Наши уже не придут 4

Глава пятнадцатая Не очень Ближний Восток

*13 июня 1927 года*

— А почему я? — спросил Аркадий.

— Потому что таково требование Совета рабочих и дехканских депутатов Иранской ССР, — ответил Ленин.

— Это отвлечёт меня от важнейшей работы, — вздохнул Немиров.

— Уж таковы обстоятельства, — улыбнулся Владимир Ильич. — Товарищ Жуков отлично справляется, но, увы, его подвиги в Синьцзяне малоизвестны в Иране.

— То есть, мне надо будет куковать в Тебризе минимум пару лет? — уточнил Аркадий.

— Почему это пару лет? — слегка удивился Ленин. — Год — это максимум.

— Что-то сомневаюсь, что удастся справиться так быстро… — скептически покачал головой Аркадий.

Сталин, сидящий на диване и покуривающий свою трубку, из-за которой в кабинете Ленина настежь открыто окно, лишь улыбался своей снисходительной и понимающей улыбкой.

— Иосиф Виссарионович не возражает, — произнёс Ленин.

— Да уже понятно, что вопрос решённый, — вздохнул Немиров. — Что ж, тогда переселюсь в Тебриз, раз уж Родина зовёт…

— Хм… — хмыкнул Ленин. — Родина зовёт…

В Иране, согласно докладам Ближневосточного кабинета Иностранного отдела ОГПУ, началась очень нездоровая активность британской агентуры.

Активность эта началась в ответ на действия Совета, управляющего Северным Ираном, как называется в Британии Иранская ССР. А Совет принял решение о частичной эмансипации женщин, то есть, теперь женщинам разрешено учиться в школах и институтах, а также работать в профессиях, утверждённых новым декретом.

Население Иранской ССР приняло это практически равнодушно — шиитские муллы сидят на зарплате у государства, а самых влиятельных из них держит на крючке местное ОГПУ, поэтому народ никто не возбуждал.

Более того, внезапно оказалось, что так, вообще-то, можно, потому что прямых запретов на женское образование в Коране нет, наоборот, в одном из аятов было сказано, что «Аллах возвышает по степеням тех из вас, кто уверовал, и тех, кому даровано знание». А ещё «обнаружился» хадис, гласящий, что «стремление к знаниям является обязанностью каждого мусульманина и каждой мусульманки».

Один из имамов Тебриза, лояльный власти Советов, Ахмад ибн Мухаммад Шарифзаде, пошёл дальше — он заявил в ходе одной из молитв, что всеобщее образование — это прямое требование Корана, а кто не подчиняется ему, того он объявил заблудшим.

По мнению Аркадия, Ахмад Шарифзаде погорячился и поторопился, ведь надо работать тоньше, но сделаного уже не воротить — его слова, со скоростью пожара в летней степи, разлетелись сначала по Иранской ССР, а затем и по шахиншахскому Ирану.

Советские муллы и имамы восприняли их относительно спокойно, лишь побурчали для приличия о том, что кто-то очень хочет выделиться на фоне остальных, а вот в Тегеране началось шествие ко дворцу шахиншаха.

Резу Пехлеви и без того не особо любят в народе, по причине того, что его реформаторские замашки сильно не нравятся имамам и муллам. А тут ещё и оказалось, что он британская подстилка, спокойно терпящая нахождение части суверенной территории Страны ариев в руках безбожников, которые мало того, что замахнулись на святое — запретили женщинам носить чадру, так теперь ещё и разрешают им учиться в школах и институтах.

На самом деле, Реза Пехлеви, пусть и британский ставленник, с их подачи и одобрения свергший Султана Ахмад-шаха, который из династии Каджаров, правившей аж с 1789 года, артачился и воинственно дышал носом. Реза-шах раздувает в военных кругах чувство реваншизма, несмотря на то, что британские представители требуют, чтобы он не нагнетал обстановку и спокойно занимался своими делами. Нефть у них под контролем, а это значит, что с Ираном всё в порядке и ничего менять не надо.

Всё это вызывает обоснованное беспокойство Совета рабочих и дехканских депутатов Иранской ССР. Иранские товарищи хотят, чтобы Большой Брат пришёл и обозначил зарвавшемуся шаху его место — пока что, в виде черты на земле.

Реза-шах не понимает, а может и понимает, но игнорирует этот факт, что война с Иранской ССР будет значить войну с СССР, то есть, войну сразу на два фронта. И никакие британцы не помогут, когда в его страну с двух сторон ворвутся очень злые красноармейцы. А британцы будут очень сильно стараться помочь, потому что в Иране очень много нефти, которую очень важно сохранить под контролем.

