Наследник для генерала-дракона

Глава 26. Ревность и мораль

Столько вопросов и ни одного ответа.

Дэн ушел, а я снова осталась в этом странном мире. Это плохо.

Сможет ли отчим позаботиться обо мне, лежащей там без сознания? Страх невольно заскреб изнутри: что если Денис решит воспользоваться моим бесчувственным телом?!

Да нет, ну не до такой же степени он извращенец… А если?!

Чертовы браслеты надо снять, или я никогда не вернусь домой. Теперь я верила в существование магии всем сердцем. Как же тут не поверишь?

Я посмотрела на тяжелые ободки с ненавистью и опаской, вспоминая всё, что сказал мне о них Данатиел. Чтобы их снять, нужна или драконья магия, или драконья кровь. Мне нужно ее как-то собрать.

Он как себе вообще это представляет? Что я попрошу генерала подышать пламенем в бутылку, и тот с легкостью согласится? Или что пырну скалу Блэдмора ножом и спокойно соберу капающую кровь?

А тот будет стоять и спокойно на это смотреть: «Да, детка, бери, сколько хочешь, мне ничего для тебя не жалко»! Пф.

Да его шкуру и обычный нож, скорее всего, не пробьет! Там же чешуя перекатывается и, чуть что, защищает хозяина.

Однако если я хочу освободиться, мне придется что-то придумать.

Во время обеда, когда я помогала Мари ухаживать за ранеными, солдат подошел ко мне с сообщением, что генерал Блэдмор ждет меня в своем шатре.

Опять вопросы. Опять этот жуткий, первобытный страх в груди. И боль отверженности. И глупая надежда. Что ему от меня нужно? Зачем он зовет меня к себе?

И как, черт возьми, мне собрать немного его крови, чтобы он не заметил?..

Когда я вошла, генерал расслабленно сидел, откинувшись на кресле и положив ногу на ногу. Читал письмо на желтоватой бумаге с гербовой печатью.

Здесь все пропахло роскошеством. Густой мандариново-древесный аромат смешался с запахом потрескивающих в печке поленьев и тушки птицы, крутящейся на вертеле.

Невольно я сглотнула: на завтрак у меня была овсяная каша с куском вчерашнего хлеба и всё.

При виде меня Раштон Блэдмор нехотя свернул письмо обратно в трубочку и отложил на стол.

Мундир он снял, рубашка была расстегнута почти до пояса, обнажая невероятную, рельефную грудь, которая ночью плавилась под моими ладошками. Длинные, вьющиеся волосы отливали сегодня золотом из-за желтоватого светильника за его спиной.

Я задохнулась от его божественной красоты, сердце болезненно заныло. Но я подавила в себе любые ростки притяжения к мужчине: то, как он поступил со мной утром, было отвратительно.

— Как ты? — спросил Блэдмор, не отводя от меня пристального взгляда.

Выражение в глазах — нечитаемое. Это он так равнодушно «переживает»? Или вопрос чисто риторический, и ему что-то еще от меня надо?

Опустив глаза, я лишь молча пожала плечами. Какой смысл воздух сотрясать.

— Я задал вопрос, — мрачно повторил генерал, и я ощутила давление его мощной ауры на разум и тело.

— Мне грустно, — призналась я, поморщившись.

Это было сильным преуменьшением. Он причинил мне боль.

— Почему?

Хотелось кричать, обвинять, ругаться. Словно мы, черт возьми, пара. Вместо этого я поджала губы и сдержала глупый порыв.

— К чему вопрос? — упорно изучала я палас, которым устелен пол. — Разве вам не все равно?

Блэдмор молчал. Воздух в шатре потемнел и сгустился: похоже, генерал снова злился.

— Я слышал, как ты рыдала.

Вот как. Он слышал. И что?

— Я хочу знать, почему.

В недоумении я подняла на мужчину взгляд. Не могла поверить, действительно он не видит причины или просто играет со мной?!

Он ждал ответа, развалившись в горячей позе на кресле. Непохоже, чтобы он затеял какую-то игру.

А что если он вообще не бывал в серьезных отношениях с женщинами и не умеет их строить? Он ведь обычный солдафон. Война на этой земле идет так давно, что ему наверняка было некогда заниматься личной жизнью.

