. — А теперь, Макс, расскажи мне, как открывать ячейки. И дай мне ключи.

По красному ковру нижнего фойе Беатрис на цыпочках двинулась в сторону хранилища. Она внимательно осмотрела пост охраны: мониторы оказались выключены. Значит, сегодня ночью наблюдения никто не ведет. Девушка вцепилась в объемную сумку на плече, сжала в кулаке увесистую связку. Ключи были заляпаны кровью Макс и оставляли красные отметины у нее на ладони. И еще Беатрис было очень страшно.

Из коридора с хранилищами донеслись голоса. Девушка замерла.

— Да мне насрать, Тедди! — ревел кто-то. — Она сбежала!

Голоса приближались. Девушка развернулась и бесшумно бросилась прочь.

— Мы найдем ее. Далеко уйти она не могла. Просто смотри в оба, понял?

Беатрис прошмыгнула мимо красной бархатной занавески. Голоса, меж тем, уже раздавались в фойе, и она нырнула в одну из кабинок.

— Ты хоть понимаешь, какой ад ты нам устроил? Городской совет дышит нам в затылок, федералы со дня на день получат ордер. Город вот уже три часа как банкрот, и отныне мы враги народа номер один. Нужно освободить ячейки, пока не вышли утренние газеты!

— Давай не будем спешить.

Беатрис спряталась в складках занавески и, затаив дыхание, стала слушать.

— Хватит валять дурака, Тедди. Давай ключи.

— Ты это серьезно? У меня их нет.

— Что значит — у тебя их нет?

— Ты же не думаешь, что я постоянно ношу их с собой в кармане? Ты за кого меня принимаешь?

— Да хоть в заднице носи, мне плевать. Сегодня ночью нужно переместить деньги. Черт подери, мы под следствием! Хранилище опечатают. Что мы тогда скажем инвесторам? Что следуем инновационной стратегии хранения вкладов? Не прокатит. Где мастер-ключ?

— Перемещение пока не утверждено.

— Тэд, ты не в курсе. Правление за перемещение.

— Куда? Куда перемещение? Куда им податься-то? Где еще можно безопасно и без всяких налогов хранить активы? В матрацах?

— Тебя это уже не касается.

— Черта с два не касается! Да вы без меня ни в чем не разберетесь. Ты вправду думаешь, будто я просто положил десятки миллионов на имя мистера Вакерли, твое или свое, чтобы любой коп с ордером без труда их нашел? Все рассредоточено по ячейкам!

— Ты хочешь сказать, что положил их на подложные имена? И думаешь, что так перехитришь федералов? Горсткой фальшивых имен?

— Да с чего ты взял, что они фальшивые?

— Что, на действующих клиентов? Черт, да ты мужик, Тедди! И что, интересно, помешает лоху забрать все из своей же ячейки? Стоит какой-нибудь старухе прийти покудахтать над своей коллекцией монет, и мы в заднице!

— Да не выпрыгивай ты из штанов! Большинство из них мертвы или даже не знают, что на их имя арендована ячейка. Этот тупица Томпсон несколько лет снабжал меня мертвыми ячейками. А я взамен закрывал глаза на его опрометчивые поступки.

— Опрометчивые поступки? Так теперь называется убийство?

— Ты что, газет не читаешь? Имел место наезд неустановленного водителя, к тому же, это было четыре года назад. Все давно водой унесло.

У Беатрис за занавеской округлились глаза. Убийство. Все-таки Ронду Уитмор действительно убили.

Из фойе донесся тяжелый вздох.

— Что ж, схема совершенно в твоем духе, Тедди. Слишком рискованная. Ты обещал, что проблем не возникнет. Уломал лучшие семейства города на законные и высокодоходные вложения. Они-то, естественно, закрыли глаза на то обстоятельство, что сделка слишком хороша, чтобы быть честной и законной, но неужто ты думаешь, что они позволят очернить свое доброе имя? Деньги не стоят риска.

— Да какие ж деньги даются без риска? Это грязный бизнес, Джим!

— Да вот многовато стало грязи! От этой твоей шлюхи Максин сплошь неприятности. А твоего пьяного сынка только на прошлой неделе взяли с поличным в хранилище. Так что для денег там становится небезопасно.

— Оставь Рэнди в покое. Я разберусь с ним.

— Как разобрался с вложениями?

— Нам нужно было защитить свои капиталовложения, черт возьми! Когда наехали федералы, нам пришлось вносить коррективы!

— И кто же санкционировал эти коррективы?

— Когда золотой рынок оживился, мы уже не могли оставить его без внимания. Никсон всех нас нагрел, запустив печатный станок, тебе ли этого не знать! Из-за инфляции наша наличность могла превратиться в бумажки для растопки! Да у нас не было другого выхода, кроме как перейти на драгметаллы! — Тедди все более срывался на истеричный крик.

— И ты надеялся, что никто не заметит накопления золота? — хмыкнул Джим. — Мои источники в Даунтауне утверждают, будто у федералов по-прежнему имеется человек в банке.

— Да ничего они не докажут! К нам не подобраться, им даже ордера не получить!

— За Биллом следят. И он хочет пойти на сделку со следствием.

— С Биллом за сделку можно разделаться, — презрительно бросил Тедди.