— Родина-то зовёт, — улыбнулся Владимир Ильич. — Но дела передавай аккуратно — у тебя есть на это минимум две недели.

— Да какие у меня дела? — улыбнулся Аркадий в ответ. — Я же зам — принеси, подай…

— Ха-ха-ха… — хохотнул Иосиф Сталин.

— Знаю я эти ваши «принеси и подай», — произнёс Ленин. — Что ж, более не задерживаю. А теперь к твоим вопросам, Иосиф…

Работа ему назначена особая — подготовить страну к обороне с двух направлений. Все понимают, что будущая война может сложиться по-всякому, поэтому нужно готовиться ко всему. Например, к обороне территорий Иранской ССР от турецких и англо-французских сил.

Совет иранцев очень хочет, чтобы повышением обороноспособности республики занимался именно Аркадий и их не смущает, что он вообще никак и ни на что в этом вопросе не повлияет — оборонительная линия вдоль южной и западной границы Иранской ССР заложена в план первой Пятилетки.

Впрочем, есть запрос, а Ленин старается поддерживать хорошие отношения с братскими народами, поэтому Аркадий выезжает, чтобы помочь иранцам работать быстрее.

Он покинул кабинет председателя СНК и направился к себе.

— Митрофан! — обратился он к своему секретарю. — Спешу обрадовать — мы едем в Иран!

*1 августа 1927 года*

— Ну, зато ты не сможешь больше говорить мне, что мы никуда не ездим, — улыбнулся Аркадий, вытирая платочком пот со лба.

— Уж лучше бы дома сидели… — вздохнула Людмила, которая тоже уже основательно пропотела.

Здесь почти всегда жарко, особенно в конце лета.

Иран встретил их адской жарой, но Аркадию было не привыкать, поэтому он чувствовал себя неплохо. А вот Людмила с детьми начали страдать ещё на Кавказе.

Для проживания чете Немировых выделяется трёхкомнатная квартира недалеко от Муниципалитета, где заседает Совет и функционирует ЦИК.

— Обещали починить кондиционер к завтрашнему утру, — сказал Аркадий. — Так что терпите — всё наладится.

Кондиционер американский, от фирмы Курчевского, с аммиачной охлаждающей системой, поэтому двухблочный — днём сломалось что-то в наружном блоке, но утечки аммиака не произошло. Очень вероятно, что из-за скачка напряжения перегорели лампы.

Аркадий быстро переоделся в свою повседневную форму одежды, после чего покинул квартиру и своим ходом пошёл в Муниципалитет.

Этот дворец, по-видимому, является частью Валиахд-нишина, (1) где обычно заседал наследный принц, управлявший Азербайджаном из Тебриза от имени шаха. А вот муниципальный аппарат заседал в другом здании, которое, насколько известно Аркадию, уже перестроили под новую школу для девочек.

Теперь, когда в городе больше нет наследного принца и губернаторства, муниципалитет переехал в восточное крыло, а Совет и ЦИК Иранской ССР заехал в центр и правое крыло дворца.

Аркадия пропустили в центр, где его уже ждали люди товарища Искандери.

Сулейман Искандери, добровольно отказавшийся от приставки «мирза» к имени, стал председателем Совета, то есть, возглавил эту бочку с подсыревшим порохом…

Тут уже давно орудует шапочный знакомый Аркадия — Хайдар-хан Аму оглы, член РСДРП аж с 1898 года. Это очень старый большевик, несмотря на то, что ему лишь сорок семь лет. Но Хайдар-хан председателем не стал, потому что не совсем из местных, так как хоть и родился в остане Западный Азербайджан, но учился в Тифлисском политехническом училище и часть жизни прожил в Тифлисе и Баку. А Искандери почти безвылазно в Иране и знает гораздо больше людей, а самое главное — его знает гораздо больше людей. Впрочем, Хайдар-хан председательствует в ЦИК, что тоже немаловажный пост.

Также не последнюю роль в политической жизни Ирана имеет Сейед Джафар Пишевари, в центральном исполнительном комитете отвечающий за финансы.

Это три человека, с которыми Немирову велено работать. По сути, задача его — сделать так, чтобы Пятилетка проходила в точном соответствии с планом. Ну и генерал-полковник Алексеев сказал, что размещённые здесь войска было бы неплохо погонять, чтобы не расслаблялись…

— Мир тебе, товарищ Немиров, — заулыбался Сулейман Искандери. — Проходи, садись!

