Мыши

7

Лицо секретарши — почти совершенный мрамор, на котором высечена непоколебимая уверенность в том, что она занимает одно из самых важных мест в этой стране. Интересно, во сколько раз зарплата у нее больше следовательской?

— Могу я вам чем-то помочь?

Так и тянет ответить пошлой фразой: "Если можете — помогите деньгами".

— Я к Игорю Матвеевичу Смагину.

— Как вас представить?

Щекочущий жестковатый голос — бархат с железом — внезапно ответил вместо Комова:

— Это Черный Пес с известием от старого Пью.

Игорь Матвеевич Смагин уже стоял в охраняемых мраморной секретаршей дверях, почему-то в плаще.

— Я — Комов, я вам звонил, — запоздало сообщил о себе Комов.

— Я догадался. И голос похож, и вы сами похожи на свой голос.

Снисходительная шутка как бы еще раз подчеркнула разницу в положении обоих. Впрочем, Комов уже привык существовать между унаследованной от комсомольско-партийного прошлого фамильярщиной собственного начальства и новорусской издевкой.

— Это хорошо или плохо, что я похож? — поинтересовался он, мрачнея.

— Да не сердитесь так, прошу вас!

Комов смотрел на Смагина, нервно помаргивая. Такие вот среднего роста крепенькие фигуры в длинных темных плащах с аккуратно стриженными головами словно включали внутри следователя волшебное кино. Загорелые мужские бюсты с золотыми ошейниками, вспышки молний из черных стволов, старательно дымящие трубы и кланяющиеся нефтяные насосы, люминесцентные отблески в мраморе банковских залов и зловещая тишина леса над характерными пятнами свежей рыхлой земли — вся банальная уголовщина, о которой нам рассказывает ежедневная хроника, словно бы сгустилась для Алексея в этом человеке.

— Вы извините, — сказал Смагин, включив улыбку и подходя к следователю.

— Ничего, — буркнул тот.

— Да я уже о другом. Дело в том, что у меня возникли срочные обстоятельства, и поэтому ужасно плохо со временем. Вы не против, если мы побеседуем не в кабинете, а по дороге к машине?

— Это смотря как разговор пойдет, — не удержавшись, сварливо сказал Комов.

— Разумеется, — согласился Игорь Матвеевич, полоснув тонкой улыбочкой.

Комов почувствовал себя совсем дураком и покорно пошел следом за размашисто шагавшим Смагиным.

— Я вас слушаю, — сказал тот, давая понять, что отсчет времени начался. — Какие-то претензии ко мне?

— Я расследую дело о пожаре с двумя трупами. Не исключено, что убийство. И некоторые следы косвенно касаются вас.

— Надо же! — искренне удивился Игорь Матвеевич Смагин, и в данном случае Комов знал, что это действительно искренняя искренность. — Что же, хорошо, что всего лишь косвенно касаются.

— Скажите, у вас не было врагов в Институте генетики, где сейчас находится одна известная вам контора?

Смагин страшно удивился.

— У меня? Среди этой публики? Да я там никого не знал. В глаза не видел.

— Кроме Прыгунова, конечно.

— Кроме него, конечно.

— А не опасаетесь, что кто-то из сотрудников института мог затаить на вас злобу?

— Не смешите меня. Откровенно говоря, они даже не знали о моем существовании. Если хотите, я туда практически не заглядывал. Я занимаюсь крупным бизнесом. По-хорошему крупным.

Они вошли в лифт.

— Вы случайно не слышали о некоем Петросорокине, Иване Алексеевиче?

— Нет.

— Он тоже работал в Институте генетики.

— Все равно не знаю. Мало ли там людей прозябало!

— А об институтских лабораториях что-нибудь слышали?

— Я от науки всегда был далек. Даже по арифметике у меня в школе был трояк.

— Между прочим, не расскажете, каким образом вы акционировали институт?

