Наследник для генерала-дракона

Глава 37. Единственный выход

— Вроде, не сломана… — поставила я диагноз, не в силах выпустить его руку.

Притяжение к мужчине было невыносимым, воздух будто электричеством наполнился. Все волоски на моем теле встали дыбом.

Ну, до чего же красивый мужик! Губы такие чувственные, ровно очерченные, как у скульптуры. Плечи широченные, взгляд — огонь.

Голова кружилась при воспоминании о жадных руках, скользящих по моему телу. О горячих губах, впивающихся в мои, и тугих толчках, поджигающих фитиль моего наслаждения.

Мне хотелось повторить это снова. Можно даже прямо в карете… Только чтобы все было правильно между нами, а не так, как сейчас. И от невозможности этого становилось больно.

— Такая ты мне больше нравишься, — хрипло произнес вдруг Раштон своим низким, генеральским голосом, придавливая светящимся драконьим взглядом, — на коленях у моих ног.

Черт. Меня бросило в жар. И вроде начиналось как комплимент, но это ж надо было так фразу закончить, что я почувствовала себя его рабыней.

Я торопливо отсела на свое место, осознав, что сама случайно поставила себя в такое положение, когда сунулась со своими дурацкими лекарскими проверками.

Но и он хорош: разве можно такое говорить девушке?

Впрочем, я не должна забывать, что он обычный солдафон и, похоже, не имеет никакого представления, как обращаться с женщинами. И если я продолжу бывать в его мире, нам нужно как-то найти общий язык. Хотя бы ради малыша.

Раштон молчал, и я впала в глубокую задумчивость, чувствуя себя совершенно запутавшейся. Я беременна, и этого уже не изменить. Часть меня была теперь привязана к этому миру стальным канатом.

Разве я смогу теперь вернуться к своей прежней жизни и забыть обо всем здесь случившемся? Ни одна мать не способна бросить свое дитя!

Кроме Сафир, — напомнила себе въедливо, — которая хочет убить его.

Разумеется, это были просто эмоции. Когда б Сафир его родила, то сразу же полюбила бы. Иначе и быть не может.

Но не могу же я быть приходящей мамой, иногда занимающей это тело. Это ненормально, ребенок — не игрушка. Пусть тело не моё, но душа болит, сердце разрывается от мысли, что не мне этого ребеночка нянчить.

И что же тогда мне делать? Переселиться сюда… навсегда? Меня бросило в пот, потому что внезапно я осознала, что это — единственный выход.

Взглянула на Блэдмора: сердце сжалось от его мрачного и неприступного вида. Такой красивый и суровый мужчина. Воин, герцог, замужем за которым я была бы как за каменной стеной.

И плевать, что медицина здесь дерьмовая, корсеты неудобные и нет телевизоров. Зато воздух чистый и здоровье у моего двойника отменное.

Вон же, вообще никаких проблем с беременностью не возникло. С первого раза — в яблочко. Ничего не болит, не тошнит по утрам, даже употребление гадкой травы прошло бесследно. Это тело ребенка точно выносит, я уверена.

Но генерал предлагал мне вовсе не это. Ни романтических признаний при свечах, ни заботы, ни даже скромной церемонии, какая у нас получилась с майором, у нас не было и не будет. Он хочет, чтобы я родила ему сына и… всё.

— Послушай, — тихо начала я, стискивая пальцы от волнения, потому что решиться на такое было сложно, — я обещаю больше не снимать браслеты, я останусь здесь ради малыша.

Дэн, надеюсь, ты позаботишься там о моем теле. Судя по тому, сколько дней я уже торчу здесь, Сафир вовсе не против махнуться со мной местами. Домой она явно не торопится.

Блэдмор взглянул на меня без эмоций.

— Если ты скажешь мне, где браслеты, я так и сделаю, — хмуро ответил. — Они были уникальны, других таких нет.

— Хорошо, — я кивнула, напрягая память Астен, которая, словно назло, была абсолютно пуста.

Они, наверное, остались у Данатиела. Надеюсь, он от них не избавился.

— И? — внимательно следил за мной генерал, которому наверняка до смерти хотелось узнать, как я их сняла.

Ой, нельзя говорить правду. За такое предательство майора казнят.

— Я не помню, — виновато пожала плечами, — поищу по приезде в шатре или еще где-нибудь.

Глаза напротив опасно сузились, и мое сердце заколотилось быстро-быстро. Лорд Блэдмор не стал бы генералом, если б у него не хватало мозгов видеть лжецов насквозь.

А я завралась так, что самой противно. Как наладить отношения с тем, у кого есть уйма обоснованных причин мне не доверять?

К счастью, он был не в настроении меня пытать. Он вообще все эти дни был не в настроении, словно чем-то до смерти измученный. Вероятно, эти раны его донимали, он ведь не привык, что на нем так медленно все заживает.

Мы приехали в лагерь к рассвету, несколько раз за ночь меняя лошадей. Большую часть пути я сладко проспала, улегшись на сидении кареты. Когда проснулась под теплым пледом, генерала не было.

Я вышла наружу и зябко поежилась от свежести утра. У кареты меня встретил верный Данатиел, приставленный для охраны.

И пледом меня наверняка укрыл он. Ну, не генерал же обо мне позаботился.

Лицо моего мужа отразило тревогу: он ведь освободил меня из плена, и вот я снова здесь. Но я смущенно улыбнулась, и он немного расслабился.

— Вы изменились, мэм, — оценил он наряд знатной дамы на мне.

— Я беременна, — сообщила я ему по-секретику.

Он был единственным, кому я доверяла здесь. Пусть мы и не стали настоящими супругами, но уже точно стали друзьями.

Его лицо вытянулось, глаза округлились.

— Дела… — тихо уронил он.

Я вкратце обрисовала ему ситуацию и попросила подбросить браслеты так, чтобы на него не пало подозрение. Эльф неохотно согласился, но был весьма удивлен моей переменчивости.

Ему не понять, что такое стать матерью. Собственные желания уже не важны, весь мир сосредотачивается на ребенке. Я на все готова ради него.

— Насколько я понял, вас сейчас отправят дальше, — сообщил мне Данатиел после того как рассказал, что подбросит браслеты в мои личные вещи.

Идеальное место, никто не догадается в его причастности. А я «плохо все помню».

— Куда отправят? — мое сердце сжалось в очень нехорошем предчувствии.

— Послушай, Сафи, у меня очень мало времени…

Мой муж ни с того, ни с сего подошел вплотную и взял меня за обе руки.