Мыши

25

Уже на следующий день после пленения маленький серый пилот был в надежных руках. В недрах одного из громоздких зданий на площади Лубянка он — уже без шлема и парашюта — лежал на канцелярском столе на специально изготовленном по его росту станке; все четыре лапы и хвост были аккуратно зажаты в нехитрые приспособления.

Кроме него, в тихой просторной комнате, обитой деревянными панелями, находились два человека в серых костюмах и один в темно-зеленом. Все трое курили; пилот, разумеется, нет.

Дверь открылась, впустив еще одного человека — в темно-синем костюме в полоску. Курившие дружно встали, безропотно раздавив окурки в громоздкой казенной пепельнице.

— Как он? — спросил вошедший.

— Оклемался, товарищ генерал, — ответил человек в темно-зеленом.

Тот, кого назвали генералом, подошел к столу и некоторое время разглядывал распятое существо с бесстрастным лицом хорошо владеющего собой человека.

— Ишь, гусь! — произнес он наконец.

Сдержанные улыбки подчиненных дали понять, что они оценили юмор начальства. Увидев, что прикрученный пошевелился и приоткрыл глаза, человек в синем костюме наклонился над ним и сказал раздельно и четко, как говорят иностранцам:

— Я генерал Яблоков. Ваше упрямство оказывает вам плохую услугу. Советую сотрудничать со следствием. Тогда я обещаю вам хорошие условия заключения… и улучшенное питание, — добавил он, прикинув, что бюджету его ведомства это обойдется недорого.

"Лично буду носить крошки со своего стола", — хотел добавить он, но профессиональное чутье безошибочно подсказало, что такая фамильярность в данном случае будет излишней.

— …В противном случае с вами будут обращаться как с опасным преступником… со всеми вытекающими последствиями.

При этих словах один из серых костюмов подсоединил к стоящему тут же, на столе (на газетке), автомобильному аккумулятору снятую клемму, а другой серый взял два электрода — две хищные стальные иглы на пластмассовых ручках — и проверил, есть ли искра. Искра была.

Распятое существо беспокойно зашевелилось.

— Мы гуманная организация, — продолжил генерал Яблоков. — Поэтому советую вам подумать. Если…

В этот момент генерал уловил слабый писк и поднял кверху палец. Электроды легли обратно на стол.

— Освободите ему руку… тьфу!.. лапу, — велел генерал.

Один из серых наклонился и осторожно отвинтил винт. Освобожденная лапка бессильно повисла, словно увядший стебелек.

Человек в темно-зеленом (судя по всему — из аналитиков), послюнив палец, поймал на блюдце тонкий карандашный грифель, взял один из мелко нарезанных клочков бумаги и вопросительно посмотрел на генерала. Уловив кивок, темно-зеленый вложил грифель в судорожно сжавшие его травинки пальцев и поднес бумажный клочок.

Грифель стал выводить дрожащие каракули. Потом лапка снова упала, грифель выпал.

Аналитик взял огромную лупу и, отойдя к настольной лампе, принялся изучать документ.

— Тут два слова и вопросительный знак, товарищ генерал, — сказал он, разобрав каракули. — "Где гарантии?"

— Смотри-ка, такая тля, а гарантий требует! — удивился генерал.

И снова его веселье волшебным образом передалось подчиненным.

Генерал наклонился над допрашиваемым.

— Гарантией будет мое генеральское слово.

Пилот не отреагировал на эти слова и лежал, полузакрыв глаза.

— Предлагаю вам подумать, — продолжил генерал. — Я верю, что вы разумное существо, — присутствующим показалось, что генеральский голос дрогнул. — Было бы крайне неприятно снова применить к вам сильные методы.

Генеральский палец опять поднялся, и сотрудник в сером еще раз продемонстрировал искру.

Пилот задрожал, как будто электричество уже терзало его маленькое тело.

— Я сейчас уйду, — сказал генерал. — Когда за мной закроется дверь, никто вам уже не поможет. Гарантию здесь даю только я.

Пилот задергался; освобожденная лапка делала отчаянные бессмысленные жесты. Было видно, что бедное создание испытывает душевные мучения — не менее острые, чем пытка аккумуляторным током.

— Карту! — негромко скомандовал генерал.

Перед существом появилась карта Москвы размером с сигаретную коробку. Дрожащая лапка поднялась, заколебалась, потом слабо ткнула в картинку. Карту тут же выхватили, обвели место фломастером.

— Сектор Б-4!

— Есть сектор Б-4!

Принтер зажужжал, выполз лист. Отхватив ножницами лишнее, маленькому существу показали очередной квадратик.

— Сегмент К-9!

— Есть сегмент К-9!..

Скоро генерал держал в руке кусочек Москвы с обведенным кружком контуром здания, находящегося в отдаленном народном районе.

— Что там? — спросил он. — Квартира? Подвал? Чердак?

Пилот нацарапал на бумажке и генералу прочитали: "Старая котельная".

— Так. Срочно! — повернулся генерал Яблоков к подчиненным. — Начинаем операцию "Навуходоносор"… — генерал окончил исторический вуз и обожал историю. — Нет, это слишком длинно. Операцию "Цезарь". Срочно посылайте группу захвата.

Один из серых поспешно вышел из комнаты.

— Что ж, спасибо за сотрудничество со следствием, — сказал генерал, снова обращаясь к узнику. — Если выяснится, что… — внезапно наступило молчание, а потом совершенно иной голос — повелительный и строгий, но тоже принадлежащий генералу, спросил:-Что это с ним?

Двое оставшихся бросились к столу, чтобы увидеть мордочку с остекленевшими глазами.

— Скончался, товарищ генерал!

— Ясно. Сердце не выдержало предательства, — сказал тот. — Что ж, в истории были прецеденты… Составьте медицинское заключение. О результатах операции информируйте меня немедленно.

Через сорок минут в кабинете генерала Яблокова забулькал один из телефонов.

— Всё в порядке! Цезаря взяли. Тепленьким.