Мертвый ключ

ГЛАВА 28

Четверг, 14 декабря 1978 года

Беатрис прижалась лбом к окну и окинула взглядом Евклид-авеню. Улица внизу казалась бы совсем вымершей, если б не тусклый свет натриевых фонарей, едва-едва озарявший темную приемную отдела кадров. Когда девушка оказалась здесь в прошлый раз, ей пришлось скрываться в архиве, пока Билл развлекался с Сюзанной. Беатрис неохотно обошла достопамятный стол секретарши и уселась, поставив тяжелую сумку на колени.

Она достала из нее фотографию малышки и снова принялась ее рассматривать. Оставить снимок в хранилище оказалось выше ее сил. От голубых глаз, глядящих на нее с карточки, у девушки опять защемило сердце. На оборотной стороне было накорябано «Беатрис». В сумерках она кое-как разобрала под именем стишок:

Она тихонько напевала колыбельную, которую знала с детства, и по щеке у нее скатилась одинокая слезинка. Наверное, Дорис пела ей эту песенку еще до того, как сформировалась ее память. Еще до того, как бросила ее в Мариетте. «Вот тебе и расчудесные лошадки», — подумала Беатрис, разглядывая драгоценности в сумке.

Она вдруг припомнила одно обстоятельство из коричневой тетради Дорис: кражи из депозитных ячеек начались как раз в год ее рождения. А в свидетельстве значилось: «Отец: неизвестен».

На ладони, словно ожогом, до сих пор ощущались пальцы Билла, жадно выхватившие у нее ключ. «Ах ты мразь!» Наверняка он принимал участие в избиении Макс. В горле у Беатрис встал ком, стоило ей подумать о подруге, истекающей кровью в туннеле. Она сняла трубку и набрала номер.

— Девять-один-один. Что у вас произошло? — отозвался далекий голос.

Беатрис немедленно положила трубку. Ведь Макс просила никому не звонить. Какое-то время она бездумно созерцала телефонный аппарат Сюзанны. На куске ленты возле одной из кнопок прямого дозвона стояла пометка «Дом». Девушка с грустью прикоснулась к надписи. Уже было поздно, и все же она снова сняла трубку.

— Алло.

— Здравствуйте. Это Сюзанна? — тихо проговорила Беатрис.

— Да, это я.

— Простите за поздний звонок, но… — Ей нужно было узнать столь многое. — Вы когда-нибудь знали служащую банка по имени Дорис Дэвис?

— Кто это?

— Я-то? Меня зовут… Беатрис. — Лгать уже было слишком поздно. — Я работаю на девятом этаже и, кажется, нашла кое-что принадлежащее Дорис. Мне сказали… что вы могли ее знать.

— Бог мой, я вот уж много лет ничего не слышала о Дорис. Десять, а то и больше. Она работала в контрольно-ревизионном, когда я еще только пришла в банк. Приятная девушка, да, вот только угораздило ее угодить в переплет.

— В переплет? — У Беатрис дрогнул голос.

— Не люблю сплетничать, но, насколько я слышала, она оказалась в интересном положении, и ее уволили. Да такое постоянно происходит. Несчастные девочки попадаются на крючок негодяя, а потом им не хватает духу обратиться куда следует. А что вы, милочка, нашли?

— Ах, да просто старую папку. Сущий пустяк, вообще-то.

Дорис уволили, после чего она бросила дочку в Мариетте и принялась разграблять хранилище. А может, и наоборот. Как бы то ни было, ей пришлось прятать украденные драгоценности в ячейке 256 и вдобавок арендовать еще одну на имя дочери. «Интересно, она копила деньги для меня или же просто заметала следы?»

Беатрис прочистила горло.

— Отдел проводит проверку депозитных ячеек. Насколько я понимаю, вы арендуете одну.

— Я? Ничего подобного!

— Весьма странно. Согласно документам, за вами числится ячейка. Возможно, вам следует ознакомиться с ее содержимым. Спокойной ночи. — Девушка бросила трубку. Сердце ее учащенно билось.

Беатрис вовсе не собиралась звонить Сюзанне и уж тем более представляться по имени, но ей необходимо было с кем-то поговорить. Все пошло наперекосяк, и она совершенно не понимала, как поступать дальше. Она достала из кармана ключ Дорис. В тусклом желтом свете блеснул номер 547. Даже если у Дорис и имелись веские причины совершать все эти отвратительные вещи, Беатрис это больше не заботило. Каковы бы ни были эти причины, поступала Дорис неправильно. Она бросила ее в Мариетте, оставила ее Айлин и всем тем ужасам, что произошли потом.

