Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

Глава 38

Утром случился допрос. Хотя, как утром? Полицейские слишком долго спят. Поэтому по внутренним ощущениям за Стенли пришли около полудня.

А Грегори и глаза не сомкнул после какого-то особенно необычного сна с Элис. Ощущения, запахи, прикосновения были настолько реальными, что весь остаток ночи Стенли промучался сначала от чувства незавершённости, а потом от осознания, как стильно он скучал по Алисии. Но когда первые служащие участка загремели ключами, затопали ногами, Грегори уже имел несколько вариантов побега. Самым перспективным казался тот с выломанной из нар доской и вставленной упором в петли решётки, чтобы выставить дверь.

На этом он и остановился. А потом пришёл Льюис, показал своё умение делать физиономию коровьей лепёшкой и пробормотал:

— На допрос.

Грегори ничего против не имел, поэтому ретиво подорвался с лежака и, нарочито гремя цепями кандалов, вышел в коридор. Что примечательно соседей по камерам у него не водилось. Только возле лестницы были заняты несколько тюремных комнат. Фарнинг, как не упокоенный призрак беззвучно шёл следом, но почти у дверей ведущих из подвала, тихо шепнул:

— Не сегодня…

И вот как он догадался, что Грегори уже вовсю распланировал своё отбытие из этого, несомненно, гостеприимного, но замкнутого места? Не на лице же у него всё написано?

На лице кроме щетины и следов бессонной ночи ничего не было. Это Стенли успел заметить в небольшом настенном зеркале возле допросной. И для чего оно тут? Неужели полиция считает, что заключённые перед встречей с важными шишками сыска решат прихорошиться?

В кабинете помимо него и Льюиса было ещё двое мужчин. Один, как успел понять Грегори, тот самый Джим Хандинктон и второй его секретарь, что почти благоговейно смотрел на свою печатаную машинку, временами прикрывая глаза и пробегаясь пальцами по полированным клавишам. Стенли оторвал взгляд от блаженного и поразится скудной обстановкой: один стол, два стула, нет окон, нет шкафов, нет даже полки с делами. Хотя, наверно, это всё в архиве надо искать, а не в допросной.

Кресло было настолько неудобным, словно его делали по особому макету, который подразумевал физические страдания допрашиваемого. Грегори поёрзал, специально громко тряся цепочкой кандалов и скрипя ножками по голому полу. Ничего. Он вообще ночь на нарах куковал. Не помрёт Хандинктон от его каверз.

— Грегор Стенли? — ради протокола спросил капитан, складывая толстые пальцы в замок и облокачиваясь локтями на стол.

Джим не был молод, скорее немногим старше Грегори, но младше Френка. Открытое бесхитростное лицо заставляло проникнуться симпатией, но Стенли не настолько добросердечен, чтобы предаваться таким желания.

— Джим Хандинктон? — чисто вот, чтобы вывести, уточнил Грегори. Дождался кивка и продолжил: — Пожал бы вашу руку, но простите…

И снова бряцнул кандалами так противно, что Льюис, стоявший позади капитала, аж поморщился.

— Где вы были… — Начал со стандартных вопросов Хандинктон.

— Не в себе… — огрызнулся Грегори, просто потому что все в этой комнате прекрасно знали, что это всего лишь фарс. Все. Ну разве тот блаженный с печатной машинкой не в курсе. Капитан поджал узкие губы, словно оплеуху влепили, и в один момент его лицо уже не светилось пониманием.

— Вам знакома Бертрана Виар? — снова штатный вопрос, и из кармана Джима появился носовой платок, которым он промокнул губы.

— А сами, как думаете?

— Ответьте на вопрос.

— Не хочу, — капризно выдал Стенли, закинув ногу на ногу. Если честно, Грегори немного бесила вот это роль нахального Гранджера, но понимая, что его показания потом вывернут и пристроят к делу, он издевался как мог.

— Вы же согласилась на допрос, — растерялся собеседник.

— Когда? — наигранно изумился Стенли. — Я что-то подписывал помимо закладной на душу? А вы у меня спрашивали, чтобы это утверждать?

Было видно, что Хандинктон не привык к полевой работе. На приятном лице проступали розовые пятна. Особенно на щеках и шее. Наверно в службе своей от давно не сталкивался с преступниками, а просиживал государственное жалование в тёплом кабинете со своим помешанным секретарём.

— То есть вы отказываетесь отвечать?

— Да, но вы всегда можете меня попробовать уговорить…

— Зачем вы тогда вообще пришли сюда?

— Может, хотел послушать вопросы? — белозубо оскалился Грегори.

— И что? Вы довольны?

— Не очень… Вы ведь даже не объяснили на основании чего подозреваете именно меня.

— У вас одного был мотив!

— Серьёзно? — Удивился Грегори, излишне сильно выпучивая глаза. — И какой же?

— Она разорвала с вами отношения и вы…

Тут Стенли заржал. Нет. Он честно пытался сдержаться, но такая трактовка мотива повеселила бы даже покойную прабабку Гортензию, а у неё чувство юмора такое… специфичное.

Льюис поджал губы, сдерживая смех, чтобы не посрамить честь мундира, но его глаза прям искрились весельем.

— Что смешного я сказал? — не выдержал Хандинктон, соскакивая со своего места и нависая над столом. Было видно, что хотелось над Стенли, но он слишком далеко сидел и слишком сильно хохотал.

— Какие отношения, капитан? — сквозь смех спросил Грегори. — Я её несколько лет не видел…

— Она жила в вашем поместье!

— А ещё в нём жила моя горничная, экономка, кучер и камердинер. И что со всеми я в отношениях?

Повисла тишина. Только стук клавиш прерывал её. Ну и сопение капитана полиции. А Грегори почти наслаждался допросом. Весело было. Особенно если учесть, что весь актёрский состав знает правду, но отчаянно пытается выкрутиться, чтобы сыграть ложь.

— Зачем вы убили Бертрану Виар? — не выдержал Хандинктон.

— А с чего вы сочли, что её кто-то убил? — вполне искренне спросил Грегори, пристально вглядываясь в глаза собеседника и явно вынуждая нервничать. — Она могла сильно болеть, могла подцепить скоротечную чахотку. Или вот сердце барахлило. Почему вы утверждаете, что её убили?

— Потому что у неё была колотая рана с области сердца! — рявкнул полицейский, встав со стула и развернувшись к своему секретарю.

— Ну это я опять-таки знаю только с ваших слов. А где протокол осмотра трупа? А где заключение вашего судмедэксперта? Вдруг вы меня обманываете и преследуете цель опорочить моё имя?

Это была последняя капля в чане терпения полицейского. Джим подлетел к Грегори молниеносно, несмотря на грузное телосложение. Подлетел и вцепился Стенли в шею, стараясь сдавить как можно сильнее, при этом наклоняясь к лицу и шепча:

— Да я таких, как ты, ублюдков, вереницами на плаху отправлял.

Грегори не пришлось сильно напрягаться. Он просто коротко ударил лбом в переносицу капитана и, дождавшись, когда полицейский потеряет ориентиры, накинул цепь от кандалов Хандинктону на шею, при этом также тихо уточнив.

— Нет. Таких, как я тебе не доводилось отправлять на плаху. Ведь такие, как я в последний момент требуют своё законное право Райнара.