Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

Глава 19

Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Митя неслышными шагами подкрался к полотну и еле слышно постучал. Не стал дожидаться отклика, ибо шума воды не было. Он надавил на ручку и толкнул. Опёрся плечом о косяк.

Алиса сидела на краю массивной ванны с заплаканным лицом. Дмитрий поскрёб щетину, которая стала больше смахивать на боярскую бороду. Сложил руки на перебинтованной груди, которая, к слову, перестала болеть уже под утро и тихо спросил:

— Почему вы плачете? — Девчонка дёрнулась. Запуталась в подоле длинной ночной сорочки и затравленно бросила взгляд на него. А он на неё. Обветренные губы, покрасневшие глаза, нервные пальцы, что сжимали хлопковый носовой платок.

— Нет… Я просто… Вам померещилось. — Она встала и оглянулась в поисках халата. Не нашла. — Вам надо повязку сменить и посмотреть, что там с раной. Я сейчас. Я быстро.

От неё веяло отчаянием. Не в привычном для Дмитрия понимании. Просто это было видно. А ещё тонким флёром разочарования вместе с горем.

— Вы что-то видели? — Напрягся Митенька, улавливая в хаотичных бессвязных движениях панику и страх.

— Нет, что вы… — Она попыталась улыбнуться. Получилось натянуто. И девчонка, сама осознавая абсурд, стала нервно поправлять ворот сорочки и натягивать на запястья длинные рукава. — Просто мне страшно. Так бывает, когда не знаешь, что ожидать…

Дмитрий согласился. И прошёл в ванную. Сел на край, как до этого сидела Алиса, и постарался, ещё помня о своей эмпатии, разговорить. Но вместо этого получил невнятные бормотания и лёгкий аромат яблоневого цвета, что остался, прилипнув к стенам, когда чародейка прикрыла за собой дверь. А после утренних процедур Митя натолкнулся совсем на иную девушку в апартаментах. С зачёсанными назад волосами, без следов слёз на лице, в бархатном платье синего колера, что гармонировал с цветом глаз.

Чародейка сидела возле туалетного столика в спальне и примеряла украшения и амулеты. В тонких пальцах один массивный браслет выглядел совсем броско. Но его очертания скрылись, когда на шее, аккуратно в яремной впадине, угнездилась подвеска янтаря.

— Мы можем с вами обсудить утренний перформанс? — Подойти неприметно не удалось, потому что девчонка неотрывно наблюдала за отражением в зеркале.

— Нет. — Холодом повеяло не только от слов, но и от движений, которые стали рваными и резкими.

— Если ваше состояние связано с сегодняшним вечером…

— Нет.

Очертания её магии кружились в воздухе, подхваченные тонкими бликами солнечного света, что в это время года был редким гостем, но когда уж появлялся то заставлял главную площадь переливаться красками, серебрил снег и раскрашивал окна домов причудливыми витражами. В этой туманной спальне солнце было слишком не нужно. И Митеньке вдруг почудилось, что всё это так мелочно: крест, погони, империя… Всё это не имеет значения, если женщина плачет. И захотелось подойти непростительно близко, окутать хрупкие плечи сильными ладонями, прижать к себе, став одним целым, чтобы только она не плакала. В этой поволоке снежного утра девушкам вообще нельзя плакать. Можно смеяться, целоваться, любить друг друга…

Дмитрий очнулся, когда холодная ладонь дотронулась до его подбородка, вынуждая взглянуть в глаза. Но это тоже было ошибкой. В цвете сочной летней травы царил хаос и безумие, что заставлял обнять руками тонкий стан под мягкой тканью лишнего сейчас платья. Наклониться к лицу с молочной кожей. Провести губами по виску. Потереться щетиной.

— Дмитрий, пожалуйста. Я вас умоляю… Прошу, очнитесь…

Но куда там обычным просьбам. Митенька бы поцеловал. Без смущения. Просто, потому что хотел этого. Но стук в дверь и голос денщика внесли свои коррективы. Алиса убрала его ладони со своей талии и, отвернувшись к зеркалу, прятала на лице если не отвращение, то точно досаду от произошедшего инцидента.