Беатрис Бейкер вообще не следовало рождаться. Она в сердцах стукнула ключом по столу и бросилась в архив, хлопнув у двери по выключателю. Вытащила из картотечного ящика свое личное дело и переложила фотографию, заявление о приеме и квитанции по зарплате из него в сумку к драгоценностям и деньгам. Обратно в папку она сунула стенографические записи разговоров Джима и Тедди и сведений об обворованных депозитных ячейках. Ей доставило удовольствие наконец-то избавиться от них. Вдруг кому-нибудь они да пригодятся. Быть может, Тони найдет их.

Девушка вернулась к столу Сюзанны и снова плюхнулась в кресло. Сюзанна и неизвестно сколько еще других несчастных женщин все еще путаются с Биллом. Уж точно Сюзанна имеет право знать правду.

Отложив в сторону последнюю связку ключей Макс, Беатрис принялась перебирать драгоценности в сумке, пока не нашла подходящую вещь. Она открыла центральный ящик стола и убрала в него браслет, однако затем задумалась. По одним лишь бриллиантам Сюзанна ни о чем не догадается. А скорее даже решит, что это очередной подарок Билла. На столе все еще лежал ключ Дорис, и девушка положила его в ящик рядом с браслетом. Пожалуй, после телефонного звонка и ключа Сюзанна точно начнет задаваться вопросами.

Громко тикающие на стене часы напомнили Беатрис, что у нее все еще остается дело. Если она хочет навсегда остановить Билла и банк, необходимо пробраться в картотеку и выяснить, где хранятся зашифрованные записи Тедди.

Едва лишь она закрыла ящик стола, как из коридора донеслись голоса. У девушки перехватило дыхание. Голоса становились все громче, и она метнулась в кабинет Линды. Через мгновение дверь отдела кадров распахнулась.

— Вот черт! Не могу поверить, что ты ее упустил, — неистовствовал мужчина. Беатрис узнала Рэнди Халлорана. В темноте она обежала стол и укрылась в уборной, прикрыв за собой дверь.

— С чего ты взял, что она здесь была? — вторым оказался Билл.

— На коммутаторе загоралась лампочка этого этажа, и вон, гляди — кто-то копался в архиве. Живо неси туда свою жирную задницу и посмотри, все ли на месте.

— Поаккуратнее, Рэнди. Не забывай, что вышестоящий из нас двоих все-таки я.

— Эх, Билл, все говорит как раз об обратном. Ты не понимаешь, что тут происходит? Банку конец! Нет больше никакого контрольно-ревизионного отдела! А теперь давай пошевеливайся!

Беатрис попятилась еще дальше и внезапно наткнулась на что-то острое, едва удержавшись от возгласа.

— Черт, да ты спятил, что ли?

— Спятил? Спятил! Да, есть немного, — рявкнул Рэнди. — Меньше чем через час город объявит дефолт, федералы нагрянут с обыском, а ты ухитрился посеять ключи от хранилища. Если мы немедленно не предпримем что-либо, оба пойдем на корм рыбам! А теперь проверь гребаный архив!

Ощупав стену, девушка поняла, что наткнулась на угол крупной металлической вентиляционной решетки, выступающей из стены. Наклонившись к потоку свежего воздуха, Беатрис обнаружила, что решетка даже не закреплена. А ведь Макс как раз упоминала вентиляционные шахты, вспомнила она и потянула железку за угол.

— Да тут же сотни досье, Рэнди. Как будто все на месте. Кроме того, Бетани отдала мне мастер-ключ.

— Что-что?

Беатрис осторожно покачала решетку, и та отошла от стены, хоть и с негромким скрипом. Поморщившись, девушка все же продолжила оттягивать ее, и наконец металл тихонечко звякнул об унитаз.

— И она сказала, что это ты дал ей ключ, — выпалил Билл.

— Бетани? Не знаю я никаких Бетани, и уж точно никому не давал никакого гребаного ключа. А ну-ка дай мне его!

— Та маленькая блондиночка, что работает на тебя! Она и сказала!

Дверь в кабинет Линды с грохотом распахнулась, так что даже дрогнули стены.

— И ты ей поверил? Ты совсем дебил, что ли? Да это просто какой-то никчемный ключ. На нем и пометок-то никаких нет. Наверное, от ее шкафчика или сраного дневника.

Ключ с металлическим звоном брякнулся о дверь уборной, где пряталась Беатрис. Она вздрогнула и не мешкая вползла внутрь шахты. Шаря рукой вслепую, девушка все глубже погружалась во мрак, пока не уцепилась за холодную металлическую перекладину. Затем подтянулась к лестнице всем телом, осторожно балансируя тяжелой сумкой на плече. И вдруг до нее дошло: она же оставила связку ключей на столе Сюзанны, где сейчас и пререкаются двое мужчин. У Беатрис екнуло сердце, и она решила было выбраться обратно в уборную. Но тут грохнула дверь еще одного кабинета, а потом еще одного.