В его постели бывали женщины, это точно. В каждом его действии ночью чувствовался опыт. Но, может быть, он приводил к себе только девиц легкого поведения, с которыми не приходилось церемониться? Это бы объяснило всё.

— Я видел, что тебе было хорошо, — прервал Блэдмор молчание, голос прозвучал недовольно. — Ты просила, чтобы я был с тобой нежен, и я был. Разве нет?

— Да, был, — не стала я лгать, вновь рассматривая палас, потому что смотреть на мужчину во время такого разговора было сложно. — А потом просто ушел. Ты сделал именно то, что хотел: воспользовался своим правом, занимался со мной любовью. Ты даже стал моим первым. Плевать, что я чувствовала после этого. Плевать, насколько это унизительно было для меня.

Повисла долгая, гнетущая тишина. Я не решалась поднять глаза.

— И что потом? — язвительно произнес генерал, и в воздухе ощутимо повеяло угрозой, от которой я поежилась. — Твой муж тебя утешил?

О боже, это вообще сейчас что?

Если б не безразличный и чуть насмешливый тон, я бы решила, что Раштон Блэдмор меня ревнует! Бред какой-то, честное слово.

Однако мое глупое сердце невольно затрепетало в ответ.

— Да, — вбросила я едко, отвечая ему той же монетой и выпуская свою обиду наружу.

Меня уже заколебал его странный допрос! Сначала этот красивый мужик пугает меня до чертиков, потом возносит на вершину блаженства, потом вытирает ноги о мое достоинство, а теперь еще и предъявляет эту неуместную претензию?!

Почти мгновенно генерал оказался прямо рядом со мной. Я задохнулась от неожиданности, когда он схватил меня за подбородок, заставляя поднять на него испуганный взор.

— Как именно утешил?! — низко прорычал дракон, вертикальный зрачок вытянулся в оранжевом огне.

Мускусный аромат цитруса и кедра стал резким, и меня накрыло тяжелой аурой драконьего гнева.

— Какая вам разница? — прошептала я в удивлении. — Вы сами отдали меня за него замуж. И вы провели со мной первую брачную ночь. Насколько я знаю правила, больше я вам ничем не обязана. Я замужем за майором! И вас уже не касается наша дальнейшая супружеская жизнь.

Не знаю, как он смог сдержаться. Я думала, он меня попросту убьет.

— Да, ты права, — вдруг согласился он и отступил назад, оставив неприятное ощущение твердых пальцев на моем подбородке.

Смотрел с этим раздражающим, презрительным выражением в глазах.

— Но кое-что меня все-таки касается, — ухмыльнулся одними губами, глаза оставались холодными. — Дракон, которого ты выносишь для меня.

Вот черт, наследник, о котором я совершенно забыла.

Вздохнув, я опустила взгляд и приложила ладони к животу. Задумалась о возможном материнстве, которое в моем мире мне не светило и здесь тоже вряд ли повезет. Сафир — мой двойник, а значит, и проблемы с беременностью будут такие же.

— Пока об этом рано говорить, — произнесла растерянно, понятия не имея, что будет значить для меня и Сафир Астен рождение такого особенного малыша, если вдруг он все же случится.

А если не случится? Что если с первого раза не получится? Ни со второго, ни с третьего? Неужто генерал выдумает причины спать со мной снова и снова?

Плевать он хотел на мое замужество, это для него только фикция. Ему нужен наследник: он ясно дал это понять. И он не оставит попыток. Если придется, он сделает меня вдовой, так он сказал.

— Когда он родится, я щедро вознагражу тебя, — вдруг произнес генерал и указал куда-то вглубь шатра.

Туда, где стояла вешалка с его вещами. И сейчас на ней висело красивое, пышное платье из синего атласа с белыми кружевами и оборками.

Явно дорогое, предназначенное для высокородной дамы, а не для меня. Мое серое платьишко без корсета, да еще и в грязном переднике, перепачканном кровью солдат, и рядом с ним не стояло.

На меня внезапно накатила такая обида и злость, что я аж подавилась. Я только-только взяла свои эмоции под контроль, а теперь возмущенно засопела сквозь стиснутые зубы, ненавидя генерала всей душой.

Он только что признался, что «заплатит» мне за нашу ночь шмотками?! И прямо заявил, что собирается «купить» у меня ребенка?!

Нет, он серьезно?! У него вообще есть какие-то понятия о морали? И об уважении к женщине, черт возьми!