Он выглядит лет на пятьдесят, под носом у него густые чёрные усы, а на голове короткие волосы, сокрытые под красной феской. Одет он в строгую чёрную одежду, фасоном напоминающую традиционную, но, в то же время, с сильным европейским влиянием.

В целом, лицо его выдаёт породу — Искандери родом из одной из ветвей Каджаров. Впрочем, его нельзя обвинить в хоть какой-нибудь лояльности павшему царскому режиму — ещё в конце XIX века он чем-то сильно не нравился шахиншаху, из-за чего страдал. Искандери открывал газету — шах закрывал её. Искандери открывал частную школу — шах закрывал и её.

Собственно, неприязнь у них была взаимная, поэтому Сулейман всё начало XX века метался между левыми националистами и местным аналогом кадетов, предлагавшими своё решение «шахской проблемы».

Но всё изменил в его голове именно сентябрь 1917 года — в начале 1918 года Сулейман Искандери основал Коммунистическую партию Ирана, в которой собрал всех местных коммунистов и им сочувствующих. Во многом именно поэтому, когда британцы предложили Ленину кусочек Ирана вместо куска Турции, он легко согласился. В Турции коммунистическое подполье слабое и неорганизованное, благодаря действиям Мустафы Кемаля, а вот на севере Ирана всё было совсем иначе.

— И тебе мир, товарищ Искандери, — пожал ему руку Аркадий.

Кабинет председателя Совета отличался особой аскетичностью — это высшая форма почтения московской власти, то есть, подражание. Кабинеты наркомов, с подачи Сталина, намеренно простые, без каких-либо предметов роскоши, что подчёркивает близость наркомов к народу.

В союзных республиках стараются соответствовать тенденции, потому что как живут и работают наркомы видели все — в газетах очень часто публикуют фотографии рабочих мест функционеров СНК СССР и ЦИК РСФСР.

— Как доехали? — спросил Сулейман. — Не было трудностей?

— Нет, всё было отлично, — покачал головой Аркадий. — А у вас тут как? Мне сообщили, что есть какая-то непонятная активность в пограничье…

— Это мягко сказано! — воскликнул Искандери, всплеснув руками. — Пока вы ехали, случился пограничный конфликт с войсками шахского режима — есть жертвы. В Совете набирает популярность идея вооружённого ответа, но я сдерживаю «сапсанов», всеми силами.

— Если мои данные верны, то полномасштабная война закончится катастрофой, — вздохнул Аркадий.

— И я говорю об этом! — закивал Сулейман. — Нам необходимо отдалить войну на как можно больший срок — она не нужна сейчас никому!

— Вы верно мыслите, товарищ Искандери, — улыбнулся Немиров. — План Пятилетки не должен срываться.

А план этот грандиозный — уже начаты тысячи строек разных масштабов, в том числе и в областях Восточный Азербайджан, Западный Азербайджан, Ардебиль и Гилян.

В Гилянской области, за прошедшие шесть лет, были разведаны месторождения нефти и газа — Гилянская КЭС работает на природном газе и даёт энергию на две области, а нефть отправляется в Баку, на местный НПЗ, который тоже расширяется. Помимо этого, в области есть много плодородных пахотных земель, которые и кормят молодую республику уже седьмой год.

В Ардебильской области развивается животноводство и лесозаготовка — природных ископаемых в промышленных количествах не обнаружено.

В Западноазербайджанской области много меди, железа, есть месторождение золота, есть уголь, много соли, а также серьёзные залежи мрамора. Угля немного, но достаточно, чтобы поставить конденсационную электростанцию на пару энергоблоков. Пятилетка предусматривает строительство металлургических заводов, а также одного патронного завода.

Восточноазербайджанская область может похвастаться крупнейшими во всём Иране запасами меди, а ещё есть промышленное количество цинка, свинца, каолина и сырья для изготовления цемента. Помимо этого, есть некоторое количество золота.

Какие-то бывшие четыре остана, а промышленный потенциал их переоценить невозможно. Аркадий до сих пор недоумевает, почему в Иране не произошла промышленная революция, ресурсы для которой, буквально, лежат под ногами. Только лишь два остана, Западный Азербайджан и Восточный Азербайджан, вполне способны дать базис для возникновения крепкой индустриальной державы, а с Гиляном и Ардебилем…

«Впрочем, с Исламской республикой Иран так и получилось», — подумал Аркадий.

Главная ошибка, которую допустили британцы в его прошлой жизни — оставили социокультурное развитие Ирана таким, каким оно было в начале века. Реза Пехлеви наслаждался роскошью, впрочем, как и его сын, после него, а дехкане жили будто во времена Каджаров, что дало очень сильную базу для радикальных исламистов. И исламская революция была неизбежна, как рассвет или закат.