— Ну все, хватит, — произнес Билл, явно потрясенный. — Я уверен, девчонка где-то здесь.

Его голос звучал уже громче. Вцепившись в перекладину, Беатрис потянулась дрожащей рукой и, ухватив решетку, поставила ее на место. Дверь уборной распахнулась, и вентиляционную шахту залило светом. Девушка вжалась в тень.

— Ну и где же она? — воскликнул Рэнди, отдергивая занавеску душевой.

— Не беспокойся. Она не могла уйти далеко. Мы ее найдем. — Билл подобрал с пола ключ и снова принялся его рассматривать.

— Найдем? А если нет, а? — заорал Рэнди и что есть сил вмазал Биллу по лицу. Тот от неожиданности рухнул на колени. — Кто тогда найдет нас? Час назад я видел здесь выплясывающего Кармайкла Ковелли. Мы в заднице, Билл!

— Ах ты, сука! — взвыл Билл. — Мы же заключили сделку!

— Да, наша маленькая афера была неплоха, пока все шло как по маслу, Билл. Только ведь всем известно, что ты стучишь федералам. Кого ты собираешься сдать, а? Только не меня! — Рэнди пнул его под ребра. — Меня с собой ты не утащишь! Пятнадцать процентов, черт возьми, этого не стоят!

Билл с рычанием бросился на Рэнди и толкнул его в душевую.

— Да ведь каждый теперь только и мечтает о сделке со следствием, Рэнди! И меня достал твой гребаный шантаж и вся твоя хрень! Ты гребаный паразит!

— Это я-то паразит? — вскричал Рэнди, без особого труда стряхнув с себя пожилого противника, и нанес ему удар в живот, отчего Билл согнулся пополам. Рэнди немедленно ударил его по затылку, и тот полетел вперед, звучно ударившись головой об унитаз. Билл рухнул, безвольно распростершись на полу.

Беатрис вытаращилась на неподвижное тело Билла буквально в метре от нее. По мраморному кафелю начала растекаться кровь.

Рэнди пихнул тело ногой и пробормотал:

— Проклятье…

Где-то с полминуты он стоял неподвижно, лишь машинально потирая лоб. Затем развернулся и вышел из уборной, хлопнув за собой дверью.

Грохот отдался в вентиляционной шахте, и Беатрис поднялась по лестнице повыше, лишь бы не видеть Билла на полу. Внезапно дверь снова отворилась, и от неожиданности у девушки соскользнула нога с опоры. Едва не вскрикнув, она судорожно вцепилась руками в перекладину, ободрав ладони о ржавчину.

— Прости уж, дружище, что все так хреново закончилось, — пробурчал Рэнди полутора метрами ниже, после чего Беатрис услышала, как поволокли тело. — Но не волнуйся. Они поймут. С вложениями хуже некуда, сделки срываются. Порой другого выхода просто и не найти.

Девушка зажала себе рот, отчаянно стараясь не представлять, что творится внизу. Из-за решетки доносились затрудненное дыхание и непонятный скрежет.

— Повиси тут, ладно? — Рэнди издал нервный смешок. — Теперь все наладится, вот увидишь. Я уж найду способ вернуть наши вложения… и не только!

За тирадой последовал звон связки ключей, как если бы ею потрясли. Беатрис опустила взгляд на освещенный квадрат решетки — Рэнди все-таки нашел ключи.

Секундой позже свет погас, и воцарилась тишина. Девушка тихонько всхлипнула и в кромешной темноте шахты дрожащими руками вцепилась в холодные перекладины. Ее вдруг охватило жгучее желание отпустить лестницу и рухнуть вниз — так захотелось больше ничего не чувствовать, ничего не слышать и ничего не знать. Внизу ее поджидала лишь мертвая чернота. Ведь за пределами этого здания у нее нет ни имени, ни дома, ни матери, ни отца, ни жизни. Вес тяжелой сумки так и тянул ее вниз. Рэнди нашел ключи. Она потерпела неудачу. Подвела Макс, Дорис и саму себя. Ее пальцы чуть соскользнули.

Девушка просунула руку под перекладину и повисла на локте, давая отдых пальцам. Глаза ее сузились, когда она представила себе Рэнди с ключами, направляющегося в хранилище. «Ну уж нет!» Она не позволит ему выйти сухим из воды. Не позволит толстосумам заполучить ключи к богатствам. У нее еще есть время.

