Настоящая история мадам Баттерфляй

ГЛАВА 6

Тёо-Тёо никогда не нравился дядя Кэндзи, но со смертью отца у нее не осталось других близких родственников мужского пола, и только он мог принимать решение по таким важным вопросам, как замужество.

— Американец мистер Пинкертон попросил отдать тебя ему в жены, он приходил сюда вчера с переводчиком, мистером Шарплессом из американского консульства, — деловито заговорил дядя Кэндзи с явным раздражением на лице, вызванным тем, что он вынужден был нести нежеланную ответственность за дочь покойного брата.

Тёо-Тёо знала, каким будет его решение, прежде чем он его озвучил.

— Я дал американцу согласие, Мика, — сказал дядя. — Это позволит тебе не работать всю жизнь в чайном доме, если никто больше не захочет взять тебя в жены. Что ты будешь делать, когда станешь слишком стара для этой работы? Учитывая род твоих занятий в Маруяме, сомневаюсь, что кто-нибудь еще сделает тебе предложение. Мистер Пинкертон снял маленький дом на холмах Нагасаки, и послезавтра, после свадебной церемонии, ты переберешься к нему.

— Это будет настоящий брак с настоящей свадебной церемонией, дядя Кэндзи? — спросила Тёо-Тёо.

— Да-да, конечно, — отмахнулся дядя, как будто ему было все равно.

С глаз Тёо-Тёо соскользнула слезинка и упала на ее юката. Дядя Кэндзи охотно воспользовался поводом избавиться от нее, и она еще сильнее почувствовала, как ей не хватает отца.

Но в действительности Тёо-Тёо ничего не удерживало. Мать отправилась в Токио, чтобы ухаживать за новорожденным ребенком брата, и девушка осталась в Нагасаки одна.

А вот того, что на следующий день дядя Кэндзи получил кругленькую сумму и подписал договор, передающий ее американцу, Тёо-Тёо не знала. Она стала товаром!

И только Саюри обеспокоилась, когда на следующий день Тёо-Тёо сообщила ей, что выходит замуж и покидает чайный дом «Сакура».

— Я волнуюсь, не совершаешь ли ты ошибку, Тёо-Тёо, — сказала она. — Мне совсем не хочется, чтобы ты уходила, потому что здесь ты в безопасности, мы всегда можем тебя защитить. Но кто я такая, чтобы тебя останавливать — ведь все, что я могу предложить, это работа в чайном доме, и я уж точно не могу обещать, что ты получишь предложение от другого мужчины. Ты знаешь, как родители относятся к девушкам из чайных домов, каким бы приличным ни было наше заведение.

Но в глазах Саюри стояли слезы, когда она, отступив от японских обычаев, обняла Тёо-Тёо, самую младшую и любимую из ее подопечных.

— Возможно, все будет хорошо, Тёо-Тёо, — со слезами в голосе сказала она. — В городе есть девушки, которые вышли замуж за американцев, и они кажутся вполне счастливыми. По крайней мере, у тебя будет свой дом и муж, который сможет о тебе позаботиться, и все же не знаю, почему я так волнуюсь и плачу, ведь я должна радоваться за тебя!

На следующий день дядя Кэндзи и Шарплесс пришли сопроводить Тёо-Тёо в арендованный Пинкертоном дом на холме. С собой она взяла маленький сверток самых дорогих ее сердцу вещей и красное кимоно, которое, плача, вручила ей Саюри.

— Твое свадебное кимоно, Тёо-Тёо-тян, — прошептала она, крепко обнимая девушку, хотя редко выражала эмоции подобным образом.

Лишь позже Тёо-Тёо обнаружила, что Саюри вложила в рукав кимоно маленький конверт, украшенный журавлями, с запиской: «Деньги на случай, если ты будешь в них нуждаться».

Для девушки без семьи и средств это было целое состояние, и она не могла удержаться от слез.

Дом на холме был маленьким, с аккуратным садиком перед входом, скрытым от глаз бамбуком и ивами. Тёо-Тёо испытала облегчение, обнаружив, что это дом в японском стиле, с татами, раздвижными дверями и скромной обстановкой. Здесь не было тяжелой западной мебели, которую она видела в доме Шарплесса, — по крайней мере, она будет окружена знакомыми вещами.

— Где будет проходить свадебная церемония? — спросила она Шарплесса, которому бесконечно доверяла, потому что он был знакомым отца и почтенным чиновником консульства.