СССР такой глупой ошибки не допустит — Ликбез, осуществлённый при полном содействии местной прокоммунистической интеллигенции, уже показал, что низкая база — это очень хорошо для отчётной статистики.

Грамотность в сельских регионах четырёх областей Иранской ССР, по состоянию на 1922 год, составляла 8% среди мужчин и 0,4% среди женщин.

Грамотность городского населения в тех же четырёх областях в тот же год составляла 23% среди мужчин и 5,3% среди женщин.

По состоянию на 1926 год грамотность городского населения составила 54% среди мужчин и 20% среди женщин, а на селе до 33% среди мужчин и до 8% среди женщин.

Высшие учебные заведения, для которых разработали программы на фарси, азербайджанском и армянском, исправно выпускают специалистов — около 20 тысяч со среднеспециальным и около 6 тысяч с высшим образованием. Основной упор, конечно же, на педагогов для общеобразовательных школ и вечерних курсов.

К середине 30-х годов предполагается, что Иран сам будет обучать кадры для внутренних нужд, а также отправлять подготовленных на русском языке обучения специалистов на всесоюзные проекты.

Но Иранскую ССР даже близко не сравнить с тем, что происходит в Китайской ССР…

Там масштаб строек больше, потому что людей гораздо больше — модернизационные преобразования несут более масштабный характер, поэтому к середине 30-х Китай будет не узнать.

Все эти социалистические реформы, конечно, проходят не без проблем, но самое важное — это последовательность. Госплан всё подсчитал и спланировал, поэтому недоработки несут лишь локальный характер.

— Мне до сих пор трудно поверить, что такая могущественная держава делает это всё просто так, — признался Сулейман.

— Это не просто так, — покачал головой Аркадий. — Мы делаем это для своих. Иран — это братская республика, одна из частей целого.

Возможно, о реформах 20-х годов потом будут говорить, как о величайшем достижении СССР, ведь это резкое изменение жизни сотен миллионов людей. Одно только массовое образование изменит ход истории Китая и Ирана, а также остальных стран, радикально. В Маньчжурии и Северном Китае этого не ожидалось в ближайшие лет 20, а сейчас уже происходит. В Иране с образованием должны были быть проблемы вплоть до 80-х, а сейчас умеет читать и писать почти треть Иранской ССР.

Это реальные изменения, по всему Союзу — базис, закладываемый для будущего рывка…

— И в это тоже сложно поверить, — вздохнул Сулейман. — Европейцы приходят в эти края лишь для того, чтобы красть и грабить.

— А мы и не европейцы, — усмехнулся Немиров. — Как там Блок писал? Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, с раскосыми и жадными очами!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Искандери. — Это Александр Блок?

— Он самый, — улыбнулся Аркадий. — Не читали?

— Я читал только его «Двенадцать», — вздохнул Сулейман. — Великое произведение…

— Да, великое, — согласился Немиров. — Пограничный конфликт — это плохо для нас. Кто именно инициатор?

— Это были «Бессмертные», — ответил товарищ Искандери. — Лейб-гвардия шаха, которой он доверил охрану северных границ — она набрана из самых ярых монархистов и прочих реакционеров. И вот эти люди точно хотят войны.

— Нужны переговоры с Резой Пехлеви, — произнёс Аркадий. — Нужно предупредить его, что Иранская ССР — это часть СССР и война с ней будет означать войну со всем Союзом.

*12 августа 1927 года*

Немиров, при полном параде, вошёл в зал для переговоров.

Одет он был в парадную форму бронеавтомобильных войск РККА, на груди висели ордена и медали, а на поясе георгиевская шашка. Наградной Кольт 1911 он с собой не взял, чтобы не нервировать зазря потенциального противника.

На переговоры приехал сам шахиншах Реза Пехлеви, который очень хотел встретиться лично с Аркадием.

Официальной причиной для переговоров выбран произошедший пограничный конфликт, который сочли обязательным для улаживания.

— Мир тебе, генерал-лейтенант Немиров, — приветствовал его сам шах.

— Мир тебе, Реза-шах Пехлеви, — пожал ему руку Аркадий.

Шах имеет рост около 180 сантиметров, лишнего веса у него нет, напротив, видно, что он сложен довольно-таки спортивно, что подчёркивается его военной выправкой.

