Наследник для генерала-дракона

Глава 62. Упс!

— А-а-а-а-а!

Я вцепилась в поддерживающие руки двух служанок и вновь попыталась вытолкнуть плод, оказавшийся для меня слишком большим.

— Ты совсем не стараешься, Сафи! — отчитала меня акушерка Таурие. — Давай уже, напрягись нормально!

Она издевается?! Роды продолжались двадцать часов, у меня никаких сил уже не осталось.

Раштон носился как черт, обеспечивая меня всем необходимым с момента, как прилетел сюда со мной на руках. В замок, в который поселил Сафир Астер с тех пор, как я исчезла.

Так много времени прошло с тех пор. Никак я не ожидала, что вернусь прямо в… начавшиеся роды. Черт!

В один рык Блэдмор поднял на ноги всех слуг.

Я еще толком не прочувствовала схватки, а он уже все организовал: горячую воду, полотенца и белье, суетливых служанок.

Эльфийку Таурие притащил откуда-то издалека. Чуть ли не всю местную лавку зелий скупил «на все случаи жизни», наверняка разбудив сладко спящего аптекаря.

Сначала он был растерян, но вроде воодушевлен.

Затем, когда стало понятно, что роды затянулись и мне становится все тяжелее и хуже, помрачнел и начал злиться.

Требовал от Таурие «сделать что-нибудь», так что ей пришлось вытолкать его за дверь и закрыть ее на засов.

Глупо было думать, что это поможет: на очередном моем, особо сильном вопле он просто ее выбил и ворвался внутрь!

Тогда я поняла, что он напуган. Его глаза то вспыхивали драконьим огнем, то человеческим отчаянием. И он смотрел на меня с выражением неподдельного ужаса, словно боялся, что я вот-вот умру.

Агрх, черт, как же больно-то!

Пот лился с меня в три ручья. Слабость накатывала все мощнее, в глазах темнело.

Раштон молча стоял у балконной двери и мрачно, исподлобья следил за моими мучениями. Ближе Таурие его не подпускала, чтобы не мешался.

— Я вас всех на куски порву, если она или ребенок умрут! — сквозь туман услышала я грозное рычание на очередной выматывающей схватке. — Старайтесь лучше, я сказал!

— А-а-а-а-а!

В моем мире мне уже давно бы сделали кесарево сечение, а здесь такое не практиковалось.

Оружием двадцатого века они этот мир нашпиговали, засранцы-попаданцы, а продвинутой медициной — нет. Надо будет эту несправедливость исправить.

Черт, больно-то кааак!

Наконец, совершенно неожиданно для себя, я почувствовала невероятное облегчение и-и-и… услышала долгожданный детский плач.

Подняла тяжелую голову от подушки, кое-как смахивая мокрые волосы с вспотевшего лба.

— Дайте мне сына, дайте сейчас же! Я вполне жива!

Крошечные ручки и ножки торчали из полотенца, в которое обернула ребенка Таурие. Ее помощница помогала мне избавиться от последыша, а я смотрела неотрывно на моего маленького, выстраданного мальчика!

Раштон Блэдмор с искаженным эмоциями лицом выступил из тени и решительно зашагал к ребенку. Его глаза пылали оранжевым огнем, но я уже не боялась того, что он скажет или сделает. Нас навсегда связала метка… а теперь еще и ребенок.

— Поздравляю, лорд Блэдмор, у вас девочка! — улыбаясь, объявила Таурие, и мой генерал, резко остановившись, застыл на месте.

Упс!

На суровом лице отразилась растерянность.

На моем тоже.

— Точно? — спросила я очень робко, опасаясь неадекватной реакции своего мужчины, так долго ждавшего сына. — Посмотрите внимательней.

— Точно девочка, — бесстрашная, безрассудная эльфийка подошла к дракону и вложила в его неуверенные руки кричащий сверток. — Поздравляю, мой генерал. Это такая редкость!

Я с тревогой следила за Блэдмором, который будто потерялся во времени и пространстве. Он вроде смотрел на ребенка, но я не могла понять выражение его глаз.

О чем он думал сейчас? Мне что-то вдруг стало так страшно…

Он хотел мальчика, — быстро застучало в висках. Теперь он разозлится? Возненавидит меня по новой? Что будет с нами дальше?

Вот черт, этого никто из нас не ожидал. Девочка. Значит, человек? Драконицы же рождаются только в чистых парах. Есть ли для него разница? Он хотел мальчика, мальчика… Вот ведь какая задница!

Я-то буду любить малышку всей душой, невзирая на пол. Но, зная Блэдмора… от него можно ожидать чего угодно.

И точно. Он долго стоял, держа в руках младенца и глядя на него без всяких эмоций.

А затем подошел, молча отдал мне сверток и… просто ушел, закрыв за собой дверь.

Во мне все перевернулось от обиды. Но я была слишком очарована моментом, чтобы прямо сейчас задумываться о поведении какого-то глупого мужика.

Если он от нас откажется, мы сами справимся. Правда, малышка?

Маленькое, сморщенное личико было розовым и невероятно милым. Крошечные пальчики с длинными ноготками, на голове — темный пушок с красноватым отливом, прямо как у отца. Пухлые губки приоткрывались, выпуская недовольное кряхтение.

Пока меня приводили в порядок, обмывая, переодевая и меняя подо мной постельное белье, я прижала малышку к груди и теперь смотрела, как она сладко причмокивает, пробуя первое в своей жизни молочко. Кормить было приятно и немного щекотно.

Вот так, милая. Мы будем обязательно счастливы. Я так ждала тебя. Я уже люблю тебя, моё солнышко.

Раштон Блэдмор вернулся спустя час, приземлившись на балкон. С его длинных волос капала вода, а вид был серьезным, задумчивым и пугающе мрачным.

Убедившись, что служанки со мной почти закончили, а Таурие завершает лекцию о грудном вскармливании, он отвернулся спиной и уставился в окно.

Как скала. Впечатляющий рост, широченные плечи. Гордая осанка.

Я уже и забыла, каким генерал бывает пугающим, особенно когда злится.

По всему видно, задумал насчет нас что-то плохое. Привяжет мои оковы к этому замку, чтобы опять не сбежала? Сошлет в мою «родную семью», как грозился раньше? Отберет ребенка, как обещал?

Он словно почувствовал, что я на грани. Я хоть и старалась держаться, все-таки слишком устала.

Он медленно повернулся, и мне опять стало дико страшно. Я прижала малышку к груди, категорически всем своим видом показывая: не отдам!