Американский дипломат шумно откашлялся и пробормотал:

— Полагаю, прямо здесь.

Шарплессу становилось все тяжелее, и он ощутил укол раскаяния, потому что когда-то имел дела с отцом Тёо-Тёо и по-дружески выпивал с ним.

Когда Тёо-Тёо доверчиво кивнула, Шарплесс дал себе слово убедить Пинкертона провести церемонию и подписать некое подобие брачного контракта, чтобы она не слишком переживала. Все же он был важный чиновник консульства и имел рычаги воздействия на Пинкертона.

Когда Шарплесс с дядей удалились, предположительно за Пинкертоном, Тёо-Тёо, подойдя к окну, стала смотреть на кусты азалии, увешанные тяжелыми весенними бутонами, которые уже готовились расцвести. Она ждала обещанной Шарплессом церемонии, переполненная противоречивыми чувствами — тревоги и воодушевления.

«Сегодня я выхожу замуж», — подумала она, но слова казались пустыми и не имеющими к ней отношения, как будто это происходило с кем-то другим.

Глаза Тёо-Тёо затуманила легкая печаль, когда она вспомнила свои девчоночьи мечты о том, как будет выходить замуж, окруженная родными, в доме, полном цветов, подарков, радости и смеха.

Почему же сейчас так тихо? Где все? Мать должна была суетиться вокруг нее, укладывать ей волосы, поправлять свадебное кимоно и пояс оби, который требует несколько часов, чтобы завязать его правильно. А отец должен был стоять рядом, оберегая ее и сияя от гордости в этот особый для его Бабочки день.

Хорошо, что она не знала, какой спор по ее поводу ведут в соседней комнате Пинкертон и Шарплесс.

— Какой прок проводить эту глупую церемонию и подписывать брачный договор, который, как мы оба знаем, не стоит и бумаги, на которой он составлен! — возразил Пинкертон, когда Шарплесс стал настаивать, чтобы он выполнил это условие в обмен на его помощь.

— Девушка ждет этого, Пинкертон, — резко ответил Шарплесс. — Она думает, что выходит за тебя замуж и получает уважаемый статус жены, а не любовницы, согревающей тебе постель, пока ты в Японии. Подпиши договор, чтобы успокоить Тёо-Тёо, или я отказываюсь участвовать в этой затее, — настаивал Шарплесс.

Пинкертон понял, что придется уступить, ведь без Шарплесса как официального представителя американского посольства Тёо-Тёо может заподозрить, что церемония не имеет юридической силы и ее просто «продают» ему в услужение на то время, пока он в Нагасаки.

— Ну хорошо, — неохотно согласился он. — Давай устроим эту фальшивую свадьбу, раз уж ты так настаиваешь!

В конце концов в маленьком кабинете американского консульства была проведена скромная церемония, и Тёо-Тёо стала «женой» полковника Бенджамина Пинкертона. Провел церемонию сам Шарплесс, и Тёо-Тёо не сомневалась, что как чиновник американского консульства он обладает всеми полномочиями.

Тёо-Тёо перевели брачные обеты и зачитали договор, после чего их с Пинкертоном попросили подписать листок плотной бумаги кремового цвета с жирными английскими буквами.

Вот так, в присутствии лишь Шарплесса и переводчика, Тёо-Тёо «вышла замуж» за американского полковника Пинкертона в скромном кабинете американского представительстве в Нагасаки.

— Поздравляю, — пробормотал Шарплесс, протягивая ей брачный договор, который она только что подписала, и вновь ощутил приступ раскаяния при виде того, как она стискивает листок, словно от него зависит вся ее жизнь.

— Спасибо, Шарплесс-сан, — застенчиво ответила Тёо-Тёо, держа драгоценный договор в дрожащих от волнения руках.

Она знала, что должна быть счастлива в этот самый важный день ее жизни, но вместо этого чуть не плакала, потому что только что вышла замуж за человека, которого знала лишь по беседам в чайном доме, и рядом не было никого из родных.

Она почувствовала, как ее обвивают чужие руки, и вздрогнула, когда Пинкертон привлек ее к себе и поцеловал в губы. Тёо-Тёо не привыкла к западной манере демонстрировать привязанность на людях и поначалу слегка отстранилась, но потом вспомнила, что этот мужчина теперь ее муж и имеет право на физическую близость с ней.