Они вышли из лифта, и Смагин остановился.

— Придется задержаться, уж очень глобальные у вас вопросы. Ну, слушайте. Сначала образовалась фирма по производству трансгенных овощей "Демиург". В виде акционерного общества. Акционерами стали банк "Монолит" и созданное на базе института производственное объединение "Интертраст". Банк выделил кредит. Для завершения подготовки и запуска производства денег у "Демиурга" не хватило, поэтому часть акций выставили на аукцион. Их приобрела фирма "Колумб", она же предложила вернуть кредит банку в обмен под передачу под ее управление контрольного пакета. Фирма "Демиург" согласилась. Потом банк обанкротился. Вопросы будут?

— Да. Кому принадлежала фирма "Колумб"?

— Почему же вы говорите в прошедшем времени? Принадлежала и принадлежит мне.

— А банк?

— Моему брату. Разве это запрещено?

— До того, как банк был признан банкротом, "Колумб" успел вернуть ему кредит?

Светлым насмешливым взглядом посмотрел Комову в глаза

— Не знаю.

— Понятно.

— Я вижу, вы не оценили мою откровенность. А я между прочим сэкономил вам уйму времени, которое не надо теперь тратить на бесполезное раскапывание всей этой кучи. Советую пожалеть себя и свое время. Даже очистив апельсин, я одну дольку отсылаю в налоговое управление. Для меня Уголовный кодекс — словно Библия.

— Понимаю, — покивал Комов. — Лежит на почетном месте, но никогда не открывается. Раз уж вы так безумно любезны, я хотел бы спросить: а кто был главным в "Демиурге"?

— Неужели так трудно догадаться? Директор института, теперь бывший. Господин Прыгунов.

— Он сказал, что он у вас сейчас кем-то вроде коммерческого директора…

— Да, что-то вроде этого, — сказал Смагин, не скрывая, что его мало интересует такой незначительный вопрос: кем там у него работает некий Прыгунов. — Со временем фирма "Колумб" стала владельцем производственных площадей, а "Демиург" — арендатором. А потом "Демиург" превратилась в какое-то там… — он небрежно покрутил рукой, — ответвление…

— Ясно. Значит, вышвырнули законных хозяев.

— Следите за речью. Знаете индийскую поговорку: если ты бедный и больной, то сам виноват? Всё было на законных основаниях.

— Значит, вышвырнули законных хозяев на законных основаниях. Ну и подлюги.

— А вот это уже зря. Я ведь могу официально отреагировать.

— Можете подать жалобу, а мы ее рассмотрим. На законных основаниях. Если недовольны, я готов вам дать удовлетворение. Неофициальное. На чем будем сражаться? Стреляете вы хуже меня наверняка. Поэтому я готов на кинжалах, мечах…

Смагин посмотрел на него с насмешливой ненавистью.

— На калькуляторах.

И пошел дальше.

Следователь догнал его у авто, возле которого торчала глыба телохранителя, а внутри, у руля, маячил водила — весь оформленный, как положено, в фуражке.

— Возьмите мою карточку.

— Зачем?

— Затем, что при любом моем отношении к вам я всё же вынужден вас охранять от опасностей.

— Меня? Вы?!

— У вас своя логика, у меня своя. Следовательская.

Игорь Матвеевич страшно развеселился, но карточку взял.

Только когда авто отъехало, Комов ужаснулся: неужели его последние слова были приняты за намек, что он набивается на дружбу?

"Икария — 1) назв. утопич. страны в кн. Э.Кабе "Путешествие в Икарию"; 2) назв. коммунистич. общины в Индиане (США) в 1848-95; 3) о-в в Эгейском море, принадл. к Ю.Спорадам." — вот всё, что удалось выяснить в "Энциклопедическом словаре". Никакой логической связи с 29-м троллейбусным маршрутом не просматривалось. Комов понял: открыть секрет можно только исследуя сам маршрут.