Известно, что Реза Пехлеви начинал в Персидской казацкой бригаде, которая стала затем дивизией. Кто-то мог подумать, что выходец из этой дивизии должен был восстановить её, в память о славных временах, но это был бы очень неверный, с политической точки зрения, ход — эта дивизия «отличилась» при подавлении многочисленных восстаний и расформирована была во многом по этой причине…

Но форма шаха имела некоторые намёки на его боевое прошлое — кепи было обрамлено каракулем, а на поясе характерная казацкая сабля, правда, обильно украшенная золотом и драгоценными камнями.

Китель снабжён аксельбантом из золотой нити, белой портупеей, а также белым поясным ремнём, бляхой на котором выступал золотой герб династии.

Всё это было кричаще роскошно, будто Пехлеви хочет показать всем, что он безумно богатый — наверное, на дехкан это сработает, а вот руководство СССР и Немиров прекрасно знают, что британцы обобрали его, как липку, и почти ничего не дают ему со своих баснословных нефтяных доходов. Хватает только на золотые цацки, европейские автомобили и строительство дворцов, но не более.

Ближневосточный кабинет Иностранного Отдела сообщил накануне, что британский посол в Тегеране очень не хотел, чтобы шах ехал на эту встречу лично. Сэр Роберт Генри Клайв недоволен спонтанным решением шаха, который стал совсем непослушным и совсем отбился от рук. Перехваченное сообщение в Лондон гласило, что посол просит «затянуть поводок» в отношении шаха. Вероятно, это значит, что его будут наказывать в воспитательных целях.

— Пусть мы и недруги, но я должен сказать, что уважаю тебя, генерал-лейтенант Немиров, — произнёс Реза-шах, когда они сели за стол друг напротив друга.

Свита шаха держалась на почтительном расстоянии, как и советская делегация, возглавленная Немировым. Такой формат хотел сам Пехлеви, чтобы это была встреча двух воинов, а не двух воинов и паркетных шаркунов.

— Я ценю это, — улыбнулся Аркадий.

— Мои ребята переусердствовали в тот раз, — произнёс Реза-шах. — Виновные будут наказаны. Я сделаю это из уважения к тебе, генерал-лейтенант Немиров.

— Нам всё равно, что станет с напавшими на нашу заставу сарбазами, — произнёс Аркадий. — Из уважения к вам, как к монаршей персоне, мы проигнорируем это нападение — один раз. Но если такое повторится, то мы будем вынуждены рассматривать это как нападение на СССР. Ваши западные друзья не помогут вам. Никому из них не нужна новая Великая война.

— Я думал, у нас будет дружеская беседа… — разочарованно произнёс шах.

— У нас не заведено начинать дружеские беседы с убийства солдат собеседника, — ответил на это Аркадий. — Единственное, чего вы добились — это начали пробуждать гнев товарища Ленина. А это совершенно не тот человек, чей гнев стоит пробуждать. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что произошло, когда кайзер Германской империи попрал дипломатические традиции и использовал перемирие для удара по Советской Украине?

Реза-шах Пехлеви не отвечал примерно полминуты, в течение которых внимательно смотрел в глаза Аркадию. Наверное, он взвешивал последствия слишком резкого ответа…

— Я очень хорошо осведомлён о событиях той войны, — произнёс он. — Я тебя понял.

Великобритания не давала ему никаких гарантий безопасности — это доподлинно известно Ближневосточному кабинету. Максимум, что они дадут — это оружие и боеприпасы. Но всем известно, что у СССР их намного больше. И армия у СССР больше, и экономика — всё потому, что он давно и усердно готовится к будущей войне…

Антанта, вероятно, будет очень недовольна реакцией СССР, но впутываться в новую войну не станет — ещё не зализаны раны от прошлой.

— Я могу рассчитывать, что на границе будет сохраняться покой? — поинтересовался Аркадий.

— Да, — ответил Реза-шах после недолгой паузы. — Я обещаю, что буду держать своих сарбазов в узде.

Аркадий встал из-за стола и пошёл на выход из зала.

Примечания:

1 — Валиахд-нишин — это не дворец и даже не комплекс дворцов, а весь город Тебриз, который считался городом-резиденцией наследного принца династии Каджаров. Последним таковым был Фаридун-мирза Каджар, но ему не повезло — наследным принцем он побыл всего три года, а потом его отца сверг Реза Пехлеви. Наследный принц, как правило, считался губернатором Азербайджана (не того, который в СНГ, а другого, который Восточный и Западный Азербайджаны, являющиеся останами Ирана), поэтому имел административные и представительские функции. Это что-то наподобие титула принца Уэльского, но с реальными полномочиями, а не просто для проформы.