А Мстислав, мужчина в годах, привёз всё необходимое: начиная от парадного мундира и заканчивая дамским бальным платьем с фижмами, глубоко зелёного, почти до черноты, цвета. Заверил, что он лично будет сопровождать их до императорских палат. Даже коляску для выездов сегодня почистил. Дмитрий был благодарен старому другу, который долгие годы ходил за вертлявым неспокойным княжичем. Именно благодарность, уважение, не позволяли Митенька втягивать Мстислава в свою имперскую службу.

Время давно перебежало за полдень. Темнеть в зимнее время начинало рано, поэтому спустя несколько часов после обеда солнце скрылось за набрякшими облаками, что готовы были утопить город в снежной метели. Дмитрий смотрел в окно и прикидывал, откуда ещё ждать неприятностей. В голове неприятно шумело, словно вчера бочонок вина выхлестал. Надо бы обратиться к ведьме, пусть даст какого-нибудь зелья. Или лучше яда. Чтобы наверняка. Но она была занята вечерним туалетом. Заперлась в спальне и не выходила уже целый час. Периодически Лиховской прохаживался мимо двери, ловя шорохи и причитания, а потом полотно ударилось о косяк и на пороге появилась чародейка, что смущённо прижимала к груди наряд.

— Позовите горничную. Корсет надо затянуть…

Звать никого не хотелось чисто из соображений безопасности. Митя поймал изумлённый взгляд девчонки, когда толкнул её в спальню и развернул к себе спиной. Платье было неудачным. Со слишком глубоким вырезом сзади, что почти открывал лопатки. Дмитрий выругался сквозь зубы и проворно начал затягивать шнуровку.

— Крест будет на вас? — не к месту спросила Алиса, тем самым сбивая Митю с монотонной работы.

— Да. Хотя… — Он умолк и призадумался. С одной стороны, он и так ходячая мишень, но с другой — девчонка предсказывает смерть. И ему проще защищать чародейку, которая будет защищать крест. — Если вы не против…

— Я поэтому и спросила. Если на мне, то дайте сюда. Его надо под корсет опустить.

О причудливости дамского туалета Лиховской как-то не подумал. Да что всем врать. В компании Алисы он вообще разучился этим заниматься.

Крест спрятался под тугим остовом корсета, и девчонка попросила:

— Шнуруйте туже…

— Вы задохнётесь.

— Право слово, князь, эта меньшая из наших бед! — Кудрявые локоны постоянно норовили спутаться с лентами, и Митя уже проклял тот момент, когда решил самостоятельно расправиться с платьем. И вот ведь парадокс: снимать их не в пример легче.

Когда с одеждой было покончено, Алиса повернулась к нему лицом, и Дмитрий забыл выдохнуть. Перед ним стояла не та напуганная девочка из ванны. Не незнакомка из поезда. Сейчас на него смотрела ведьма. На пике своих сил и красоты. От неё веяло едва уловимой смертью и хорошо ощущаемой опасностью. Он загляделся, как в насмешливой ухмылке изгибаются её губы, как приподнимается бровь, как ладони, что прятались под тонкими перчатками, сейчас порхают и зовут прикоснуться к ним губами. Её голос тоже изменился. Не осталось трепетной покорности. Власть. И много забытого, старыми богами дарованного, колдовства.

На стол встала шеренга баночек.

— Дмитрий, вы же мне доверяете? — Почему-то при такой постановке вопроса Митя уже засомневался в этом. — Здесь несколько эликсиров, чтобы нас меньше ждало неожиданностей.

Она прошлась тонким пальчиком по буковым крышечкам.

— Это… — Она подхватила крайнюю. — Для ясности зрения. Вот эта для острого слуха. Это эликсир сил: смесь трав, настоянных на родниковой воде. Здесь…

Самая большая булочка вспорхнула в воздух, чтобы оказаться в ладонях Мити.

—… зелье, что усилит ваши природные таланты.

— Это какие? — захотел пошутить Дмитрий, но прикусил язык, поймав надменный взгляд.

— Вы эмпат.

И этим всё сказано.

Когда дверь кареты закрылась за ними, Дмитрий немного пришёл в себя после убойной дозы редких зелий. И сразу поговорить захотелось. Только слова застревали в глотке при одном взгляде на неприступную чародейку, которая из-за шторки рассматривала вечернюю столицу.

— Алиса, — всё же решился Митя. — А что происходит с теми, кто не смог противиться ведьминому очарованию?

Её молниеносный взгляд на свои запястья, и холодное:

— Ничего хорошего.