Балансируя сумкой с награбленным Дорис добром, Беатрис начала медленно спускаться. Вдруг в ладонь ей впился заусенец на перекладине, и она машинально отдернула руку. Из-за резкого движения ее тут же начало раскачивать из стороны в сторону, и тяжелая сумка соскользнула с плеча и съехала до запястья, а ноги сорвались с перекладины.

Девушка вскрикнула и повисла на одной руке. Когда она вскинула другую к лестнице, сумка сорвалась и, рассекая воздух, полетела с четвертого этажа. Мгновение спустя снизу донесся приглушенный грохот.

— Черт, что это было? — послышался чей-то отдаленный голос.

Беатрис нащупала ногами перекладину и закусила губу, чтобы не вскрикнуть снова. Метрах в шести над ней тьму шахты рассек луч фонарика.

— Наверное, всего лишь ветер. Нам нельзя здесь находиться, Каннингем. У нас нет ордера.

Заняв устойчивое положение, девушка уставилась на светлое пятно вверху. «Каннингем?» — мелькнуло у нее в голове.

— Я уверена, что она все еще здесь, — возразила мисс Каннингем. Это действительно была начальница Беатрис.

— Пускай это заботит Управление полиции Кливленда. ФБР насчет всяких секретарш не заморачивается. Для нас главное — расследование.

— Какое еще расследование? Мой главный свидетель на больничной койке в коме, — вскричала Каннингем. Она определенно говорила о Дорис. Не далее как нынешним вечером Беатрис подслушала разговор о том, что у федералов имеется свой человек в банке. «Так мисс Каннингем и есть тот самый крот?» — пораженная Беатрис вцепилась в лестницу покрепче.

— А где же Билл? Если мы его не отыщем, вряд ли он переживет эту ночь.

«Он мертв!» — захотелось прокричать девушке, но она вдруг напрочь лишилась дара речи.

Фонарик, меж тем, погас.

— Я обещала Дорис, что присмотрю за ее дочерью. Ответственность легла на меня, едва лишь Беатрис перешагнула порог моего бюро. Эта женщина рисковала жизнью, передавая мне сведения, и я в долгу перед ней.

— Ты же не виновата в том, что произошло.

— У девочки никаких шансов. Управление полиции задержит ее на неопределенный срок, а то и что похуже.

— Неужто никого другого не нашлось? Черт, она же несовершеннолетняя. У нас связаны руки.

— Полиция скомпрометирована. Девочке необходимо убежище! — прокричала Каннингем.

— Ну конечно. Ты ее у себя приютишь, что ли? Да тебе надерут за это задницу, ты лучше меня знаешь. Если ей хватит сообразительности, она просто исчезнет.

Голоса постепенно смолкли.

По лицу девушки беззвучно потекли слезы. Так, значит, Дорис сдалась ФБР. Попыталась во всем признаться и поступить правильно. И она вовсе не отдала ее на съедение волкам, когда предложила Беатрис пойти работать в банк. Дорис перепоручила ее заботам мисс Каннингем. Попыталась уберечь ее. Девушка вцепилась в лестницу и теперь уж зарыдала.

Нужно выбираться отсюда. Когда ее распухшие глаза немного привыкли к темноте, она поняла, что так и осталась на уровне уборной, где погиб Билл. В сочащемся из окошка тусклом свете даже можно было разглядеть кафельный пол. Тело исчезло, остался лишь кровавый след. Смахнув слезы, Беатрис вдруг заметила на полу, недалеко от решетки, какой-то маленький предмет. Это оказался ключ. Отметок на нем не было, но она знала, для чего он служит.

Пускай ключ так и останется лежать здесь, в темной луже крови. И никто не узнает, для чего он. Никто даже не заметит его на полу. А если что, послужит полиции уликой. Он здесь в сохранности.

Где-то по зданию рыскают банкиры — ищут ключи и заметают следы. Вот только ничего у них не получится. Мисс Каннингем и федералы во всем разберутся. И скоро нагрянет полиция и обыщет хранилище. В ячейке 547 Тони обнаружит записи о кражах. А потом найдет и золото. Банкиры пойдут под суд. «Все будет в порядке», — убеждала себя Беатрис. По-другому и быть не может.

Девушка вгляделась во тьму под собой. Лестница, скорее всего, ведет вниз через подземный этаж прямо к туннелям. Именно так Макс и сбежала. Беатрис взмолилась про себя, чтобы подруга все еще ее ждала. Украденные Дорис драгоценности тоже внизу. Она приберегала их для Беатрис. Дорис совершала отвратительные вещи, но, вероятно, потом попыталась все исправить. Может быть, мать любила ее. Может быть…

Задрав голову к открытым заслонкам высоко вверху, Беатрис различила слабое мерцание.