— По-твоему, воды на всех хватит? Это ведь и тебя должно беспокоить, Тэд. Ладно, я теряю терпение. Гони ключи!

— А то что? Забьешь меня насмерть авторучкой? Говорю тебе, нет их у меня!

— У кого же тогда они?

Не далее чем в пяти метрах от мужчин Беатрис судорожно сглотнула ком в горле.

— Да, будь так любезен, Тедди, скажи-ка нам, у кого они, — раздался вдруг новый голос, показавшийся девушке странно знакомым.

— Кармайкл, где тебя носило?

Беатрис тихонько ахнула. Голос и вправду принадлежал дружелюбному бармену «Театрального гриля», питающему теплые чувства к Макс. Не веря своим ушам, она осторожно выглянула из-за занавески.

— Только не говори мне, Джим, что ты втянул в это Ковелли. У нас все под контролем, — нервно рассмеялся Тедди.

Тони упоминал, что семья Ковелли все еще связана с Сицилией, а Макс так и вовсе называла их гангстерами. Выходит, Кармайкл — мафиози, поняла Беатрис, в ужасе прикрыв рот ладонью.

— У них одна из самых крупных долей в банке, и ты это знаешь, — со вздохом отозвался Джим. — Ты по уши в дерьме, Тедди. Нам известно, что ты снюхался с федералами. Так что советую тебе сотрудничать с нами.

Кармайкл достал револьвер и направил его на Тедди. Беатрис расслышала металлический щелчок.

— Эй, полегче, Кармайкл! Джим, мы же друзья вот уже двадцать лет! Ты же это несерьезно! Все записи по перемещениям зашифрованы. Без меня вы ни черта не поймете!

— Я уже не властен что-либо изменить, Тедди. Будешь сотрудничать — обещаю защитить твою семью.

— Вместо того чтобы тратить время на меня, нужно выслеживать эту суку! — вскричал Тедди.

— Какое нам сейчас до нее дело?

— Да хотя бы такое, что только она и осталась из тех, кому известна система использования ключей. А она непростая.

— И кто же в этом виноват? — вскричал Джим. — Эта приемщица, Ширли, или как там ее, могла бы помочь, если бы твой сынок-алкаш не решил взять все в свои руки!

— Только не надо говорить, что Рэнди к этому причастен! — запротестовал Тедди. — Ширли могла просто уехать из города. Может, еще вернется на работу в понедельник.

Внутри у Беатрис похолодело. Ширли, служащая отдела ячеек и подруга Дорис, исчезла или мертва. Возможно, Рэнди ее убил. Девушка отступила от занавески и упала на колени.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы припрятали в этом хранилище более пятидесяти миллионов долларов и даже не знаете, как его открыть? — Кармайкл рассмеялся. — Ах вы банкиры-кретины. Ничего сами делать не хотите. Вам никогда не приходило в голову, что прислуга может однажды сообразить, что к чему?

— Хватит, Кармайкл, — Джим предупреждающе поднял руку. — Если уж какая-то секретарша может сообразить, то и мы как-нибудь разберемся. Что еще скажешь, Тедди?

— Если я заговорю, что помешает вам нажать на курок, а? Мне нужно встретиться с Алистером.

— А кто, ты думаешь, нас послал? — вздохнул Джим. — Кармайкл, будь любезен.

Раздался сдавленный крик, за которым последовало несколько ударов. Потом воцарилась тишина.

Беатрис вся сжалась за занавеской, уставившись в темноту. Банкиры прятали золото в депозитных ячейках для богатейших семей в городе. Тедди сказал, что Билл несколько лет предоставлял ему мертвые ячейки, которые, несомненно, он и потрошил на пару с Дорис. После упоминания в дорисовском журнале Ронды Уитмор кражи участились. По словам Макс, в день визита старой леди в банк Билл выглядел так, будто увидел привидение. В конце концов его поймали с поличным, однако Тедди и не подумал передавать Билла и Дорис властям, а лишь воспользовался их махинацией в собственных интересах.

Загадочные коды в папках, что она подшивала для Рэнди, внезапно обрели смысл. Судя по всему, в них указывалось, где именно спрятаны миллионы долларов. Джим хочет достать эти деньги, равно как и Ковелли. В махинациях банка замешана мафия, и на нее-то Кармайкл и работает. А бар — всего лишь его прикрытие. Беатрис совсем его не знала, однако Тони и Макс знали, поняла она. Ведь Тони, как-никак, детектив полиции, и именно он ей и рассказал о Ковелли. Он точно должен был знать. В голове у девушки промелькнуло содержание ее разговоров с Тони, которые Кармайкл запросто мог подслушать — обо всем, что ей удалось разузнать насчет банка, о краже из ячеек, о пропаже мастер-ключа. Может, Тони даже хотел, чтобы Кармайкл все услышал. Перед глазами Беатрис встал Кармайкл с направленным на Тедди револьвером. Может, хотя бы Ковелли свалят банк, раз уж не удалось полиции и ФБР.

Но никто — и Тони в том числе — даже не заподозрил, что ей с подругой оказалось под силу нечто гораздо большее, нежели просто сбежать. Макс права: женщин вроде них недооценивают.

Беатрис осторожно выбралась из-за занавески и, сжимая ключи, на цыпочках двинулась к хранилищу.